Юридические факты, не зависящие от воли заинтересованных лиц, называются событиями. Некоторые из них, именно рождение, смерть, безвестное отсутствие и пр., были уже рассмотрены выше. Среди остальных наиболее важное значение имеет время.
Время
Все совершается во времени. Понятно поэтому, что его влияние не может не отражаться и на правах. В гражданском праве время служит основой двух важных учреждений: давности и законных сроков.
Давность. Истечение определенного периода времени при известных условиях обращает фактическое отношение в юридическое, т.е., иными словами, узаконивает факт. Такое узаконение называется давностью.
Действие ее может выразиться или в том, что фактическое господство лица над вещью обращается в право, или в том, что неосуществление какого-либо права влечет за собой потерю его. В первом случае давность называется приобретательной, так как на основании ее приобретаются права, а во втором – погасительной, так как ею они прекращаются.
Последствия и условия обоих видов давности совершенно различны. Поэтому их следует рассматривать особо в разных отделах; единого же учения о давности, как признано современными учеными, построить нельзя. В общей части гражданского права можно только изложить причины, вызвавшие к жизни оба вида давности.
Собственно говоря, истечение более или менее продолжительного времени не должно было бы оказывать никакого влияния на права. Кто имеет гражданское право, тот может распоряжаться им, как угодно: пользоваться или не пользоваться, отчуждать, защищать, отрекаться и т.п. Следовательно, неосуществление своего права или захват чужого не могут вести к потере или приобретению прав, сколько бы времени ни прошло при этом.
Таким образом, с точки зрения гражданского права давность не может быть объяснена и оправданна. Ее основание лежит в публичном праве, в соображениях общественной пользы и правового порядка. Дело в том, что если одно лицо не осуществляет и не защищает своего права, а другие, захватив его, фактически пользуются и распоряжаются им, то возникает неопределенность прав: третьи лица рискуют принять за обладателя права то лицо, которое фактически пользуется им. Отсюда возникает масса недоразумений, споров и процессов.
С другой стороны, нередко бывает, что какое-либо право было приобретено законным путем, но впоследствии доказательство этого утратилось или сделалось невозможным. В таких случаях одно осуществление права в течение долгого времени должно служить достаточным подтверждением его законности. К этим двум основным доводам в пользу установления давности присоединяется еще несколько побочных.
Так, если кто-либо не требует в течение продолжительного времени восстановления своего нарушенного права, то есть полное основание предположить, что он хочет отречься от него. Сверх того, не заботясь о своем праве, лицо обнаруживает нерадение, за которое и должно подвергнуться невыгодным последствиям.
Из сказанного видно, что давность установлена в публичном интересе с целью устранить неопределенность прав.
Прекратительные (преклюзивные) сроки. В некоторых случаях закон ограничивает существование или возможность осуществления данного права определенным периодом времени. Право приобретает вследствие этого характер временного, срочного и прекращается само собою, безразлично, воспользовался ли им его обладатель или нет.
В этом заключается коренное различие между погасительной давностью и прекратительным сроком: при давности право уничтожается вследствие непользования им в продолжение установленного времени, а при сроке – вследствие простого истечения известного периода времени.
Прекратительные сроки разделяются на законные, определенные в самом законе, судебные, назначаемые судом, и добровольные, устанавливаемые контрагентами по взаимному соглашению. Особенно важное значение имеют сроки в процессе (на подачу апелляций, кассаций, совершение разных действий и пр.).
Что касается нашего законодательства, то законные сроки установлены им во многих случаях: для выкупа родовых имуществ (Х, 1363), права требовать приплода животных (Х, 431), для поручительства (Х, 1558, п. 4, 1560), запродажи (Х, 1687), для совершения разных процессуальных действий (напр., уст. гр. суд., 162, 191) и пр.
Судебные сроки “назначаются в тех случаях, когда они не установлены законом, по усмотрению суда” (уст. гр. суд., 816).
Наконец, добровольные сроки зависят от соглашения сторон (Х, 1530).
Исчисление времени. И для давности, и для сроков весьма важно точное исчисление времени. С этой целью удобнее всего пользоваться календарем и установленным им делением времени на годы, месяцы, недели и сутки. Но это не всегда возможно ввиду того, что календарь определяет неподвижные периоды времени, именно по календарю сутки считаются от 12 ч. ночи до 12 ч. ночи, неделя – от 12 ч. воскресенья до 12 ч. ночи субботы, месяц – от первых до последних суток его и пр.
