Возраст (status aetatis). Рядом с этим неизменным условием правоспособности надлежит поставить другое, постоянно изменяющееся условие дееспособности цивильной, зрелость человека, физическую и умственную, которая во всяком праве рассматривается как важный момент, определяющий способность осуществлять право и отвечать за свои действия в гражданском смысле.
Свойство зрелости и способ определять его в человеке, понятным образом, в высшей степени условны. Едва ли в какой-либо другой системе именно цивильная сторона этого вопроса разработана так тщательно и всесторонне, как в праве римском.
Прежде всего, в определении зрелости человека надлежит различать цель, для которой требуется зрелость, для сознания своих интересов, прав и интересов других лиц, для половых функций, для расширения круга и интересов и прав, или для простого их охранения in statu quo. Все это различия крайне важные и прямо влияющие на определение зрелости человека.
В связи с нормальным ходом развития людей для гражданского права в вопросе о дееспособности столь же важны определения зрелости в случаях отклонения от норм, напр., у глухонемых.
С людьми незрелыми для цивильных целей сближаются в вопросах дееспособности люди слабоумные, сумасшедшие, расточители. Мы здесь коснемся только возраста как критерия цивильной зрелости человека.
Измерение зрелости возрастом может быть производимо весьма различным образом в смысле метода измерения. В римском праве и в современных законодательствах этот метод есть двоякий. Зрелость человека прежде всего известна близким ему людям.
Семья, родичи, старшие признают своего младшего члена зрелым для той или другой цели и открывают простор его самодеятельности в этой сфере семейных, имущественных вопросов.
Такое признание знаменуется обыкновенно для общего сведения каким-либо наружным признаком, переменой одежды (у римлян toga praetexta сменяется другим одеянием, toga virilis), ношением каких-либо знаков, совершением каких-либо обрядов. Разнообразие таких форм не имеет пределов и тесно связано с верованиями, обычаями, промыслами и т.д.
Есть случаи, когда для известного лица, по оценке его способностей близкими, наступает признание его зрелости; есть другие, где возраст зрелого определяется не столь индивидуально, а примыкает к какому-нибудь общему обряду, празднику, как у римлян праздник 17 марта, причем все однолетки в этот день вступают в права зрелости. В западной церкви конфирмация имеет тоже значение публичного удостоверения известной зрелости конфирмированного.
Все эти виды индивидуального исследования зрелости сохраняют и позже значение, но уже более или менее ограниченное в применении, или значение субсидиарного средства определять зрелость лица. Господствующим методом в позднейших стадиях развития как римского, так и современного права служит измерение зрелости счетом лет данного лица.
Нет сомнения, что измерение зрелости для всех одинаковым количеством лет заключает в себе значительный элемент произвольного, ибо, конечно, не все люди в 18 лет способны к брачному сожитию, и не все одинаково в 21 год становятся зрелыми для обдуманного ведения своих дел.
Но нормы гражданских прав рассчитаны не на то только, чтобы ограждать интересы отдельных людей, а в то же время имеют целью дать возможно большую точность и известность принятым в них измерениям в интересах общих, социальных.
В этом отношении установленные для всех нормы возраста, где зрелость определяется точным числом годов каждого человека, 7-ю, 14-ю, 21-м годом, несомненно, представляют большие удобства.
Рядом с этим, однако, развитые законодательства допускают, как бы в виде поправки общих и потому в известной мере произвольных норм, индивидуальное исследование зрелости.
Одно из самых любопытных сочетаний этого метода общих и индивидуальных измерений зрелости дает нам право римское, которого правильное разумение и применение оставляет позади себя многочисленные новые попытки найти выход из трудностей проблемы. Мы не войдем в рассмотрение этого римского метода, обыкновенно разъясняемого в подробности в пандектных чтениях.
Из новых законодательств заслуживает в том же отношении особого внимания французское, повлиявшее на кодекс, действующий в Царстве Польском.
Французское право сохранило значительное влияние близких, так сказать, автономию семьи, в этом вопросе. Начать с того, что le mineur est emancipe de plein droit par le mariage (малолетний эмансипируется ipso jure через вступление в брак, а для этого нужно согласие членов семьи, о чем в анализе институтов брачного права; брачное совершеннолетие для мужчины 18, для женщины 15 лет, см. art. 144).
Но и независимо от этого малолетний может быть эмансипирован отцом, за отсутствием его – матерью, в возрасте 15 лет, а при отсутствии обоих родителей – 18 лет, по определению семейного совета, если такой l’en juge capable (считает его способным стать в положение зрелого).
