Самое общее определение договора страхования[1] такое: это договор, по которому одно лицо, за известное вознаграждение или безмездно, берет на себя страх по какому-либо имущественному праву, принадлежащему другому лицу, т. е. обязывается вознаградить его в случае утраты этого права от какого-либо несчастья.
Таким образом, лицо, отдающее свое право на страх другому лицу, ограждает себя от несчастья, так что право его становится более верным, отчего и называется этот договор на других языках обеспечением, уверением (права. – А. Г.), например, на французском – assurance, на немецком – Versicherung.
Всякое имущественное право может сделаться жертвой несчастного случая, конечно, во вред его субъекту на основании положения: casum sentit dominus. Но для субъекта права, разумеется, может быть слишком тяжело внезапно, по какому-либо несчастному случаю лишиться своего права: одно такое событие может лишить лицо значительной части его достояния или даже ввергнуть в полную нищету.
Естественно поэтому, что люди стали придумывать средства, как бы обеспечить себя от внезапного, решительного удара судьбы. И придумали два способа, ведущие к достижению этой цели. Один из них, первоначальный, состоит в том, что несколько, обыкновенно значительное число, лиц обязываются в случае, если кто-либо из них потерпит от определенного несчастья, вознаградить его.
С этой целью или каждый из участников договора вносит периодически в общую кассу известную денежную сумму, соразмерно своему имуществу, и из этой суммы производится вознаграждение, или не делается периодического взноса, а в случае наступления несчастья определяется сумма вознаграждения и раскладывается по соразмерности на участников договора, так что сбор делается особо по поводу каждого отдельного случая.
Это так называемое взаимное страхование, основывающееся на распределении убытков, понесенных от несчастья одним лицом, между несколькими другими лицами, вследствие чего убытки становятся менее чувствительными.
И, конечно, чем обширнее круг лиц, участвующих во взаимном страховании, тем оно для них выгоднее, ибо тем менее падает на каждого при соразмерном распределении убытков, причиненных несчастьем. В таком виде договор страхования у нас встречается нередко.
Взаимное страхование возможно и независимо от договора, непосредственно по определению закона: законодательство может обязать всех граждан, имеющих известного рода имущество, вносить периодически в общую кассу какой-либо процент цены этого имущества с тем, чтобы из нее в случае гибели имущества от определенного несчастья давать вознаграждение потерпевшему.
Так, у нас существует обязательное земское страхование от огня, организованное именно по началу взаимности. Но когда взаимное страхование не сводится к закону, а основывается на договоре, оно подходит под общее определение договора страхования: это договор, по которому несколько лиц, предварительно – до какого-либо несчастного случая, взаимно обязываются вознаградить за убытки того из своей среды, кто потерпит от этого несчастного случая.
Можно, пожалуй, прибавить еще, что и лицо обязывается производить за то известную плату; но это обязательство платежа несущественно, ибо общество взаимного страхования может быть организовано и без периодического взноса известной денежной суммы со стороны его участников.
Во всяком случае не этот взнос имеет последствием, что лицо вознаграждается за убытки, понесенные от несчастного случая, а то, что лицо, которому выдается вознаграждение, также приняло на себя обязательство вознаградить за убытки каждого другого контрагента.
Другой способ предохранения от потери имущества вследствие какого-либо несчастья основывается на соображении, что несчастные случаи составляют исключение: сравнительно небольшая часть имуществ погибает от несчастья, а большая часть уцелевает.
Так что возможна такого рода спекуляция, слагающаяся из целого ряда отдельных договоров, что несколько лиц – субъектов каких-либо ценных прав, каждое отдельно, обязываются периодически платить другому какому-либо лицу денежную сумму, незначительную в сравнении с ценностью принадлежащего им имущества, с тем, чтобы лицо это в случае несчастья вознаградило потерпевшего ценой погибшего имущества.
Может оказаться, что из суммы, полученной лицом от отдельных плательщиков, по вознаграждении убытков, понесенных от несчастных случаев, получится еще остаток, так что лицо, производящее вознаграждение, останется в барышах. Поэтому-то и есть возможность принятие на страх чужого имущества обратить в промысел, затратив на него капитал в ожидании получить на него проценты.