Поэтому, кроме календарного, неподвижного деления часто приходится прибегать к естественному, подвижному, по которому сутками считаются периоды времени в 24 часа независимо от момента начала их, неделей – всякие семь дней подряд, месяцем – всякие тридцать дней и т.д. Так, напр., если по договору кто-либо обязуется сдать квартиру 3 октября, то это будет календарный срок; если же в договоре сказано, что квартира должна быть сдана не прежде чем через неделю после заявления об этом хозяину, то срок имеет значение подвижного.
Исчисление подвижных сроков, в свою очередь, может быть двояким: естественным, или математическим (computatio naturalis), когда счет производится от момента до момента, и гражданским, или юридическим (computatio civilis), при котором наименьшей единицей времени считаются сутки, а на минуты, часы и дни не обращается никакого внимания.
При юридическом исчислении возникают два вопроса. Во 1, как быть с тем днем, когда совершилось событие, с которого начинается течение срока: принимать ли его в расчет или начинать счисление со следующего дня? Во 2, к какому моменту последнего дня относить окончание срока?
Большинство ученых отвечает на первый вопрос таким образом: так как наименьшей единицей времени служат сутки, то в какой бы момент их ни случилось событие, они все-таки должны быть принимаемы в расчет. Второй вопрос решается различно, смотря по тому, ведет ли истечение времени к приобретению или к потере прав: в первом случае срок истекает с началом последнего дня, а во втором – с окончанием его.
Наше законодательство содержит в себе весьма точные и ясные постановления по рассматриваемому вопросу. “Ни одно отделение устава гражд. судопр., – говорит г. Анненков, – не разработано с такой тщательностью и таким вниманием к подробностям, как общие правила об исчислении сроков”[1].
Статья 818 устанавливает гражданское исчисление времени: “сроки исчисляются месяцами, неделями и днями”. Вопросы о начале и конце течения срока разрешаются частью согласно, частью несогласно с господствующим в литературе воззрением. Именно “при исчислении сроков днями не полагается в счет день совершения того действия, от которого срок исчисляется” (ст. 824).
О начальном дне при определении сроков не днями, а месяцами и неделями устав молчит. Но, применив к ст. 824 правило 10 логического толкования (argumentum a contrario) и приняв во внимание другие статьи устава (191, 749, 300, 317, 318 и др.), следует прийти к заключению, что в этом случае счет начинается с первого же дня.
Конечным пунктом срока считаются двенадцать часов ночи последнего дня, безразлично идет ли речь о приобретении или потере прав (825). Из этого правила сделано следующее вполне целесообразное исключение: когда действие надлежало совершить или заявить в суд, то в три часа пополудни, а если заседание продолжается после трех часов, то с закрытием заседания прекращается и ограниченное сроком право тяжущегося (825).
Устав не упустил из виду и тех случаев, когда окончание срока приходится в день неприсутственный (праздничный, табельный): тот день в счет не входит, и концом срока считается следующий присутственный день, ибо, как сказано в мотивах, “тяжущийся не может исполнить требуемого от него действия не по своей вине, а потому, что суд закрыт” (ст. 822, а также ст. 823 и 826).
Предусмотрен также и другой, практически очень важный, вопрос: “какой день следует принимать в расчет при поступлении прошения от лица отсутствующего – день получения прошения на почте или получения его в суде?” (мотивы к ст. 828). Устав отдал предпочтение первому решению на том основании, что права тяжущихся не должны зависеть от формализма и неаккуратности почты, благодаря которым “между получением бумаги на почте и действительным поступлением ее в суд оказывается промежуток более или менее продолжительный” (мотивы к ст. 828).
Дальнейшие подробности, а равным образом правила устава об отсрочке, остановке и восстановлении срока выходят за пределы гражданского права, относясь специально к процессу[2].
[1] Анненков. Опыт комментария к уставу гражд. судопр., т. IV, 515 (изд. 1888 г.).
[2] Малышев. Курс гражд. судопр., I, § 76; Анненков. Опыт комментария, IV, 515–544; Гольмстен. Учебник рус. гр. суд., 1894, 121–124.
