Сюда относятся: 1) неспособность или невозможность сознательного и свободного самоопределения воли, 2) отсутствие требуемого законом возраста, 3) физическая неспособность, 4) связанность существующими брачными узами, 5) три последовательно заключавшиеся ранее браки, 6) духовный сан и монашество, 7) различные религии, 8) преступление, 9) родство и свойство.
I. Неспособность или невозможность сознательного и свободного самоопределения воли (impedim. amentiae, vis ac metus, erroris). Существенный элемент брака есть согласие брачующихся, и поэтому, где нет сознательного и свободного согласия, там не может быть брака.
Неспособными действовать сознательно и свободно признаются в русском законодательстве (кроме лиц незрелого возраста, о которых будет особая речь), безумные и сумасшедшие. Западно-каноническое право к этой же категории относит вообще лиц, находящихся в таком ненормальном состоянии, которым исключаются сознание и свободная воля, именно в состоянии опьянения и в состоянии усыпления.
Невозможность действовать свободно для людей, вообще говоря способных к сознательному и свободному самоопределению воли, наступает вследствие принуждения и заблуждения.
Принуждение мыслимо или в виде прямого физического насилия, при котором действующее лицо является лишь слепым орудием в руках принуждающего (vis absoluta), или в виде угроз, при которых угрожаемому предстоит выбор между угрожающим злом и вступлением в брак (vis compulsiva).
По нашим законам (ст. 447 т. XVI, ч. 2., зак. о судопр. граж.), дела о признании недействительными браков, заключенных по насилию, могут быть вчиняемы только тем из супругов, который был чрез употребления насилия принужден к заключению брака, или же родителями его или опекунами.
Иск предъявляется в течение 6 месяцев со дня прекращения обстоятельств, препятствовавших подаче просьбы, не включая сюда поверенного срока от местожительства просителя до епархиального начальства, когда просьба приносится лично, или почтового срока, если просьба препровождается почтой.
Под понятие принуждения нужно подводить также похищение против воли похищенной (в римском и в византийском каноническом праве они обслуживались иначе, именно как разрывающее относительное препятствие к браку похитителя с похищенной, независимо даже и от согласия или несогласия похищенной и ее родителей).
Заблуждение при вступлении в брак состоит в ложном представлении о лице, с которым брак заключается. В наших законах о заблуждении, как препятствии к браку, говорится лишь в тех случаях, когда заблуждение создается искусственно усилиями другого лица, т. е. является результатом обмана.
Западное каноническое право различает ошибку в лице (error personae), когда брак заключен не с тем лицом, с которым он предполагается, ошибку относительно свободного состояния лица (error liberae conditionis), когда лицо, предполагавшееся свободным, оказалось рабом, и ошибку в качестве лица (error qualitatis), напр. касательно богатства, знатного происхождения, целомудрия и проч.
Первым двум родам заблуждения приписывается разрушительное действие на брак, последний не принимается во внимание.
Некоторые светские законодательства, принимают во внимание и ошибку в качестве лица, напр. приписывают заблуждению относительно добрачного целомудрия невесты разрывающую силу, а равным образом в западной практике бывали случаи признания ошибки существенной в случае выхода замуж за расстригу, скрывшего от невесты свой прежний сан; сюда же некоторыми законодательствами относится физическая неспособность к супружеству, которая, однако, чаще занимает особое самостоятельное место в ряду оснований к признанию брака недействительным.
II. Отсутствие требуемого законом возраста (impedim. aetatis). Закон может установить двоякий предел возраста: минимальный и максимальный. Что касается минимального предела возраста, то он колебался и колеблется в положительных законодательствах. Римско-католическая церковь осталась при римском возрасте зрелости (14 л. для мужчины и 12 л. для женщины).
В восточной церковной практике нынешнего времени возраст брачного совершеннолетия есть 18 и 14, но в королевстве греческом 14 и 12, в Сербии 17 и 15 и т. д., у нас до 1830 г. то 15 и 12, то 15 и 13.
В 1830 г. высочайшим указом, данным св. синоду, воспрещено духовенству венчать браки, если лица мужского пола не достигнут 180ти, а женского 16 л., только природным жителям Закавказья дозволено вступить в браки по достижению женихом 15-ти, а невестой 13-ти.