И, конечно, чем значительнее ряд отдельных договоров страхования, тем выгоднее спекуляция – тем более лицо получит платы за страх по принятым им имуществам и тем более вероятия, что эта плата превзойдет сумму вознаграждения, какую придется ему выдать за убытки, причиненные несчастными случаями.
Таким образом, договор страхования, организованный по второму способу, в точности можно определить так: это договор, по которому одно лицо за известную плату, производимую периодически или одновременно, обязывается вознаградить другое лицо в случае гибели его имущества от какого-либо определенного несчастья известной денежной суммой.
Нельзя не заметить, что страхование, организованное по началу взаимности, выгоднее для участников, потому что взнос, какой они делают, употребляется исключительно на вознаграждение убытков (тут никому нет прибыли. – А. Г.). А потому, если он периодический, может быть менее значительным, чем плата страховщику-промышленнику.
Во всяком случае остаток составляет общую собственность участников договора, тогда как при страховании, организованном по началу промышленному, страховщик старается получить возможно большую прибыль, и остаток премии в любом случае составляет собственность страховщика, его барыш.
Тем не менее, однако же, более употребителен способ страхования, организованный по началу промышленному. И мы будем рассматривать договор страхования преимущественно в том виде, как он заключается применительно к этому второму способу охранения имущества от несчастных случаев.
Говоря вообще, страхование представляется у нас добровольным договором между несколькими лицами по началу взаимности или договором одного лица с другим, занимающимся страхованием как промыслом. Или же страхование не сводится к договору, а основывается непосредственно на законе.
Кроме того, есть случаи, в которых страхование ставится условием осуществления какого-либо права, условием заключения другого договора. Например, при предоставлении строения в залог по займу, поставке или подряду, заключаемому с казной, требуется, чтобы оно было застраховано[2].
Или при отправлении по почте денег, посылки требуется, чтобы лицо отправляющее застраховало их у того же почтового ведомства. Впрочем еще сомнительно, можно ли в последнем случае говорить собственно о договоре страхования, потому что представляющиеся здесь юридические отношения не подходят под общие правила этого договора.
Характеристические черты договора страхования следующие.
1) Договор заключается предварительно, пока еще не наступило несчастье или по крайней мере контрагенты не знают об этом или о невозможности наступить несчастью. Поэтому если страхователь заключает договор страхования относительно груза, зная уже о его погибели, то договор недействителен.
Или страховщик принимает на страх этот груз, зная, что он уже благополучно прибыл в место назначения, – договор также недействителен. Понятно, что положение это вытекает из существа договора, по которому лицо принимает на свой страх чужое право; но когда это право уже поражено, то может быть речь лишь о вознаграждении, а не о риске; равным образом, когда уже право вне опасности, не может быть речи о риске.
2) Страхование возможно только относительно несчастного случая. Не страшно, что оно некоторым образом может быть вызвано самим страхователем, лишь бы не было с его стороны умысла. Если страхователь корабля в бурное время отправляет его в море и корабль погибает, то хотя отчасти сам страхователь виновен в его гибели, он все-таки имеет право на вознаграждение.
Или хозяин дома застраховывает его и потом этот дом по неосторожности хозяина сгорает – он все-таки вправе получить вознаграждение от страховщика. Но и само понятие об умысле относительно: нужно только, чтобы несчастье не было умышленно причинено самим страхователем, а было случайным по отношению к нему, хотя оно может быть и не таким по отношению к другому лицу.
Например, дом страхователя сгорает вследствие поджога, произведенного сторонним лицом: так как страхователь не виновен в поджоге, то пожар падает на него как несчастный случай, и он вправе получить вознаграждение от страховщика.
Всякого рода несчастные случаи, разрушающие имущественные права, могут подать повод к договору страхования. Так, возможно страхование от потери имущества из-за воровства или от убытков вследствие несостоятельности должника, сопряженных с заключением долговых обязательств, и от ущерба, нанесенного несчастьем на железной дороге.
