Сама выдача привилегий производилась несколько иначе, чем в настоящее время, и главной отличительной чертой делопроизводства была следующая. Прежде всего, выдача привилегий не была сосредоточена в одном каком-нибудь учреждении, а была разбросана по разным министерствам.
Кроме новизны, Положение 1833 г. требовало от изобретения еще и других свойств, в чем оно расходилось с ныне действующим законом.
На изобретения, “уже известные в чужих землях без привилегии и даже описанные”, все-таки выдавались иногда привилегии (так называемые brevets d’importation, вводные привилегии), “только в виде изъятия, по особому уважению правительства к ожидаемой от этого пользе и потребным на введение издержкам”
Таковым объектом являлось новое изобретение. Понятие это не было специально определено ни в Манифесте 1812 г., ни в Законе 1833 г. Впрочем, из сопоставления нескольких отдельных отрывков Положения можно составить следующую конструкцию этого понятия. Изобретение не считается новым, если оно к моменту обсуждения дела в Совете “уже описано или вошло где-нибудь в употребление”
Современное представление о праве изобретателя (облигаторный принцип) выработалось медленно, причем в разбираемом периоде можно с точностью изучить все фазы назревающей новой идеи.
Переходя к внутренней истории русского патентного права в разбираемом периоде, я должен, прежде всего, отметить, что факультативность выдачи остается в этот период основным принципом административной практики, точно так же как и в первом периоде.
Вообще, по мнению Государственного совета, Закон 1812 г. допускал слишком “много облегчений к получению права на исключительные привилегии” – и потому более не соответствовал состоянию русской промышленности, не нуждавшейся в прежних особенных способах поощрения
Что касается самой записки Сперанского, то она имеет высокий интерес для всякого, изучающего историю русского патентного права. На четырех небольших страничках излагается весь вопрос со свойственной Сперанскому лапидарностью стиля и с необычайной, для того времени, полнотой.
Издание первого в России общего закона о привилегиях на изобретения (Высочайший манифест от 17 июня 1812 г., Полное собрание законов, N 25143) было вызвано следующими специальными обстоятельствами
Основным моментом западноевропейских привилегий является их факультативность (ср. § 24). Оказывается, 1) что и русские привилегии XVIII века также строго факультативны и 2) что в течение разбираемого периода их факультативность проходит несколько стадий весьма любопытной эволюции.