Отсюда без достаточного основания возникло у нас различие между церковным к браку совершеннолетием (т. е. совершеннолетием по кормчей книге) и гражданским брачным совершеннолетием (т. е. по указу 1830 г.). Это различие проникло и в свод законов, и в устав дух. консистории.
Правильнее рассуждать так, что указ 1830 г. был издан не только как гражданский, но и как церковный закон, которым ранний возраст (15 и 13 л.) совершенно отменен (за исключением Закавказья), как потрясающий добрые нравы. Указанная норма возраста распространяется на лица всех христианских исповеданий.
Но епархиальным архиереям вообще предоставлено в необходимых случаях разрешать браки, когда же жениху и невесте не достает не более полугода до брачного совершеннолетия.
Максимальный возраст для вступления в брак лиц православного вероисповедания установлен в 1744 г. в 80 лет, хотя мотивы установления этого термина (“брак от Бога установлен есть для умножения рода человеческого, чего от имеющегося за 80 лет, надеяться весьма отчаянно”) не оправдывают и разрешения брака восьмидесятилетнему, потому что и от 80-ти летнего надеяться на продолжение рода человеческого тоже “весьма отчаянно”, а с другой стороны цель брака по Кормчей книге (гл. 50) состоит не только в умножении рода человеческого, но и в том, чтобы соединить сочетавшихся в неразрывный союз любви, дружества и взаимной помощи, а также устранить опасность греха блудодеяния.
III. Физическая неспособность к супружескому сожитию (impedim. impotentiae). В русском законодательстве это есть одно из оснований к расторжению брака, законно заключенного, между тем как в западном каноническом праве и в некоторых светских законодательствах она рассматривается, как препятствие разрывающее (impedim. dirimens), и, следовательно, как основание к признанию брака недействительным.
Но и у нас неспособность может получить характер препятствия в том смысле, как понимает это препятствие западно-каноническое право, т. е. в смысле препятствия, делающего брак от начала ничтожным и не связанного истечением трехлетнего срока для предъявления иска о разводе (напр. брак с скопцом).
Кроме того, для лица разведенного по причине неспособности к брачному сожитию, констатированная на суде неспособность во всяком случае служит препятствием к вступлению в новый брак.
Физическую неспособность нужно понимать, как неспособность к совокуплению (impotentia coeundi), а не как неспособность к деторождению (impotentia generandi), и притом как неспособность добрачную, а не во время брака возникающую (impotentia superveniens).
IV. Связанность существующими брачными узами (impedimentum ligaminis). Состояние в брачном союзе не допускает вступления в новый брачный союз. Второй брак, заключенный при существовании первого, недействителен от начала, так что, если бы, до судебного еще разбирательства дела о второбрачии, первый брак прекратился смертью прежнего супруга, второй брак не стал бы по этой причине законным браком.
V. Три, последовательно заключенные ранее, брака. Древняя церковь убеждала христиан довольствоваться одним браком, на второй же и на третий брак смотрела как на преступную слабость, заслуживающую церковного наказания, и поэтому долгое время не удостаивала вторых и третьих браков своего благоволения и венчания.
Напротив, в государственном римском законодательстве, кроме poenae secundarum nuptiarum, т. е. невыгодных имущественных последствий позднейшего брака, установленных в ограждение интересов детей от предшествующего брака, не существовало никаких ограничений относительно вступления в дальнейшие браки.
В первый раз третий брак явственно воспрещен императрицей Ириной около 800 г. Позднее, по поводу четвертого брака императора Льва Мудрого, после многих споров и партийных столкновений, состоялось примирительное решение на соборе 920 г., при императорах Константине Порфирородном и Романе Лакапене.
Вторые браки дозволены всем вообще с обязанностью отбытия церковного покаяния; третьи браки дозволены под тем же условием лицам, не достигшим 40 л. возраста и не имеющим детей от предшествующих браков; третьи браки лицам, имеющим свыше 40 л. и имеющим детей, тем более четвертые браки безусловно воспрещены.
В древних русских памятниках третий брак то воспрещался (прав. митропол. Иоанна II), то дозволялся с ограничениями конст. собора 920 г. (после москов. митр. Фотия 1410 г.). В настоящее время, хотя вошел в состав кормчей книги, вторые и третьи браки дозволяются без ограничения пределами 40 л. возраста и условием неимения детей, но четвертые браки запрещаются безусловно.
