I. Подданство. В средние века положение иностранцев в Западной Европе было почти бесправное. Иностранец, как дикий, мог быть обращен в рабство (Wildfangsrecht). Мягче было отношение к иностранным купцам, к чему побуждал личный интерес туземцев. Имущество, оставшееся после иностранца, умершего бездетно, становилось достоянием сюзерена, а позднее, даже при наличности детей, значительная часть наследства переходила к носителю местной власти. Из-за этой доходной статьи велся спор между сюзеренами и королем, который стремился сделать своей монополией право на наследство после иностранца (droit d’aubaine).
Смягчение сурового положения иностранцев достигалось или посредством особых грамот, выдаваемых за деньги и приравнивавших иностранца к положению туземца, или посредством трактатов между сюзеренами и королями. Учредительное собрание Декретом 6 августа 1790 года уравняло иностранца с французскими подданными. Code civil сделал шаг назад, объявив иностранца неспособным наследовать во Франции. Только Закон 1819 г. отменил этот остаток средневековых воззрений. В Англии Законы 1844 и 1870 годов отменили существовавшее ранее запрещение иностранцам приобретать недвижимости в пределах Великобритании. В Германии в настоящее время иностранцы уравнены в гражданской дееспособности с туземными подданными, за небольшими исключениями, допускаемыми по местным законодательствам.
В древней Руси отношение к чужеземцам было значительно мягче, чем на Западе. Характерным показателем может служить привилегия, которую предоставляла им Русская Правда, наравне с князем, при распределении имущества несостоятельного должника (ст.69, Карамзинский список) В Московском государстве недоброжелательное отношение к иностранцам обнаруживается лишь со второй половины XVI века и объясняется отчасти религиозной нетерпимостью к латинцам, отчасти недоверием к их политическим убеждениям (зане государя своего Карлуса короля до смерти убили), отчасти торговой конкуренцией. В императорский период иностранцы являются излюбленными людьми и об ограничении их гражданской дееспособности не может быть и речи.
Соответственно тому, в настоящее время сила закона равно обязательна для всех без изъятия российских подданных и для иностранцев, в Российском государстве пребывающих (т.I, ч.1., изд. 1906, ст.85). Все сделки, в которые могут вступать русские подданные, доступны и иностранцам. Иностранцы могут приобретать как через куплю, так и по наследству, завещаниям, дарственным записям, отводам от казны ит.п. всякого рода движимые и недвижимые имущества, могут вступать во всякие договоры и обязательства (т.IX, ст.830 и 833). Практика русских судов следует вполне историческим началам.
Так, Сенатом было признано, что иностранцы не могут приобретать только тех прав, которых они явно законом лишены (кас. реш. 1894, N 62). Но русское законодательство содержит несколько постановлений, ограничивающих правоспособность иностранного подданного, сравнительно с той, которой пользуется русский подданный: a) Ввиду политических соображений, из опасения усиления на западной границе населения, связанного с землей, но не связанного с русским государством, был издан 14 марта 1887 г.
Закон, преграждающий для иностранцев возможность приобретения земельной собственности: в 21 губернии, расположенных по западной границе, иностранные подданные не могут впредь приобретать какими бы то ни было способами, вне портовых и других городских поселений, права собственности, владения и пользования недвижимыми имуществами, в частности по договору найма (за исключением квартир и дач для личного жительства), не могут и заведовать такими имениями в качестве управляющих. При обеспечении долговых требований залогом, имение не должно переходить к иностранным подданным.