Случаи, относительно которых страхование наиболее распространено, – пожар, падеж скота, буря и потери при отправлении товаров сухим путем. Довольно часто заключается так называемое страхование жизни в различных видах.
Или это договор, по которому одна сторона, в случае смерти другого контрагента, обязывается выдать известному стороннему лицу какую-либо сумму денег, за что сторона обязывающаяся, пока живет другая сторона, получает периодически известную плату.
Или одно лицо уплачивает другому единовременно известную денежную сумму с тем, чтобы по смерти его другое лицо пожизненно периодически производило стороннему лицу известную выдачу.
Встречаются и другие виды этого договора. Например, сам контрагент по истечении известного времени получает от другого лица периодически известную денежную сумму. Или контрагент в случае смерти стороннего лица получает известную плату, единовременно или пожизненно, и т. д. Возможны самые разнообразные условия.
Но общая характеристическая черта всех видов этого договора та, что смерть данного лица составляет условие выдачи какой-либо денежной суммы стороннему лицу. И вот жизнь этого лица, смертью которого обусловливается исполнение обязательства, считается застрахованной, а договор, которым устанавливается это обязательство, называется договором страхования жизни.
Но эти названия только аналогичны: они используются по тому соображению, что существование одного лица нередко очень важно в материальном отношении для другого, так что смерть первого составляет как бы случайное несчастье для второго, материальные последствия которого желательно устранить, подобно тому, как и последствия гибели корабля, пожара, уничтожившего дом, и т. п. Таково, например, значение жизни отца семейства или другого лица, составляющего поддержку семьи.
Собственно же договор страхования жизни не есть договор о страховании, потому что несчастье, которое имеется в виду при страховании жизни, не дает понятия о риске: смерть не составляет какого-либо случайного несчастья, напротив, она – явление естественное; можно, конечно, употребить известные средства к устранению тех невыгодных материальных последствий, которые связываются иногда со смертью лица для других лиц, но нельзя считать смерть какой-либо неожиданностью.
Поэтому договор страхования жизни сходен с настоящим страхованием только в том, что оба они – характера условного, что экономическая сторона того и другого договоров определяется по соображению вероятности.
Как для пожаров, скотских падежей, кораблекрушений и тому подобного, так и для случаев смерти в известном возрасте существует известная вероятность, по соображению которой определяются и премия по договору страхования, и плата по договору страхования жизни тому лицу, которое обязывается, в случае смерти другого контрагента, произвести известную денежную выплату лицу стороннему.
Но не нельзя забывать, что соображение вероятности имеет место и при других договорах. Например, даже при купле-продаже цена устанавливается по соображению вероятности, что вещь не может быть продана ни выше ни ниже той цены, за которую она продается. Только тут вероятность находится в более подчиненном положении, нежели при договоре страхования или при договоре страхования жизни.
В договоре страхования участвуют два лица: лицо, отдающее имущество на страх, – страхователь, и лицо, принимающее его на страх, – страховщик. Страхователем чаще всего бывает собственник имущества: например, хозяин корабля, груза, дома и прочего застраховывает это.
Но точно так же имущество может быть застраховано и каждым другим интересантом – залогопринимателем, кредитором несостоятельного должника, страховщиком и т. д. Не требуется даже согласия собственника для того, чтобы интересант мог произвести страхование имущества; оно может быть застраховано и вопреки несогласию собственника.
Мало того, поскольку страхование может иметь значение дара по отношению к собственнику имущества или интересанту со стороны другого лица, в действительности относительно страхования допускается представительство, можно сказать, неограниченное.
Но кто бы ни захотел вступиться за собственника имущества, всякому предоставляется застраховать его, и не производится никакого исследования о юридических отношениях, существующих между страхователем и собственником имущества, – есть они или нет.
Например, при страховании от морских опасностей очень часто оказывается, что страхователь – не собственник товара, даже не интересант, а совершенно стороннее лицо.
Существенно только, чтобы страхование сделано было в пользу лица, непосредственно заинтересованного целостью застрахованного имущества: иначе оно считается недействительным. Так, лицо застраховывает чужое имущество, целость которого не имеет для него никакого интереса, потому что если это имущество погибнет, то лицо получает вознаграждение.