В общее число трех дозволенных браков наша духовная практика включает не только браки расторгнутые, но и браки объявленные недействительными, т. е. юридически никогда не существовавшими, мотивируя это тем, что таинство (т. е. венчание) все-таки было совершено и в ничтожном браке, который никогда не изображал и не мог изображать собою таинственного союза Христа с церковью. На другие христианские исповедания запрещение четвертого брака не распространяется.
VI. Духовный сан и монашество (impedim. ordinis et voti castitatis). Древняя церковь, как видно из 10 прав. анкирского собора, дозволяла диаконам, не состоявшим в браке до посвящения, при самом поставлении, заявить, могут ли они оставаться в безбрачном состоянии, или имеют в виду жениться; в последнем случае им и после посвящения дозволялось вступать в брак.
Но сначала 26 апостольским правилом, затем императором Юстинианом и наконец трулльским собором брак духовным лицам, за исключением низших степеней, воспрещен. Воспрещен был также брак лицам монашествующим.
Эти воспрещения усвоены и русским законодательством, которое объявляет незаконными брачные сопряжения монашествующих, а равно посвященных в иерейский или диаконский сан, доколе они пребывают в сем сане.
В государствах западной Европы, в которых введен гражданский брак, и в которых церковное брачное законодательство не есть вместе гражданское, брак духовного лица, церковно-недействительный, государством рассматривается как законный.
VII. Различие религии (impedim. disparitatis cultus). В западном каноническом праве под этим различием разумеется различие не христианских вероисповеданий, а христианской и нехристианской религии. По русскому праву признаются недействительными:
1) брачные сопряжения лиц православного и римско-католического вероисповедания с нехристианами,
2) браки христиан евангелического вероисповедания с ламаитами и язычниками; браки же лютеран с евреями и магометанами допускаются с предварительного дозволения местной консистории и с отобранием подписки от нехристианской стороны в том, что имеющие произойти от брака дети будут крещены и воспитаны в евангелической вере (а если обе стороны пожелают – в православной вере), и что нехристианский супруг никакими способами не будет стараться совратить супруга христианина в нехристианство.
Подобная же подписка отбирается при вступлении в брак лиц православных с христианами всех инославных исповеданий, с старообрядцами и сектантами (старообрядцы и сектанты с 1905 г., приравнены к христианам инославных исповеданий).
VIII. Преступление (impedim. criminis). Под преступлением, как препятствием к браку, разумеется не всякое вообще преступление, а такое, которое направлено против брака. Именно западно-каноническое право считает таковым преступлением прелюбодеяние, как разрывающее препятствие к браку между прелюбодеями, но прелюбодеяние не простое, а квалифицированное, т. е. осложненное особыми качествами или признаками.
Такое квалифицированное прелюбодеяние имеет место в следующих случаях:
1) когда прелюбодеи, уже при жизни оскорбляемого в своей чести супруга, обещали себе взаимно вступление в брак, или даже физически пытались заключить брак,
2) когда к прелюбодеянию присоединялось убийство или покушение на жизнь невинного супруга со стороны одного из прелюбодеев, с ведома или без ведома другого,
3) когда прелюбодеяния даже не было еще, но два лица, доселе не состоявшие в прелюбодейной связи, убивают мешающего им супруга, с целью вступления в брак друг с другом, по устранении помехи.
В некоторых гражданских кодексах и простое, не квалифицированное, прелюбодеяние служит препятствием к браку между виновным супругом и его соучастником (напр. в голландском, германском, австрийском). В Англии напротив долгом чести считается, чтобы соучастник в прелюбодеянии женился на прелюбодейке, после того как брак ее с оскорбленным ею супругом расторгнут.
Русскому праву квалифицированное прелюбодеяние неизвестно. О простом, неквалифицированном, прелюбодеянии, как относительном препятствии к вступлению в брак с участником прелюбодеяния, говорится только в уст. дух. дел евангелич. церкви.
В отношении же к православным оно не рассматривается ни как абсолютное препятствие для прелюбодея вступить в брак с кем бы то ни было, ни как относительное препятствие вступать в брак с соучастником, или с соучастницей в прелюбодеянии.
