Юридические нормы, как веления, обращенные к сознательной воле человека, могут быть им и не соблюдаемы и потому для своей силы нуждаются в особых обеспечениях их действительного соблюдения. Необходимо каким-нибудь образом понудить к исполнению юридических норм, иначе они остались бы мертвою буквой.
Средства понуждения к исполнению юридических норм называются их санкцией. В чем же заключается санкция юридических норм? Каждое нарушение юридической нормы порождает новое столкновение противоречивых интересов-, с одной стороны, интереса потерпевшего от правонарушения получить возмещение причиненных ему правонарушением невыгод.
С другой стороны, и правонарушитель не признается бесправным, и за ним все-таки охраняются правом известные интересы. Столкновение и этих интересов вызывает установление соответствующей юридической нормы, определяющей, как должно быть ограничено осуществление интересов правонарушителя в интересах потерпевшего.
Поэтому можно сказать, что общее последствие нарушения юридической нормы есть применение новой нормы, регулирующей возникающие из правонарушения интересы. Но таким общим положением нельзя ограничиться. Необходимо выяснить, как же именно регулируются возникающие из правонарушения интересы.
Правонарушения совершаются ради достижения известных целей; к совершению их человека побуждают его интересы, стесняемые велениями юридических норм. Если бы правонарушения не приводили к более полному осуществлению этих стесненных интересов, не было бы и побуждения их совершать.
Поэтому первое средство обеспечить действительное соблюдение юридических норм — это сделать действия, их нарушающие, не достигающими своей цели. И действительно, последствия нарушения многих юридических норм заключаются в признании нарушающих их действий ничтожными. Это так называемые leges perfecte.
Нарушающие их действия должны рассматриваться в отношении к их цели, как бы не совершившимися. Напр., по нашему законодательству, продажа недвижимости по домашнему акту признается ничтожной, не имеющей никакого значения. Имение, проданное таким образом, считается непроданным, купивший — не приобретшим на него права собственности.
Понятно, что этим лучше всего достигается действительное соблюдение закона, требующего, чтобы продажа недвижимости совершалась не иначе, как крепостным порядком. Раз словесным и вообще домашним актом продажи не достигается перехода права собственности от одного лица к другому, не может быть и побуждения совершать такую продажу.
Законы, имеющие своей санкцией недействительность нарушающих действий, называются совершенными потому, что они ближе всего подходят к законам природы. Как явления, противоречащего законам природы, не может произойти, так действие, нарушающее такой совершенный закон, рассматривается с юридической точки зрения не совершившимся.
Недействительность правонарушительного действия может иметь различные градации. Различают, во-первых, собственно ничтожность (nullitas) и опорочиваемость (rescissilitas). Ничтожность есть недействительность, наступающая само собой в силу лишь правонарушительного характера действия.
Так, словесная продажа недвижимости ничтожна, хотя бы оба контрагента желали ее признания. Опорочиваемость есть недействительность, наступающая лишь в силу требования заинтересованного лица. Напр., сделка, заключенная под влиянием угроз (metus), признается недействительной только по заявлению о том заинтересованного лица.
Затем ничтожность бывает также абсолютная и относительная. Абсолютная ничтожность заключается в том, что правонарушительное действие считается безусловно несуществующим, как, напр., словесная продажа недвижимости.
Напротив, относительная ничтожность заключается в недействительности только некоторых особых последствий сделки. Напр., вексель, выданный замужней женщиной без согласия мужа, не имеет вексельной силы, но действителен, как заемное обязательство.
Может быть, конечно, и так, что последствия правонарушительного действия фактически уже наступили. В таком случае признание действия ничтожным сопровождается восстановлением прежнего состояния, измененного правонарушением, сопровождается восстановлением нарушенного права.
Такое восстановление нарушенного права совершается органами власти и может заключаться: 1) или в прекращении, если нужно силою, неправомерного состояния (например, выселением лица из принадлежащего ему помещения, отобранием вещи из неправого владения и возвращением ее собственнику); или 2) в совершении опущенной обязанности за счет виновного (например, исправление мостовой).
Однако бывают случаи, когда правонарушительное действие уже само в себе заключает осуществление того интереса, ради которого оно совершается (например, изнасилование), или фактические последствия его неустранимы, нарушенное право невозвратимо (например, убийство).