Очевидно, что такой договор противоречит существу страхования, цель которого – вознаграждение за убытки, но какие убытки претерпевает лицо от гибели имущества, не представляющего для него никакого интереса?
Понятно, что заключение такого рода договоров могло бы сделаться азартной игрой; она могла бы повести к потрясению страховых обществ, а между тем существование их, и притом существование прочное, солидное, слишком важно для народного хозяйства, чтобы можно было допустить по отношению к ним такую азартную спекуляцию.
Поэтому такие договоры не считаются действительными. Но так как не производится предварительного исследования – существует ли для страхователя какой-либо интерес в целости имущества или нет, то отсутствие интереса не составляет препятствия для самого заключения договора.
Отсутствие интереса имеет лишь то значение, что впоследствии, когда дело дойдет до вознаграждения, возникнет вопрос, застраховано ли имущество в пользу интересанта, или стороннего лица, и если окажется последнее, то страховщик вправе отказать в выдаче вознаграждения, хотя, может быть, и страхователь также вправе получить обратно заплаченную премию.
Страховщиком – большей частью, даже, можно сказать, за весьма немногими исключениями – является юридическое лицо, т. е. компания на акциях. Нет, разумеется, никакого юридического основания, чтобы страховщиком было юридическое лицо; им может быть, и бывает действительно, лицо физическое.
Но участие в роли страховщика преимущественно юридического лица объясняется экономическими условиями страхования: оно составляет довольно выгодную спекуляцию, сопряженную, однако же, со значительным риском; поэтому естественно, что отдельное лицо уклоняется от такого риска, не решается подвергнуть ему свои имущественные средства, точно так же как страхователь для того и застраховывает имущество, чтобы уклониться от риска.
Отчасти, конечно, отдельное лицо, действуя в качестве страховщика, может уклониться от большого риска вступлением в товарищество с другими лицами. Но только отчасти, потому что и товарищества двух, трех, десяти лиц недостаточно, чтобы обезопасить страховщика.
Итак, только компания на акциях может заниматься страхованием как промыслом: тут отдельные лица как участники компании отвечают только по мере своих вкладов, так что другие их имущественные средства вне риска.
Кроме того, чтобы страхование как промысел было действительно выгодным, а вознаграждения за ущерб не превышали сумму, получаемую страховщиком в виде премии за страхование, нужно значительное распространение круга деятельности страховщика.
Но для этого необходимо, чтобы его имущественные средства были значительными, а публика имела полное доверие к его состоятельности. Однако такие средства редко бывают у одного лица, и даже не без труда собираются при учреждении компании на акциях.
Страховщик, как мы уже сказали, также может быть и страхователем по имуществу, принятому им на страх, т. е. застраховать себя от тех убытков, которые он понесет в случае гибели имущества, в виде вознаграждения страхователю.
Например, нередко бывает, что хозяин корабля застраховывает его от морских опасностей в какой-либо страховой компании; но она находит, что при наступлении несчастья ее убытки будут весьма чувствительными, и вследствие того застраховывает уже себя от возможного риска в другой компании.
Так что в случае несчастья первая страховая компания вознаграждает хозяина корабля и сама получает вознаграждение от второй компании. Расчет при этом, во-первых, тот, что если страховая компания часто прибегает к такого рода сделке с другой страховой компанией, то ей делается уступка в премии, так что сама она получает более значительную премию, нежели платит, и, следовательно, разность составляет ее барыш.
Во-вторых, страховой компании неловко отказываться от принятия имущества на страх – этим она может отбить от себя страхователей. Поэтому, хотя в последнем случае, по соображениям компании, для нее и невыгодно принять на страх какое-либо имущество, она все-таки не отказывает в этом, но для того, чтобы обезопасить себя от убытков, сама застраховывает это имущество в другой страховой компании.
В практике говорят еще иногда о страховании самого себя, как бы в том смысле, что страхователь и страховщик – одно и то же лицо. Например, нередко говорят о хозяине нескольких кораблей: «Такой-то сам себя застраховывает».