Действие объявления совершеннолетним (venia aetatis) в том, что он сам управляет имуществом и теряет право на реституцию (как в римском праве) в тех случаях, когда имел бы его иначе. В займах, в распоряжениях, превышающих задачи текущего управления, он ограничен необходимостью соучастия куратора.
В отрасли торговой, которую ведает эмансипированный сам, он сравнивается с совершеннолетним. В случаях злоупотребления эмансипацией он может быть вновь подчинен опеке (Art. 476-487). Совершеннолетие наступает в 21 год.
Многие немецкие кодексы (прусск., баварск., австр., сакс, новый имперский, особенно art. 5, представляет veniam aetatis wenn sie das Beste des Minderjahrigen befordert[1], а вслед за ними III часть местн. остзейских законов тоже допускает объявление совершеннолетним до наступления общего срока, по индивидуальному исследованию зрелости (ст. 270 и 271).
Как там, так и здесь обыкновенно родственникам или опекунам предоставляется засвидетельствовать перед органами суда или высшего опекунского надзора солидность нравов и достаточную зрелость подлежащего лица для самостоятельного ведения своих дел.
Остзейский кодекс не допускает, однако, такой venia aetatis ранее 18-летнего возраста (при общем возрасте совершеннолетия в 21 год, см. указ. ст. 270, 271). Нов. герм. код. 1896 г. с возрастом 21 г. соединяет не только всю полноту гражданской дееспособности, но и эмансипацию от власти родителей (§ 1626).
С согласия родителей по желанию несовершеннолетнего ему могут быть опекунской судебной инстанцией предоставлены все права совершеннолетия по достижении им 18 лет. Основанием для этого служит исследование судьей способности несовершеннолетнего воспользоваться такой venia aetatis к своему благу.
Еще ранее, уже в 16 лет, несовершеннолетний может совершить тестамент, правда, с обрядностями публичного свойства, а не через собственноручное начертание своей последней воли (2229, 2247).
Наш гражданский кодекс, как вообще, так и в этом случае, слабо отражает жизненную сторону явлений нашего быта и отвечает на вопросы о зрелости лица для цивильной самостоятельности только в той мере, в какой измерение ее нормировано прямо указами и носит характер резко определенных счетом годов чисел. Основу для действующего X т. дали, главным образом, указы императрицы Екатерины II в связи с организованными ею опекунскими установлениями.
Исключительность цифровых определений, несомненно, достаточно гарантировала известность возрастов для целей не только цивильных, но и цивильно-политических, коими определялся преимущественно быт того времени. Для целей чисто цивильных такая исключительность неудобна, стеснительна.
Пока право черпает свои нормы из одних указов, натурально, эти нормы будут носить характер общеобязательных, а не применительных, какими в вопросах этого рода служат местные обычаи, автономия сословная, родовая, семейная. Все эти источники, обогащавшие западные кодексы, у нас иссякли.
Легальная зрелость определяется метрикой, актом состояния, исповедными, особо по каждому приходу содержимыми, именными росписями о бывших у исповеди и св. причастия, книгами родословными, городскими обывательскими, словом, теми же актами, кои удостоверяют событие рождения и порядок ведения коих разработан лишь в послепетровском законодательстве (ср. ст. 214, 215, 216 X т. Ч. 1).
Грани возрастов указаны законом очень просто: 1) малолетство – от рождения до 14 и от 14 до 17 лет, 2) несовершеннолетие – от 17 до 21 года, 3) совершеннолетие (213).
Цивильные последствия для дееспособности такие: 1) малолетний недееспособен для управления имением, распоряжения, отчуждения, ни сам, ни через уполномоченное им лицо (217), но 2) достигая возраста 14 лет, малолетний может испросить себе попечителя для совета и защищения во всех делах, с такими же качествами, какие предписаны для опекуна (219), 4) достигший 17-летнего возраста вступает в управление своим имением, но делать долги, совершать акты и сделки какого-либо рода, распоряжаться капиталом, брать таковой обратно из кредитных установлений может не иначе, как с согласия и за подписью попечителя (220).
Выданные им без согласия попечителя обязательства не подвергают его взысканию и ответу ни во время несовершеннолетия, ни в последующее (222). Натурально, закон, ограждая этим интересы несовершеннолетних, не инвалидирует обязательств, в их пользу установляемых людьми дееспособными.
