Литература: Merkel, Ueber das Verhaltniss der Mechtsphilosophie zur positiven Rechtwissenschaft (Z. f. Pr. u. off. R. т. I, 1874); Schutze, Die Stellung der RechtsphuosopMe zur positiven Bechtivissenschafl) Z. f. Pr. u. Off. R. т. VI, 1879); L a s s o n, System der Bechtsphilosophie, 1882, стр. 1-42; Harms, Begriff, Formen und Grundlegung der Rechtsphuosophie, 1889, стр. 3-24; Willkomm, Eechtsphilosophie, 1891, стр. 1-11; Bergbohm, Jurisprudenz und Rechtsphilosophiey т. I, 1892; Stammler, Die Lehre vom richtigen Sechte, 1902; Kohler, в Encyclopadie der Rechtswissenschaft Гольцендорфа, 1902-1904, стр. 3-27; Cogliolo, La filosofia dcl diritto privato, 1888, стр. 7-14; Anzilotti, La filosofia dcl diritto e la sociologia, 1902, стр. 130-156; Ratto, Sociologia e filosofia dcl diritto, 1894, стр. 103-160; Frapagane, Objetto e limite della filosofia del diritto, x. I, 1897, т. II, 1899; Carle, La filosofia del diritto nel stato moderno 1903.
Редкин, История фшософии права, т. I, стр. 1-352, Ч и ч е р и н , Философия права, 1900, стр. 1-24; 3верев, Энциклопедия права в ряду юридических наук (Юр. В. 1880, N 1); Вальденберг, О задачах философии права, (В. фил. и псих., т. 40); Котельников, Преподавание философии права (Набл., 1893, июнь); Катков, Наука и философия права, 1901.
I. Философия права, составляя часть философии вообще, не должна отличаться от целого ни по своим задачам, ни по своим методам. Отличие ее не качественное, а только количественное: среди юридических наук философия права призвана играть в миниатюре ту же роль, какая выпала на долю философии в отношении всего человеческого знания[1].
Однако на философию права оказало влияние одно постороннее, но немаловажное обстоятельство, – это историческое разобщение между философией права и правоведением. В то время как юристы занимались исключительно толкованием и систематизированием норм положительного права, философия права разрабатывалась лицами, весьма мало причастными к правоведению.
Одни изучали право, как оно есть, не задаваясь мыслью о том, каким оно должно бы быть и даже может ли оно быть иным, а философы создавали идеальное право, не зная, что оно такое и каково оно в действительности. Эта разобщенность продолжается, к сожалению, и доныне. В Германии, стране, имеющей полное основание гордиться своей философией, самые выдающиеся философы, удивляющие обширностью своих познаний в области наук, как, напр., Вундт, совершенно игнорируют правоведение, которое, в его современном виде, действительно мало способно дать материала для философии[2].
Юристы же, надолго приковавшие себя добровольно к римскому праву, в котором готовы были видеть идеал права, только в последнее время стали сознавать необходимость философского освещения в их работах[3].
В результате получилась крайняя односторонность философии права в постановке задачи, незначительная полезность ее для правоведения и полная разобщенность между философией права и отдельными юридическими науками в разработке основных вопросов правового порядка.
II. И до сих пор философии права стремятся отвести область исследования, чуждую какой-либо юридической науке. Такую специальную область должна составить теория познания права, исследующая вопрос не о том, что такое право, а о том, как мы его понимаем и как изучаем[4].
Но философия права, как и вообще философия, не может, не потеряв своего философского характера, стать специальною наукою, вроде уголовного или гражданского правоведения. Сама теория познания права, иcследующая условия познания нами норм права, может составить один из вопросов философии права, но не все ее содержание.
III. Долгое время философия права отождествлялась с естественным правом, которое ставит своею задачею априорное построение идеального правового порядка.
Первоначально выдвигается естественное право с неизменным содержанием[5]. Представители этого философского направления верят в существование абсолютного, вечного и всеобщего правового порядка, который может быть постигнут и раскрыт только а priori.
