Церковные наказания могут быть или общие, направляющиеся против всех вообще членов церкви, или особенные, направляющиеся против духовных и церковно-должностных лиц.
I. Общие наказания древней церкви были: а) отлучение или анафема, т. е. исключение из христианского общества с лишением всех благ, вытекающих для человека из принадлежности его к церкви, и с обречением виновного Божиему возмездию, и б) публичное церковное покаяние, весьма продолжительное, иногда даже пожизненное.
Публичное покаяние, впрочем, первоначально было не наказанием, а благодеянием, которое церковь из снисхождения и только один раз оказывала кающемуся грешнику, желавшему восстановления в правах церковных.
Уже в III в., применительно к постепенному принятию нехристиан в церковь (оглашенных), выработался постепенный же порядок обратного принятия кающегося в церковь, не везде, впрочем, однообразный. Наиболее полно он развился в понтийской диэцезе, как это засвидетельствовано правилами Василия Великого. В правилах Вас. В. отчетливо выступают четыре покаянные ступени:
1) плачущие, которые не допускались внутрь храма, но вне церковного здания с плачем просили о допущении к покаянию и о молитвах за них верующих, входящих в храм;
2) слушающие, т. е. те, которые слушали чтения из св. Писания и проповедь в передней части храма (притвор) и затем выходили из храма вместе с оглашенными;
3) коленопреклоненные или припадающие, допускавшиеся до церковного амвона и, после удаления из храма оглашенных и слушающих, повергавшиеся на землю ниц; над ними епископ читал молитвы и возлагал на них руки, после чего и они, подобно оглашенными и слушающим, оставляли храм,- эта степень была наиболее продолжительная;
4) вместе стоящие, присутствовавшие в храме в продолжение всей литургии, но не допускавшиеся к Евхаристии и к принесению жертвенных даров вместе с верующими.
Проведя известное время в этой стадии покаяния, кающийся получал последнее руковозложение от епископа и вступал затем в полное обладание правами члена христианского общения. При оценке древней церковной дисциплины, должно иметь в виду:
1) что она возникла в такое время, когда церковь должна была держать себя замкнутою по отношению к окружающему ее языческому миру, старавшемуся вредить ей то гонениями, то распусканием ложных слухов, вследствие чего, с одной стороны, исключение из ее среды не отражалось на гражданской чести исключенного, а с другой стороны доступ в ее среду должен был условливаться соблюдением всех ее предписаний и, будучи делом доброй воли, рассматривался как величайшее благо;
2) что в древности существовали ригористические партии (монтанисты во II в., новоциане в III в., донатисты в IV в.), которые требовали бесповоротного исключения из церкви тяжких грешников, как бы ни было продолжительно их покаяние, и выделялись из церкви как раскольнические партии именно потому, что считали церковь запятнанною нахождением в ее среде грешников, так что церковная дисциплина не могла быть более мягкою в это время.
После IV в. публичное покаяние на востоке вышло из употребления, и правила о долгосрочном публичном покаянии заменились в практике епитимийными правилами покаянных сборников, получивших позднее в восточной церкви широкое употребление с именем Иоанна Постника.
Επίτίμίον буквально значит запрещение: этим словом обозначалось в древности публичное церковное покаяние с его отрицательной стороны, как воспрещение пользования известными церковными благами или правами: но, с заменою долгосрочного покаяния краткосрочным (напр. вместо 10 лет 1 год), самые дела покаяния (напр. пост и сухоядение, молитвы и поклоны, милостыня) стали называться епитимией.
В системе римско-католического церковного права, еще в средние века, было сделано различие между цензурами или наказаниями врачующими (censurae s. poenae medicinales) и наказаниями виндикативными или воздающими (poenae vindicativae), смотря по различию целей их: вразумить и исправить преступника, упорствующего в своем преступном состоянии, или же воздать преступнику за учиненное им преступление.
Цензуры не могут иметь места при наличности раскаяния, не могут быть налагаемы на определенное время, и наложению их предшествуют три последовательные канонические увещания (monitiones canonicae); последние, впрочем, отпадают при так называемой excommunicatio latae sententiae, т. е. при отлучении, которое связано с самым фактом преступления.
Виндикативные наказания поражают преступника на совершенное им преступное деяние, независимо от раскаяния или нераскаянности его, могут быть налагаемы на определенное время и не предполагают канонических увещаний.
