Органы конкурсного производства

I. Обзор движения конкурсного процесса. По заявлению должника, по просьбе кредиторов или по собственному усмотрению суд постановляет определение о признании лица несостоятельным^[1]. Постановление суда подлежит публикации и может быть обжаловано, но наступления последствий, соединенных с объявлением несостоятельности, жалоба не останавливает.

Несостоятельный должник лишается права управления и распоряжения имуществом и подвергается личному задержанию или сохраняет свободу, смотря по роду несостоятельности и по присутствию или отсутствию известных освобождающих условий.

Судебное определение сообщается в место служения несостоятельного должника для принятия соответствующих мер, а также в почтовое учреждение для предотвращения возможности тайной корреспонденции.

Ввиду лишения должника права управлять и распоряжаться имуществом является необходимость в таких органах, которые бы приняли на себя эту задачу. Суд назначает, постановляя определение о признании лица несостоятельным, особого присяжного попечителя для принятия первоначальных охранительных мер в интересе кредиторов. На него возлагается составление и охранение описи имущества несостоятельного должника.

Кроме того, немедленно вызываются наличные кредиторы для содействия присяжному попечителю, а несостоятельный должник призывается к допросу о состоянии его имущества, причем в искренности его показаний удостоверяет даваемая им присяга или подписка.

Объявление лица несостоятельным создает обязанность для всех его кредиторов и должников предъявить в установленные сроки свои требования и свои обязательства в отношении несостоятельного. Заявление претензий производится первоначально суду, а по учреждении конкурсного управления – последнему.

По обнаружении большего числа кредиторов учреждается, посредством выборов, конкурсное управление, которое является преемником присяжного попечителя в отношении управления имуществом, но, кроме того, имеет и свои особые обязанности.

Оно разыскивает имущество несостоятельного должника, составляет счет актива и пассива, выделяет из конкурсной массы, не принадлежавшие должнику вещи. Оно проверяет предъявленные требования, распределяет их по родам и разрядам, составляет примерный расчет удовлетворения кредиторов.

По окончании всех возлагаемых на него по закону обязанностей конкурсное управление созывает общее собрание кредиторов, которому представляет отчет о своих действиях.

Если не состоится мировая сделка между несостоятельным должником и его кредиторами, предоставляющая ему льготы в размере должной суммы или в сроке платежей, приступают к окончательной продаже имущества, составившего конкурсную массу.

Превращение всего имущества в деньги имеет своей целью раздел между кредиторами пропорционально их требованиям, если который либо из них не имеет еще преимуществ в удовлетворении.

Общее собрание, наконец, определяет свойство несостоятельности, была ли она злонамеренной, неосторожной или несчастной. Каждая имеет свои особые последствия. Определение общего собрания утверждается судом.

Рассмотрим в отдельности задачи и обязанности каждого из учреждений и лиц, участвующих в конкурсном производстве.

II. Суд. В одних странах роль суда в конкурсном процессе является весьма значительной, в других – сильно ограниченной. Также различны судебные учреждения, призываемые к этой задаче, – в одном месте обязанность возлагается на общие суды, в других – на специальные коммерческие.

Предоставление последним заведывания конкурсными делами объясняется торговым характером несостоятельности, признаваемой законодательством. Конкурсные дела подлежат ведению коммерческих судов во Франции, Бельгии, отчасти в Австрии. В Англии, Голландии, Испании конкурсные дела находятся под надзором общих судов. В Германии конкурсными делами заведывает мировая юрисдикция (Amtsgericht).

У нас эта обязанность распределяется между коммерческими и окружными судами; первые ведают конкурсные дела по торговой несостоятельности, вторые – по неторговой, а в местах, где не существует коммерческих судов, т.е. на пространстве почти всей России, – также и по торговой.

Участие суда в конкурсном процессе выражается на Западе в двоякой форме, коллективной и единоличной. Постановляя определение о признании лица несостоятельным, суд назначает особого члена для надзора за производством.

На обязанности такого судьи, называемого во Франции и Бельгии судьей-комиссаром, лежат: общее наблюдение за ходом производства, дозволение попечителю известных распоряжений, разрешение некоторых спорных вопросов, созвание общих собраний и председательствование в них. Как коллективный орган, суд назначает и переменяет конкурсных попечителей, назначает судью-комиссара, разрешает жалобы на действия последнего.

Наше законодательство не знает единоличных обязанностей членов суда, за исключением проверки состояния имущества должника до объявления его неторговой несостоятельности. Суд принимает участие в конкурсном процессе только в качестве коллективного органа.

1. Суд разрешает вопрос о наличности несостоятельности и постановляет определение о признании лица несостоятельным^[2]. В связи с этим определением находятся постановления суда:

а) о публикации^[3];

b) о вызове кредиторов для заявления претензий^[4];

с) о сообщении почтовому учреждению об объявлении несостоятельности^[5];

d) о личном задержании несостоятельного должника^[6];

е) о сообщении в место служения его по случаю открытия над ним конкурсного производства^[7];

f) о назначении присяжного попечителя^[8].

2. В трехдневный срок от определения о признании несостоятельности суд вызывает должника и известных кредиторов для описи имущества и предварительной сметы долгов^[9]. Коммерческий суд приводит к присяге должника в том, что он откроет все свое состояние без малейшей утайки и подлога^[10].

Если бы должник сослался на то, что он всех своих дел в подробности не знает или не помнит и сошлется на своих приказчиков, то суд постановляет о вызове последних, приводит их к присяге и подвергает допросу^[11].

По делам, производящимся в окружных судах, привод к присяге заменяется отобранием от должника подписки в том, что он ничего не скрыл и не скроет из своего имущества под опасением в противном случае наказания, как за злостное банкротство^[12].

3. Суду принадлежит надзор за действиями присяжного попечителя и конкурсного управления. Наблюдение суда над присяжным попечителем состоит:

а) в представлении попечителем суду для ведома последнего валового счета в долгах и имуществе несостоятельного должника^[13];

b) в представлении попечителем еженедельного подробного отчета суду в отношении переданного ему управления имуществом^[14];

с) в разрешении судом попечителю продажи тленных вещей^[15];

d) в утверждении расходов, производимых попечителем в интересах конкурсного процесса^[16].

Гораздо более важным представляется отношение суда к конкурсному управлению. Здесь необходим более точный и строгий надзор ввиду более широкого круга действий, на которые уполномочивается конкурсное управление в силу закона^[17].

Суду предоставляется блюстительная над конкурсами власть с тем, чтобы он имел полное право требовать точного исполнения возложенных на конкурсное управление обязанностей со стороны лиц, составляющих управление, за упущения подвергать их пеням и предавать в важных случаях суду^[18].

Контролирующая власть судов, как коммерческих, так и окружных, возбуждается как собственным усмотрением суда, так и ходатайством кредиторов^[19].

Суд выдает конкурсному управлению два настольные реестра за шнуром и печатью для записывания действий конкурса и приходо-расхода; по истечении года конкурсное управление за подписью своей обязано представить суду точные копии с них для ревизии и хранения.

Кроме того, если по прошествии 11/2 года от времени первоначальной публикации конкурсное управление не привело к окончанию порученного дела, суд обязан, не ожидая со стороны кредиторов или должника жалоб, требовать сведений о причинах замедления и побуждать конкурсное управление к скорейшему окончанию дела. Суд вправе требовать от конкурсного управления срочных ведомостей о течении конкурсного процесса.

Помимо таких периодических обзоров деятельности конкурсного управления, суду предоставляется, если в котором-либо из конкурсных управлений заметит неустройство, отряжать одного из своих членов вместе с секретарем или помощником его для обревизования конкурса^[20]. Таким образом, отсюда видно, что суду закон дает полную возможность наблюдения и контроля за действиями конкурсного управления.

Суд поставлен над конкурсным управлением в качестве контролирующего органа не для того, чтобы проверять целесообразность его хозяйственных распоряжений, а для того, чтобы проверять законность этих распоряжений. В этом отношении Сенат не выдерживает строго своей точки зрения.

С одной стороны, Сенат вменяет суду в обязанность поверять по существу хозяйственные акты конкурсных управлений^[21], а с другой – утверждает, что “блюстительная власть его (суда) не распространяется на имущественный контроль, а ограничивается контролем законности действий конкурса”^[22].

Последний взгляд должен быть признан единственно правильным. Поэтому суд не вправе настаивать, чтобы конкурсное управление предъявило иск в интересе конкурсной массы, но суд вправе признать неправильным отнесение претензии к данному роду долгов.

Значение судебного надзора скрепляется правом суда налагать на членов конкурсного управления взыскания в смысле пени, а в особенно важных случаях предавать уголовному преследованию.

4. При известных условиях на суд возлагаются обязанности конкурсного управления. Возможен случай, когда число кредиторов будет настолько незначительно, что из них не может составиться конкурсное управление.

Мало того, может случиться, что кредиторы рассеяны в различных местах и в месте открытия конкурсного процесса нет достаточного числа их, между тем кредиторы не обязаны избирать себе место жительства в городе, как это принято в отношении искового процесса.