В случае наследования по завещанию или по закону, наследник, иностранный подданный, обязан продать недвижимости в течение 3 лет русскому подданному. Всякого рода сделки, совершенные в нарушение или в обход правил сего закона, признаются недействительными (т.IX, ст.830, прим. 2, прил. ст.7). Точно так же воспрещается приобретение земель и вообще недвижимостей в Туркестанском крае лицами, не принадлежащими к русскому подданству (т.I, Положение об управлении Туркестанским краем, ст.262). Такое же запрещение установлено по Закону 1891 г. и для степных областей – Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской, а по Закону 1892 г. и для областей Амурской и Приморской (т.II, Положение об управлении областями, ст.136, т.IX, ст.830, прим. 2).
b) Когда иностранец, не состоящий на русской службе и не владеющий в России недвижимым имением, не представил при предъявлении иска обеспечения издержек по делу и тех убытков, которые может понести ответчик, то последний, не представляя объяснений по существу дела, мог предъявить отвод (Устав гражданский, ст.571, п.5). Но по Закону 1896 года эта обязанность представить обеспечение сохранена только для подданных тех государств, с которыми Россия не заключила конвенции о взаимном устранении этого стеснения.
c) В то время, как русские подданные пользуются 10-летним сроком для предъявления своих наследственных прав, наследники умерших в России иностранцев, вызванные публикацией из-за границы для принятия наследства, теряют свое право, если не предъявили требования в течение двух лет от публикации (т.X, ч.1, ст.1247).
II. Национальность. Чем больше размер государства, чем разнообразнее национальный состав его, – тем сильнее выступает задача сплочения разнородных элементов. Где население государства представляет полное единство по вере, языку, общей исторической судьбе, – там сплочение происходит само собой. Где население разбито на части, отличные между собой по вере, языку, исторической судьбе, – там сплочение достигается прежде всего полным уравнением всех граждан в политической и гражданской правоспособности.
Разумная политика стремится к устранению всего того, что разъединяет, что вызывает взаимное недоброжелательство. Только при этих условиях в стране с разнородным стремлением может создаться здоровый патриотизм, основанный на сознании внутренней связи с государством. Эта идея усвоена всеми современными государствами, которые не допускают по отношению к своим подданным каких-либо различий в гражданской правоспособности по началу национальному.
К сожалению, русскому законодательству эта идея, вызываемая чувством самосохранения, до сих пор остается чуждой, и оно устанавливает для русских подданных ограничения в правоспособности по национальному основанию. Этому ограничению подвергаются поляки и евреи.
1. Вскоре после второй польской революции последовало Высочайшее повеление (10 декабря 1865 г.), в силу которого до окончательного устройства Западного края посредством достаточного усиления в нем числа русских землевладельцев, воспрещено лицам польского происхождения вновь приобретать поземельную собственность в девяти западных губерниях, а именно: в Киевской, Подольской, Волынской, Виленской, Ковенской, Гродненской, Витебской, Могилевской и Минской (т.X, ч.1, ст.698, прил. ст.2). Так как цель этого постановления мало достигалась ввиду косвенных способов удерживания земли в руках поляков, особенно посредством закладных, то в 1884 году изданы были Правила относительно приобретения в собственность, залога и арендования в означенных губерниях земельных имуществ, вне городов и местечек расположенных.
Прежде всего следует заметить, что установленные для лиц польского происхождения ограничения имеют в виду национальность, а не вероисповедание, так что поляки не католического вероисповедания, например, реформаторы, а равно принявшие православие, подвергаются также силе ограничений. Это обнаруживается как из буквального смысла закона, так и из его цели. Остается, впрочем, сомнительным, распространяется ли это ограничение на тех лиц, один из родителей которого польского происхождения, другой не польского. То обстоятельство, что дети следуют правам состояния отца, не разрешает настоящего вопроса, потому что речь идет не о правах состояния, а о национальности. Насколько вообще трудно определить национальность, можно видеть по делу Россетер (кас. реш. 1901, N 44).
Все акты и сделки, совершенные на переход имений, расположенных в девяти западных губерниях, к лицам польского происхождения всяким иным путем, кроме наследования по закону, считаются недействительными (т.X, ч.1, ст.698, прил. ст.1 прим.). Следует полагать, что и завещания в пользу лиц, имеющих право законного наследования, сохраняют полную силу. Наравне с завещаниями должны быть рассматриваемы дарение, выдел, приданое, когда они имеют своей целью передать при жизни собственника поземельную собственность тем лицам, которые при открытии наследства могли бы и без того получить эту собственность в том же именно размере.
