История международных отношений доказывает существование общих социальных и культурных интересов между цивилизованными народами и необходимость юридических норм, эти интересы регулирующих;
историческое же развитие науки международного права приводит к убеждению, что система вырабатываемых ею правил только тогда окажет животворное воздействие на практику, когда будет основана на изучении фактических взаимных отношений, в которых находятся народы в данную эпоху под охраной созданного ими общего права.
Исходя из этих данных, можно сказать, что задача науки современного международного права заключается в выяснении правосознания современных образованных народов, выражающегося в стремлении их обеспечить свои законные духовные и материальные интересы обменом услуг, взаимною помощью и согласием.
В действительности далеко не всегда разумные потребности народов являлись предметом международной политики; далеко не всегда они составляют содержание тех переговоров, юридических сделок, трактатов, которые совершаются между государствами.
Но отсутствие понимания со стороны государственной власти насущных общественных и государственных нужд своего народа или недостаточное к ним уважение всегда приводит к тому результату, что международные обязательства, ею заключенные, скоро обнаруживают явную свою несостоятельность и подвергаются или изменению, или нарушению.
Только те трактаты выдерживают натиск обстоятельств и служат развитию международных отношений, которые заключены государствами в сознании и ради удовлетворения права и для блага своих народов.
Точно так же и научная обработка международного права должна быть направлена не на создание искусственных систем, не имеющих почвы в настоящем или противоречащих солидарности интересов и стремлений современных образованных государств, но должна преследовать одну цель – установить, на основании данных отношений, такие начала международного порядка, которые были бы согласны с общностью культурных задач и вытекающею отсюда полною взаимностью прав и обязанностей цивилизованных народов.
Такой порядок очевидно не может иметь своим верховным принципом суверенную независимость каждого отдельного государства, ибо это начало неминуемо приводит к господству и оправданию противных праву исключительных интересов в области международных отношений.
В основу научной системы современного международного права должна быть положена идея международного общения, согласно которой каждое самостоятельное государство есть органическая часть единого целого, связанная с другими государствами общностью интересов и прав.
Рассматривая с указанной точки зрения современный международный порядок, наука международного права будет иметь своим предметом только положительные юридические нормы, которые выработались правосознанием современных образованных народов и которые нашли свое выражение в международных обычаях, трактатах и практике взаимных сношений государств.
Личные воззрения того или другого ученого, как бы сами по себе они не были возвышенны, гуманны и достойны уважения, необходимо не смешивать с действующим международным правом. Но отделяя свои пожелания от начал и законов, усвоенных практикой, мы не исключаем критического отношения к существующему порядку.
Только нельзя признать правильным масштабом для этой критики ни принцип политического равновесия, ни идею национальности, как начала, не дающие никакого основания для юридического определения взаимных отношений государств.
Идея права представляется единственно возможным руководящим принципом при рассмотрении положительных начал международного права с точки зрения de lege ferenda. В научной системе не место политическим соображениям. Правовой принцип был принят со стороны самих государств за руководящее начало взаимных их отношений.
Великие союзные державы, собранные на конгресс в Аахене, издали декларацию [3 (15) ноября 1818 г.], которая, между прочим, гласила, что “монархи, вступившие в союз, признают своею главною непременною обязанностью, во всех сношениях как между собой, так и с другими державами, следовать неуклонно указаниям международного права”[1].
Можно только сожалеть, что государства, провозгласившие это начало, не всегда находили нужным или возможным действительно им руководствоваться.
[1] См.: Памятники дипломатических сношений, т. II, с. 370. Мое “Собрание трактатов”, т. VII, N 291.