Согласно этому воззрению создается дуализм права: с одной стороны, положительное право, исторически сложившееся, с другой – естественное право, постигаемое разумом. Так как это величины различных измерений, то правом может быть признано только одно из них.
Представители рассматриваемого философского направления не задумываются и отрицают правовой характер за теми нормами положительного права, которые противоречат положениям естественного права[6]. Но отрицание действительности не есть решение научного вопроса. Такое игнорирование опытного материала лишает философию возможности выяснить сущность права, как явления действительной социальной жизни.
Поэтому такая философия права может заниматься исключительно созданием идеального порядка. Однако, создавая этот порядок а priori, философы этого направления обречены делать построения путем чисто логическим, в виде развития из какой-нибудь принятой идеи. Это совершенно разобщает правовой идеал с запросами действительной жизни, которая строится под влиянием постепенно выдвигающихся интересов.
Абсолютность, вечность и всеобщность естественного права стоят в резком противоречии с относительностью, изменчивостью и разнообразием положительного права не только в его исторически сложившихся формах, но и в идеальных представлениях различных обществ. Сами идеалы, создаваемые философами а priori, по странной случайности, напоминают среду, близкую тому или другому мыслителю[7]. Значение таких идеальных построений определяется историческим моментом.
В эпоху подъема общественного настроения, накануне крупных социальных переворотов, эти идеалы сильнее подчеркивают неудовлетворительность сложившегося порядка и верою в абсолютный идеал поддерживают энергию борющихся. Зато в реакционную эпоху проповедь о прирожденных правах, попираемых ежедневно в действительной жизни, способна нагнать только тоску и отчаяние.
Указанное направление имеет вредное влияние на практику, на законодательную политику и на науку. Под влиянием естественного права лица, применяющие нормы положительного права, проявляют склонность к толкованию, наиболее соответствующему абсолютным идеалам, чем нарушается начало законности – этот краеугольный камень правового порядка. Естественное право указанного направления не может служить руководителем законодателя.
Вместо ответа на запросы, назревшие в данное время, в данной обстановке, ему предлагаются общие, но малосодержательные формулы. Да и где же побуждение к законодательной реформе, когда естественное право есть действительное право и приспособление к нему положительного права неспособно внести новой правды в жизнь. Игнорируя совершенно положительное право, философия права рассматриваемого направления порывает всякую связь с юридическими науками, изучающими исторически сложившееся право.
Едва ли можно признать естественным такой порядок вещей, когда явления одного и того же рода составляют предмет различных дисциплин, друг с другом не сообщающихся, когда одна исследует действительность, другая строит идеал независимо от первой и, обманывая самое себя, принимает идеал за действительность.
Вновь возрождающееся в последнее время естественное право, под влиянием ударов, нанесенных старому направлению историзмом XIX века, изменило несколько задачи философии права. Теперь выдвигается естественное право с изменяющимся содержанием[8]. Отрицается возможность идеального правового порядка, который был бы годен для всякого времени и места. Но в построении идеала, приспособленного к данной среде, сохраняется априорный метод.
Представляется не вполне ясным, почему новое направление философии права выступает под именем естественного права. Представители нового направления не верят в существование идеального права наряду с положительным правом. Они желают подвергнуть нравственной оценке исторически сложившееся право и выработать основы для будущего порядка. Но при такой постановке вопроса естественное право теряет юридическую окраску и уходит в область этики.
Если это нравственность, то это не право. Так же мало уместно указание на естественность предполагаемого права. Философы старого времени верили в неизменность идеального права, начертанного самою природою. Но современное направление настаивает на изменчивости идеалов, а с тем вместе устраняет возможность придать какому-либо идеалу по преимуществу значение естественного.
Новое направление философии права, выступающее под флагом возрожденного естественного права, сходится со старым в одном, весьма важном, пункте: в априорности построения идеала. Но субъективный идеал, оторванный от почвы действительности, как чудная мечта, способен пленить отдельные умы, увлечь на время силою своего настроения, но не убедить, не создать прочную основу для деятельности государственной власти, не проникнуть в сознание массы.