Цензуры суть: 1) отлучение от церкви, которое может быть или великое, иначе анафема (excommunicatio major s. anathema), т. е. исключение из церкви с лишением звания христианина – с этим наказанием по средневековому праву соединялось объявление вне покровительства законов со стороны государства, если отлученный в течение известного времени не примирялся с церковью, – или малое (excommun, minor), т. е. лишение участия в церковных таинствах и права на занятие церковных должностей; смотря по тому, налагается ли отлучение за такие преступления, по которым должен быть произнесен судебный приговор, или оно следует ipso jure за самым преступным фактом, различаются censurae ferendae sententuae и censurae latae sententiae;
2) интердикт, т. е. запрещение предпринимать какие-либо богослужебные действия в известном месте, округе или стране (interdictu, locale), или для известных лиц (interdictum personale).
В настоящее время, конечно, не может быть речи о соединении с великим отлучением гражданского бесправия, а что касается интердикта, то самою церковью с XVI в. он не применяется.
Что касается виндикативных наказаний католической церкви, то, при широком круге ведомства церковного суда в средние века, они могли обнимать собою все меры уголовной репрессии, за исключением смертной казни и телесных наказаний, соединенных с пролитием крови.
В настоящее время, в качестве такового, практикуется лишь лишение церковного погребения разных категорий лиц, каковы убитые на дуэли, жившие в общеизвестном грехе, напр. в прелюбодейной связи, или в гражданском браке, без благословения церковного, и умершие нераскаянными, не исполнившие долга, ежегодного пасхального причащения и умершие без всякого признака раскаяния, – самоубийцы, лишившие себя жизни в состоянии вменяемости и точно также не обнаружившие пред смертью признаков раскаяния.
Реформаторы XVI в. держались неодинаковых воззрений на церковную дисциплину. Лютер желал постановить ее на евангельскую почву, решительно отрицая католическое великое отлучение, сопровождавшееся гражданским бесправием, но удерживая то, что у католиков называлось малым отлучением, а также покаяние (Busse), публичное обличение греха с кафедры с наименованием грешника, лишение церковного погребения.
Но, вследствие перенесения церковной дисциплины на христианское начальство, особенно когда стала господствовать в жизни территориальная теория, лютеранские консистории утратили сознание различия между церковно-дисциплинарными и уголовными мерами, щедро распоряжаясь в особенности последними; даже и собственно дисциплинарные меры, как отлучение и покаяние, получили извращенный характер публичного опозорения (в виде надевания железного ошейника, в виде лишения целомудренной невесты брачного венка, в виде принуждения девиц, потерявших девство, садиться на особую покаянную скамью в храме и т. п.).
Кальвин, насколько он теоретически высказался в своей “Institutio religionis christianae”, адресованной к франц. королю Франциску I, принципиально исключал все светские кары из области церковной дисциплины. Но как только пришлось ему выступать практическим деятелем в Женеве, введенный им здесь порядок жизни оказался в самом резком противоречии с его теоретическими принципами.
Желая поддержать святость “избранных”, Кальвин организовал жестокую и вместе с мелочно-полицейскую дисциплину, причем даже цель исправления отступила далеко на задний план, а на первый выступили поддержание чести и достоинства церкви и удаление соблазна.
Осуществление дисциплины он не перенес на христианское начальство, как это было у лютеран, а сделал это начальство служебным орудием, приводящим в исполнение приговоры консистории.
Сожжение еретиков, опозорение в публичных процессиях, оскорбительные обличения с кафедры, изгнание, лишение свободы, телесные и денежные наказания и при этом полицейское вторжение (посредством особых визитаторов) во все мелочи домашней жизни, наблюдение за костюмом, за кушаньями, за числом приглашенных гостей и т. п., в особенности же беспощадное искоренение всяких следов католического “идолопоклонства”, в виде напр. хранения четок, как фамильной драгоценности, в виде преклонения женой колен на могиле мужа, в виде воздержания от работ в большие праздники и т. д., все это придало реформаторской дисциплине решительно специфический характер.
В настоящее время в евангелической церкви возможны следующие общие церковные наказания; недопущение к Евхаристии, отказ в церковном содействии при заключении брака, устранение от восприемничества, лишение активного и пассивного избирательного права, а также церковного погребения.
В России, древнейшая практика церковных судов отмечена господством системы денежных пеней или штрафов. На этой системе построен т. н. устав Ярослава Владимировича о церковных судах.