Но в наших гражданских законах осуждаются на безбрачие, согласно с церковными законами, двоеженцы и двумужницы, т. е. лица, вступившие в незаконный брак при существовании законного, следовательно совершившие преступление против брака.
Второй, незаконный брак, как выше было объяснено, уничтожается; первый, законный, брак может быть расторгнут по желанию оскорбленного супруга, и в таком случае виновный осуждается на всегдашнее безбрачие, равно как не может вступать в новый брак по смерти супруга, согласившегося продолжать с виновным супружеское сожитие.
Когда обе стороны виновны в заключении брака при существовании законных брачных союзов, то, по уничтожении последних их браков, они оставляются в первом своем брачном союзе, а в случае прекращения оного смертию одного из супругов, оставшееся в живых лицо не имеет права просить ни о восстановлении незаконного брака его, ни о дозволении вступить в новый брак.
Осуждению на всегдашнее безбрачие русский закон подвергает еще одну категорию лиц, виновных против брака, именно оставивших супруга или супругу и находящихся в безвестном отсутствии.
Только по новому закону 1895 г., в отмену прежнего порядка, осуждение на всегдашнее безбрачие постановляется не одновременно с решением о расторжении брака и о дозволении оставленному супругу вступить в новый брак, а откладывается до явки безвестно отсутствовавшего, который может оправдать свое отсутствие уважительными причинами.
Выражение “осуждается на всегдашнее безбрачие” употреблено в нашем законодательстве и относительно лиц неспособных к супружескому сожитию (см. выше п. III). Но так как неспособных (за исключением лиц, оскопивших себя) нельзя считать виновными, подлежащими осуждению за свою вину, то указанное выражение нужно признать неудачным в применении к лицам, брак которых расторгается по неспособности.
IX. Родство и свойство (impedim. consangunitatis et affinitatis). Родство различается кровное или естественное, духовное и гражданское. Свойство бывает двухродное и трехродное. Кровное родство есть то отношение близости, которое возникает или из происхождения одного лица от другого, или из происхождения обоих от одного общего родоначальника.
Если родственными узами связываются лица, происходящие одно от другого, то последовательный ряд этих лиц составляет прямую линию, которая может быть нисходящей или восходящей, смотря потому, нужно ли идти сверху вниз по линии, начав напр. от прапрадеда и спускаясь последовательно к праправнуку, или наоборот, поднимаясь снизу вверх от праправнука к прапрадеду.
Если родственными узами связываются лица, происходящие не друг от друга, а от одного общего родоначальника, то последовательные ряды этих лиц называются боковыми линиями, которые могут быть то равными, то неравными, смотря потому, на равном или не на равном расстоянии находятся данные лица от общего родоначальника.
Напр. братья родные, двоюродные, троюродные, состоят в равных боковых линиях, а дядья и племянники, двоюродные деды и двоюродные внуки – в неравных. Духовное родство возникает из восприемничества при крещении и миропомазании, – по кормчей книге, кроме того, еще из совершенного с церковным благословением усыновления и братотворения или побратимства.
Гражданское родство возникает из усыновления, как гражданского акта, не связанного с церковной формой. Под свойством (affinitas) разумеется отношение близости, устанавливаемое не происхождением, а брачным союзом.
Оно есть двухродное, когда брачным союзом соединяются два рода – род мужа и род жены – и именно не только один из супругов с родственниками другого супруга, как это было в римском праве, но и родственники обоих супругов взаимно:
1) один из супругов с родственниками другого супруга (напр. муж с матерью, сестрой, теткой, племянницей своей жены),
2) родственники обоих супругов взаимно (напр. отец, брат, племянник мужа с матерью, сестрой и т. д. жены). свойство есть трехродное, когда оно возникает из двух брачных союзов, связывающих три рода.
Такое трехродное свойство существует прежде всего между одним супругом и супругом кровного родственника другого супруга, напр. между мужем и женой его шурина, т. е. женина брата.
Затем трехродное семейство возникает при последовательном вступлении одного и того же лица в два брака: собственники этого лица по первому браку и свойственники того же самого лица по второму браку взаимно между собою состоят в трехродном свойстве, напр. брать первого мужа и сестра второго мужа.