Поэтому закон постановляет, что если число наличных кредиторов составляет менее трех, то конкурс не учреждается, а обязанности его исполняются тем судебным местом, под ведомством которого открылась несостоятельность^[23].

Второй случай, когда суду приходится нести на себе обязанности конкурсного управления, тот, когда, за удалением прежних председателя и кураторов вследствие обнаруженных злоупотреблений, не из кого будет составить конкурсное управление^[24].

В осуществлении обязанностей замечается различие между коммерческими и окружными судами. На первые учреждения обязанности конкурсного управления возлагаются безусловно^[25], тогда как на вторые – только те, которые не перенесены на присяжного попечителя.

По закону суд возлагает на присяжного попечителя обязанность розыскания имущества, должнику принадлежащего, продажи его, предъявления исков и ответов по ним^[26].

Следовательно окружным судам, кроме общего надзора за действиями присяжного попечителя, принадлежит еще общее управление имуществом, распределение претензий по родам и разрядам, составление примерного расчета удовлетворения, определение свойства несостоятельности. Суд не вправе переносить все эти обязанности на присяжного попечителя.

5. До учреждения конкурсного управления требования кредиторов заявляются суду, постановившему определение об объявлении несостоятельности^[27]. По учреждении конкурса все делопроизводство, бывшее до того времени в суде, передается ему^[28], и требования кредиторов должны быть заявляемы уже конкурсному управлению.

6. Исполнение некоторых действий, представляющих опасность для интереса кредиторов, стоит в зависимости от разрешения суда. Суд разрешает: а) продажу вещей, тлению подлежащих^[29]; b) выдачу сумм на содержание несостоятельного должника и его семейства^[30]; с) получение кредиторами из кредитного учреждения денег, поступивших туда по конкурсу^[31].

7. Суд является высшей инстанцией по отношению к конкурсному управлению, и его рассмотрению подлежат жалобы, приносимые на определения последнего об отнесении претензии к тому или другому роду. Жалобы в коммерческий суд приносятся в 7-дневный^[32] срок, а в окружные суды – в 14-дневный^[33], как на частные определения. Жалобы должны приноситься суду через конкурсное управление^[34].

8. Постановление общего собрания кредиторов о свойстве несостоятельности передается на рассмотрение суда, от которого зависит утверждение постановления и опубликование его. Закон не ограничивает ничем свободу усмотрения суда, для которого мнение конкурсного управления и общего собрания не имеет никакой обязательной силы.

III. Присяжный попечитель. Так как с объявлением лица несостоятельным, оно лишается права управлять и распоряжаться своим имуществом, то последнее должно немедленно перейти в чье-либо заведывание.

По законодательствам западных государств суд, постановляя определение об объявлении несостоятельности, одновременно назначает конкурсного попечителя^[35], который заменяет должника в управлении имуществом, разыскивает принадлежащие к нему вещи, совершает продажу, принимает требования.

У нас эта задача разделяется между присяжным попечителем и конкурсным управлением. На первом лежит обязанность принятия предварительных охранительных мер, подготовляющих конкурсное производство, главная же задача по ликвидации имущества возлагается на конкурсное управление.

Против двойной системы, которой держится наше законодательство, можно высказаться, как против совершенно излишнего усложнения. Однако главный недостаток кроется не в этом, а в отсутствии точных границ времени, когда прекращается деятельность одного органа и начинается деятельность второго, затем в присоединении к присяжному попечителю наличных кредиторов, как ненужного балласта.

Если можно спорить о преимуществе единоличной или коллективной организации конкурсного управления, то не может быть сомнения, что должность присяжного попечителя должна быть безусловно единолична.

Его задача состоит в принятии предохранительных мер, необходимых для предупреждения всякой возможности со стороны несостоятельного должника или близких ему лиц каким бы то ни было способом укрыть те или другие вещи.

Притом важнейшие задачи возлагаются на конкурсное управление и потому кажется неосновательным опасение каких-либо злоупотреблений со стороны присяжного попечителя.

Организация присяжного попечительства представляется менее ясной, нежели организация конкурсного управления, потому что состав наличных кредиторов подвержен колебанию, что не может не стеснять присяжного попечителя при исполнении описи, составлении валового счета, при управлении имуществом, при продаже тленных вещей.

В интересах успешности и большей быстроты конкурсного процесса следует пожелать, чтобы из нашего законодательства исключена была двойная система управления имуществом несостоятельного, а в особенности, чтобы должность присяжного попечителя, если уже признано будет необходимым сохранить эту должность, была единоличной.

IV. Hазначение присяжного попечителя. Порядок назначения присяжного попечителя представляет некоторые отличия, смотря по тому, производится ли оно в коммерческих или в окружных судах.

1. При коммерческих судах состоят особые присяжные попечители, избираемые частными собраниями городских обществ^[36], в число которых, согласно разъяснению Сената, не могут попасть евреи^[37], т.е. лица иудейского вероисповедания.

Из этих лиц составляется особый список, которым суд обязан руководствоваться при назначении присяжных попечителей; суд назначает попечителей по очереди, как они стоят в списке; в случае законных препятствий очередному, суд назначает последующих за ним^[38].

Суд может определить к имуществу одного попечителя или двух в делах обширных и важных^[39]. Лица, родством с несостоятельным соединенные, не допускаются к попечительству^[40]. Постановление это вполне оправдывается опасностью, которая угрожает интересам кредиторов от близких отношений между несостоятельным должником и попечителями.

К сожалению, закон ничего не говорит о свойстве, откуда следует заключить, что оно не может служить основанием к устранению лица от попечительства. Попечители, назначенные судом, при вступлении их в отправление обязанностей, приводятся к присяге^[41].

Благодаря такому учреждению присяжных попечителей не встречается никакой задержки при назначении их и нет перерыва в управлении при переходе имущества из рук должника в руки попечителей.

2. Несравненно ниже стоит порядок назначения присяжных попечителей, установленный в нашем законодательстве для окружных судов. “Окружной суд назначает присяжных попечителей по делам несостоятельного по своему усмотрению, преимущественно из числа посторонних благонадежных лиц или присяжных поверенных, указанных кредиторами и изъявивших письменное согласие на принятие этого звания”^[42]. Статья эта, крайне неудачно редактированная, способна возбудить и действительно возбудила немало сомнений при ее применении^[43].

Прежде всего недостаток порядка назначения присяжных попечителей в окружных судах обнаруживается из того, что суд не имеет в своем распоряжении лиц, которым бы он поручал обязательное исполнение задачи попечителя, а не только предлагал.

Вследствие этого, если кредиторы сами не укажут и не обяжут известное благонадежное лицо к принятию на себя обязанностей присяжного попечителя, суд становится нередко в затруднительное положение.

По смыслу закона, если кредиторы не укажут своего кандидата или если суд не признает возможным облечь указанное лицо в это звание, суд должен по собственному усмотрению предложить кому-либо обязанности присяжного попечителя. Но когда конкурсное дело представляет мало выгоды по своей незначительности, оказывается очень немного лиц, желающих принять на себя это звание.

“При таких обстоятельствах, – говорит Маттель, – суд обыкновенно назначает попечителя по собственному усмотрению, но назначенный отказывается, тогда суд назначает другого, но также получает отказ, назначает третьего – результат тот же, а затем у провинциального, напр., суда в уездном городе и кандидатов больше нет и дело лежит без движения по целым месяцам, а то случается и по годам”^[44].

Нельзя ссылаться на состязательное начало, положенное в основу гражданского процесса. “Если, – говорит Бардзкий, – подавшие в суд прошение о несостоятельности кредиторы ни сами по вызову не явятся, ни кандидатов на должность присяжных попечителей не укажут, ни денег на расходы не представят, то, очевидно, просьба их не может быть удовлетворена судом так же, как просьба истца, не представившего пошлин или не указавшего своего адреса.

В деле гражданском всяк заботится о себе. Не желает проситель тратить денег и хлопот по своему делу и оно, конечно, века пролежит без движения. Иначе и быть не может. Не суду же заботиться за нерадивого кредитора”^[45].

Но упрек в нерадивости представляется совершенно неосновательным. Кредиторы могут быть рассеяны по разным местностям и не знать об открытии конкурсного процесса, а между тем объявление лица несостоятельным и сохранение в его руках фактически управления имуществом грозит большими опасностями для ничего не знающих кредиторов.

До объявления несостоятельности должник может все еще надеяться вывернуться обычными средствами, но после этого, если у него сохраняется только фактическая возможность, он готов на всякие способы, чтобы скрыть или переукрепить свое имущество. Состязательное начало в конкурсном процессе имеет несомненно более узкие границы применения, нежели в исковом процессе.

Нельзя, однако, вопреки прямому смыслу закона, настаивать на обязанности для присяжных и частных поверенных принимать даваемые им от суда поручения управлять делами несостоятельного в качестве попечителя. Такого взгляда держится иногда наша судебная практика.

