Посвящаемые должны удовлетворять известным условиям, отсутствие которых составляет препятствие к посвящению. В западном каноническом праве такое препятствие технически называется irregularitas, иррегуляритет, т. е. несоответствие правилу, требующему известных качеств от посвящаемого.
От иррегуляритета отличается еще incapacitas, абсолютная неспособность к посвящению некоторых категорий лиц, несмотря ни на какие качества. Именно безусловно неспособными к посвящению признаются некрещенные и женщины, так что следовательно, если бы ко какому-либо недоразумению совершено было посвящение названных лиц, посвящение это было бы недействительно.
В источниках восточного церковного права это начало не выражено с ясностью, хотя относительно некрещенных оно должно само собою следовать из того, что, не принадлежа к христианству, они не могут получать каких-либо прав и благодатных даров, преподаваемых церковью.
Что же касается женщин, существующая практика сходится с католической, которая, однако, не соответствует древне-церковному порядку, существовавшему приблизительно в течение целого тысячелетия. Женщины посвящаемы были в церковную должность диаконисс.
Вальсамон под 44 пр. Василия В. говорит об “извержении” диакониссы, т. е. употребляет тот же термин, которым на языке канонов обозначалось низложение духовных лиц. Вступление диакониссы, после ее рукоположения, в брак, рассматривалось как оскорбление благодати, подвергающее анафеме, как ее самое, как и того, кто женился на ней (15 халкид.).
Из сопоставления некоторых канонов (9 ник. 11 лаодик., 15 халкид., 14 трул.) видно, что в практике старались даже создать должность женскую, параллельную пресвитерской (пресвитерису).
Недостаток особых качеств, необходимых для посвящения (irregularitas) в лицах, вообще говоря способных к следует различать:
1) Незаконнорожденность (irregularitas ex defectu natalium). В восточном каноническом праве требование от посвящаемого законорожденности не высказано с такой ясностью, как в западном; но из того, что Юстиниан, согласно с древне-церковным неблагоприятным взглядом на вторые браки, даже рожденных от второго брака не допускал к посвящению, нужно заключить, что тем менее допустимым должно было считаться посвящение незаконнорожденных.
Некоторые восточные отцы (напр. Максим исповедник, патриарх Тарасий) действительно и высказывались в этом смысле. В одном из покаянных номоканонов (так называемый номоканон Котельера, кап. 101) высказана безусловная недопустимость незаконнорожденных к хиротонии.
Как общее правило (но не безусловное и допускающее возможность диспензации в отдельных случаях, в виду личных достоинств кандидата), допустимость не может не действовать и в нынешней церковной практике.
Незаконное (или, по нынешней терминологии, внебрачное) происхождение может давать пищу соблазну и подрывать уважение к пастырской и в особенности архипастырской должности, так что при посвящении во всяком случае необходимо взвесить достоинства кандидата и характер среды, для которой он предназначается.
2) Телесные недостатки (irregul. ex defectu corporis). В 78 апостольском правиле воспрещено принимать в клир глухих и слепых (Зонара присоединяет еще сюда немых и не владеющих правой рукой), но запрещение не распространено на лишенных одного глаза и поврежденных в ногах.
В западном церковном праве оговорено запрещение посвящать горбатых, хромых, карликов, эпилептиков, прокаженных, лишенных руки, а также большого или указательного пальцев и левого глаза (oculus canonius, так как он именно нужен для чтения служебника во время совершения мессы), имеющих органическое отвращение к вину и страдающих рвотой.
В правосл. исповедании Петра Могилы необходимым условием посвящения поставлено: “да имут вся свои уды целы, яже суть нужды на сие”.
3) Душевные болезни (irregul. ex defectu animi); кроме безумия и сумасшествия, сюда нужно отнести содержащееся в апостольских правилах запрещение принимать в клир одержимых демоном.
