Теократия есть общественное устройство, в котором религия владычествует в гражданской области. Здесь является сознание высшего порядка, которому должны подчиняться люди; но этот порядок основан не на единстве общественного тела, а на религиозном учении, обязательном как для правителей, так и для подданных.
Теократия составляет одну из самых прочных государственных форм, ибо здесь свобода человека не становится в противоречие с учреждениями. Человек подчиняется весь, и внешний, и внутренний. Но зато это самая неподвижная из всех политических форм, ибо свобода есть начало движения.
По существу своему, эта форма принадлежит религиям древнего мира, которые обнимают человека всецело, не ограничиваясь одними верховными нравственными началами, не определяя и всю внешнюю жизнь людей. Напротив, теократия противоречит существу христианства, которое касается только внутреннего человека, предоставляя внешнюю область светским властям и отношениям.
Христианство имеет ввиду цель небесную, а не земную; оно действует убеждением, а не принуждением. Истинная область его есть церковь, а не государство. Поэтому в христианском мире теократическое начало всегда было неполное или водворялось в силу особенных условий.
Рассмотрим сперва теократии древние, к которым принадлежит также ислам, который, хотя и позднейшего происхождения, но является лишь повторением старых теократических типов. В историческом процессе явление ислама было шагом не вперед, а назад на пути развития.
По самому существу теократии, общественная власть носит в ней религиозный характер; она получает освящение свыше. Поэтому она независима от воли народной. Как представительница верховного единого Божества, она обыкновенно сосредоточивается в одном лице.
За редкими исключениями, теократическая власть является в монархической форме. Обыкновенно в монархе соединяется вся полнота власти. Но он ограничивается законом, которого нарушать не может.
Религиозное значение общественного закона, стесняя со всех сторон свободу человека, составляет вместе с тем самую сильную преграду абсолютной власти князей. Хранителями этого закона являются духовные лица, первосвященники и жрецы, а потому весьма важно отношение их к княжеской власти.
Реже бывают ограничения со стороны других, светских элементов общества; однако это встречается, ибо теократия, обнимая собой всю жизнь людей, дает религиозное освящение не одной власти, но и всему общественному строю, вследствие чего и другие элементы получают свои ненарушимые права. Отсюда чрезвычайное разнообразие форм теократии.
Так как здесь власть подчиняется закону, то разнообразие состоит не в одном различии лиц, облеченных верховной властью, но и в целом строении общества, в тех началах, которыми оно проникнуто. Теократия не создает новых общественных форм, но она дает существующим гражданским формам религиозное освящение, делая из них непреложный закон и давая им через это значение государственное.
Теократия возникает при выходе общества из патриархального быта, когда первоначальный патриархальный союз разлагается или видоизменяется началами гражданскими и религиозными. Но все эти элементы не получают еще здесь самостоятельности. Только в средние века союзы гражданский и церковный становятся в резкое противоположение.
В древних же теократиях, принадлежащих к той эпохе исторического развития, когда различные общественные формы, едва выходя из первобытного единства, находятся еще в состоянии слитности, перемешиваются начала патриархальное, гражданское и религиозное.
Разнообразные их сочетания дают общественному строению различный характер, вследствие чего самая власть получает различное значение. Рассматривая формы теократии, какие являются в истории, мы находим в них знакомые уже нам общественные типы.
Первую форму теократического правления составляет теократия патриархальная. Она образуется, когда, при сохранении патриархального строя, над ним возвышается религиозный закон, дающий высшее освящение власти. Религиозный закон может составлять связь племени даже при отсутствии совокупной власти.
Такое устройство мы находим у древних Евреев до учреждения царства. Племя разделялось на колена и роды, которые имели своих патриархальных начальников, но общего начальника племени не было. На служение Богу посвящено было одно из колен, Левиты, которые не имели самостоятельного гражданского устройства, но жили рассеянные среди других.
Первосвященник всегда был из рода Аарона. В случае же внешней опасности выдвигались вдохновенные Богом судьи, которые вели племя на войну. Иногда это пророческое руководство присваивалось и женщинам. Однако внешние опасности привели наконец к потребности постоянного правительства.
Под охраной того же закона возникло теократическое царство. Племенное устройство осталось, но помазанный Богом царь сделался властителем народа. Рядом с ним стоял первосвященник, как блюститель религиозного закона, и появлялись пророки, обличители неправды.
Подобные племенные теократии, с царем во главе, мы находим у многих первобытных народов. Доселе они существуют в Африке, в Полинезии, на островах Сандвичевых, Фиджи, Тонга, Самоа. За царем признается божественное происхождение; иногда он считается воплощением самого Божества.