По разъяснению Сената, суд вправе назначать попечителя из присяжных и частных поверенных, не считаясь с их согласием, и поверенный, получивший от суда указ, не может уклониться от возложенной на него обязанности под страхом дисциплинарной ответственности^[46].

Но найденный Сенатом выход не имеет законной почвы. Закон совершенно ясно ставит звание попечителя в зависимость от согласия того лица, которому оно предлагается. Следует признаться, что мы стоим в этом случае перед вопросом, который может быть разрешен только законодательным порядком.

Действующее законодательство возлагает на кредиторов, требующих объявления несостоятельности, также обязанность указать кандидатов на звание присяжных попечителей.

Если кредиторы не исполнят этого или если суд признает указанных кредиторами лиц мало благонадежными, или, наконец, указанные лица не изъявят своего согласия, тогда окружной суд по собственному усмотрению предлагает звание присяжного попечителя тому или другому лицу и, в случае согласия, требует письменного удостоверения в нем.

Закон рекомендует окружному суду обращаться к посторонним лицам, т.е. не к кредиторам, опасаясь, очевидно, пристрастного отношения последних к конкурсному процессу и имуществу несостоятельного.

Указанные для коммерческих судов постановления о числе попечителей, о родственной связи с несостоятельным должником, о приводе к присяге сохраняют свою силу в отношении окружных судов.

V. Обязанности присяжного попечителя. Так как, по словам закона, присяжные попечители назначаются для первоначального распоряжения и охранения имущества по делам лиц, впавших в несостоятельность^[47], то задача их ограничивается принятием первоначальных мер, подготовляющих возможность ликвидации и раздела имущества между кредиторами.

1. Прежде всего присяжный попечитель должен составить опись имуществу несостоятельного должника. К сожалению, в исполнении этой обязанности при торговой несостоятельности оказывается задержка благодаря вмешательству кредиторов.

Присяжный попечитель не вправе приступить к описи немедленно по назначении, а должен обождать кредиторов. Суд, узнав от несостоятельного или кредитора^[48] о кредиторах, пребывающих в том городе, где была объявлена несостоятельность, созывает их особыми повестками в самый краткий срок и не далее 3 дней по объявлении несостоятельности.

В этот срок несостоятельный в присутствии созванных кредиторов, а за отсутствием их в присутствии присяжных попечителей^[49], приводится к присяге. Немедленно после этого обряда присяжный попечитель вместе с наличными кредиторами отправляются с должником в место его жительства или в его контору и там при чиновнике от полиции приступают к описи имения^[50].

По делам торговой несостоятельности составление описи предшествует объявлению несостоятельности, но составление описи следует немедленно по признании судом уважительными заявления должника или требования кредиторов^[51]. Таким образом, здесь присяжный попечитель не стесняется необходимостью ожидать собрания наличных кредиторов^[52].

Присяжный попечитель и состоящие налицо кредиторы принимают все нужные меры, чтобы опись имуществу должника в товарах, в вещах, во всем движимом и недвижимом имуществе составлена была с ясностью, чтобы из книг должника и письменных его документов все положение его как в имуществе, так и в долгах, было обнаружено с возможной очевидностью.

Для этого не только расспрашивается обо всем сам должник, но для объяснения подробностей призываются приказчики его и допрашиваются, если то нужным окажется^[53], даже под присягой. Когда же должник безвестно скрылся, то расспрашиваются об имуществе его жена и совершеннолетние дети, но без присяги^[54].

Однако не безусловно все имущество подлежит описи. При несостоятельности торговой от описи, как и от ареста, освобождаются вещи и одежда, необходимо нужные^[55]. Следовательно определение настоятельной необходимости того или другого предмета для обычного порядка жизни подлежит усмотрению присяжного попечителя вместе с наличными кредиторами.

При несостоятельности неторговой, объявленной в окружном суде, присяжный попечитель обязан руководствоваться правилами устава гражданского судопроизводства об аресте движимого имущества^[56] и исключить из описи предметы, перечисленные в ст. 973. Описи и охранению подлежат только те движимые вещи, которые находятся во владении должника.

Если прежде Сенат готов был разрешить присяжному попечителю принять охранительные меры даже в отношении вещей, находящихся во владении третьих лиц, если только по добытым сведениям имеется основание предполагать их собственностью должника^[57], то теперь Сенат признает, что аресту и охранению могут подлежать только те движимые вещи, которые, если право собственности на них возбуждает спор, оказываются во владении должника^[58].

2. Опись имущества имеет своей целью, кроме ареста, составление предварительного валового счета имущества и долгов должника. Но только по делам торговой несостоятельности составление общего счета лежит на обязанности присяжного попечителя и наличных кредиторов^[59].

По делам же несостоятельности неторговой эта обязанность возлагается на члена суда, который, следовательно, пользуется сведениями, собранными уже попечителем или судебным приставом^[60]. Как присяжный попечитель, так и член суда предъявляют составленный общий счет суду, но цель в том и другом случае неодинакова.

Первый сообщает суду только “для ведома”, между тем как счет, представленный вторым, служит основанием для суждения суда о достаточности или недостаточности имущества должника к удовлетворению всех кредиторов.

3. Затем на присяжного попечителя вместе с наличными кредиторами возлагается обязанность управления имуществом несостоятельного должника до учреждения конкурсного управления. Эта хозяйственная деятельность имеет своей задачей только предохранение имущества от какого-либо ущерба и передачу его конкурсу в том виде, в каком оно находилось в момент объявления несостоятельности.

Отсюда понятно, что роль присяжных попечителей по управлению имуществом ограничивается приемом денег и товаров, поступающих от третьих лиц вследствие прежде заключенных сделок с несостоятельным должником^[61]. Никаких отчуждений не вправе совершать присяжный попечитель с наличными кредиторами.

Ввиду той же цели предохранения конкурсной массы от ущерба, им дается право продать вещи, подлежащие тлению, но не иначе как а) с paзpешения суда и b) с публичного торга или посредством маклера на бирже^[62]. Они могут также оплачивать пошлиной получаемые товары.

Письма, присылаемые на имя несостоятельного должника, принимаются также ими. По управлению, предоставленному присяжному попечителю вместе с наличными кредиторами, они обязаны доставлять суду еженедельный подробный отчет^[63].

4. Так как задача присяжного попечителя чисто охранительная “ничего не предприемля”, то за ним не может быть признано право на предъявление иска к третьим лицам, хотя бы и с согласия наличных кредиторов. Такая невозможность не только вытекает из его задач, но и подтверждается текстом закона.

По ст. 21 уст. гражд. суд. по объявлении должника несостоятельным право его искать и отвечать на суде переходит к конкурсному управлению – закон ни одним словом не обмолвился о предоставлении такого же права, присяжному попечителю.

По ст. 15 прил. III к ст. 1400 уст. гражд. суд., когда конкурсное управление не может быть выбрано по недостатку кредиторов, суд возлагает на присяжного попечителя обязанность предъявления исков и ответа по ним – значит при отсутствии этого условия суд не может дать ему такого полномочия.

Тем более странным представляется взгляд Сената^[64], который согласился с мнением харьковской судебной палаты, что по объявлении должника несостоятельным право его искать и отвечать на суде переходит к присяжному попечителю, как представителю конкурсной массы.

По-видимому, палата введена была в заблуждение ст. 15 прил. к ст. 1400 уст. гражд. суд., которую она истолковала в смысле права присяжного попечителя представлять на суде конкурсную массу до учреждения конкурсного управления. Но закон говорит о случае невозможности составить конкурсное управление, а не о промежутке времени до учреждения последнего.

5. Присяжные попечители обязаны созвать первое общее собрание кредиторов для выбора кураторов и учреждения конкурсного управления. Эта обязанность предоставлена, однако, вполне свободному их усмотрению, потому что наше законодательство, в противоположность западным, не установляет вовсе определенного срока для созвания первого собрания.

Присяжный попечитель назначает день собрания только тогда, “когда часть кредиторов, по сумме преимущественная, лично или через поверенных явится”^[65]. Но подобный момент оказывается крайне неопределенным и предоставляет слишком большую свободу для присяжного попечителя.

Правда, до учреждения конкурсного управления требования кредиторов заявляются суду, но последний не имеет возможности следить за тем, когда окажется, наконец, требуемое большинство.

Кроме явки большей части кредиторов, считая по сумме их требований, закон не установляет никаких условий. Между тем наша судебная практика полагает, что созвание собрания возможно не ранее того срока, который назначается для предъявления требований кредиторам, находящимся в том же городе, в котором открылось конкурсное производство^[66].

Но подобное ограничение представляется совершенно неправильным и не находит никакого подтверждения в законе. Напротив, если кредиторы поспешат с заявлением своих претензий, присяжный попечитель не только может, но даже должен немедленно назначить собрание для выбора кураторов.