Поэтому завещатель не может передать одному из законных наследников все имение, предоставив другим только капитал или обязав преемника к денежным выдачам в пользу других законных наследников. Но как только наследники получили причитающиеся каждому из них доли, то нет никакого основания не признать силы за совершенным ими на общем основании разделом, хотя бы вследствие того за одним из них осталась вся недвижимость, например, завод, а другие получили бы только право требовать от него денежных выдач.
Наравне с приобретением права собственности закон рассматривает всякие другие сделки, направленные к тому, чтобы фактически предоставить полякам возможность господства над землей. Закон особенно указывает на залог и вообще на сделки и договоры, направленные к цели присвоения лицу постоянного юридического господства над землей (т.X, ч.1, ст.698, прил. ст.6). Однако закон не воспрещает арендных договоров на срок не свыше 12 лет (там же).
Ввиду возможности различных притворных сделок, направленных к обходу Законов 10 июня 1864, 10 декабря 1865 и 27 декабря 1884 годов, последний закон признает такие сделки недействительными, притом безусловно, так что каждый из контрагентов может просить об уничтожении акта, совершенного против правил. Сверх того, право требовать перед судом признания недействительности таких сделок, кроме участвующих сторон, принадлежит еще и администрации (там же ст.8, 11 и 12).
В виде предупредительной меры в 1886 году установлено, что акты о недвижимости могут быть совершаемы только в пользу тех лиц, которые представят разрешение генерал-губернатора на приобретение поземельной собственности. Сенат разъяснил, что подобное удостоверение имеет своей целью устранить сомнение в дееспособности лица, а потому, к какому бы имению ни относилось данное разрешение, в каком бы размере ни дано было разрешение, оно имеет силу для приобретения какого угодно недвижимого имения и в каком угодно размере (кас. реш. 1895, N 39 и 1899, N 29).
Высочайшим повелением 4 марта 1889 года действие указанных правил было отменено для крестьян польского происхождения, которым предоставлена была возможность повсеместного приобретения в пределах Западного Края поземельной собственности. Указом 1 мая 1905 г. названные сейчас ограничения несколько ослаблены и для других сословий. Права лиц польского происхождения в отношении недвижимостей, расположенных в девяти западных губерниях, расширяются в зависимости, от кого приобретаются земли и для каких целей.
С первой точки зрения, лицам польского происхождения разрешается приобретать от лиц польского же происхождения земельные имущества в собственность и пожизненное владение, принимать таковые в залог и арендовать на общем основании. Со второй точки зрения, лицам польского происхождения разрешается, с дозволения генерал-губернаторов и губернаторов, приобретать и от лиц русского происхождения недвижимые имущества, вне городов и местечек расположенные, если приобретение имеет своей целью: a) уничтожение чересполосности, хозяйственное округление границ, обмен согласно ст.1374, т.X, ч.1 и b) осуществление промышленных задач, причем в последнем случае размер приобретения не должен превышать 60 десятин.
2. Евреи, состоящие в подданстве России, подлежат общим законам во всех тех случаях, в коих не постановлено особых о них правил (т.IX, ст.767). Но таких правил довольно много, и они весьма существенны по содержанию. В Западной Европе преследования евреев начались, прежде всего, на религиозной почве. Врагов Христовых гнали и заставляли насильственно креститься. Не имея благодаря этому прочной оседлости, евреи не могли заниматься земледелием, не могли открывать большой товарной торговли. Им оставалось вести денежную торговлю, потому что деньги и драгоценности легко могли быть скрываемы и перевозимы. Накопление богатств разбудило жадные инстинкты.
Евреи облагались довольно высоким налогом и, чтобы не потерять этой доходной статьи, им запрещали иногда принимать христианство под страхом конфискации всего имущества. Когда короли нуждались в средствах, они изгоняли всех евреев, забирая себе их имущество, или признавали недействительными все долги им, обязывая должников лишь уплатить часть и то исключительно в пользу короля. Евреям запрещали приобретать недвижимости, запрещали вступать в браки между собой. Преследуемые видели единственное средство защиты в чувстве солидарности и в накоплении экономической силы взамен прав.