Денежная пеня могла идти исключительно в пользу епископа (или митрополита), но могла быть также комбинирована с другими наказаниями: с денежной пеней в пользу потерпевшего, с денежным штрафом в пользу князя, с казнию княжеской, с епитимиею и с заключением в доме церковный, находившийся при кафедре епископа.
Последнее назначается в уставе Ярослава в случае преступлений, предполагающих наличность двух виновных, из которых одно подвергается денежному взысканию, другое (лицо женского пола) берется в дом церковный вперед до выкупа родичами, напр. вторая жена, когда муж женился на ней при жизни первой жены, жена, вышедшая замуж за другого от своего мужа, женщина, находившаяся в преступных отношениях к двум братьям.
В XVII в. усиленно применялось денежное взыскание за блудное прижитие ребенка, а в XVIII в. за неблагоговейное стояние в церкви. Денежные пени не исключали возможности применения чисто церковных наказаний, каковы отлучение и церковное покаяние или епитимия (о последней говорит даже устав Ярослава, как выше указано).
Отлучение в виде неприятия приношений в церковь Божию от лиц, живших в явных грехах без всякого признака раскаяния, особенно от лиц, самовольно расторгавших браки и вступавших в новые браки, представляется обычным наказанием в правилах и посланиях русских митрополитов.
В XVII в. отлучение нередко практиковалось в виде так называемого вседомовного, распространяющегося на целый дом со всеми его домочадцами, не исключая и дворовой челяди и крестьян, следовательно без различия правых от виноватых, и таким образом с чертами западно-католического интердикта, обыкновенно “за преобидение” церкви Божией и церковного причта.
Отлученные члены дома не только не допускались в церковь, но и исключались от всяких треб церковных, так что родившиеся оставались без крещения, умершие без погребения. Бывали случаи и интердикта в собственном смысле с закрытием церквей.
Хотя епископам при Петре Великом было строго воспрещено, по их личным распрям и столкновениям с воеводами и другими лицами, прибегать к отлучению, в особенности вседомовому, но и в духовном регламенте отлучение признается необходимым и регулируется подробными правилами.
Оно рассматривается как цензура, не за грех просто налагаемая, а имеющая в виду сломить преступную волю упорствующего в преступном состоянии “с явным закона Божия ругательством и посмеянием и с великим соблазном немощных братий”, и различается как отлучение великое или анафема и отлучение малое. Процедура великого отлучения, установленная духовным регламентом, должна состоять в следующем.
Сначала епископ посылает духовника для увещания грешника; потом если не подействует это увещание, призывает его к себе “честно, с прошением” и повторяет ему увещание в присутствии одного лишь ходившего к нему духовника; если призываемый не явился, посылает к нему того же духовника, но уже “с другими некими честными особами, духовными и мирскими, наипаче с приятелями оного”.
При непреклонности увещаемого, может и еще повторить такое же посольство. Если все меры окажутся напрасными, епископ велит протодиакону в праздничный день в церкви известить народ о жестокосердии данного лица, с приглашением молиться о смягчении его сердца и с напоминанием близким к нему лицам, чтобы они старались повлиять на упорствующего, предупреждая, что, при дальнейшем упорстве, он подпадет отлучению от церкви.
Если упорство грешника не будет побеждено и этой окончательной мерой, епископ сносится с духовной коллегией, т. е. с синодом, и, получив от него письменное разрешение, составляет формулу анафемы и велит протодиакону прочитать ее в церкви при народе.
При малом отлучении не требуется “оных великих чрез протодиакона предвозвещений”, а также и сношений с синодоми, достаточно написать “на малой хартинке вину грешника” и отлучение его, но, разумеется, после предварительных увещаний.
Известны несколько примеров буквального применения изложенной экскоммуникационной процедуры; но практика XVIII в. чаще сбивалась на прежнее, воспрещенное духовн. регламентом, вседомовное отлучение: виновный в “преобидении церкви Божией”, напр. в присвоении церковной земли, все домашние его, дворовые люди и крестьяне не допускались в церковь, и если бы насильно вошли, то богослужение должно было приостанавливаться; на дом к ним ни с какими потребами священник не должен был ходить, и если бы кто из них умирал, то умершие должны были зарываться в поле без всякого отпевания.
В XIX в. отлучение вышло из практического употребления, но возможность этого наказания прямо предполагается уставами гражданского (ст. 45, 246, 84 и 371) и уголовного (ст. 95 и 706 и см. т. XVI ч. 2 ст. 262) судопроизводства, где говорится о недопущении к свидетельству лиц, отлученных от церкви по приговору духовного суда, причем конечно, предполагается соблюдение законной процедуры отлучения, а таковою остается до сих пор та самая процедура, которая определена духовным регламентом, потому что никто никогда не отменял и не изменял ее.