Совершенно непонятно, почему Сенат приурочивает собрание кредиторов к двухнедельному сроку. Почему не ждать истечения 4-месячного срока? Одно из двух: или ждать истечения сроков, в ст. 416 указанных, или признать, что сроки эти установлены с совсем иной целью.

Второе решение является единственно правильным, как согласное с законом. К этому нужно прибавить, что разъяснение Сената не может иметь применения за пределами торговой юрисдикции, так как в окружных судах двухнедельный срок заявки претензий не действует.

На этом собрании необходимо присутствие самого присяжного попечителя, как единственного официального лица^[67].

6. Кроме еженедельного отчета, доставляемого суду по делам вверенного управления, присяжный попечитель обязан еще отчетностью перед учрежденным конкурсным управлением.

Отчет должен содержать указание а) на состояние долгов и имущества со времени первоначальной описи и предварительного валового счета, b) на все, что попечителем вместе с наличными кредиторами было учинено в течение этого времени^[68].

VI. Вознаграждение присяжного попечителя. Взамен всех указанных обязанностей присяжный попечитель приобретает право на вознаграждение за труд. Размер вознаграждения выражается в 1 % со всей вырученной из имущества несостоятельного суммы, если она менее 90 000 рублей; если же более, то с остальной получает 1/2 %^[69].

Под именем вырученной следует понимать ту сумму, которая подлежит разделу между кредиторами, а не валовую стоимость имущества. Следовательно если окажется излишек, подлежащий возвращению должнику, то с этой суммы попечитель не получает вознаграждения^[70]. Безразлично, была ли выручена вся сумма присяжным попечителем, или часть ее обнаружилась позднее, по учреждении конкурсного управления^[71].

Если присяжных попечителей было двое, то они делят указанный доход между собой поровну^[72].

Ввиду того, что все требования, обращаемые на конкурсную массу, подлежат удовлетворению в конкурсном порядке, то и требование присяжного попечителя о выдаче ему вознаграждения должно быть заявлено в конкурсное управление^[73].

Сверх законного вознаграждения присяжных попечителей собрание кредиторов по окончании конкурсного процесса имеет право определить в награду попечителю, отличившемуся особенным усердием к охранению польз массы, известную сумму по их усмотрению^[74].

VII. Ответственность присяжного попечителя. В отношении деятельности, совершаемой присяжными попечителями в интересе кредиторов, они подлежат ответственности за недобросовестность своих действий.

Суд, надзору которого подлежат присяжные попечители, обязан не только принимать от кредиторов или от должника жалобы на действия присяжного попечителя по охранению имущества несостоятельного должника, но обязан и сам производить ревизии. Действия попечителя обнаруживаются как из представленного им общего счета имущества, так и из еженедельных отчетов по управлению.

Окружной суд может подвергнуть присяжного попечителя в дисциплинарном порядке вычету из следуемого ему вознаграждения, не свыше, однако, четвертой части его^[75]. Коммерческий суд также может налагать на попечителя взыскание, притом без всяких ограничений, в возмещение причиненного действиями его убытка^[76].

При вступлении конкурсного управления в отправление своих обязанностей, оно поверяет дейcтвия присяжного попечителя и, если усмотрит какие-либо упущения, представляет о том на суждение общего собрания.

Если собрание найдет важные упущения и вредные для массы распоряжения попечителя, оно может войти с представлением в коммерческий суд о надлежащем, с кого следует, взыскании^[77].

Вообще нужно заметить, что постановления нашего законодательства об ответственности присяжных попечителей представляются в высшей степени недостаточными и по самому характеру своему не всегда допускают применение аналогичных правил.

VIII. Конкурсное управление. Мы видели, что объявление должника несостоятельным устраняет его от управления и распоряжения своим имуществом, которое, понятно, должно перейти к другим лицам. Действительно, управление и распоряжение переходят к присяжному попечителю и конкурсу.

Но, как мы убедились, роль попечителя представляется весьма ограниченной, главная задача в конкурсном процессе падает на конкурсное управление. Прежде чем перейти к обозрению его организации, обязанностей, ответственности, обратимся к рассмотрению его юридической природы, его юридического отношения к заведываемому имуществу, к самому должнику и к кредиторам.

Этот вопрос, как и другие, представляющие главным образом теоретический интерес, разработаны наиболее внимательно в германской литературе. Французская юриспруденция относится довольно безразлично к рассматриваемому вопросу, и даже лучшие исследователи конкурсного права считают конкурсных попечителей одновременно представителями должника и кредиторов^[78].

Но такое пренебрежение к научному уяснению одного из важнейших юридических отношений не может быть ни в каком случае оправданно и не может остаться без последствий для практических выводов.

С точки зрения теории, в настоящее время уже оставленной, которая признавала, что открытие конкурсного процесса влечет за собой successio universalis для кредиторов, вопрос разрешается довольно просто.

Так как имущество во всем его составе переходит к кредиторам, как законным наследникам должника, то конкурсные попечители могут представлять только кредиторов, но ни в каком случае не должника. С этой стороны не возникает сомнения.

Но так как само основание этого взгляда – предположение общего преемства, в настоящее время, как мы видели, опровергнуто, то и вывод, по которому конкурсный попечитель является представителем кредиторов, остается без подтверждения.

Не признавая общего преемства со стороны кредиторов, перехода вещных прав от должника к его верителям, Канштейн утверждает, что кредиторы приобретают jus in re aliena по отношению к имуществу несостоятельного должника право, которое выражается в управлении и распоряжении чужим имуществом^[79].

Став на эту точку зрения, Канштейн должен был прийти к выводу, что конкурсный попечитель лишь представляет кредиторов в осуществлении приобретенных ими прав на чужую вещь.

Действительно, таков взгляд Канштейна, в подтверждение которого он ссылается, что кредиторы сами избирают конкурсных попечителей, сменяют их, когда они не удовлетворяют их требованиям, проверяют отчеты, представляемые им попечителями^[80].

Против взгляда Канштейна можно возразить, что кредиторы могут только влиять до некоторой степени на избрание или замену конкурсных попечителей, но не назначать их непосредственно собственной властью.

Ни одно законодательство не признает такого значения за кредиторами, влияние которых ограничивается только предложением, советом, не имеющим обязательной силы для суда. Само же приобретение кредиторами jura in aliena, положенное в основание теории Канштейна, как мы видели выше, не выдерживает критики.

Канштейн прибегает к сравнению конкурсного процесса с ликвидацией акционерных товариществ, причем роль общего собрания акционеров сравнивает с общим собранием кредиторов, роль наблюдательного комитета (Aufeichtsrath) переносится на комитет кредиторов, наконец роль правления передается конкурсному попечителю.

Сравнение должно быть признано остроумным, мало того, нельзя отвергать, что некоторые постановления конкурсного права, как, напр., о комитете кредиторов, действительно создавались под влиянием акционерного права^[81]. Все же нужно признать, что comparaison n’est pas raison.

Сходство несомненно существует, но сходство чисто внешнее, нисколько не способствующее уяснению истинной природы отношения. Внутреннее различие обнаруживается из того, что, в то время как юридический характер положения и деятельности акционерного правления не вызывает никаких сомнений, вопрос о юридической природе конкурсного попечителя возбуждает до сих пор несогласие.

Разница уже в том, что акционерное общее собрание может всегда устранить того или другого члена или даже все правление, тогда как общее собрание кредиторов этого права не имеет.

По воззрению, весьма распространенному в германской практической юриспруденции, конкурсная масса образует собой совершенно самостоятельную юридическую личность, вроде hereditas jacens. Как субъект, не обладающий гражданской дееспособностью, конкурсная масса нуждается в особом представителе, которым является конкурсный попечитель.

Но подобная фикция представляется уже потому неверной, что несостоятельный должник не лишен гражданской правоспособности, и следовательно он один остается субъектом тех прав, которые в совокупности своей образуют его имущество.

Одно и то же имущество не может одновременно принадлежать двум лицам. Сравнение с hereditas jacens неудачно, помимо спорности его собственного юридического положения, еще и в том отношении, что наследственная масса предполагает смерть наследодателя, следовательно отсутствие прежнего субъекта прав на это имущество.

К разряду тех, которые признают конкурсного попечителя представителем кредиторов, принадлежит также Зейфферт^[82]. По его мнению, кредиторы с момента открытия конкурсного процесса приобретают залоговое право на имущество несостоятельного должника, а потому конкурсные попечители только осуществляют эти права и, таким образом, являются представителями субъектов права, т.е. кредиторов.

Основание взгляда Зейфферта состоит в его теории приобретения залогового права со стороны кредиторов. Силу этой теории мы рассмотрели выше, говоря об устранении должника от управления и распоряжения имуществом.

К числу сторонников того же взгляда относится также Колер^[83]. Основываясь, подобно Канштейну, на сходстве конкурса с организацией промышленных обществ, Колер видит в конкурсном попечителе исполнительный орган кредиторов, которые в общем собрании выражают свою волю (Gläubigerschaft).

Он не считает важным препятствием для подобной конструкции то обстоятельство, что конкурсный попечитель является хозяином конкурсной массы, потому что его хозяйство имеет целью удовлетворить кредиторов.