К трехродному же свойству относится комбинация, которая и в римском праве признавалась за отношение свойства (выше указанных двух комбинаций трехродного свойства римское право не знало), именно отчим в отношении к жене пасынка или мачеха в отношении к мужу падчерицы.
Для определения большей или меньшей близости родства и свойства существуют особые приемы счисления по степеням, которое ведет свое начало из римского права. основной принцип этого счисления состоит в том, что каждое рождение принимается за степень, и, следовательно, сколько рождений, столько и степеней (quot sunt generationes, tot gradus), и чем меньше между данными лицами посредствующих рождений, тем родство ближе, напротив, чем больше число рождений, тем родство отдаленнее.
В прямой восходящей линии первую степень составляет отец, вторую дед, третью прадед и т. д., в прямой нисходящей первую степень составляет сын, вторую внук, третью правнук и т. д.
В боковых линиях рождения или степени считаются сначала по одной линии, начиная от данного лица и восходя к общему родоначальнику, а от него спускаясь по линии нисходящей к тому родственнику, коего степень родства отыскивается, и складывая рождения по той и другой линии в общую сумму.
Поэтому два родные брата или сестры находятся во второй степени, родные дядья и племянники или тетки с племянниками и племянницами состоят в третьей степени, двоюродные братья в четвертой, двоюродные дядя и племянник в пятой, один из двоюродных братьев и внук другого двоюродного брата – в шестой, троюродные братья – в шестой, троюродные дядя и племянник в седьмой и т. д.
В западном каноническом праве принят был не римский, а германский счет по генерациям, под которыми разумеются не рождения, а поколения или колена, так что не каждое рождение, а каждое поколение составляет степень, напр. брат и сестра составляют одно поколение и одну степень, двоюродные брат и сестра – второе поколение и вторую степень, троюродные – третью, а в неравных боковых линиях считается только длиннейшая, напр. между родными дядей и племянницей будут по этому счету вторая степень, а между двоюродными дядей и племянницей – третья.
Определение или измерение близости степенями, установленное в римском праве, собственно говоря только в отношении к кровному родству, распространено было в каноническом праве и на духовное родство и на свойство.
В духовном родстве воспринятие от купели рассматривается как рождение, и следовательно как степень, которая принимается в счет вместе с физическими рождениями или степенями, как в линии восприемника, так и в линии воспринятого.
Поэтому родовой сын восприемника и воспринятый крестник состоят во второй степени родства, дочь родного сына – внучка восприемника и воспринятый крестник в третьей степени, а сын последнего в отношении к внучке восприемника – в четвертой и т. д. При определении близости свойства, вообще соблюдается правило, что муж и жена, как составляющие одно тело, должны приниматься за одну степень, а не за две.
В частности, когда нужно определить степень свойства между одним супругом и родственником другого, степень родства этого родственника в отношении к другому супругу принимается за степень свойства в отношении к первому, так что напр. отец или мать жены в отношении к мужу состоят в первой степени свойства, брат жены – во второй, племянник жены – в третьей и т. д.
Если же нужно определить степень свойства между родственником одного супруга и родственником другого, напр. если нужно определить степень свойства между братом мужа и племянницей жены, то особо исчисляются степени родства в каждом из обоих родов (между мужем и его братом две степени, а между женой и ее племянницей три степени, – и сумма степеней родства в обоих родах (2 + 3) принимается за искомую степень свойства, следовательно брат мужа и племянница жены состоят в пятой степени свойства.
Причем счисление степеней применяется и к трехродному свойству, напр. между мужем и женой его шурина мы имеем вторую степень трехродного свойства, между братом первого мужа и сестрой второго мужа – четвертую, между мачехой и мужем падчерицы – первую степень трехродного свойства.
Объем брачных запрещений по родству и свойству изменялся в истории; не одинаково определяется и в современных законодательствах. Ветхозаветный закон, не прибегая к счислению степеней, прямо обозначил известные комбинации, как исключающие возможность брака.
По родству воспрещалось вступать в брак: сыну с матерью, брату с сестрой, деду с внучкой и племяннику с теткой, – по свойству: пасынку с мачехой, свекру со снохой, деверю с невесткой, отчиму с падчерицей и ее дочерью, а также с дочерью пасынка, зятю с тещей, племяннику с женой дяди.