Церковное покаяние практиковалось в древней Руси всего чаще
1) в виде монастырского подначальства, т. е. в виде отдачи под духовное руководство монастырского старца “доброго и крепкожительного”, или монастырской старицы “доброй и крепкожительной”, смотря по полу лица подначального,
2) в виде монастырского “смирения”, т. е. с употреблением наказуемого на все грязные монастырские работы и с содержанием в монастырской хлебне на цепи и в кандалах.
В XVIII в. церковному покаянию усвоен был даже тот оттенок публичного опозорения, который имело соответствующее наказание в XVII в. в протестантских территориях Германии.
Наказанию этому придавался тот смысл, что преступник, оскорбивший своими делами благочестивое чувство христиан, должен был доставить публичное удовлетворение этому чувству публичным покаянием в слух всех присутствующих при богослужении.
В настоящее время церковное покаяние имеет вид епитимии, состоящей в посещении церкви, в молитве и поклонах, в посте и милостыне; епитимия эта исполняется на дому, т. е. в местожительстве виновного, под руководством его духовника.
По уложению 1845 г., в некоторых случаях определяется уголовным судом заключение в монастыре, в качестве суррогата тюрьмы, именно в отношении к несовершеннолетним, а также виновным в преступлениях, предусмотренных статьями 1549, 1566, 1585, 1593-1594 улож. (вступление в брак без согласия родителей, прелюбодеяние, кровосмешение).
В уложении 1903 г. допускается лишь заключение несовершеннолетних лиц женского пола в женские монастыри.
Кроме отлучения и церковного покаяния, известно нашему законодательству лишение церковного погребения за самоубийство, совершенное с намерением и не в безумии, сумасшествии, или временном от каких-либо болезненных припадков беспамятстве.
Лишаются церковного погребения, кроме того, преступники, подвергнутые смертной казни; но наказанию этому уже не подвергаются те, которые “купаючись и хвалясь и играя утонут, или с качели убьются, или на разбое и на воровстве каком убиты будут”, как это делалось в XVII в.
II). В отношении к духовным и церковно-должностным лицам, каноническое право древней церкви знало следующие наказания:
1) низложение или извержение, т. е. лишение должности вместе с саном и со всеми правами, связанными с принадлежностью к клиру,
2) лишение должности, но с сохранением права занимать место среди клириков, во время богослужения и права приступать к Евхаристии вместе с духовенством раньше мирян – эта мера могла иметь место и по отношению к лицам изверженным, в случае обнаруженной ими позднее перемены к лучшему;
3) смещение на низшую степень духовной иерархии,
4) лишение старшинства между сотоварищами по должности и сану и низведение на последнее между ними место;
5) временное приостановление пользования правами, связанными с саном и должностью на определенный срок, или без определения срока, впредь до исправления;
6) в карфагунских канонах упоминается еще особое дисциплинарное наказание, применявшееся к епископам и состоявшее в лишении епископа братского общения с другими епископами, с ограничением епископа общением лишь своей собственной церкви: виновный епископ (напр. не являвшийся на собор без уважительной причины, принявший в подчиненный себе монастырь монаха из чужого монастыря) исключается от всяких официальных сношений с другими епископами, не мог ни сам лично быть принятым в качестве епископа в других общинах, ни выдавать представительных или рекомендательных грамот путешествующим христианам своей общины, не мог являться на провинциальный собор вместе с другими епископами.
Римско-католическое церковное право и в применении к духовным лицам различает цензуры и виндикативные наказания.
Характер цензуры имеет временное приостановление пользования правами, суспензия, (suspensio) впредь до исправления, – различаются: suspensio generalis, простирающаяся на все права духовного лица, и suspensio specialis затрогивающая одну которую либо из трех категорий прав, принадлежащих духовным лицам, т. е. или права священнодействия (suspensio ab ordine), или права должностные, относящиеся к юрисдикции (suspensio ab officio), или права имущественные, состоящие в извлечении доходов, связанных с церковною должностью (suspensio a beneficio).