Чем выше религиозное его значение, тем неограниченнее его власть. Иногда он признается собственником всей земли и неограниченным властителем своих подданных. Однако рядом с ним стоят и другие элементы, которые могут вести к ограничению власти. Таковы прежде всего жрецы; таковы же подчиненные князья, начальники родов и колен.
Разделяя религиозное значение власти, они получают большую или меньшую самостоятельность и в большей или меньшей степени участвуют в общих решениях. Здесь монархия ограничивается аристократией; но вмешательство последней ведет к ослаблению теократического начала.
Именно этот процесс разложения мы находим в героических теократиях, с которых начинается история древней Греции и Рима. И тут во главе стоит князь, героического происхождения, получивший власть от Бога. Первоначально он представляется или собирателем племени, как Тезей в Афинах, или строителем города, как Ромул.
Нередко это пришлый род, своими подвигами приобретший царственное значение. Таковы были Пелопиды в Аргосе и Микенах. Если в городе соединяется несколько мелких племен, то теократия получает характер городовой или общинный. Но устройство остается племенное; общество разделяется на колена и роды.
Поэтому рядом с князем является совет старшин, герусия или сенат, а обыкновенно и народное собрание. Отсюда неизбежное соперничество между князем и аристократией. А так как князь держится преимущественно своим личным значением, аристократия же составляет постоянный, сплоченный союз, то последняя рано или поздно побеждает.
Отсюда общее явление в классических государствах: изгнание царей и наступающее затем владычество аристократии. Теократическое устройство сменяется чисто светским развитием государства.
Несравненно большую прочность имеют великие теократии Востока, опирающиеся не на патриархальные, а на гражданские начала, связанные с религиозными. Первое место занимает теократия военная, или деспотическая, основанием которой служит завоевательная дружина.
Здесь вся власть сосредоточивается в царе, который имеет характер преимущественно военный; но он получает и религиозное освящение: он считается представителем Божества на земле. Вследствие этого власть его над подданными чисто деспотическая; они становятся его рабами.
Однако и тут он ограничивается религиозным законом, хранителями и толкователями которого являются жрецы, или духовенство. Но в военной теократии они играют второстепенную роль; власть их не распространяется на владыку. Таковы были в Персии маги; таковы в мусульманских государствах улемы.
Другое, более существенное ограничение представляет та дружина, на которую опирается деспот. Иногда она становится распорядительницей судеб государства. Таковы были наемные войска калифов, мамелюки в Египте, янычары в Турции.
В калифате произошло даже полное раздвоение власти. За калифами, как наследниками пророка, сохранилось одно религиозное значение; военная же, а с нею и политическая власть перешла к военачальнику.
Примеры деспотических теократий представляют нам древние и новые государства Западной Азии: Ассирия, Вавилон, Персия, мусульманские державы. Это государства, основанные на завоеваниях деятелями, являются здесь преимущественно кочевые племена, которые от избытка сил, гонимые неудержимым влечением, иногда под влиянием могучего вождя или побуждаемые религиозным фанатизмом, накидываются на соседние страны и покоряют своему владычеству громадные пространства.
Но эти завоевания сохраняют чисто внешний характер. Завоеватели не обладают гражданственностью, которая одна в состоянии связать в одно прочное целое покорителей с покоренными. Обыкновенно они не приносят завоеванным племенам и высших религиозных начал. Связь основана здесь единственно на внешнем подчинении.
Там, где встречается сопротивление, происходит иногда выселение или истребление целых племен. Но при внешнем характере власти побежденным может быть предоставлена значительная доля самоуправления. Они сохраняют свою религию, нравы, общественное устройство, давая победителям только дань, да военную помощь.
Однако при господстве произвола, в особенности же при различии религий, которое заставляет победителей смотреть на побежденных как на неверных, притеснения достигают иногда ужасающих размеров. Областями управляют сатрапы или паши, которые, уподобляясь монарху, являются столь же жестокими деспотами.
Самостоятельность этих областных правителей, при ослаблении центральной власти, становится источником разложения военной теократии. Сильные в период завоеваний, эти государства склоняются к падению при спокойном владычестве. От суровости правители переходят к изнеженности. Настоящего гражданского быта они не в состоянии упрочить и рано или поздно обречены на погибель.
Из военной теократии развивается теократия феодальная. Она устанавливается вследствие упрочения земельных отношений, когда подручные князья, родственники царя или члены дружины, становятся потомственными владельцами розданных им земель. Это естественно ведет к преобладанию аристократии.
