Основанное на приведенных выше источниках, положительное международное право страдает одним существенным недостатком – отсутствием определительности и аутентичности своих положений.
Между тем издание таких общеобязательных международных актов, как Парижская декларация 1856 г. или Женевская конвенция 1864 г., показывает, что этот недостаток может быть вполне устранен кодификацией международного права. Убеждение в возможности составления кодекса, определяющего взаимные отношения государств, породило различные попытки разрешения этой задачи.
Необходимость соединить в одно органическое целое, в форме закона, всю совокупность начал составляющих международное право, сознавалась давно. Об этом думал уже Бентам, но он сделал только эскиз того международного кодекса, который, по его мнению, должен существовать[1]. Поднятый им вопрос нашел сочувствие и поддержку во многих юристах.
Наш соотечественник, проф. Харьковского университета Д.И. Каченовский, представил Лондонскому юридическому обществу в 1862 году замечательную записку, в которой доказывал необходимость кодификации международного права, предпринятой общими силами юристов различных стран.
Итальянский ученый Пародо, первый изложил, в виде статей закона, международное частное право[2]. Более удачный опыт свода международных трактатов в один закон принадлежит Домин-Петрушевичу[3].
Из новейших трудов этого рода особенно заслуживают внимания: «Кодифицированное международное право» Блюнчли[4], вызванное знаменитыми «полевыми инструкциями» Нью-Йоркского профессора Либера[5], и проект международного кодекса, выработанный Додлей-Фильдом, одним из законодателей Нью-Йоркского штата[6].
Однако в последнее время эти попытки встретили сильные возражения со стороны весьма авторитетных ученых, категорически оспаривающих исполнимость и даже желательность такой кодификации.
Противниками реформы международного права выступили: Гольцендорф, Бульмеринг, Бергбом и некоторые другие юристы[7], заимствующие главные доводы против кодификации из классического труда Савиньи: «Von Beruf unserer Zeit fur Gesetzgebung und Rechtswissenschaft» (1814).
Прилагая выставленные Савиньи положения к международному праву, они говорят:
1) что кодификация международного права, разорвав органическую его связь с жизнью и правосознанием народов, остановит его развитие;
2) что если удалось более или менее успешно кодифицировать гражданское и уголовное право, то потому только, что у составителей этих кодексов был под руками готовый материал в гражданских и уголовных законах, которым не располагают кодификаторы международного права;
3) что необходимым предварительным условием для установления действующего международного права, которое должно войти в кодекс, надо признать всестороннюю ученую обработку трактатов, направленную на разъяснение однородных их определений, в которых выражается согласная воля большинства образованных государств;
только по окончании этой подготовительной работы можно приступить к кодификации международного права.
Между тем до настоящего времени изучение обширного материала, заключающегося в трактатах, ничтожно;
наконец 4), ссылаются на лучшие ученые труды по международному праву, изложенные в форме кодекса, и пробелами их, противоречиями, отсутствием объективности и другими недостатками доказывают несвоевременность подобного рода работ.
Мы не вполне согласны с этими возражениями; по нашему убеждению, кодификация международного права не только желательна, но и необходима. В чем состоит главная задача всякой кодификационной работы? Очевидно в том, чтобы выяснить точным образом, что есть положительное право, закон и что не имеет его силы.
Кодификация есть прежде всего очистительная работа, освобождающая действующее право от неясностей, противоречий и устаревших норм; затем, у всех народов она служила наилучшим средством для ознакомления с законом, с теми правами и обязанностями, которые принадлежат каждому; наконец, она всегда пробуждала и в правительстве, и в обществе уважение к праву, точно определенному и всеми известному.
Эти соображения, оправдывающие кодификацию, имеют большее значение в области международного права, нежели в гражданском и уголовном праве.
В самом деле, противники кодификации международного права ставят на вид, что недостаточно признавать вообще обязательную силу международных обычаев и законов, чтобы действительно и во всех случаях ими руководствоваться;
напротив, для этого необходимо основательное и близкое знакомство с международными нормами, которое, однако, менее всего распространено в тех именно сферах, которые призваны управлять международными отношениями.
Если это положение справедливо, то из него логически вытекает необходимость кодификации международного права; констатируя действующие международные законы, она даст практическим деятелям такой источник, из которого они легко почерпнут все нужные им достоверные сведения о праве, применимом к конкретному случаю.
Доказательством этого может служить сочинение Блюнчли, излагающее все международное право в виде кодекса: благодаря своей форме оно получило широкое распространение и, конечно, более содействовало ознакомлению с началами международного права, нежели все многотомные труды его предшественников; даже правительство Китая издало его в переводе на свой язык, дабы пользоваться удобным руководством в сношениях с цивилизованными государствами.
Еще более убеждает в пользе кодификации международного права военная практика образованных народов.
В войнах, которые происходили в последнее время, воюющие стороны, в принципе, признавали обязательными для себя законы и обычаи войны;
но между ними постоянно возникали споры об истинном смысле и значении таковых, потому что не существует кодекса права войны, принятого всеми правительствами; многие зверства и вопиющие нарушения военных обычаев были бы избегнуты, если бы армии и населению воюющих государств были в точности известны законы войны[8].
Но мы согласны, что кодификация международного права есть до такой степени сложное и трудное дело, что едва ли может быть выполнено удачно силами единичного лица. По крайней мере, предпринятые попытки убеждают, что даже выдающиеся и опытные в законодательных работах юристы не в состоянии были справиться с этой задачей.