К виндикативным наказаниям причисляются:
1) деградация, т. е. снятие сана, имеющее своим последствием лишение всяких клерикальных прав и привилегий и делающее клирика подсудным светскому суду; наказание это рассматривается, как обратная сторона ординации, т. е. посвящения в духовный сан, так как епископ в храме торжественно разоблачает виновного от всех принадлежностей его сана;
2) низложение (depositio), состоящее в лишении должности, вместе с способностью к занятию других должностей на будущее время, но без исключения из клира;
3) лишение должности (privatio beneficii) без лишения способности к приобретению другой должности;
4) перемещение или перевод с одного места на другое (translatio), допускаемое впрочем только при наличности понудительной причины (causae necessaruae);
5) suspensio на определенный срок в столь же различном объеме, как и suspensio в смысле цензуры (генеральная или специальная).
Применение к духовным лицам наказаний, направленных против гражданских прав, государственными законами отчасти ограничивается (напр. денежный штраф цифрой месячного дохода, лишение свободы – постановлением отбытия этого наказания в зависимость от доброй воли наказуемого), частью совершенно воспрещается (телесное наказание).
Евангелическая духовно-должностная дисциплина в Германии поддерживается частью мерами, налагаемыми в административном порядке (Ordnungsstrafen) без формального судопроизводства (как предостережение, выговор и денежный штраф), частью наказаниями, по суду налагаемыми (каковы удаление от должности и увольнение от службы вообще); практикуется и суспензия, т. е. временное приостановление пользования должностными правами.
В России церковная практика знала и применяла как известные из канонов наказания – извержение и запрещение, так и многие другие, именно лишение должности без лишения сана и с оставлением в лишенном способности совершать все священнодействия, свойственные известному сану, монастырское подначальство и смирение, денежные штрафы, телесные наказания, даже ссылку (оземствование).
Из XVII в. известны случаи торжественного снятия сана с некоторых архиереев, в том числе с патриарха Никона; в XVIII и в первой половине XIX в. снятие сана священнослужителей было соединено с формальностями острижения головы и бороды в консистории и замены духовного одеяния армяком. По действующему уставу духовных консисторий, на духовенство могут быть налагаемы следующие наказания:
1) лишение священнослужителей сана, а священно-монашествующих сана и монашества с исключением из государственному уголовному суду; лишаемые сана за пороки, не могут вступать в гражданскую службу – священник ранее 20 лет, дьякон – ранее 12 лет; причетники, исключенные из духовного ведомства, безусловно не принимаются в гражданскую службу; если священнослужителями совершено уголовное преступление, то, после осуждения виновного, должно состояться снятие сана в духовной консистории, которое таким образом должно предшествовать приведению постановленного уголовным судом приговора в исполнение.
В настоящее время снятие сана совершается без всяких торжественных символических действий посредством прочтения виновному приговора о низложении.
2) лишение священнослужителей сана, с оставлением в духовном ведомстве на низших должностях, и лишение священно-монашествующего сана, с оставлением в одном монашестве на покаянии;
3) временное запрещение в священнослужении с временным отрешением от должности и с определением в причетники впредь до исправления;
4) временное запрещение в священнослужении без отрешения от должности, но с возложением епитимии, которая должна быть исполнена в монастыре, или на месте;
5) временное испытание в архиерейских домах и монастырях, т. е. прохождение епитимии без запрещения священнослужения, этим, равно как предыдущим, наказанием имущественное положение наказуемого затрагивается таким образом, что половина доходов, связанных с его местом, выдается ему или его семейству, а другая половина идет в пользу исправляющего его должностные обязанности лица;
6) отрешение от места – наказание более тяжелое, чем два предыдущие, так как оно, хотя и не сопряжено с запрещением священнослужения, но лишает должности, как источника средств к существованию;
7) исключение за штат, т. е. то же самое отрешение от должности, без запрещения священнослужения, но применяемое к престарелым только лицам (свыше 60 л.);
8) усугубление надзора,
9) пеня и денежное взыскание,
10) поклоны,
11) строгий или простой выговор,
12) замечание.
В положении о протопресвитере военного и морского духовенства 12 июня 1890 г. упоминается, между другими наказаниями, исключение из военного клира и возвращение в ту епархию, к которой наказуемый принадлежит по рождению, или в иную, по усмотрению протопресвитера.
Кроме того, в названном положении проводится различие между наказаниями, по суду налагаемыми, и наказаниями, налагаемыми протопресвитером в административном порядке. К последнему разряду принадлежат: замечание, выговор простой или строгий, денежный штраф не свыше 50 руб., перевод с одного места на другое.