Но Колер не отрицает того, что конкурсный попечитель вынужден сообразоваться с интересами самого несостоятельного должника, потому что попечитель обязан принимать в соображение даже интересы третьих лиц, с которыми он вступает в сделки для удовлетворения кредиторов.

Колер забывает только, что в последнем случае попечитель должен остерегаться нарушать права третьих лиц, но не их интересы. Колер подкрепляет свое мнение указанием на то, что представитель такой крупной имущественной массы должен помнить о социальной стороне своей деятельности.

Но это соображение не юридического характера, так как ни один суд не поставит в вину правлению крупной акционерной компании того, что она руководствовалась интересами компании, а не интересами всего общества.

Отвергая за конкурсным попечителем характер представителя кредиторов или конкурсной массы, иные, как Шульце, Фиттинг, Фукс, признают в конкурсном попечителе представителя самого несостоятельного должника.

Так Шульце^[84] в доказательство своего взгляда ссылается на совокупность обязанностей, возлагаемых на конкурсного попечителя, общий характер которых, по его мнению, не оставляет сомнения в том, что он является представителем должника.

Попечитель вступает во владение имуществом несостоятельного как преемник его; он получает письма, посылки, телеграммы, адресуемые на имя должника; от имени последнего он виндицирует принадлежащие должнику вещи, его именем взыскивает по обязательствам; попечитель исполняет сделки, заключенные, но еще не исполненные, должником; он отвечает за него на суде.

На основании этих данных Шульце установляет положение, что “конкурсный попечитель является представителем несостоятельного должника, а не кредиторов; но представителем должника только с целью осуществления конкурсных требований, т.е. представителем должника в интересе кредиторов”^[85].

Но подобное положение таит в себе внутренние противоречия. Как можно быть одновременно представителем двух противоположных интересов, каковыми являются в конкурсном процессе интересы должника и интересы кредиторов?

Шульце, очевидно, предчувствовал сам подобное возражение, когда счел необходимым присоединить, что “эта обязанность попечителя соблюдать интересы должника, а в особенности (?) интересы кредиторов, не заключает вовсе противоречия, потому что обыкновенно правильно понятый интерес кредиторов совпадает с интересом честного должника, а попечитель только и может иметь в виду интересы такого лица”.

Шульце не успел устранить противоречие. Противоположность интересов возможна в конкурсном процессе даже при честном отношении несостоятельного должника. Когда кредиторы получили почти полное удовлетворение, они заинтересованы в продаже остальных частей имущества для получения сполна причитающегося им и в этом случае готовы продать их по какой угодно цене, что явно противоречит интересам должника.

Кредиторы заинтересованы в возможно скорейшем их удовлетворении, а потому будут настаивать на скорейшей продаже товаров или процентных бумаг, хотя бы их рыночная или биржевая цена стояла низко, а в будущем обещала повышение; подобное отношение также противоречит интересам должника.

Наконец, сам Шульце принужден был сознаться, что опровержение действий несостоятельного должника совершается в интересе кредиторов, что попечитель в этом отношении является представителем последних, а не должника^[86].

Отстаивая тот же взгляд, Фиттинг сравнивает отношение попечителя к несостоятельному должнику с отношением опекуна к опекаемому^[87]. Но против этого Канштейн совершенно справедливо замечает, что в данном случае не может быть речи ни о добровольном, ни о законном представительстве.

Добровольное представительство не имеет места, потому что никакого соглашения между должником и попечителем не бывает и быть не может. Что же касается законного представительства, то оно предполагает наличность субъекта, который или не обладает сознательной волей, или ограничен в своей дееспособности^[88]. Но ни того, ни другого нельзя признать в отношении несостоятельного должника.

Не признавая ни одного из указанных взглядов, Эндеманн становится, наконец, исключительно на точку зрения положительного законодательства, довольствуется констатированием того обстоятельства, что по закону объявление лица несостоятельным соединяется с переходом управления и распоряжения имуществом, которое вручается конкурсному попечителю с целью удовлетворения кредиторов^[89].

Однако такое отношение к вопросу не соответствует достоинству догматической науки, которая требует не только знания и систематизации законодательного материала, но и уяснения внутренней природы каждого института, его цели и связи с общей системой права. Ограничиваться ссылкой на закон можно только временно, пока не находится твердая почва в системе права.

Из обозрения указанных теорий можно заключить, что деятельность конкурсного попечителя осуществляется в интересе как должника, так и кредиторов. Действительно, конкурсное управление обязано исполнить свою задачу возможно полного удовлетворения кредиторов, стараясь по возможности охранять интересы должника.

Но подобное явление совершенно не согласуется с понятием представительства на той или другой стороне. Очевидно, конкурсный попечитель не может быть представителем ни должника, ни его кредиторов.

Отсюда само собой напрашивается заключение, что конкурсный попечитель или конкурсное управление является органом государственной власти, – органом, действующим под непосредственным контролем суда, подобно судебным приставам.

В самом деле, всюду суд сам назначает конкурсного попечителя, мнение кредиторов, лишь предлагающее кандидатов, не принуждает суд изменить свой выбор. Конкурсный попечитель, кроме кредиторов, обязан отчетностью перед судом. Важнейшие акты конкурсного процесса совершаются под надзором и с разрешения суда или его членов.

Конкурсный попечитель представляет такой же орган суда в конкурсном процессе, как судебный пристав в исполнительном^[90]. То обстоятельство, что конкурсный попечитель избирается на каждый отдельный конкурсный процесс, нисколько не изменяет существа дела, потому что возможно и даже желательно учреждение постоянных конкурсных попечителей для неопределенного числа конкурсов, что не будет вовсе противоречить природе конкурсного процесса.

Против такого взгляда восстает Канштейн. “Конкурсный попечитель, – говорит он, – не может быть органом суда, потому что суд не подчиняет конкурсное имущество судебной опеке и не приобретает сам ни права управления, ни распоряжения”^[91].

Правда, суд не приобретает этих прав, но они соединены с теми обязанностями, которые лежат на конкурсном управлении, как на всяком другом опекунском учреждении, определяемом судебной властью. Нельзя сказать, что имущество не состоит под судебной опекой, когда суд следит за каждым шагом своего делегата, конкурсного попечителя.

Далее Канштейн ссылается на § 80 германского конкурсного устава, по которому кредиторы избирают попечителя взамен назначенного от суда. Но он упускает продолжение статьи, предоставляющее суду право отказать в назначении избранного лица попечителем. На иной почве построены возражения Колера.

Устранить представление о конкурсном попечителе как о доверенном конкурсных кредиторов, уничтожить в его деятельности односторонность, соединяемую непременно с защитой определенных интересов, – значит превратить конкурсного попечителя в бездушную машину, значит внести в живое дело конкурсного процесса бюрократический индифферентизм^[92].

Такое возражение можно отметить, но опровержения с юридической точки зрения оно не требует, как противоречащее задачам конструкции. Серьезнее другое замечание Колера. Конкурсный попечитель потому не может считаться органом государственной власти, что он не пользуется никакой властью и должен прибегать к помощи суда всякий раз, как оказывается потребность во власти.

Но и это не вполне верно. Во-первых, во многих случаях, законом указанных, конкурсный попечитель (конкурсное управление) пользуется самостоятельной властью, напр., при продаже вещей, а, во-вторых, и судебный пристав обращается к авторитету суда в сомнительных случаях.

Отстаиваемый нами взгляд на конкурсного попечителя (конкурсное управление) был особенно развит Эткером^[93]. По его мнению, конкурсный процесс составляет акт административного управления (Verwaltungsverfahren), куда относится и исполнительный процесс.

Учреждая конкурс, государство вторгается в сферу частных отношений. Это вмешательство объясняется теми затруднениями, какие угрожают обороту вследствие несостоятельности должника.

Такие затруднения могут охватывать небольшой круг хозяйств, но могут захватить и значительный район, особенно при крушении крупных торговых фирм. Трудно иногда предусмотреть те важные общественные последствия, какие в состоянии произвести несостоятельность большего хозяйства, связанного многочисленными кредитными узами с другими хозяйствами.

Тут-то необходимо вмешательство государственной власти, и частноправовая точка зрения является совершенно неуместной. Не дело государственной власти изыскивать средства покрытия убытков, какие несут кредиторы несостоятельного должника, но на его обязанности лежит забота о том, чтобы между кредиторами не произошло свалки, чтобы каждый из них был уверен в получении хотя частичного, но зато равного с другими удовлетворения.

От этого зависит торговый кредит, с которым связаны публичные интересы. Энергичные меры могут остановить развитие гангренозного процесса. Здесь недостаточно иска, судебного решения, здесь необходима административная власть.

Органом этой власти являются суд и конкурсный попечитель, который хотя и не признается по закону должностным лицом, но несомненно выполняет административные функции.