4) Незрелый возраст (irregul. ex defectu aetatis). В апостольской дидаскалии и в апостольских постановлениях (II, I), было выражено, что посвящаемый в епископы должен быть не моложе 50 лет, в малой же общине может быть выбран и более молодой. Но Юстинианом определен был для епископов возраст свыше 30 л., или, как более точно к некоторых его законах, 35 летний возраст, в смысле минимального.
Для остальных степеней духовной иерархии канонами требуемый возраст был определен: для пресвитеров 30 л., для диакона 25 л., для диакониссы 40 л., для иподиакона 20 л., для чтеца 18 л. По западному каноническому праву, для епископа требуется 30 л., пресвитер посвящается на 25 году, диакон на 23 году, субдиакон на 22 г., в низшие степени могут быть посвящаемы достигшие и даже не достигшие 14 л. возраста.
В русской церкви и в древности, и в новейшее время подтверждалось предписание о непосвящении в пресвитеры ранее 30 л., в диаконы 25 л., но в действительности это предписание и в настоящее время не соблюдается. Что касается епископов в особенности, то русским законодательством никогда не устанавливалось определенной нормы возраста.
5) Недостаточность знаний, необходимых для прохождения духовного служения (irregul. ex defectu scientiae). Апостол Павел требовал в посланиях к Тимофею и Титу, чтобы епископ был учителен, т. е. способен учить других, а VII вселенский собор вменил в обязанность каждому кандидату на епископства знать псалтирь и свящ. правила.
В настоящее время для посвящения в степени духовной иерархии требуется специальное образование в духовно-учебных заведениях, хотя, за выходом массы учащихся в духовно-учебных заведениях из духовного ведомства, нужда заставляет епархиальных архиереев и таких лиц, которые не имеют достаточного духовно-образовательного ценза.
6) Недостаточная твердость в споре (irregul. ex defectu fidei): новокрещенные, а также те, которые не сделали еще всех своих домашних православными христианами, не могут быть посвящаемы.
7) Недостаток свободы (irregularitas ex defectu libertatis). Этим недостатком могут страдать лица, находящиеся в разнообразных положениях. По древнему праву сюда относимы были:
а) Рабство и крепостное состояние – при существовании того и другого устанавливались в разное время правила о непосвящении рабов и крепостных без согласия на то господ и с оставлением посвященных в рабстве или в крепостной зависимости. Вальсамон, на основании закона Льва Мудрого доказывал, что даже посвящение в епископы без ведома господина не делает раба свободным.
3) Принадлежность к классу куриалов, т. е. членов муниципальных курий или городских дум, состоявших как бы в наследственном рабстве по отношению к государственной казне, так как они должны были на собственный счет покрывать все недоимки по поступлению податей в казну, и к классу оффициалов или когорталов, – лиц составляющих служебных исполнительный персонал при магистратах.
Посвящение их по законодательству Юстиниана признавалось недействительным. Подобным же образом у нас в древности (напр. в уставной грамоте вел, кн. Василия Дмитриевича с митрополитом Киприаном 1389-1404 г.) запрещалось ставить в попы и диаконы слуг и данных людей вел. князя.
В настоящее время у нас по аналогии с этими состояниями должна быть рассматриваема принадлежность к податному состоянию, из которого поступление в духовное звание возможно не иначе, как по указанному увольнению от своего общества и с ведома казенной палаты.
Западно-католическое церковное право несвободными состояниями, исключающими возможность посвящения, признает, кроме того, 1) связанность не сданным еще отчетом по управлению чужим имуществом в качестве опекунов, попечителей, поверенных и 2) связанность брачным союзом, так как, католическому церковному праву, духовенство должно быть безбрачно (за исключением унированных восточных церквей), но монашества не требуется даже и от епископов.
Восточному церковному праву, хотя в него внесены были каноны карфагенского собора, настаивающие на безбрачии духовенства, требование безбрачия осталось чуждо, – мало того, для посвящения в пресвитеры и диаконы стало требоваться предварительное вступление в брак, как conditio sine qua nob посвящения.