Но дело в том, что если у лица есть несколько кораблей, на которых оно перевозит товары из одного порта в другой, например, 10–20 кораблей, и перевоз груза составляет его промысел, то нередко лицо считает невыгодным для себя застраховывать корабли от морских опасностей, рассчитав, что убытки, которые, по вероятности, придется ему понести от несчастных случаев, будут менее значительными, нежели сумма премии, которую пришлось бы переплатить страховым обществам.
Тогда хозяин кораблей ежегодно откладывает в особую кассу сумму, которую пришлось бы ему платить в виде премии, и в случае несчастья вознаграждает себя из этой суммы. В этом смысле говорится, что такой-то сам себя застраховывает, а не в том, будто в самом деле можно заключить договор страхования с самим собой, когда страхователем и страховщиком может быть одно и то же лицо.
Страхование совершается выдачей страхователю со стороны страховщика, обыкновенно – страхового общества, акта, свидетельствующего о заключении договора. Акт этот называется полисом и бывает обычно печатным; письменно обозначается в нем только то, что специально относится к данному договору, например, точно обозначается имущество, принятое на страх, страховая сумма (обыкновенно двояко: прописью и цифрами), время заключения договора и т. п.
Кроме того, на полисе печатаются также некоторые положения устава страхового общества о главнейших отношениях между страхователем и страховым обществом, например, о сроке предъявления страховому обществу убытков, при морском страховании – о количестве потери, за которое не отвечает страховое общество, и т. п. Впрочем полис и весь может быть письменным (непечатным) актом.
Последствия договора страхования состоят в обязанностях страхователя платить условленную премию и, в случае наступления несчастья, от которого застраховано имущество, вознаградить страхователя за его потерю.
Но премия обыкновенно предваряет выдачу полиса, так что по совершении договора остается уже только одна обязанность страховщика. Величина премии определяется соглашением контрагентов и обусловливается степенью опасности, которой подвергается имущество.
Например, при страховании строения премия – большая или меньшая, смотря по тому, деревянное оно или каменное. Или при страховании корабля от морских опасностей она определяется по тому, отправляется ли корабль в то время, когда обыкновенно бывают сильные ветры или когда море бывает спокойным.
Равным образом и страховая сумма, т. е. мера денежного вознаграждения страхователю со стороны страховщика, определяется соглашением контрагентов при самом заключении договора, обычно по соображении стоимости имущества[3].
Во всяком случае, раз страховая сумма составляет меру вознаграждения страхователя за убытки, она не должна превосходить ценность урона: вознаграждение более значительное противоречило бы существу страхования; притом без этого условия само страхование могло бы обратиться в азартную игру точно так же, как и тогда, когда допускалось бы страхование имущества в пользу лица, нисколько не заинтересованного его целостью.
Отсюда понятно, почему запрещается страхование одного и того же имущества у разных страховщиков, с тем, чтобы страховая сумма по отдельным договорам в совокупности превышала ценность имущества, но допускается разделение страхования, т. е. заключение нескольких договоров страхования по одному и тому же имуществу, с тем, чтобы страховая сумма по всем этим договорам, вместе взятая, не превышала стоимости имущества[4].
Последнее, действительно, встречается: нередко страховщик находит слишком большим риском принять на себя всю страховую сумму и потому принимает только часть ее, а по другой части заключает договор с другим страховщиком, или даже по третьей – с третьим, и т. д.
Страхователь заключает ряд договоров страхования по частям, так что в случае гибели имущества каждому страховщику придется заплатить только обозначенную часть ценности имущества, но все эти отдельные платежи в совокупности не превзойдут ценности всего имущества[5].
Независимо от этой, так сказать, внутренней причины того, почему страховая сумма не должна превышать ценности имущества, представляется еще и другая, внешняя: значительная страховая сумма, превышающая стоимость имущества, может соблазнить иного страхователя на умышленное его разрушение в надежде, что умысел не откроется, гибель имущества будет отнесена к несчастному случаю, и он получит такое вознаграждение, что останется еще в барышах.