Признание правонарушительного действия ничтожным в таких случаях было бы недостаточно и, поэтому, тут установляется другая санкция: с нарушительным действием связываются невыгодные для его совершителя последствия.
Это так называемое leges plus quam perfectae. Невыгодные последствия могут быть двоякого рода: гражданское взыскание (poena privata) в пользу потерпевшего и наказание, налагаемое государственною властью в общественном интересе.
В известной степени с каждым правонарушением соединяется и невознаградимый вред. Это, во-первых, та обида, какую чувствует потерпевший от правонарушения; во-вторых, это тот подрыв авторитету закона, какой получается при всяком неисполнении его требований. Но степень такого невознаградимого вреда бывает очень различна.
Поэтому нельзя установить какого-либо принципиального различия между теми правонарушениями, с которыми соединяются особые невыгодные последствия, и теми, которые их не влекут за собой. Все зависит от изменчивых бытовых условий. Точно также не допускают общего принципиального разграничения и случаи применения частных пеней и наказаний.
Форма частных пеней более древняя, чем форма наказаний. С усилением государственной власти налагаемые ею наказания все более и более вытесняют частные пени. Но и в современном праве сфера применения наказаний определяется не каким-нибудь общим принципом, а изменчивыми соображениями уголовной политики.
Конечно, по общему правилу, установление таких невыгодных для правонарушителя последствий не устраняет ни признания ничтожности правонарушительного действия, ни восстановления нарушенного права, насколько то и другое может иметь место и значение. Так, в случае подлога, виновный подвергается наказанию, а самый подложный документ признается ничтожным.
Так, в случае кражи, кроме наказания вора, самые украденные вещи возвращаются собственнику. Но иногда обстоятельства могут сложиться таким образом, что признание правонарушительного действия ничтожным повлекло бы невыгодные последствия для третьих, ни в чем не повинных лиц.
Например, признание недействительным брака тяжелее всего отзывается на детях, которые оказываются в таком случае незаконнорожденными. Поэтому недействительность брака влекут за собою лишь наиболее существенные нарушения закона; менее же важные неправильности при заключении брака влекут за собой только наказание виновных, но самый брак признается действительным.
Точно также в случае неоплаты гражданской сделки своевременно гербовым сбором, с виновных взыскивается значительный штраф, но сделка сохраняет свою силу. Такие нормы, нарушение которых влечет за собой невыгодные последствия для правонарушителя, но самое правонарушительное действие сохраняет свою юридическую силу, называются leges minus quam perfectae.
Кроме указанных трех категорий норм по различию их санкции, бывают еще и такие, которые вовсе не имеют никакой санкции, последствия их нарушения вовсе не определены. Их называют leges imperfectae.
Существование таких, как бы бессильных, норм требует объяснения. Leges imperfectae, главным образом, определяют права органов власти. Устройством органа может быть уже наперед обеспечена правомерность выражаемой им воли, могут быть предупреждены правонарушительные действия.
Этим и объясняется изобилие в публичном праве leges imperfectae. Но абсолютного совершенства в устройстве таких органов достигнуть невозможно, так как органы эти все же слагаются из отдельных людей. Если слишком стеснять сферу личного самоопределения членов такого учреждения, — организация сделается слишком неподвижной, мертвенной, не удовлетворяющей требованиям жизненного развития и движения общества.
Сделайте организацию более жизненной, подвижной, более применимой к конкретным условиям и потребностям, и вместе с тем вы непременно дадите возможность сказаться индивидуальным стремлениям человека. Поэтому существование особо организованных учреждений для осуществления прав разве только объясняет, но отнюдь не оправдывает существование leges imperfectae.
В настоящее время это уже сознается. И старую конституционную школу, полагавшую все спасение в надлежащей организации правительственной машины, можно теперь признать уже отжившей свой век. Теперь все более сознают необходимость и нормам публичного права сообщить санкцию.
Так, установлением права административного иска, направленного на признание недействительными незаконных распоряжений администрации, значительная часть норм публичного права превращена из несовершенных в совершенные. Но все-таки есть нормы публичного права, которые по необходимости всегда останутся лишенными санкции.
Таковы, напр., нормы, установляющие обязанности верховной власти. Верховная власть, как никому на земле не подчиненная, только сама в себе, в своем нравственном достоинстве, может заключать гарантию действительного выполнения падающих на нее обязанностей.