Такое устройство, в полном развитии, мы находим в древней Мексике. Там император выбирался из царского семейства четырьмя избирателями, которые в предшествующее царствование были для того выбраны дворянством.
Последнее состояло из ленных владельцев, высших и низших. Рядом с аристократией стоял и многочисленный класс жрецов, устроенных в иерархическом порядке. Два верховных жреца избирались царем и вельможами; с ними царь совещался обо всех важных делах. Хотя здесь не было настоящих каст, однако обыкновенно сын следовал занятиям отца. Таким образом, тут замечается уже переход от феодальной теократии к сословной.
В Японии господство феодальной аристократии повело, так же как в калифате, к полному разложению верховной власти. Первоначально она была безгранична. Император считался прямым потомком верховного божества, с абсолютными правами над подданными.
Но вследствие междоусобий он лишился политической власти и остался с чисто религиозным значением. Светская же власть перешла в руки военачальника, тоже наследственного. Таким образом, в Японии долго существовали два императора: духовный – микадо и светский – сиогун. Однако и последний не пользовался неограниченной властью.
Высшее управление государством сосредоточивалось в совете из тринадцати членов, избираемых из аристократии. Области управлялись подручными князьями, носившими название Даймиев, также с наследственной властью; а они, в свою очередь, раздавали земли своим вассалам или подручникам.
Так установилась феодальная иерархия, которая составляла и войско. Для сохранения государственного единства принимались меры, чтобы держать князей в повиновении. Семейства их оставались заложниками в столице, где сами они должны были жить половину года. Со всех сторон они окружены были шпионами, что составляло отличительную черту японского управления.
Так продолжалось до последнего времени, когда новый переворот восстановил власть микадо, но уже в иной форме, нежели прежде, с устройством представительства по европейскому образцу. Мы видели, что феодальная вотчина естественно переходит в вотчину с сословным представительством.
Этот шаг совершился и тут. Но представительство предполагает свободу. Как оно может вязаться с теократическим началом, это вопрос, решение которого покажет будущее. Оно составляет любопытную и назидательную сторону этого опыта.
В Китае точно так же одно время господствовала ленная система, которая повела к значительному ослаблению императорской власти. Но император Ши-хоанг-ти победил непокорных и уничтожил феодализм. Китай возвратился к своему исконному строю, к господству неизменного религиозно-нравственного закона.
Но здесь хранителями и толкователями этого закона являются не жрецы, а заступающие их место ученые чиновники – мандарины. Этот вид теократии можно назвать теократией бюрократической или чиновной. Во главе стоит император, который считается сыном Неба и отцом подданных.
Он же и верховный жрец, в тех немногих случаях, когда приносятся общественные жертвоприношения. Власть его юридически неограниченна, но если он уклоняется от закона, то низвержение его считается делом небесного правосудия, которое выражается голосом народа. Настоящие правители государства суть блюстители закона – мандарины.
Они не составляют особого сословия; за исключением немногочисленных членов императорского дома, пользующихся особенным почетом, в Китае нет различия сословий. Всякий может подниматься по служебной лестнице; но для этого надобно всякий раз проходить через трудные экзамены, надобно доказать свою мудрость.
Точно так же происходит повышение и на военной службе; но военные мандарины считаются ниже гражданских того же чина. Из мандаринов берутся министры, члены высших коллегий и правители областей. Они составляют таким образом обширную, разветвленную, иерархически организованную бюрократию.
Для надзора за законным порядком управления установлены цензоры, собирающиеся в коллегию. Они следят за действиями всех правителей и даже самого императора, которому они обязаны делать представления всякий раз, как он уклоняется от закона. Характеристическое учреждение составляет высшая коллегия ученых, которым даются на разрешение важнейшие вопросы государственной жизни.
Таким образом, Китай представляет полное осуществление теократии, основанной на господстве религиозно-нравственного закона и его блюстителей. Мандарины составляют как бы светское духовенство.
Различные общественные элементы, воины, духовенство и промышленники могут сочетаться в сословном устройстве. Мы видели уже эту форму в гражданском обществе. Если она получает религиозное освящение, сословия становятся кастами. Переход из одной касты в другую возбраняется религиозным законом.
Эта форма теократии, теократия сословная, есть самая неподвижная из всех; для человеческой свободы не остается тут места. Обыкновенное деление каст, указанное выше: учители, воины и промышленники, Lehrstand, Wehrstand и Nahrstand, по немецкому выражению.
Существование этого деления у совершенно различных народов, не имеющих между собой ничего общего и находящихся на самых различных ступенях развития, свидетельствует о том, что оно коренится в самой природе общественных отношений.