Переводя эти комбинации на римский счет, находим, что запрещение ветхозаветного закона не шло дальше 3-й степени, да и то не безусловно, так как запрещение брака дяди с племянницей не оговорено, брак с сестрой умершей жены дозволен, а брак с братом умершего мужа даже предписан при известных обстоятельствах (левират). По римскому праву, брак в кровном родстве по прямой линии (между восходящими и нисходящими) воспрещался безусловно.
В боковом родстве древнее римское право доводило запрещение до шести степеней, но в императорские времена обращалось внимание не столько на степень, сколько на т. н. respectus parentelae (термин впрочем не римский, а позднейший): брак не допускался там, где между двумя лицами существует как бы отношение родительства, или отношение восходящего и нисходящего, т. е. где одно лицо есть брат или сестра восходящего другого лица, следовательно брат или сестра отца, деда, прадеда.
Поэтому брак мог быть запрещен не только в третьей, а даже в пятой степени, и напротив, где ни было этого respectus parentelae, напр. между двоюродными братьями и сестрами (следовательно в 4 степени) брак был дозволен.
Феодосий Великий воспретил было браки двоюродных братьев и сестре, под влиянием неодобрительного взгляда церкви на эти браки, но уже при сыновьях его Аркадие и Гонорие они были дозволены; это дозволение было принято и в кодексе Юстиниана.
В гражданском родстве по усыновлению брак воспрещался в прямой линии безусловно (т. е. между усыновителем и его восходящими с одной стороны и усыновленным с его нисходящими с другой стороны), – в боковой линии, пока связь, установленная усыновлением, не порвалась с эманципацией, брак воспрещался до 3-й степени включительно.
Затем Юстиниан впервые ввел духовное родство, как препятствие к браку, именно между восприемниками и воспринятыми или крестницами. В свойстве двухродном по прямой линии, т. е. между одним супругом и восходящими другого брак запрещался безусловно, как в родстве, в боковой – до второй степени, т. е. не допускался брак одного супруга с братом или сестрой другого.
Свойства же между родственником одного супруга и родственником другого римское право не признавало. В свойстве трехродном не допускался брак в одной лишь комбинации: между отчимом и женой пасынка и между мачехой и мужем падчерицы, так как здесь усматривался respectus parentelae. Кроме того, обручению в известных случаях придавалась сила, устанавливающая как бы свойства, именно сыну воспрещалось жениться на невесте отца и отцу на невесте сына.
Это препятствие в западной науке принято называть препятствием публичной благопристойности (impedimentum publicae honestatis), только в западном каноническом праве оно расширилось, обнимая по общему правилу браки между женихом и матерью, дочерью и сестрой невесты, или, наоборот, между невестой и отцом, сыном и братом жениха.
После Юстиниана трулльский собор внес важные изменения в существовавшие дотоле объем брачных запрещений по родству и свойству. В прав. 54 трул. воспрещены браки двоюродного брата с двоюродной сестрой (4 ст. родства), отца и сына с матерью и дочерью (2 ст. свойства), отца и сына с двумя родными сестрами (3 ст. свойства), матери и дочери с двумя братьями (3 ст. свойства), двух братьев с двумя сестрами (4 ст. свойства).
Запрещение трулльского собора не заключало в себе никакого обобщения в смысле запрещения браков в первых четырех степенях родства и свойства двухродного, как толкуют наши канонисты, а прямо исчислило четыре комбинации, в которых брак не должен был на будущее время допускаться, причем остался не затронутым целый ряд других возможных комбинаций свойства не только в четвертой степени (напр. двоюродная сестра жены, или двоюродный брат мужа), но в третьей (напр. между племянником и женой дяди по отцу или по матери, между дядей и женой племянника, между овдовевшим мужем и теткой или племянницей умершей жены).
Тот же трулльский собор к юстиниановскому запрещению брака между восприемником и крестницей (по духовному родству) присоединил запрещение брака восприемников с вдовствующими матерями воспринятых, высказавшись притом принципиально в том смысле, что духовное родство выше плотского.
Эклога Льва Исавра запретила браки не только между двоюродными братьями и сестрами, но и между троюродными, а впоследствии запрещение браков по родству кровному и по двухродному свойству доведено было до седьмой степени включительно, по свойству трехродному до четвертой.