На нем лежит обязанность привести к возможно лучшему согласованию интересы кредиторов и несостоятельного должника, как можно полнее удовлетворить первых и насколько возможно предотвратить лишние убытки и разорение второго. Эткер доходит до признания, что по своему строению конкурсный процесс ближе всего подходит к уголовному процессу.

Одно несомненно, что положительные законодательства дают постановления, с теоретической стороны не согласуемые. Это объясняется тем, что законодатели не стремятся уяснить себе юридическую природу конкурса и деятельности конкурсных попечителей. Отсюда и сомнения в практике. На отстаиваемую нами точку зрения стал высший имперский суд Германии^[94].

Обращаясь к нашему законодательству, мы также не встречаем в нем установившейся, определенной точки зрения, но ближе всего по своим постановлениям оно подходит к развиваемому нами воззрению. Правда, закон признает, что конкурсное управление заведывает всеми делами несостоятельного должника “в качестве уполномоченного от всех заимодавцев” в пользу их^[95].

Закон впадает в несомненное противоречие, признавая, что конкурсное управление заведует всеми делами несостоятельного, как доброму хозяину свойственно, и в то же время является уполномоченным не его, а кредиторов.

Другие постановления нашего законодательства не оставляют сомнения в том, что присяжный попечитель и конкурсное управление, которым у нас поручаются обязанности, возлагаемые на Западе на конкурсного попечителя, представляются органами суда.

Что касается присяжного попечителя, то закон прямо заявляет, что он “уполномочивается от суда” на управление имуществом^[96]. В коммерческих судах присяжными попечителями назначаются лица, специально избранные для этой цели и не для одного дела, а на неопределенное число конкурсных процессов. По своему управлению попечитель делает еженедельный отчет суду, на каждое отчуждение обязан испрашивать разрешение суда.

Не менее ясно выражается закон относительно характера конкурсного управления, продолжающего задачу присяжного попечителя. “Конкурсное управление есть присутственное место, составляющее по делам, ему вверенным, нижнюю ступень коммерческого суда.

В сем качестве оно сносится со всеми судебными и другими местами, имеет свою печать и необходимое число письмоводителей, под надзором председателя”^[97]. Этот официальный характер не оставляет сомнения в истинной юридической природе конкурсного управления, как органа суда.

Следовательно не может быть и речи о представительстве как должника, так и кредиторов. Выборный состав управления нисколько не ослабляет сказанного, потому что таков же состав самого коммерческого суда. В действительности кредиторы только предлагают своих кандидатов, назначение же зависит от суда.

Между тем наша практика, не признавая этого положения, впадает постоянно в противоречия. Так, присяжный попечитель, в ее глазах, является представителем только должника и его имущественной массы^[98], а конкурсное управление – то представителем собственно не должника, а его кредиторов^[99], то представителем одного должника^[100], то, наконец, представителем не только должника, но и его кредиторов^[101]; признавая конкурсное управление доверенным кредиторов, практика рассматривает несостоятельного должника третьим лицом^[102]; а в то же время “хотя конкурс и является, между прочим, представителем кредиторов, но вместе с тем по имуществу он правопреемник и самого должника”^[103], как будто несостоятельный должник лишился своих прав на имущество. Такое отсутствие определенной точки зрения на юридический характер деятельности конкурсного управления не может не отражаться вредно на практике.

IX. Поpядок учpеждения конкурсного управления. По французскому законодательству конкурсные попечители (syndic) назначаются судом немедленно по объявлении несостоятельности, причем суд не стеснен никакими ограничениями при выборе лиц, кроме родства. В действительности чаще всего избираются лица посторонние, а не кредиторы.

В Париже и других больших городах образовался разряд лиц (agents d’affaires), которые из отправления должности конкурсных попечителей создали профессию. Суд безмолвно подчиняется такому заведенному порядку^[104].

Однако кредиторы, собираемые через 15 дней после этого, могут высказать свое желание заменить назначенное судом лицо другим. Суд не стеснен подобным мнением кредиторов и может сохранить обязанности попечителя за лицом назначенным, но может также принять во внимание выбор кредиторов.

Когда мировая сделка не состоялась и конкурсное производство должно окончиться в общем порядке, судья-комиссар снова созывает общее собрание, чтобы узнать их мнение, поручить ли окончательную ликвидацию имущества тем же попечителям или новым. Мнение кредиторов опять-таки не имеет обязательного значения для суда.

Такое постоянное испрашивание совета кредиторов является совершенно излишним усложнением конкурсного процесса. Попечители могут быть назначаемы в числе нескольких, однако не более трех^[105], но в практике чаще всего назначается только один попечитель.

В Германии конкурсные попечители (Konkursverwalter), один или несколько, назначаются судом при постановлении определения об объявлении несостоятельности, причем суд вправе потребовать от лица, назначаемого попечителем, залога для обеспечения его действий.

В выборе лиц германский суд так же мало стесняется, как и французский: каждое дееспособное лицо может быть им избрано. В больших городах Германии, так же как и во Франции, образовался сам собой отдельный класс деятелей, сделавших своей специальностью попечительство в конкурсных делах^[106].

В первом же собрании кредиторов, которое не должно быть назначено позднее как через месяц от объявления несостоятельности, кредиторы могут избрать другое лицо, взамен назначенного от суда попечителя, но суд может отказать в назначении этого лица^[107].

По итальянскому торговому кодексу конкурсный попечитель (il curatore) назначается судом в определении, объявляющем несостоятельность. Круг лиц, из числа которых суд может сделать назначение, довольно ограничен.

Торговые палаты (Le camere di commercio), в округе которых находятся города, где имеются суды или где производится значительная торговля, могут произвести выборы лиц, наиболее способных для исполнения должности попечителя по делам о несостоятельности.

Списки таких лиц сообщаются председателю суда и возобновляются через каждые 3 года. Лица, уже внесенные в список, могут быть избраны на новое трехлетие. Там, где существует подобный список, попечитель должен быть избран из числа лиц, внесенных в список, если только суд по причинам, которые должны быть указаны в судебном определении, не признает удобным назначить иное лицо.

Едва ли, однако, такие причины могут встретиться^[108]. По истечении не далее 20 дней со времени объявления несостоятельности кредиторы собираются для выражения своего мнения относительно назначенного попечителя, которое не имеет обязательной силы для суда. Суд может или сохранить прежнего попечителя или назначить на его место нового^[109].

Английское право, в банкротском уставе 1883 года, разделяет дело управления имуществом несостоятельного должника между двумя лицами, охранителем и попечителем.

После yдocтoвеpeния суда в наличности одного из обстоятельств, которые считаются по закону признаком несостоятельности, суд выдает охранительный приказ (receiving order), a вместе с тем назначает особого охранителя (official receiver). Когда же состоится определение об объявлении несостоятельности, то кредиторы избирают конкурсного попечителя (trustee), которым не может быть прежний охранитель.

Попечителем может быть как кредитор, так и постороннее лицо^[110]. Избранный попечителем должен представить обеспечение, по усмотрению торгового управления (Board of trade), от которого зависит также утверждение кандидата.

Учреждение конкурсного управления возбуждает некоторые вопросы по поводу порядка назначения. Прежде всего спрашивается, достаточно ли назначение одного лица или необходимо назначить несколько лиц попечителями к одному и тому же делу?

Мы говорим здесь о единоличности или коллективности органа управления. Этот вопрос решен в Европе бесповоротно в пользу единоличной организации. Обязанности попечителя требуют той быстроты, которая далеко не всегда соединяется с коллективностью.

При учрежденном надзоре со стороны кредиторов и суда коллективная организация, имеющая своей целью обеспечить большее беспристрастие, большую основательность решений, представляется излишним тормозом производства. Притом подобная организация соединена с большими издержками, падающими на кредиторов и уменьшающими долю их удовлетворения.

Западные законодательства, как мы видели, придерживаются, в виде общего правила, назначения одного попечителя. Назначение нескольких допускается некоторыми законодательствами в виде исключения, а там, где закон ставит число попечителей в зависимость от воли кредиторов или суда, практика высказывается решительно за одного попечителя^[111].

Германское законодательство допускает назначение нескольких попечителей, когда имущество должника обнимает собой несколько отдельных предприятий; тогда для заведывания каждым предприятием может быть назначен особый попечитель, причем каждый управляет самостоятельно порученным ему предприятием^[112]. Такой порядок представляется действительно наиболее целесообразным при больших имущественных массах.

Воззрение на круг тех лиц, из которых должны быть назначаемы попечители, неоднократно изменялся. С одной стороны, утверждали, что кредиторы наиболее заинтересованы в успешном исходе конкурсного процесса; что они скорее всего будут способствовать розысканию имущества должника; что они будут наиболее целесообразно управлять имуществом несостоятельного, потому что выгода их в этом отношении совпадает с интересами должника.

Однако практика тех стран, в которых законодательства допускали подобную систему, указала темные стороны кредиторского управления. Обнаружилось, что заинтересованность не всегда гарантирует хорошее управление, потому что среди кредиторов может не оказаться достаточно лиц, знающих это дело; потому что кредиторы, занятые преимущественно своими делами, уделяют мало внимания конкурсному процессу; потому что кредиторы не доверяют друг другу, подозревая беспристрастие управителя, и тем мешают его действиям.

