По истечении срока исковой давности[1] ответчик приобретает особое вознаграждение против истца, так назыв. praescriptio или exceptio temporis, как-то: triginta annorum praescriptio или annalis praescriptio и т. д. Прекращение иска в данном случае само по себе не влечет за собою прекращение права, лежащего в основании иска.
Это положение не оспаривается, поскольку речь идет о вещных исках; в частности, утрата виндикации вследствие истечения срока исковой давности не прекращает права собственности, если только владелец со своей стороны не успел сделаться собственником ex jure usucapionis.
Правда, и в первом случае, пока владелец продолжает владеть вещью, собственник против него бессилен. Но если владелец утратит владение против своей воли, напр., если вещь у него будет украдена, к собственнику возвращается полное право собственности, т. е. он может предъявить против вора виндикацию.
Что касается личных исков, то вопрос о влиянии истечения исковой давности на обязательственное требование, лежащее в основании иска, представляется очень спорным. По мнению одних, самое обязательственное требование в таком случае прекращается; по мнению других, сохраняется натуральное обязательство.
Это мнение более правильное. Другой вопрос, в какой мере подлежат прекращению давностью эксцепции? Общее правило таково, что эксцепции не прекращаются давностью, так как предъявление их не зависит от усмотрения заинтересованного лица, а обусловливается предъявлением иска противной стороны. Но существуют и исключения из общего правила.
[1] Дернбург. Указ. соч. Т. I. § 150.