По греко-восточному каноническому праву, предоставлялась еще возможность безбрачным вступать в клир (апост. пр. 26; анкир. 10; трул. 6; нов. Льва Мудр. II и III); но на Руси уже правилом митрополита Иоанна II было предписано пресвитерам, диаконам и иподиаконам предварительное пред посвящением вступление в брак.
Мало того, даже лишение жены во время нахождения в духовном сане, т. е. вдовство, стало рассматриваться, как препятствие к продолжению священнодействия. Именно митрополитом Петром и некоторыми его преемниками, затем соборами московским 1503 г. и виленским 1509 г., было запрещено вдовым священникам и диаконам продолжать священнослужение.
Это запрещение без сомнения было вынуждено порочной жизнью вдового духовенства; но уже в самом начале XVI в. ростовским священником Георгием Скрипицей. Скрипицей был написан было бы избегнуть упорядоченным церковным надзором.
Стоглавый собор, поддерживая запрещение предшествующих митрополитов и соборов, установил выдавать патриархальные и (уларные) орарные грамоты тем вдовым священникам и диаконам, которые обяжутся жить чисто и целомудренно: грамоты эти, впрочем, давали только право стоять в клиросе и причащаться в алтаре священнику в епитрахили, диакону в стихаре с орарем, вступаться же во что-нибудь церковное овдовевшие не должны были, довольствуясь 1/4 доходов от своих преемников.
В XVII в. эти грамоты давались обыкновенно на известный срок, напр. на 1, 3, 4, 5 лет, иногда только до приискания нового священника, и давали право вдовому духовенству, обязавшемуся жить целомудренно и не держать в своих домах подозрительных лиц женского пола, священнодействовать (за исключением совершения литургии); но случалось, что овдовевшему отказывалось в служении (напр. Р. И. Б. XII, N 42).
Московский собор 1667 г. отменил постановления предшествующего времени по данному предмету; но грамоты патрахильные и орарные по-прежнему продолжали выдаваться, только уже священникам предоставлялось право на совершение литургии.
Некоторый остаток от древне-русского порядка уцелел до настоящего времени: овдовевшие не допускаются к дальнейшей промоции в высшие иерархические степени, т. е. псаломщики не допускаются к посвящению в диаконы, диаконы – во священники.
Этот остаток, не основанный на древних церковных канонах, не согласуется с русским законом 16 апреля 1869 г., которым установлено общее начало о беспрепятственном посвящении лиц овдовевших, или совсем не бывших в браке и желающих всегда остаться в безбрачном состоянии.
Между тем как в отношении к степеням пресвитеров и диаконов сложилось с течением времени правило об обязательном предварительном вступлении в брак, в отношении к епископам у нас же на Руси сложилось правило не только об обязательном безбрачии, но об обязательном принятии монашества.
В юстиниановском законодательстве было определено только, чтобы кандидат на епископство не имел ни жены, ни детей, все равно законных, или незаконных, чтобы таким образом попечительность духовного отца не ослаблялась привязанностью к плотским детям.
Но позднейшая практика, отступив от требований юстиниановского законодательства, чтобы епископ не имел детей, другое юстиниановское требование безбрачия превратила в требование от епископа предварительного пострижения в монашество.
На западе напротив епископские кафедры сравнительно редко запрещаются монахами, обыкновенно же лицами мирского или былого духовенства. Поэтому, и в русском уставе духовных дел христиан римско-католического исповедания высшая католическая иерархия отнесена к белому духовенству.
8) Недостаток совершенной кротости (irregul. ex defectu perfectae fenitatis). Апостольским предписанием воспрещено епископу быть буйным и сварливым, а канонами воспрещено духовным лицам вообще всякое убийство, хотя бы даже незаконопротивное (как напр. при необходимой обороне).