В XVIII веке пробивается новый взгляд на положение евреев. Почти накануне Революции в 1787 году одна из академий ставит на конкурс тему: “Какими средствами можно сделать во Франции евреев более довольными и более полезными?” Учредительное собрание 28 сентября 1791 года признало за евреями все гражданские права. В конце XVIII и начале XIX века и в Германии отказались от всяких ограничений евреев в гражданской дееспособности.
Гонимые повсюду, евреи нашли себе приют в Польше при Казимире Великом и в Литве при Витовте. Здесь они пользовались полной свободой вероисповедания и неограниченной гражданской правоспособностью. До XVI века они довольно свободно проникали и в Россию. С этого времени начинается враждебное к ним отношение, главным образом, на религиозной почве. На ходатайство польского короля не стеснять торговлю евреев, Иоанн IV ответил отрицательно: “Жидам ездити к нам в Россию не пригоже”.
В XVIII в. интересы казны побуждали русское правительство открыть свободный доступ в Россию евреям, но Елизавета на представлении Сената начертала резолюцию: “От врагов Христовых не желаю интересной прибыли”. Напротив, Екатерина II дозволила евреям селиться в Малороссии и Новороссии. Вследствие раздела Польши и присоединения к России значительной части литовско-русского государства возник еврейский вопрос. В XIX веке замечаются постоянные колебания в отношении прав евреев: их правоспособность то расширяется (при Александре I и Александре II), то суживается (при Николае I и Александре III).
Избрание местожительства для евреев составляет первое и основное ограничение их прав. В законе указаны места, в которых они могут поселяться и за пределы которых (за черту оседлости) могут проникать только евреи, обладающие известным образованием, капиталом или техническими познаниями. Соответственно тому евреям воспрещается приобретать недвижимую собственность вне черты их оседлости. Недвижимое имение, доставшееся евреям по наследству вне тех мест, где им владение таковым дозволяется, они обязаны продать в течение 6 месяцев (т.IX, ст.785). Запрещение приобретать недвижимости вне черты оседлости не касается тех евреев, которые по своим личным свойствам имеют право повсеместного жительства.
Для них нет препятствий приобретать право на недвижимость по всей Империи (кас. реш. 1898, N 37). Однако, так как это исключение делается в их пользу ввиду личных свойств то сила его не распространяется на лиц, которым они сообщают права состояния, – на жен и детей. Так, например, еврей, доктор медицины, не может переукрепить дом или имение на имя своей жены, каким бы то ни было актом, или на имя своего сына, если только последний лично не приобрел права повсеместного жительства (решение Общего собрания 1 и Кассационного департамента, 1885, N 25).
В черте дозволенной оседлости евреи имели прежде право приобретать недвижимости (т.IX, ст.780). Но уже по продолжению 1881 года воспрещено в девяти западных губерниях всем без исключения евреям приобретать земли от помещиков и от крестьян, а Высочайше утвержденным 3 мая 1882 г. положением Комитета министров постановлено приостановить, временно, совершение купчих крепостей и закладных на имя евреев, а равно и засвидетельствование на имя евреев арендных договоров на недвижимые имущества, находящиеся вне черты городов и местечек их оседлости, и доверенностей на управление и распоряжение этими имуществами.
Закон 11 июля 1891 г. еще точнее ограничил право евреев с этой стороны. Таким образом, мы видим, что в действительности, даже и в черте оседлости, евреям преграждена возможность приобретения собственности, совершения закладных, арендования и управления по доверенности в отношении недвижимостей, находящихся вне городов и местечек. Сенат совершенно правильно признавал за евреями право нанимать помещения в крестьянских домах для проживания (кас. реш. 1896, N 16).
Лишение возможности приобретения в черте еврейской оседлости прав на недвижимость распространяется на всех вообще евреев, следовательно и на тех, которые имеют право повсеместного жительства (кас. реш. 1889, N 25). Из сопоставления мотивов, побудивших к изданию Закона 3 мая 1882 года, с содержащимися в нем ограничениями Сенат выводит заключение, что со стороны закона нет препятствий к тому, чтобы евреи могли приобретать в черте оседлости, вне городов и местечек, недвижимости на основании наследования по закону или по завещанию (решение Общего собрания I и Кассационного департамента 1889, N 14).