Но эти основные касты могут представлять и более дробные деления; возможны и смешения. Иногда разделение каст основывается и на племенном различии. Главные типы этого устройства представляют нам древний Египет и Индия.
О египетских кастах есть различные указания у древних писателей. Несомненно, что высшей кастой считались жрецы, затем и воины. К этому некоторые писатели присоединяют третью касту, промышленников, другие же раздробляют последнюю на несколько каст. Впрочем, это не изменяет существа дела.
В Египте высшие касты не разделены еще непроходимой чертой; есть возможность перехода. Из одного семейства одни вступают в касту жрецов, другие – в касту воинов. Царь мог быть из той или другой; но как скоро он становился царем, его немедленно посвящали в жрецы.
Царь в Египте был средоточием государства; он считался воплощением Божества и пользовался неограниченной властью, которая, однако, со всех сторон стеснена была религиозным законом. После его смерти жрецы держали над ним суд. Правление было наследственное; но по пресечении династии, новый царь выбирался из высших сословий.
В Индии различие каст является уже гораздо более резким. Здесь переход из одной в другую невозможен. Главных каст четыре: жрецы, воины, промышленники и, наконец, служители, принадлежащие к низшему, покоренному племени. Кроме того, множество новых каст образовались из запрещенных браков между различными кастами.
По индийскому учению, касты произошли из различных частей верховного божества – Брамы: браманы из головы, кшатрии, или воины, из рук, вайсии, или промышленники, из бедер, наконец, судра, служители, из ног. Здесь царь принадлежит к касте воинов, и хотя он считается представителем Божества, однако он стоит ниже браманов.
Поэтому он не является здесь верховным политическим центром. Индия, до покорения ее сперва мусульманами, затем Англичанами, не составляла единого государства, как Египет. Она распадалась на множество отдельных держав, которые все имели одинаковое общественное устройство и один религиозный закон, но не находилась под общим управлением.
Слияние военной касты с жреческой, при племенном различии с остальным населением, может образовать одну владычествующую касту, безмерно возвышенную над подчиненными. Таково было общественное устройство в Перу, до завоевания этой страны Испанцами.
Перуанская монархия была основана племенем Инков, которые считались высшими существами, детьми солнца. Военной силой они покорили туземцев и укрепили свое владычество высшим образованием. Во главе государства стоял наследственный император, сын солнца, почитавшийся сам за божество и стоявший бесконечно выше даже своих ближайших сродников.
Опорой его власти было родственное ему племя Инков, образовавшее особую касту детей солнца. Из них выбирались жрецы, верховные – самим императором, остальные – верховным жрецом. Они же стояли во главе войска; из них назначались правители областей.
Однако рядом с ними сохранялись и подручные князья, прежние наследственные владетели покоренных областей, которых Инки оставляли на своих местах, принимая только разные меры для содержания их в повиновении. Вообще же, покоренные народы находились в полном подчинении. И тут было деление на касты, ибо занятия были наследственны.
Земля разделялась на три части: одна принадлежала солнцу, то есть назначалась на религиозные потребности, другая присваивалась. Инкам и обрабатывалась общей повинностью, а третья оставлялась для народа. Ежегодно каждое семейство, по количеству душ, наделялось известным участком для своего пропитания.
Стада принадлежали государству; по стрижке овец, шерсть собиралась в общественные магазины и затем распределялась между жителями, смотря по потребностям. Надзиратели строго смотрели за тем, чтобы все работы были исполнены как следует. Вся жизнь регламентировалась до мельчайших подробностей.
Вообще, Перу представляет наибольшее приближение к социалистическому государству, какое встречается во всемирной истории. Но подобное устройство могло держаться только верой в божественность правителей и полным бесправием массы. Это было управление не людьми, а стадами.
Устройство каст до такой степени противоречит высшим требованиям человеческой природы, что в среде самой сословной теократии возникает против нее протест. Религиозное призвание лица и его нравственная жизнь, дающая ему высшее духовное значение, независимы от рождения и от наследственного положения в обществе.
Во имя этих начал, против устройства каст выступил буддизм. Изгнанный из своего отечества, Индии, он сделался религией, наиболее распространенной в Восточной Азии. Из него возникла и особенная теократическая форма, теократия духовная, основанная на личном религиозном призвании.
Буддистское духовенство, ламы, образует владычествующее сословие, но оно набирается из всех людей, посвящающих себя монашеской жизни. Различные его степени зависят исключительно от нравственной жизни и религиозного преуспеяния.