Это обстоятельство заставило новейшие законодательства предоставить суду возможно бóльшую свободу при выборе лиц, назначаемых в попечители.

Однако мы уже видели, что в практике эта свобода сама собой ограничивается. Если постороннее лицо может представлять большее обеспечение для правильного хозяйства, то не следует упускать из виду, что не каждое постороннее лицо согласится взять на себя обязанности попечителя.

Действительно, в больших городах всюду образовывается особый класс лиц, поставивших своей специальностью принятие и исполнение обязанностей присяжного попечителя. Итальянское, румынское и швейцарское законодательства признали этот факт и санкционировали его, придав ему некоторую организацию.

Такой специализации нельзя удивляться. Управление делами несостоятельного должника представляет немало весьма трудных вопросов, которые могут быть разрешены или специальной подготовкой, или продолжительной практикой. Но если замечается такое явление специализации, законодатель обязан принять его во внимание и по возможности лучше воспользоваться таким обстоятельством.

Общераспространенность факта обособления класса лиц, занимающихся конкурсным попечительством, свидетельствует о потребности ограничить свободу усмотрения суда при назначении попечителей.

Закон должен предоставить эти обязанности или особо организованному классу лиц, или кому-либо из лиц, состоящих при судебных учреждениях, как приставы или присяжные поверенные. Наиболее целесообразно было бы поручить дело судебным приставам, ввиду чрезвычайной близости их функций с задачами конкурсного попечителя^[113].

Организованный класс присяжных попечителей (судебных приставов), учреждаемых при каждом суде, имел бы много преимуществ перед современной системой. Прежде всего такой порядок устраняет возможность отсутствия попечителя в течение долгого времени, как это бывает при свободе принятия должности.

Дела малоценные редко находят себе попечителей из посторонних, т.е. специально подготовленных лиц. Между тем при законодательном, а не фактическом, создании класса попечителей подобное явление не могло бы иметь места. Как должностные лица, попечители внушали бы кредиторам большее доверие к их беспристрастию.

Ограничение круга лиц, из которых могли бы быть назначаемы попечители, дало бы возможность лучше обеспечить знание с их стороны конкурсного процесса. От этих лиц можно бы требовать подготовки юридической и практической, как это установлено по отношению к другим органам суда.

Так, организованный класс попечителей устранял бы всякую необходимость изменения в течение всего конкурсного процесса назначенного попечителя. Голос кредиторов, ни решительный, ни совещательный, не должен выходить из пределов общих причин устранения должностного лица. Организация класса попечителей не соединяется притом с расходами для государственной казны.

Х. Учреждение конкурсного управления по русскому праву. Осуществление задачи конкурсного производства возлагается, по русскому праву, на коллективный орган, конкурсное управление^[114], состоящее из председателя и двух или более членов, выбираемых кредиторами. Оно принимает из рук попечителя управление имуществом несостоятельного и продолжает его обязанности.

Конкурсное управление утверждается, как мы видели, когда явится, т.е. предъявит свои претензии, часть кредиторов, по сумме преимущественная^[115]. Установление этого момента вполне зависит от усмотрения присяжного попечителя, который обязан для избрания конкурсного управления назначить день собрания кредиторов, извещая о том или через повестки за три дня, или через публикацию за неделю до дня общего собрания^[116].

Само избирательное собрание должно иметь место в здании суда^[117]. Постановляя такое правило, закон имел в виду устранить все те неудобства, а также подозрительность, которые вызываются собраниями на частной квартире попечителя или кого-либо из кредиторов. Поэтому нельзя согласиться со взглядом Сената, который считает это условие правильных выборов несущественным.

Сенат отказался признать недействительность выборов, сделанных в квартире попечителя, на том основании, что “никто из просителей не заявляет, чтобы производство выборов в квартире присяжного попечителя, а не в суде, повлекло за собой какие-нибудь вредные для кредиторов последствия и чтобы вообще это именно обстоятельство повлияло в чем-либо на указываемые в жалобе отступления от закона”^[118].

Но приведенное постановление имеет характер предупредительной меры, и потому оно должно исполняться помимо жалобы того или другого кредитора. Последствия подобного несоблюдения закона не всегда сразу обнаружатся, наконец, возлагаемые Сенатом на подающего жалобу доказательства представляются в высшей степени затруднительными.

На присяжного попечителя выпадает обязанность открыть общее собрание. Но председателем собрания кредиторы вправе выбрать и другое лицо^[119]. Сенат неправильно полагает, что председательство в собрании принадлежит всегда присяжному попечителю, без выбора^[120].

К участию в выборе председателя и членов конкурсного управления допускаются все кредиторы, которые успели к тому времени заявить свои претензии и подтвердить их представленными документами. Поэтому кредиторы, требования которых были отвергнуты или признаны спорными, не могут участвовать в общем собрании^[121].

К нему не должны быть допущены кредиторы, обеспеченные залогом или закладом, как не заинтересованные в исходе конкурсного процесса, а следовательно и в учреждении конкурсного управления^[122].

Если, однако, признать, что кредитор по обязательству, обеспеченному закладом движимости, не ограничен, при осуществлении своего права, ценностью предоставленного ему обеспечения, можно прийти к выводу, что такой кредитор может участвовать в общем собрании для выбора членов конкурсного управления^[123].

Закон не делает, наконец, исключений, которые бы основывались на родстве или свойстве избираемых с несостоятельным должником. Из постановления, допускающего участие уполномоченных от казенных учреждений в собрании, можно заключить, что и в отношении частных кредиторов закон не ставит условием их личное участие в выборах.

Нельзя согласиться с мнением Сената, который полагает, что “обстоятельства, навлекающие на кредитора подозрение в участии в сокрытии имущества или фиктивности его претензии, служат основанием к исключению голоса его из счета голосов при выборе членов конкурса”^[124].

Подобное устранение может быть обоснованно только тогда, если подозреваемый кредитор находится под судебным следствием по данному делу, что маловероятно при тех условиях, как определяется по нашему законодательству свойство несостоятельности.

Порядок подачи голосов не установлен законом, его определение зависит от самого общего собрания. Закон постановляет только, что выборы производятся по большинству голосов присутствующих в общем собрании кредиторов, причем большинство считается не по числу лиц, подающих голоса, а по количеству долговой суммы^[125]. Само собой разумеется, что во внимание принимаются голоса только присутствующих кредиторов или их доверенных.

Круг лиц, из числа которых может быть избран состав конкурсного управления, в нашем законодательстве не ограничен. Председатели и члены управления, кураторы, могут быть избраны как из среды кредиторов, так и из посторонних лиц.

Только члены судебных мест, по причине предоставленного этим местам надзора над конкурсами, не могут быть в них кураторами^[126], хотя бы они были кредиторами. Понятно, что по мысли закона это запрещение должно быть распространено и на должность председателя управления.

Закон не исключает родственников несостоятельного, как это бы следовало и как это сделано по отношению к присяжным попечителям. Сенат пытается установить такое ограничение для конкурсного управления ввиду того обстоятельства, что сам закон признает его за низшую ступень коммерческого суда, а потому допускает применение общего правила, в силу которого родственники лица, дело которого подлежит рассмотрению, не могут быть судьями^[127].

Но председатель и кураторы не могут считаться судьями, так как они не рассматривают исковых дел, а потому на них не могут быть распространяемы общие правила о судьях; конкурсное управление есть исполнительный орган, а не судебный.

В отношении избираемых лиц закон предписывает испрашивать согласия их. Закон выражает склонность к преимущественному привлечению кредиторов к участию в конкурсном управлении^[128].

Закон опасается, чтобы посторонние лица не сделали своим промыслом занятие конкурсными делами, т.е. опасается именно того факта, который всюду на Западе установился и которым законодательства должны воспользоваться и дать организацию лицам, деятельность которых представляет опасность именно вследствие отсутствия корпоративной связи и определенного контроля.

С целью предупредить профессиональное занятие наше законодательство запрещает посторонним лицам быть председателями или кураторами в одно и то же время более как в трех конкурсах^[129]. Из общего смысла закона вытекает, что лицо, участвующее в трех конкурсах, может принять участие и в других, если только оно является в них в качестве кредитора.

Звание председателя конкурса, по усмотрению кредиторов, может быть предложено присяжному попечителю. От него зависит принять предложение или отказаться^[130]. Выбранный в кураторы, хотя из посторонних лиц, т.е. не принадлежащих к кредиторам должника, и утвержденный в этом звании с собственного согласия его, не может освободиться от принятой им на себя обязанности по конкурсу, без представления законных причин и без надлежащего их рассмотрения в судебном месте, которому конкурс подведом^[131].