Только идеал, построенный на почве опытного изучения факторов общественного развития, может рассчитывать на то, что он не останется в кабинете измыслившего его философа, по примеру многих других, а получит осуществление в действительной жизни. Откуда же заимствовала новая философия права идею об изменчивости правового идеала, как не от позитивизма, который добыл ее путем опытного исследования?
Если идеал строится разумом и в то же время замечается крайнее разнообразие идеалов во времени, то не есть ли это влияние опыта на разум? Правда, новая философия права не отрицает значения опыта, но не указывает, и не может указать, какую роль должен играть опыт при априорном построении идеала.
Во всяком случае, и старое и новое направление естественного права односторонне ограничивают задачи философии права постановкою идеала и игнорируют исследование положительного права в его основных моментах. Между тем, только проникнув в сущность права, как реального явления, можно отважиться на пользование этим средством для построения идеального порядка.
IV. Противоположную односторонность представляет то направление философии права, которое ограничивает свою задачу исследованием существующего и признает непозволительным касаться того, что желательно было бы поставить на его место.
Здесь также замечается двоякая постановка задачи. Одни желали бы придать философии права характер теории положительного права[9]. На основании исторического материала, философия права должна выяснить, что такое вообще право, независимо от изменчивого его содержания, что такое государство вне разнообразия действительных форм его существования, каковы источники права, каковы методы разработки норм права.
Все это, несомненно, в высокой степени важные вопросы, которые не могут быть разрешаемы той или другой специальной юридической наукой, но могут быть выяснены только философски, вне того материала, который связывает каждую отдельную отрасль правоведения. Добытые формальные понятия должны составить фундамент правоведения.
Но ограничиться такою теоретическою работою невозможно там, где предметом изучения является не внешняя природа, а произведения человеческой воли, особенно в правоведении, имеющем дело с законодательным аппаратом, при помощи которого воздействие на общественную среду наиболее доступно и наиболее соблазнительно.
Трудно, изучая средства психического воздействия на людей, не остановиться мыслью на цели такого воздействия, не подвергнуть оценке как самые поставленные себе государственною властью задачи, так и приспособленные к ним средства; невозможно удержаться, чтобы не сделать попытки самому определить цели и указать средства. Теоретическая работа над изучением права необходимо дополняется творческим стремлением.
Если философия права, как и вообще философия, должна стоять в ближайшей связи со специальными науками, то она не вправе уклоняться от задач, которые ставят себе отдельные отрасли правоведения. Если государственная наука, в своей современной постановке, ограничивается изучением теоретической стороны, то уголовное или финансовое правоведение давно выработали и поддерживают интерес к вопросам политики уголовной и финансовой. Гражданское правоведение, долго удерживавшееся исключительно на теоретической почве, наконец, сознало свою ошибку и усиленно старается наверстать потерянное время.
V. Другое стремление тех, кто полагает, что наука, а следовательно и философия, может останавливаться только на том, что есть, а не на том, чему следовало бы быть, заключается в желании слить философию права с социологией. Право может быть изучаемо только совместно с другими сторонами социальной жизни, и лишь установленные таким путем законы развития и существования общественных явлений могут составить задачу философии права, как части целого. Здесь открывается возможность, чуждая формальной теории права, раскрытия, в отдаленной перспективе, не только того, что было и есть, но также и предвидения того, что должно быть[10].
С такой постановкой научной задачи философия права теряет свое существование, сливаясь с социологией. Социологической философии права не может быть, так как социология изучает различные стороны общественной жизни в их взаимодействии и всякая попытка изучать социологически какую-либо одну сторону, напр. право, является нарушением методов социологии. Это не преобразование философии права, а просто ее упразднение.