Можно сказать, что эта форма представляет владычество монахов, устройство, наименее подходящее к требованиям государства, а потому всего труднее осуществимое в действительности. Наиболее полное применение она нашла в Тибете; однако и здесь она не достигла державного положения, ибо Тибет подвластен Китаю.
Во главе управления стоит Далай-Лама, который считается воплощенным Буддой, то есть верховным божеством. По смерти каждого временного представителя, душа его, по мнению буддистов, переселяется в новорожденного ребенка, который отыскивается духовенством и возводится в верховный сан.
Настоящим же управлением заведует Номе – хан, назначаемый китайским императором из числа трех настоятелей главных монастырей. Большая часть гражданского управления также находится в руках лам; но рядом с этим в Тибете поставлены два китайских военачальника с войском; они охраняют Далай-Ламу, надзирают за управлением и имеют значительное влияние на все дела.
Многими чертами духовная теократия буддистов подходит к тем теократическим формам, которые встречаются в христианском мире. Здесь теократическое начало имеет двоякий корень: отношение церкви к государству и соединение с духовной властью известной поземельной собственности.
На первом начале основаны стремления к теократическому владычеству, которые проявились в средние века в католической церкви. Папы заявляли притязания на верховное господство в светской области, 1) во имя прав, принадлежащих им как наместникам Христа; 2) во имя нравственно-религиозного закона, который делает их судьями всякого греха; 3) во имя небесной цели, которой должны подчиняться все цели земные.
Но эти притязания всегда находили самый сильный отпор в светской власти. По существу своему, они не выдерживают критики. Христос сам заявил, что царство его не от мира сего, а потому и не передал никакой мирской власти своим наместникам. Церкви действительно принадлежит суд о грехе, а также и руководство к небесной цели; но ни то, ни другое не связано с принуждением, а потому никакой юридической власти не дает.
Государство, с своей стороны, принуждать совесть не вправе. Об это противоречие разбиваются все теократические притязания. Поэтому и наполняющая средневековую историю борьба между папами и светскими государями неизбежно должна была кончиться победой последних.
Долее удержалось теократическое правление, основанное на поземельной собственности. Первоначально оно возникло не из государственных начал, и даже не из церковных, а из частного права.
Церковь, как и все светские владельцы, имела свои имущества и земли, а так как в средние века все гражданское устройство основывалось на поземельной собственности, то церковные власти имели такие же вотчины, с более или менее державным характером, как и светские князья.
В те времена и князья и частные люди считали нравственным долгом дарить земли церкви. Из таких подарков образовалась Папская область. Когда папа сделался державным владельцем, многие государи считали даже для себя честью быть его вассалами. Известно, что Иоанн Безземельный, король английский, признал себя вассалом папы, к великому негодованию своих подданных.
С своей стороны, архиепископы и епископы считались вассалами императора. Когда, с переходом к новому времени, вотчины преобразовались в государства, то и эти ленные владения составили самостоятельные княжества с духовными лицами во главе. В Германии они удержались до самого падения Немецкой Империи в начале нынешнего века и исчезли вместе с нею.
Осталось одно духовное государство, которое просуществовало до наших дней, именно – Папская область, которая признавалась и доселе признается ревностными католиками вотчиной св. Петра (le patrimoine de St. Pierre), чем самым выражается частный характер владения.
Сохранение этого теократического государства среди новых понятий и новых условий объясняется потребностью обеспечить за главой католической церкви, имеющей общенародный характер, положение, независимое от государственных властей.
Духовный пастырь являлся здесь вместе и светским владыкой, и хотя обе власти оставались раздельными, однако значение первосвященника не могло не воздействовать на положение государя. Очевидно, здесь невозможно иное правление, кроме неограниченной монархии, ибо глава церкви не может подлежать стеснениям.
Поэтому всякое расширение свободы опасно; о свободе мысли и совести не может быть речи. Высшими советниками являются духовные лица; они же большей частью и высшие правители. Светские лица допускаются лишь в подчиненной сфере. Но такая власть может держаться только силой нравственной, а не политической.
Она существует, пока подданные нераздельно веруют в ее святость. Как же скоро это сознание поколебалось, так является необходимость внешней опоры. В последние годы своего существования папская власть держалась только иноземными войсками.
Окончательное ее падение и последовавшие затем события доказали, что для духовной независимости вовсе не требуется обладание политической властью. Однако нельзя не признать, что положение папы исключительное. Как глава церкви, имеющей значение вселенское, он не может быть подданным того государства, в котором он живет.
Поэтому он должен пользоваться экстерриториальностью, охраняемой международными отношениями. Но этого вполне достаточно для ограждения его от внешних влияний. Для этого требуется не теократическая власть, а церковная независимость.