Особые термины зрелости допущены для вступления в союз супружеский, но без влияния на общую цивильную дееспособность, так что можно быть отцом семейства и не быть в то же время цивильно-дееспособным ни для сделок inter vivos, ни для сделок mortis causa.
Этот возраст есть 18 для мужчин, 16 для женщин, с изменением для некоторых местностей (в Закавказье для природных жителей – 15 и 13) и с допущением некоторой venia aetatis, по усмотрению местного епархиального архиерея, в необходимых случаях в незначительном размере, 15 1/2 для девицы, 17 1/2 для мужчины (с 1857 года. X т.ч. 1. ст. 3).
Особого возраста для способности совершать завещание наше право не знает. Мы находим его в области действия Code civil, который допускает уже в 16 лет testamentifactio activa до объема половины имущества, подлежащего завещательному распоряжению совершеннолетних (Art. 904).
В Курляндии (кроме Либавы) тоже совершеннолетие для составления завещания в 20 лет (Св. гражд. уз. для губ. Приб. ст. 1989, по Имп. гражд. улож. 1896 г. тоже в 16 лет, см. выше, ст. 2229).
Применение индивидуального исследования зрелости встречается в нашем законодательстве для глухонемых. По отношению к ним сроки зрелости вообще наступают позже, и опека длится до 21 года, а засим производится исследование способности свободно изъяснять свои мысли и изъявлять свою волю.
Соображаясь всякий раз отдельно со степенью развития этих способностей, по представлению низших инстанций Сенату (о чем позже, в положениях об исследовании умственных способностей, ст. 368, 371, 372), над ними назначается попечительство, или Сенат предписывает учредить опеку, или, наконец, они уравниваются с совершеннолетними (ст. 381).
Любопытное и оригинальное явление нашего законодательства представляет умаление цивильной правоспособности для инородцев, которые, по степени культуры, признаются цивильно незрелыми, несмотря на возраст, в целом составе населения. Это своего рода подопечное положение целых племен.
Для калмыков в особенности учреждено особое звание Главного Попечителя калмыцкого народа (ст. 480 Полож. об инородцах). Любопытно, что интересы этих незрелых ограждаются не чиновниками, а именно против чиновников, заемные сделки коих с инородцами объявляются ничтожными.
При сем вообще оборотные операции инородцев в Сибири имеют силу только тогда, когда совершаются на наличные деньги. Иначе обязательства заемные действительны только при условии письменного их совершения и дозволения, одобрения и поручительства, для сибирских обывателей – членов волостного правления или инородческой управы, для мезенских самоедов – родового старосты.
Займы общественные допускаются тоже с разрешения губернского или областного начальства, которое имеет рассмотреть: а) предмет, издержки, b) побудительные причины займа, с) состоятельность в платеже[2].
Некоторые дальнейшие частные явления ограниченной правоспособности или дееспособности, также привилегии малолетних в счетах разных сроков, особенно сроков давности, мы будем иметь в виду при рассмотрении отдельных институтов.
[1] Мысли г. Гантовера по этому предмету в его статье “О силе договоров, заключен, малолетн. и несовершеннолетн. без участ. опекун.” (Судебн. вестн. 1869. N 52). Также г. Исаченко (Юрид. вестн. 1882. Кн. 8). Вопрос о пользе допущения не только venia aetatis, но и ограничения дееспособности малолетних хорошо разрабатывается в этих статьях, и в последнее время, по поводу немецк. Улож. 1896 г., привлек к себе внимание немецкой литературы.
См. по этому предмету особ, указанную выше брошюру Дернбурга “Die person! Rechtsstel. nach dem Burg. Gesb.” 1896. Дернбург находит, что нередко благие намерения по отношению к несовершеннолетним и сумасшедшим (особенно тихим, с так назыв. idee fixe) обращаются для них в сущую напасть. Дернбург дает ряд примеров.
Но собственно практический выход из этого деспотизма общих правил, summum jus summa injuria, указать не легко. В общем Дернбург находит, что положение французского кода практичнее выработанных немецкими комиссиями правил. Положение франц. практики, особенно по вопросу о сумасшедших, alienes, см. ниже, в этом же §, под Слит., в примечании.
[2] См.: Положение об инородц. (Св. Зак. Т. II. Ч. 1). ст. 38 и Прилож. к ней. П. ст. 1, особ. ст. 4, 6. П. 4, 19, 20, 21.