С включением философии права в социологию теряется возможность объединения знания, заключающегося в специальных юридических науках. Последние изучают по частям нормы права в их взаимной логической связи, тогда как социология изучает право в его связи с другими сторонами социальной жизни. Философская задача объединения знания останется для правоведения неосуществленной.
Социология, устанавливая законы развития общественной жизни, указывая постепенную смену форм жизни, считает себя способной начертать и то, что должно быть на место того, что есть. Но ее указание относится только к причинной последовательности, а не к желательности. Она отмечает то, что должно наступить в силу законов развития, хотя бы развертываемая картина и не соответствовала идеальным представлениям.
Но в развитии права воля человека играет роль крупного фактора, который в цепи причин не может быть пренебрегаем, так как это сделала историческая школа. Напряжение воли способно ускорить наступление момента, смутно намеченного в тумане будущего, и, наоборот, оно же способно затормозить или отклонить в сторону обнаруженное движение. Высшее напряжение воли выражается в стремлении приобрести силу, необходимую для ее осуществления. Все это чуждо социологии.
VI. В действительности философия права должна ставить своею задачею то же, что ставят и отдельные юридические науки: право, как оно есть, и право, каким оно должно быть. Если в истории права изучают то, что уже не право, почему не изучать того, что еще не право? Философия права должна объединить в одно цельное представление все те понятия и стремления, которые вырабатываются и проявляются в отдельных областях правоведения.
Теоретическая задача философии права заключается в критическом исследовании всех тех главных понятий, которые лежат в основе юридических наук и которые принимаются ими большею частью догматически. Это понятия о праве, его образовании и формах, о законе и кодификации, о государстве и государственной власти, о юридическом отношении, о договоре, о преступлении и наказании, о применении норм права, о методах научной его разработки и нек. др. Перерабатываемый философией права материал добывается ей из наук, а не извне.
Хотя указанные понятия лежат в основании каждой юридической науки, но оперирование ими производится без всякой критики. Отдельные науки исследуют иногда некоторые вопросы, но без взаимной связи. Так понятием о праве пользуются все науки юридические, но критическому исследованию подвергается оно почему-то преимущественно в гражданском правоведении. Только государственная наука исследует понятие о государстве, хотя догматически его принимают все науки.
Учение о наказании составляет исключительное достояние уголовного правоведения, хотя оно находится в теснейшей связи с вопросом о сущности права. И нет науки, которая бы объединила все эти понятия и подвергла их совместной критике. Такой науки нет и быть не может, потому что это дело не специальной науки, а философии права. И философия права должна взять на себя эту задачу.
Философия права в своей теоретической части должна производить исследование с формальной точки зрения, изучать юридические понятия независимо от того разнообразного содержания, которое дается условиями времени и места. Она всегда имеет в виду положительное право. Она не должна создавать нового содержания высшим юридическим понятиям, ей следует ограничить свою задачу определением природы, установлением отличительных признаков тех явлений общественной жизни, которые носили и носят в разное время и у разных народов название права, государства, преступления и т. д.
Без таких формальных понятий, вырабатываемых философией права, догма отдельных юридических наук будет всегда страдать неточностью заключений. Только при помощи формального понятия возможно решать сомнение, составляет ли данный случай юридический вопрос и где юридическая сторона граничит с другими. Только при формальном направлении философии права возможна история права и сравнительное правоведение.
Если дать праву определение, связанное с тем или иным содержанием, то история того или другого института начинается и прекращается, как только возникает или оканчивается соответствие постановки института с содержанием понятия о праве. Напр., определяя право, как обеспечение свободы личности и равенства, можно начинать историю французского права только со времени первой революции, потому что весь старый режим был отрицанием данного определения права.
С той точки зрения того же определения, отрицающего за неразумными и безнравственными законами характер права, следовало бы признать, что рабства, как юридического института, никогда не существовало. Такой же вопрос может возникнуть при обсуждении момента введения конституции: возникает ли при этом впервые новое государство, как это должно бы быть с точки зрения философии, которая соединяет понятие о государстве только с общей волей, или же при этом происходит только изменение в организации верховной власти, как ответит на это формальная точка зрения.