С тех пор как развилось страхование от огня, летопись преступлений, к сожалению, действительно представляет много случаев умышленного причинения опасности застрахованному имуществу, так что появился даже предрассудок, будто застрахованное имущество гибнет скорее незастрахованного.
Вот почему уставы некоторых страховых обществ даже непременно требуют, чтобы страховая сумма определялась всегда несколько ниже стоимости имущества, чтобы страхователь все-таки был заинтересован целостью застрахованного имущества и охранял его от опасности.
Так обыкновенно бывает при страховании скота, ибо тут всего легче возможен умысел и всего труднее его открыть. В этом смысле говорится: часть цены имущества остается на страху у самого страхователя.
При всем том, однако же, не при всяком страховании производится точное исследование ценности имущества, принимаемого на страх, а иногда или вовсе не производится, или производится поверхностно. Особенно часто это встречается при морском страховании.
В портовых городах, где торговля производится в значительных размерах, страховщики не имеют возможности тщательного исследования стоимости имущества, принимаемого на страх, и предоставляют себе впоследствии, если придется произвести вознаграждение за его гибель, уточнять, действительно ли страховая сумма не выше его стоимости, а при самом заключении договора полагаются на показания страхователей, тем более что страховая премия обыкновенно соразмеряется со страховой суммой, так что и для страхователя есть расчет не показывать стоимость имущества слишком значительной, потому что тогда ему придется и премию платить довольно высокую.
Равным образом не производится исследование относительно того, не застраховано ли имущество в другом страховом обществе или в том же, но другим каким-либо лицом (мы видели, что кроме собственника и другое лицо может застраховывать имущество. – А. Г.): проводить об этом проверку – значит затянуть страхование на неопределенное время; кроме того, исследование может и не привести к цели.
Например, лондонский купец заказывает партию товара в Одессе и застраховывает его в лондонском страховом обществе; но в то же время агент купца при отправлении товара застраховывает его в одесском страховом обществе. Однако общее положение, вытекающее из существа страхования, все-таки то, чтобы страховая сумма не превышала ценности имущества.
Меньше его ценности она всегда может быть, и для страхователя даже есть расчет назначить страховую сумму ниже ценности имущества, потому что тогда ему придется платить меньшую премию. Поэтому-то чем менее риск страхователя, тем меньшую он показывает цену имущества, следовательно и меньшую назначает страховую сумму.
Это его право: страховщик не может требовать, чтобы страхователь назначил страховую сумму большую, чем он желает. При наступлении несчастья, от которого застраховано имущество, страховщик не удовлетворяет страхователя непременно полной страховой суммой: она имеет значение maximum’a вознаграждения и представляет собой эквивалент истребленной вещи, тогда как цель страхования – вознаграждение за убытки.
По тем же соображениям, которые не допускают, чтобы страховая сумма превышала ценность имущества, определяется, что только при повреждении вещи, а не совершенном ее истреблении, страхователь вознаграждается соразмерно понесенному убытку.
Итак, если имущество застраховано в 10 000 руб. и потерпело повреждения на половину ценности, – положим, дом сгорел, но уцелели стены, фундамент, – то страхователь получает только 5 000 руб., т. е. ценность оставшейся части имущества вычитается из суммы вознаграждения.
Но при этом нужно также учитывать, выражает ли страховая сумма полную ценность имущества или только часть ее: в последнем случае и при вычете из страховой суммы ценности оставшегося имущества следует также брать не всю ее сумму, а только соразмерную ее часть. Если имущество застраховано в половину настоящей цены, то из страховой суммы следует вычесть тоже половину ценности уцелевшего имущества.
В морском страховании только при повреждении, а не совершенной гибели имущества, употребителен и такой способ вознаграждения страхователя: он получает полную страховую сумму и отступается от поврежденного имущества в пользу страховщика, который уже сам извлекает из него возможную для себя выгоду. Технически это называется абандоном (от фр. abandonne – оставление, покидание).