Хотя в законе повсюду говорится о евреях, а не о лицах иудейского исповедания, следовательно принимается, по-видимому, в соображение племенное, а не вероисповедное начало, однако практика толкует эти постановления в том смысле, что переход еврея в христианское исповедание устраняет все падавшие на его дееспособность ограничения. В оправдание такого толкования приводят ст.776, т.IX, в которой говорится, что евреи, принявшие христианскую веру, могут поступать во всякое податное состояние и приписываться по желанию их к городским и сельским обществам на основании установленных правил. Этот взгляд встречает поддержку и в литературе.
Так, проф. Гольмстен полагает, что “раз еврей принял христианство, он уже не еврей”. Но верность такой точки зрения вытекает из представления, будто национальность определяется одним религиозным признаком. Помимо сомнения, возбуждаемого при переходе еврея в другое, нехристианское вероисповедание, в магометанство, следует признать, что указанная статья касается только публичной стороны установленных ограничений, но не расширяет гражданской дееспособности. Статья эта, как предшествующая Закону 3 мая 1882 года, и не могла предусмотреть цели и содержания позднейших ограничений. Наконец, основания и мотивы этого закона, несомненно, имели в виду вредные племенные черты евреев, но не вероисповедание, с точки зрения которого ограничение в праве приобретения недвижимостей не имело бы никакого смысла.
III. Вероисповедание. Сравнительно немного ограничений дееспособности содержит русское законодательство по началу религиозному. Различие (но не ограничение) дееспособности обнаруживается, прежде всего, в брачном праве, потому что она определяется каноническими постановлениями каждого вероисповедания. Так, православный не может вступить в четвертый брак, тогда как для католика или лютеранина подобного ограничения не существует; православный имеет право в случае прелюбодеяния супруга просить о расторжении брака, тогда как католик лишен этого права. Но помимо этих различий канонических, в светском законодательстве существуют ограничения по чисто религиозным соображениям.
Все вообще нехристиане хотя и не устраняются от получения в наследство по закону или по завещанию святых икон, но не иначе, как с непременной обязанностью передать их, со всеми наложенными на них украшениями, в 6-месячный срок со дня принятия наследства в руки христиан соответствующего вероисповедания или в церковь; при неисполнении этого иконы немедленно отбираются и обращаются в консисторию, для надлежащего, по усмотрению духовного начальства, распоряжения (т.X, ч.1, ст.1188). Действие Закона 1891 года об узаконении детей через последующий брак ограничивается христианским населением (т.X, ч.1, ст.1441).
Усыновление лиц христианского вероисповедания нехристианами и сих последних лицами христианского вероисповедания воспрещается, равно как воспрещается старообрядцам и сектантам усыновлять православных (т.X, ч.1, ст.148). Не дозволено лицам нехристианских вероисповеданий приобретать недвижимости в Туркестанском крае (т.II, Положение об управлении Туркестанским краем, ст.262), а также в степных областях (т.II, Положение об управлении областями ст.136). Мастерам-евреям дозволяется держать учеников из христиан в том только случае, если они имеют хотя одного подмастерья из христиан и если получат на то разрешение ремесленной управы (т.XI, ч.2, Устав о промышленности, ст.390, прим.).
Это ограничение, как основанное на вероисповедном начале, отпадает с принятием мастером-евреем христианства. В прежнее время существовали еще постановления, стеснявшие свободу договора личного найма между лицами иудейского исповедания и христианами из опасения вредного влияния первых на религиозное чувство вторых, находящихся в материальной зависимости от своих хозяев. Но высочайшим повелением 28 апреля 1887 года эти постановления отменены и заменены воспрещением евреям, нанимающим христиан для постоянной домашней услуги или иных работ, препятствовать нанятым в чествовании праздников и исполнении религиозных обязанностей. Законом 12 февраля 1896 года это предупреждение отнесено ко всем вообще нехристианам (Устав о предупреждении и пресечении преступлений, ст.88, по прод. 1906).