Что же касается духовного родства, то из выраженного трулльским собором принципа во второй половине VIII в. (императ. закон 776-780 г.) был сделан вывод, что не только сам восприемник, но и сын восприемника и брат восприемника не может жениться ни на воспринятой, ни на матери ее.
Позднее к духовному родству присоединилось еще родство из усыновления, которое Львом Мудрым предписано было заключать в церковной форме, и из братотворения или побратимства, и запрещение браков по духовному родству доведено было также до семи степеней.
На католическом западе запрещение браков по родству и свойству также было доведено до семи generationes, а так как западная генерация означала не степень, а поколение, то запрещение браков следовательно доводилось до 14 степеней; впрочем, уже с времени IV латер. соб. 1215 г. запрещение ограничено было четырьмя степенями каноническо-германского счисления.
У нас, в виду разных затруднений, возникавших в практике XVIII и XIX столетий, целым рядом указов установлен следующий порядок: в кровном родстве и свойстве двухродном брак не допускается в первых четырех степенях, в свойстве трехродном – в первой степени.
В отношении к духовному родству, в нынешней нашей практике укрепляется взгляд, что брак не допускается только между восприемниками и родителями воспринятых, и именно между восприемником мальчика и матерью этого мальчика и между восприемницей девочки и отцом этой девочки.
Этот взгляд обосновывается ссылкой на требник, в котором говорится, что при крещении требуется только один восприемник одного пола с крещаемым младенцем, так что если напр. к крещению девочки привлекается восприемник, то он никакого значения не имеет, а поэтому может вступать в брак и с матерью своей крестницы, и с самой крестницей.
Таким образом результат исторического развития духовного родства получился неожиданный. Юстиниан находил, что между восприемниками и воспринятыми устанавливается как бы отношение родителей и детей, и что следовательно брак восприемника с воспринятой, или восприемницы с воспринятым, возмущал бы нравственное чувство.
Трулльский собор, исходя из этой мысли и развивая ее далее, прибавил запрещение брака между восприемниками и родителями воспринятых, а позднейшее время совсем сравнял духовное родство с кровным.
Наша нынешняя практика устранила не только запрещения, установившиеся после трулльского собора, но и юстиниановское запрещение, которое собственно и было исходным пунктом в истории духовного родства, – мало того, отступила даже и от 53 правила трулльского собора, которое вообще запрещает брак восприемников с вдовствующими матерями воспринятых, не содержа в себе ни малейшего намека на то, что тут речь идет только о восприемниках младенцев мужского пола.
Вальсамон под 53 прав. трул. считает немыслимым брак восприемника с крестницей, а в покаянных номоканонах, передававших церковную традицию, брак или внебрачная связь с матерью воспринятой девочки и с самой воспринятой девочкой всегда рассматривалась как одна из самых преступных кровосмесительных связей; в так называемом номоканоне при большом требнике кровосмесительная связь с крестницей считается даже вдвое более преступной, чем связь с матерью крестницы.
У нас твердо укоренился обычай приглашения двух восприемников разного пола при крещении каждого младенца – мальчика или девочки, и едва ли даже есть основание желать этого искоренения.
А если это не так, то всегда будет возникать вопрос, не более ли претит к нравственному чувству допущение брака крестного отца с крестницей, чем восприемника с матерью воспринятого им мальчика.
Было бы последовательнее совсем упразднить духовное родство, чем оставлять родство и препятствие к браку там, где не только никаких серьезных поводов к возмущению нравственного чувства и здравого смысла не представляется, но напротив представлялось бы вполне естественным и целесообразным чтобы овдовевшая родная мать и крестный отец соединились браком для воспитания мальчика.
На греческом востоке в настоящее время воспрещается, по духовному родству, брак восприемника, равно как родного сына восприемника, с самою воспринятой, с матерью ее и с дочерью ее.
О влиянии усыновления на брак, совершаемого ныне не в церковной форме, наш гражданский закон умалчивает, равным образом умалчивает о влиянии незаконного родства на брак, о влиянии обручения на брак и наконец о влиянии аннулляции и развода на существовавшее раньше фактически или юридически отношение свойства.