Западное католическое право находит названный недостаток в целой массе лиц, как-то: в судьях, обвинителях, свидетелях, присяжных и проч., содействовавших осуждению на смертную казнь или на членовредительное наказание, в солдатах, убивающих неприятеля на войне, в хирургах и врачах, которые своими операциями причиняют смерть или изуродование.
9) Недостаток в таинстве (irregul. ex defectu sacramenti), именно в таинстве брака. Сущность этого недостатка состоит во второбрачии, которое понимается как в буквальном смысле, т. е. в смысле последовательного вступления во второй брак после первого (bigamia vera s. successiva), так и в более широком истолковательном смысле, т. е. в смысле вступления в брак хотя и в первый раз, но с лицом женского пола, бывшим уже в браке, или до брака утратившим невинность (bigamia interpretativa).
Таким образом воспрещается принимать в клир тех, кто вступил во второй брак, или до брака имел наложницу, кто женился на вдове, на разведенной с первым мужем, на блуднице, на лице женского пола, состоявшем на театральной сцене, а также мирянина, жена которого обличена в прелюбодействе (неокес. 8).
В нынешней практике названные обстоятельства препятствуют посвящению только в высшие степени клира, а в древней Руси это правило распространялось даже на понамарей и на проскурниц.
10) Недостаток доброй репутации (irregul. ex defectu famae).
Апостол Павел, требуя, чтобы епископ был “непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, страннолюбив, учителен, не пьяница, не убийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании” (1 Тим. III, 2-3), требовал притом же, чтобы желающий быть епископом имел “доброе свидетельство от внешних” (т. е. от людей посторонних, язычников во избежание нарекания.
Сообразно с этим, в духовном регламенте было постановлено, чтобы ставленник представлял от прихожан свидетельство в том, что они знают его за доброго человека “не пьяницу, в домостроении своем не ленивого, не клеветника, не сварливого, не любодейцу, не убийцу, в воровстве и обмане не обличенного”.
Само собой разумеется, что лица, не находящиеся в полном обладании гражданской честию, напр. отстраняемые от опеки, от свидетельства на суде, от права быть поверенным, не должны быть допускаемы и к посвящению, если они отстраняются от этих прав именно по недостатку доброго имени. Сюда же нужно отнести ростовщиков.
От этого недостатка западная систематика отличает еще недостаток, вытекающий из преступлений (irregularitas ex delicto), т. е. из совершения преступного действия, как такового, независимо от порочности вообще и от публичной огласки.
К таким преступлениям с точки зрения восточного церковного права нужно отнести блуд и тем более противоестественные плотские грехи, симонию, самооскопление, лжесвидетельство.
Наличность или отсутствие канонических препятствий к посвящению кандидата составляли, по древнему каноническому праву, предмет общецерковного интереса, так что всякому, знавшему о существовании препятствия, предоставлялось право заявить о нем.
Вследствие этого заявления, посвящающий, если бы даже он приступил к посвящению, должен был приостановиться посвящением, выслушать обвинение и исследовать его справедливость (см. выше стр. 27). Эта же мысль отразилась на римско-католическом процессе per exceptionem.
Он же уцелел и в существующем обряде хиротонии, так как иподиаконы, прежде чем ввести ставленника в алтарь для архиерейского руковозложения, обращаются между прочим и к присутствующему за богослужением народу “повелеть” совершение посвящения; при самом совершении рукоположения, как рукополагающий, так и клир (а предполагается – вместе с ним и народ) свидетельствуют, что посвящаемый найден всеми достойным посвящения.
Исчисленный препятствия, однако, большей частью не имеют безусловного значения, и составляют лишь общее правило, от которого возможно отступление (диспензация) в применении к отдельному лицу и случаю, в виду выдающихся качеств данного лица, страдающего дефектом в каком-либо отношении, и в виду практических неудобств, с которыми могло бы быть сопряжено точное соблюдение буквы запретительной церковной нормы.