IV. Сословность. Под сословием понимается разряд лиц, наследственно пользующихся известными правами или несущих известные повинности. Государство, население которого разделяется на такие классы, называется сословным. Русское государство продолжает держаться сословного начала, хотя в действительности в настоящее время специальных прав, которые бы переходили преемственно от поколения к поколению, весьма мало.
Древняя Русь не знала сословий, хотя общество того времени делилось на классы: бояре, градские люди, смерды, но с различием только фактическим (исключение составляет различие наследования после бояр и смердов – Русская Правда § 103 и 104, Карамзинский список). В Московский период все население делится на разряды, из которых каждый несет соответствующую обязанность, личную или имущественную; эти разряды – служилые и тяглые люди. Только в XVIII столетии, особенно во второй половине, прежние обязанности постепенно переходят в потомственные привилегии. При Екатерине II образуются в России сословия в полном значении этого слова.
Со стороны гражданских прав главная привилегия дворянского сословия заключалась в специальном праве владеть недвижимыми имуществами, к которым были приписаны крепостные люди (населенными землями); зато дворяне ограничены были в праве вести торговлю. Духовенство пользовалось наследственным правом отправления обязанностей священно – и церковнослужителей. Городское или мещанское сословие (средний род людей) пользовалось специальным правом производства ремесел и торговли; зато оно было ограничено в праве владения недвижимыми имуществами и крепостными людьми, за исключением владельцев фабрик и заводов.
Крестьянское сословие было наследственно лишено почти всякой правоспособности. Реформы императора Александра II в корне потрясли весь сословный строй, и оставшиеся в законодательстве постановления о сословных правах представляют лишь разрозненные остатки старого порядка. Шаг за шагом, с разрушением старого помещичьего строя, сословное начало уступает классовому началу, которое теперь в России, как давно уже на Западе, приобретает решающее значение.
В настоящее время по закону различаются четыре сословия: a) дворянство, b) духовенство, c) городские обыватели и d) сельские обыватели (т.IX, ст.2), каждое с иными, более мелкими, подразделениями. В действительности духовенство со времени Закона 1869 г. не может уже считаться сословием, а только званием. Купечество является только занятием, потому что оно доступно каждому, и притом состояние в нем связано со взятием купеческого свидетельства за установленную плату. Закон 1898 года о государственном промысловом налоге нанес купечеству, как сословию, довольно чувствительный удар, отделив сословные права от обложения торгового промысла. Личное дворянство, как не удовлетворяющее требованию наследственности, находится также вне понятия о сословии.
Если с точки зрения государственного права современные юридические различия по сословиям представляются маловажными, то со стороны гражданской правоспособности они сводятся к самым незначительным видоизменениям. Главным образом, различие состоит в неодинаковости порядка учреждения опеки, усыновления, признания расточителем, душевнобольным, что нисколько не влияет на самый объем права и дееспособности.
Только потомственные дворяне имеют право учреждать заповедные имения (т.IX, ст.86), лица духовного звания всех вероисповеданий не могут обязываться векселями (Устав о векселях, ст.2), лицам православного духовенства, владеющим недвижимым имением, запрещается заниматься винокурением и продажей вина (т.IX, ст.381 в изд. 1899 г. исключена), запрещается также принимать на себя лично подряды и поставки и ручаться за других (т.IX, ст.431, п.1), быть поверенными (Устав гражданский, ст.45, п.3 и ст.246, п.4).
В западных губерниях римско-католическому духовенству не дозволяется иметь в домах, церквах и монастырях для служения лиц православного вероисповедания (т.XIV, Устав о предупреждении и пресечении преступлений, ст.78). Что касается крестьян или сельских обывателей, то их право – и дееспособность, в области гражданско-правовых отношений, подверглась некоторому уравнению по Указу 5 октября 1906 г., изданному в порядке ст.87 и до сих пор не получившему законодательной санкции. Особенности крестьянского состояния все же сохранились: главным образом они выражаются в том, что только крестьяне соучаствуют в общинном землевладении.