Уставы страховых от морских опасностей обществ содержат различные постановления относительно абандона: по иным, он составляет право страхователя, который может требовать от страховщика или вознаграждения соразмерно понесенному ущербу, или полной страховой суммы, отступаясь в пользу страховщика от поврежденного имущества; по другим, страховщик вправе или предложить страхователю страховую сумму сполна и оставить за собой поврежденное имущество, или только заплатить страхователю за убытки.
Далее, страховщик отвечает страхователю лишь за ущерб, причиненный несчастьем, от которого застраховано имущество, притом таким, которое является несчастным случаем по отношению к страхователю.
Поэтому за гибель имущества по умыслу самого страхователя он не вознаграждается. И точно так же ущерб, претерпеваемый имуществом по необходимости – по его свойству или вследствие тех обстоятельств, в которые поставлено имущество, не подлежит вознаграждению.
Это особенно важно относительно страхования товаров при их перевозке – как морской, так и сухопутной: известно, что многие товары несут урон: жидкие подвергаются утечке, сухие – усыпке и т.п. Этот урон бывает обыкновенно более или менее значительным.
И страховщик выговаривает себе право не вознаграждать страхователя за ущерб, причиненный ему при перевозке товара, разве это перейдет известный предел, составляя в массе товара, например, 5 –10%[6].
Такой предел относительно каждого товара устанавливается в торговле под влиянием опыта и отчасти местных обычаев, так что в различных местностях существует различная мера для ущерба, не подлежащего вознаграждению.
Положим, перевозится масло, и по обычаю страховщик вознаграждает страхователя не за 5% утечки, а за утечку более значительную: тогда и больший ущерб, от чего бы он ни произошел, рассчитывается также с вычетом той части, за которую вознаграждения не полагается.
Обязательство же вознаграждения за большую утрату имущества объясняется тем, что излишек против обыкновенной потери уже считается следствием несчастного случая. Действительно, если масло всегда подвергается при перевозке известной утечке, то при сильных бурях, качке корабля, на котором перевозится масло, бочки, содержащие его, представляют большие проценты утечки.
Наконец, страховщик во всяком случае не вознаграждает страхователя за премию, если она не была выплачена до выдачи полиса, а кредитована страхователю: вознаграждение производится ему за вычетом премии. Таким образом, премия составляет невознаградимый расход страхователя как в том случае, когда имущество погибает от несчастья, так и в том, когда оно уцелеет от гибели или повреждения.
Поэтому в действительности нередко встречается страхование самой премии на случай несчастья, от которого застраховано имущество, или, наоборот, в расчете на то, что оно не наступит, и, следовательно, страхование окажется напрасным.
Если премия застраховывается на случай несчастья, то расчет страхователя – потерпеть меньше убытка, компенсировать расход по страхованию, не вознаграждаемый страховщиком. Когда же премия застраховывается на случай, что несчастье не наступит, и страхование окажется излишним, то расчет страхователя в том, чтобы уменьшить расход – издержки по страхованию.
Правда, страхование премии вводит страхователя в новые издержки: за страхование премии, которую заплатил он первому страховщику, ему также приходится платить премию, но этот расход меньше того убытка, который понесет страхователь от потери первой премии.
Уставы страховых обществ определяют также срок для предъявления обществу ущерба и его доказательств этого, которые требуются от страхователя[7]. Срок полагается различный, но всегда стараются назначить по возможности кратковременный, потому что вскоре по происшествии, имеющем значение несчастья, легче удостовериться как в причинах его, так и в количестве ущерба.
Доказательства убытка не требуются слишком точные, обыкновенно довольствуются удостоверением какого-либо ответственного лица как о действительности, так и о количестве ущерба.
Например, при страховании от огня или само страховое общество, через своего агента, удостоверяется в ущербе, или достаточно удостоверения со стороны полиции, чтобы он считался доказанным. Или при морском страховании достаточно удостоверения в ущербе со стороны должностного лица, ведающего морской полицией.
Именно по невозможности представить точные доказательства о размере ущерба при морском страховании, как сказано, и прибегают к праву абандона. Страховщик берется в течение известного времени провести исследование об ущербе, и потому не тотчас, как извещается о несчастье, платит страхователю сумму, а только по исследовании причин ущерба, или по крайней мере по истечении назначенного для того срока.