Для ее разрешения необходимо соединение научных юридических сил, и ввиду того, что международное право вырабатывается культурною жизнью различных народов, желательно, чтобы к общему труду были привлечены ученые представители всех образованных наций.
С этой точки зрения, представляется весьма желательным учреждение в различных европейских государствах частных обществ с целью изучения вопросов международного права.
Если между такими обществами поддерживается постоянная связь, если они совокупными силами и дружно будут действовать на общественное мнение цивилизованных народов в смысле его просветления и наставления, то в международных отношениях, наверное, меньше будут господствовать невежество и темные силы, ничего общего не имеющие с действительными интересами народов.
В настоящее время существуют подобного рода ассоциации. В Генте, в 1873 г., был основан Институт международного права из ученых разных государств, с целью содействовать коллективными силами его членов прогрессу и постепенной кодификации международного права[9].
Нет сомнения, что кодификация начал положительного международного права составляет именно ту задачу, в разрешении которой Институт международного права может принести наибольшую пользу.
Выражая свое беспристрастное мнение о том или другом спорном международном вопросе, он может действительно служить выразителем “правовой совести” цивилизованного мира, и нравственный его авторитет никем не будет оспариваем. Все главнейшие и наиболее замечательные труды Института исключительно относятся к области кодификации.
На различных ежегодных собраниях Института ими были совершены, между прочим, следующие кодификационные работы: устав для третейского разбирательства международных споров; проекта конвенции относительно основных принципов международного частного права; проекта конвенции относительно правил об исполнении решений иностранных судов; проекта международного призового устава и мн. др.
Бесспорно наиболее замечательными и современными представляются постановления Оксфордского собрания Института (1880 г.) относительно правил о выдаче преступников и составленное на этом же собрании „Руководство к законам сухопутной воины”.
Наконец, если еще прибавить, что Институт, на собрании своем в Гааге в 1875 г., высказался самым энергическим образом за дело кодификации законов войны, предпринятое Россией на Брюссельской конференции, то нельзя не заключить, что это компетентное общество наиболее известных современных представителей науки международного права находит кодификацию начал международного права не только возможною, но даже посвящает этой именно задаче почти все свое внимание и труды.
Институт неоднократно высказывал положение, что ни дипломатические переговоры, ни единичные труды юристов не в состоянии служить выражением просвещенной совести цивилизованных народов, потому что отдельные ученые юристы слишком часто увлекаются своими личными симпатиями и чувством узкого, хотя и законного патриотизма, между тем как дипломаты и практические государственные деятели по необходимости рассматривают все международные отношения с точки зрения исключительной пользы и политических видов конкретного государства.
Институт международного права, усматривая именно в кодификации международных законов главнейшую свою задачу, поставил себе целью сообщаемыми на усмотрение всех европейских правительств проектами органических международных актов вызвать в государствах сознание необходимости вступить на путь правительственной кодификации.
[1] Works of Jeremy Bentham collected by John Bowring. London 1843, part. VIII, p. 538 ff.
[2] Augusto Parodo. Saggo di codificazione del diritto internazionale. Torino 1851.
[3] Domin-Petruschevecz. Précis d’an code da droit international. Leipzig 1861.
[4] Bluntschli. Das moderne Völkerrecht der civilisirten Staaten als Rechtsbuch dargestellt. 3 Anfl. 1878.
[5] Lieber. Instructions for the government of armies of the United States in the field. 1863. См. приложения к соч. Блюнчли.
[6] Dudley Field. Draft outlines of an International Code. New-York, .1872; 2 ed. 1876. Срав. также Levi. International Law. With Materials for a Code of International Law. London 1888.
[7] Fr. v. Holtzendorff. Encyclopädie der Rechtswissenschaft. Bd. I, S. 768. Bulmerincq. Praxis, Theorie und Codification des Völkerrechts, S. 180 flg. Вergbohm. Staatsverträge und Gesetze als Quellen des Völkerrechts, S. 70 flg.
[8] См. развитие этих аргументов в моем соч.: Восточная война и Брюссельская конференция, стр. 47 и след. Срав. Holtzendorff. Handbuch des Völkerrechts, § 36.
[9] Вот извлечение из статутов Института международного права:
Art. 1. „L’Institut de droit international est une association exclusivement scientifique et sans caractère officiel. Il a pour but de favoriser le progrès du droit international:
1) en travaillant à formuler les principes généraux de la science, de manière a répondre à la conscience juridique du monde civilisé;
2) en donnant son concours à toute tentative sérieuse de codification graduelle et progressive du droit international;
3) en poursuivant, la consécration officielle des principes qui auront été reconnus comme étant en harmonie avec les besoins des sociétés modernes”…
Art. 3. „L’Institut se compose de membres, d’associés et de membres honoraires”.
Art. 4. „L’Institut choisit ses membres parmi les hommes de diverses nations qui ont rendu des services au droit international, dans le domaine de la théorie ou de la pratique”. См. Annuaire de l’Institut de droit international 1879-1880.
Учрежденная в 1873 году „ Association pour la réforme et la codification du droit international” преследует отчасти теже цели, как Институт; членами ее могут быть все интересующиеся вопросами международного права. Никакого умственного ценза не полагается.
Наконец, в 1880 году учреждено в С.-Петербурге русское „Общество международного права”, также поставившее себе целью „покровительствовать всем попыткам кодификации принципов международного права”.