Практическая задача философии права заключается в построении идеала правового порядка в его цельности. Зная, как следует обращаться с таким социальным средством, каким является право, взирая на общественную жизнь с философской высоты, понимая взаимное соотношение различных сторон общественной жизни, хозяйственной, нравственной, религиозной, философия права призвана к тому, чтобы возбуждать стремления и указывать пути к улучшению условий общежития, насколько они зависят от права.
И здесь философия права должна быть в самой тесной связи с отдельными юридическими науками, которые в настоящее время, каждая порознь, в полном неведении того, что творится у соседки, создают положения правовой политики, не вытекающие из какого-либо общего начала, не объединенные между собою.
Уголовное правоведение трактует о целях наказания и о средствах борьбы с преступностью, финансовая наука разрабатывает вопрос о наиболее справедливом обложении, административное право выдвигает принцип содействия отдельным лицам в обеспечении благосостояния и безопасности, гражданское правоведение считает необходимым оказывать помощь слабейшему контрагенту. Все это отблески чего-то цельного, которое рисуется в неясном будущем. Соединение всего этого в одно стройное представление – есть дело философии права.
Таким образом, задача философии права двоякая: теоретическая и практическая. Она должна исследовать все те понятия, которые лежат в основании отдельных юридических наук, и выработать при помощи этих понятий и на почве исторического опыта общий идеал правового порядка. Отдельные юридические науки будут пользоваться в догме установленными философией теоретическими понятиями, а в политике займутся вопросом об осуществлении, каждая в своей области, идеала, начертанного философией права.
Тогда восстановится общее представление о правовом порядке, как о чем-то цельном, ныне совершенно ускользающее от внимания, вследствие изучения права лишь по частям. Тогда установится правильное соотношение между философией права и отдельными юридическими науками, а в настоящее время между последними нет ни связи, ни единства в постановке задач, в методологии, в принципах.
VII. Из всего сказанного выясняется также отношение философии права к общей философии. Это, прежде всего, отношение части к целому, от которого она не может отличаться по существу. Проблемы философии права для своего выяснения требуют твердой теоретической почвы, которую может дать только философия.
С другой стороны, философия, занятая выработкою общего мировоззрения на основании выводов отдельных наук, не в состоянии, при современном развитии знания, вступать в непосредственное соприкосновение с каждою наукою. Философия является в данном случае посредницей. Это как бы мост, перекинутый от философии к правоведению, по которому провозится отчасти обработанный юридический материал для того, чтобы потом вернуть его с той стороны вполне обработанным при помощи таких орудий, которыми правоведение не располагает.
[1] Ra1lo, Sociologia e filosofia del diritto, стр. 6, не допускает возможности философии права отдельной от общей, так как философия предполагает синтез всего знания. Но почему невозможно частное объединение известных отраслей знания?
[2] Это можно видеть на таких выдающихся философах, как Вундт, который в своей Логике сделал довольно неудачную попытку выяснить методологию юридических наук.
[3] Нельзя не поражаться бедностью философской мысли в энциклопедиях права, которые появлялись в Германии и во Франции за вторую половину XIX столетия.
[4] Такое понимание задач философии права выдвинул Вальденберг, О задачах философии права (Вопр. фил. и псих., 1897, N40, стр. 924 – 928).
[5] Независимо от философов прежнего времени, этого взгляда придерживаются и ныне Schutze, Villkomm, Belime, Beaussire.
[6] Cathrein, Recht, Naturrecht und positives Becht, 1901, стр. 37, отрицает обязательность норм права, противных разуму и достоинству человека. Итак, рабства, как юридического института, не существовало? К этому выводу приходит кн. Е. Трубецкой, Энциклопедия права, изд. 1906, стр. 9. Встретившись с противоречием между понятием о праве, как обеспечении свободы, с существованием крепостничества, автор пытается обойти трудность указанием, что “крепостное право есть свобода господина распоряжаться своим крепостным”. А где же свобода крепостного, подчиненного силою права своему господину?