Кроме того, во всяком случае он предоставляет себе право обратно потребовать заплаченную сумму или часть ее, если окажется, что вознаграждение произведено чрезмерно или без надлежащего основания.
Эти определения уставов страховых обществ о сроке предъявления и доказательствах ущерба обыкновенно помещаются на полисе. Но иногда на них не обращают внимания, а довольствуются знанием условий страхования, которые приняты почти всеми страховыми обществами.
И от этого невнимания к условиям, напечатанным на полисе, страхователи терпят иногда чувствительные невыгоды, так как в уставах иных страховых обществ встречаются некоторые более или менее значительные уклонения от общепринятых условий страхования, а юридические отношения каждого страхового общества ближайшим образом обсуждаются на основании его устава, и условия, обозначенные на полисе, используются для отдельного договора страхования.
Наконец, что касается прекращения рассматриваемого договора, то прежде всего обращают на себя внимание случаи, когда страхование недействительно, именно потому, что долгое время договор может считаться действительным, и уже впоследствии обнаружится его недействительность. Разумеется, их нельзя считать случаями прекращения договора: прекращается только реальное, а не кажущееся, мнимое существование чего-либо.
Например, купец застраховывает товар, находящийся в море, на пути к известному порту; но впоследствии обнаруживается, что в момент заключения договора товара уже не было, он погиб в море, или, наоборот, товар уже миновал опасность, так что для хозяина его не было риска. В данном случае договор недействителен; но обнаруживается его недействительность позже, а до тех пор он кажется вполне действительным.
Случаи же настоящего прекращения страхования подходят под общие способы, и потому нет надобности о них распространяться. Скажем только, что самые обыкновенные случаи прекращения страхования – по истечении срока и по уплате страхователю страховщиком страховой суммы вследствие гибели имущества.
Но право страховщика – потребовать от страхователя обратно страховую сумму или часть ее, если окажется, что она заплачена без надлежащего основания или чрезмерно, – это право остается за страховщиком и по прекращении договора.
Cправедливо, конечно, говоритися, что оно тесным образом связано с существом договора страхования, но, с другой стороны, оно нисколько не отличается от права требовать чего-либо по другому юридическому отношению, хотя бы даже и не по договору.
[1] Наше законодательство дает очень немного определений относительно этого договора; в Своде гражданских законов всего две статьи содержат о нем определения. В Уставе торговом есть особая глава о морском страховании.
О страховании от огня, от скотского падежа и тому подобного, так как эти страхования производятся компаниями на акциях, излагается в уставах страховых обществ.
Точно так же, как и определения законодательства о морском страховании, они дополняются уставами страховых от морских опасностей обществ, и пока служат главным источником для изучения договора страхования.
Но уставы наших страховых обществ начертаны по образцу уставов подобных страховых обществ, существующих в западных государствах, где дело страхования опередило устройство этих учреждений в нашем Отечестве; потому что западные уставы страховых обществ основаны на действующих там законах.
Оттого и у нас договор страхования, можно сказать, пропитан чужеземными элементами, в особенности французскими, так как известно, что французское торговое право наиболее оказало влияния на уставы страховых обществ.
[2] Пол. подр., cт. 49.
[3] Возможны случаи, когда страховщик в случае гибели имущества вознаграждает страхователя не деньгами, а другим таким же имуществом, или только принимает на себя исправление пострадавшего имущества. Но нормальное вознаграждение за ущерб при страховании бывает денежным, и при самом заключении договора определяется страховая сумма.
[4] У. с. т., cт. 568.
[5] Разделение страхования не нужно смешивать с перестрахованием, когда сам страховщик застраховывает принятое им на страх имущество у другого страховщика. В перестраховании – один страхователь и один страховщик, как и в простом страховании, и страхователем является страховщик по первому страхованию, тогда как при разделении страхования – один страхователь и несколько страховщиков, из которых каждый по наступлении несчастья, от которого застраховано имущество, отвечает страхователю той суммой, какую он принял на страх.
[6] У. с. т., cт. 549, 572, 573–579.
[7] У. с. т., cт. 560, 561.