[7] Идеал Платона вращается около Древней Спарты, идеал Гегеля – около современной Спарты – Пруссии.
[8] Jellineck, Das Recht des modernen Staates, т. 1, 1900, стр. 319 – 323; Stamm1er, Wirthschaft und Secht, 1896, стр. 166, 685, Die Lehre vom richtigen Eecht, 1902, стр. 116 – 117; Geni, Methode tfinterpretation et sources en droit prive positif, 1899, стр. 473; Saleilles, Ecdle historique et droit naturel (R. trim. dr. civil, 1902, стр. 98); особенно сильное движение в этом направлении в России: Новгородцев, Учение Канта и Гегеля о праве, 1901; его же, О задачах современной философии права (Право, 1902, N 40); критика Петражицкого, К вопросу о возрождении естественного права и нашей программе (Право, 1902, N 41, 42, 43); ответ Новгородцева (Вопр. фил. и псих., N 66); критика кн. Е. Трубецкого, Новое исследование о философии права Канта и Гегеля (Вопр. фил. и псих., N 61); ответ Новгородцева, Мораль и познание (Вопр. фил. и псих., N 64); Новгородцев, Нравственный идеализм в философии права в Проблемах идеализма см, стр. 253; Гессен, Возрождение естественного права (Право, 1902, N 10 и 11); критика Ковалевского, Социология и сравнительная история права (Вестн. восп. 1902, N 2); Кареева, Нужно ли возрождение естественного права (Рус. Бог., 1902, N 4). Все эти ученые сходятся между собою в стремлении перейти от изучения положительного права к построению идеального права, но в вопросе о том, как строить этот идеал, между ними нет согласия.
[9] Allgemeine Rechtslehre (Merkel); Juristische Prmcipienlehre (Виегling); Philosophie des positiven Rechts (Bergbohm). Главными представителями этого направления являются: Меrkе1, Ueber das Verhdltniss der Bechtsphilosophie zur positiven JRechtswissenschaft, его же Die Zukunft der Bechtsphuosophie (Holtzendorff’s Encyclopadie, изд. 5); Lasson, System der Bechtsphilosophie, 1882; Bergbohm, Jurisprudenz und Bechtsphilosophie, т. I, 1892, стр. 144 – 145; Holland, The Elements of Jurisprudence, 9-е изд., 1902, стр. 8; Cogliolo, Filosofia del diritto privato, 1888, стр. 8.
К ним примыкают 3верев, Энциклопедия права в ряду юридических наук (Юрид. Вестн., 1880, N 1, стр. 36; Катков, Наука и философия права, 1901. Такое же отрицательное отношение к тому, что Ratto довольно удачно называет Ideologia giuridica (Sodologia e filosofia del diritto, 1894, стр. 107), замечается и у современных философов, напр. Вундт, Введение в философию, 1902, стр. 25; Система философии, 1902, с. 8.
[10] К этому направлению следует отнести Nеukamp, Eirileitung Entwicklungsgeschichte des Bechts, 1894, стр. 60; Коhlеr, Bechtsphilosophie und Universalgeschichte (в Holtzendorffs Encyclopadie), стр. 9; Ardigo, Opere fuosofiche, т. IV, Filomusi – Guelfi, La codificazione civile e le idee moderne che ad essa si riferiscono 1887, стр. 25; Fragapane, Obbietto e limiti della filosofia del diritto, т. II , 1899, стр. 19; Koвалевский, Сравнительное историческое правоведение и его отношение к социологии в Сборнике Гамбарова, 1899, стр. 8; его же Социология и сравнительная история права (Вестн. восп., 1902, N 2).
Однако утверждение Иерузалема, Введение в философию, 1901, стр. 170, будто философия права “в настоящее время не имеет самостоятельного значения, а рассматривается только в связи с социологией” следует признать основанным на незнакомстве философа с юридическою литературою.