Приведенная статья содержит единственный намек на утверждение судом избранных лиц. Присяжный попечитель сообщает суду о лицах, выбранных в председатели и кураторы. Закон не дает никаких указаний на значение такого судебного утверждения, на право суда отказать в утверждении и на основание такого отказа.

При молчании закона, следует признать, что утверждение суда имеет значение лишь санкции произведенных выборов, удостоверения, что выборы произведены были с соблюдением всех формальных условий. Отказ в утверждении вследствие недоверия к избранным лицам со стороны суда представляется совершенно незаконным^[132].

Суд имеет право назначить своей властью состав конкурсного управления в том случае, если в две недели, считая от первого назначенного собрания, кураторы не будут выбраны^[133].

Тогда по донесению о том присяжного попечителя, суд назначает кураторов, а также председателя из числа наличных кредиторов, т.e. заявивших до того времени свои претензии. Кредиторы не вправе уклониться от судебного назначения^[134]. Если же число таких кредиторов менее трех, то конкурс не учреждается, а обязанности его исполняются самим судом^[135].

Указанный двухнедельный срок не может иметь применения к тому случаю, когда суд отказывает в утверждении состава конкурсного управления, представленного ему присяжным попечителем. Отказав в утверждении, суд должен предписать присяжному попечителю созвать новое собрание для выбора, хотя бы и прошло две недели со дня первого собрания.

Об учреждении конкурсного управления объявляется в сенатских, а также в столичных ведомостях и кроме того – в полиции и на бирже^[136]. Суд извещает почтовое учреждение с указанием места нахождения конкурса, имен членов его и кто из них уполномочен получать с почты письма^[137].

XI. Обзор деятельности конкурсного управления. Конкурсное управление представляет собой присутственное место. В этом качестве оно сносится со всеми судебными и другими местами, имеет свою печать и необходимое число письмоводителей под надзором председателя^[138].

Все издержки по содержанию конкурсного управления составляют не долги должника, но процессуальные расходы, а потому они причисляются к долгам первого разряда^[139]. Конкурсное делопроизводство освобождается от гербового сбора, ему не подлежат бумаги, подаваемые в конкурсное управление, донесения, сообщения и представления последнего^[140].

Председатель назначает дни собрания, охраняет порядок рассуждений, открывает и закрывает заседание. Под его надзором ведется журнал каждому присутствию^[141]. Решения конкурсного управления составляются и приводятся в исполнение по большинству голосов. В случае равенства, голос председателя дает перевес^[142].

Но соблюдение всех этих условий имеет значение только в отношении ответственности членов управления. На внешней стороне порядок постановки решения остается неизвестным, и потому нельзя ставить действительность действий конкурсного управления в зависимость от законности состава при постановке решения.

Этот вопрос имеет существенное значение для третьих лиц при сохранении или уничтожении сделки, заключенной должником, но еще не исполненной при отчуждениях, при выдаче доверенности.

При самом вступлении управления в отправление своих обязанностей, оно должно принять отчет от присяжного попечителя во всех совершенных им до того времени распоряжениях.

Если бы конкурсное управление усмотрело в представленном отчете какие-либо упущения или статьи продаж и издержек, судом не утвержденные, то представляет о том на суждение общего собрания кредиторов^[143].

На обязанности конкурсного управления лежит управление имуществом несостоятельного. Вместе с тем конечная цель деятельности конкурсного управления – распределение имущества должника между его кредиторами соответственно заявленным ими требованиям.

В чем заключается при этих условиях задача управления конкурса, может ли последний продолжать ведение торговли? В защиту возможности ссылаются на полезность этой меры как для должника, так и для кредиторов.

“Внезапная остановка торговли, рассеивая клиентуру, устранила бы всякое значение мировой сделки для должника, а также уменьшила бы ценность обеспечения кредиторов в случае отчуждения целого предприятия”^[144]. Против основательности приведенных доводов, по-видимому, трудно найти возражения.

Но, вникая в цель конкурсного процесса, мы не можем не заметить, что продолжение торговли от лица конкурсного управления едва ли согласуется с ней. Подобное продолжение торговли носит характер опеки, защиты интересов имущества, поправления дел его собственника. Такова действительно цель администрации.

Но не такова, и не может быть таковой задача конкурсного процесса, направленного к возможно скорому и полному удовлетворению кредиторов. Конкурсное управление редко может оказаться на высоте хозяйственных требований, которыми обладает лицо, распоряжающееся в свою пользу.

Мировая сделка всегда представляет интерес для несостоятельного должника, хотя бы клиентура заведения успела отстать от него. Притом производство торговли соединено с такими действиями, которые в редких случаях не отразятся вредно на интересах кредиторов.

Продолжение торговли необходимо соединяется с новой закупкой товаров, с заключением различных новых сделок, в то время как конкурсный процесс должен стремиться к прекращению всяких обязательственных отношений, к превращению ценности вещей в деньги, а не наоборот.

Ввиду этих соображений, следует решительно отказаться от мысли, чтобы в предоставленное конкурсу управление входило и продолжение торговли несостоятельного должника.

Управление должно иметь характер предохранения вверенного имущества от всевозможного ущерба, способного понизить общую ценность его и уменьшить долю удовлетворения каждого кредитора.

Кроме управления, понимаемого в этом смысле, на обязанности конкурса лежит дальнейшее разыскание вещей, принадлежащих к имуществу несостоятельного. В этом отношении конкурсное управление не должно ограничиваться указаниями должника или отдельных кредиторов, но обязано само употреблять всевозможные средства, чтобы разузнать об имуществе несостоятельного.

С другой стороны, конкурсному управлению предъявляются все требования, до того времени не заявленные. Это дает возможность конкурсному управлению привести положение имущества в окончательную известность и произвести ему новую оценку сравнительно с той, которая была сделана присяжным попечителем^[145].

Определение стоимости всего имущества несостоятельного должника и всего количества долгов последнего, сравнение активной массы с пассивной открывает конкурсному управлению возможность составить проект порядка и размера удовлетворения кредиторов. Это предположение сообщается общему собранию кредиторов и только с его утверждения приводится в исполнение.

Конкурсное управление, по самому свойству его обязанностей, ознакомившееся близко с действительным положением дел, с причинами происшедшей катастрофы, лучше всего может определить свойство несостоятельности, т.е. определить, явилась ли она следствием несчастного стечения обстоятельств, неосторожного увлечения со стороны должника, или, наконец, злого умысла с его стороны.

Поэтому закон возлагает на конкурсное управление обязанность представить общему собранию кредиторов свое заключение о свойстве несостоятельности. Вместе с тем, не ожидая общего собрания кредиторов, конкурсное управление имеет возможность самостоятельно определить положение несостоятельного во время конкурсного процесса^[146].

XII. Ответственность конкурсного управления. Для предупреждения злоупотреблений со стороны конкурсного управления закон запрещает членам его скупать требования других кредиторов, участвующих в конкурсной массе, на свое или на чужое имя, под опасением уничтожения самого иска^[147].

Из смысла закона следует, что сохраняют свою силу требования, приобретенные лицом до назначения его куратором; с другой стороны, запрещение касается требований, уже заявленных, потому что только те кредиторы могут быть признаны участвующими в массе, которые представили свои претензии, следовательно сохраняют свою силу требования, приобретенные членом управления от лица, которое не заявило еще своего требования, а может быть и не заявит никогда.

С целью облегчения надзора суда за деятельностью конкурсного управления последнему выдаются две книги, два настольные реестра, за шнуром и печатью^[148]. Одна из этих книг предназначается для записывания всех действий конкурсного управления и вкратце всех получаемых бумаг, а другая – для ведения прихода и расхода.

По истечении года конкурсное управление обязано представить в суд копии с этих книг за подписью председателя и кураторов. Кроме того, конкурсное управление обязано доставлять суду срочные ведомости о положении конкурсного производства, а также, по востребованию, все необходимые ему сведения.

Для предупреждения возможности со стороны кураторов воспользоваться приходящими суммами, закон предписывает, чтобы суммы, поступающие в конкурсное управление, если они будут превышать 300 рублей и не нужны для безотлагательного употребления, отсылались конкурсными управлениями немедленно в государственный банк или его конторы и отделения^[149].

Конкурсное управление по общему правилу должно закончить производство дела в течение 11/2 года со времени первой публикации. Если конкурсный процесс к этому времени не закончился, суд обязан потребовать сведений о причинах такого замедления и назначить кратчайшие сроки для окончания дела. В случае неисполнения в течение назначенного срока суд имеет право отрешить председателя и кураторов и назначить на их место других из числа кредиторов^[150].

Председатель и члены конкурсного управления подвергаются в дисциплинарном порядке, по определению окружного суда, вычету из следуемого им вознаграждения не свыше, однако, четвертой части. За более важные преступления по должности означенные лица предаются суду судебными палатами и судятся окружными судами^[151].

Коммерческие суды подвергают членов конкурсного управления также взысканиям в дисциплинарном порядке, притом в неограниченном размере. В особенно важных случаях злоупотребления по должности или неисполнения предписаний суда, председатель и кураторы отрешаются от должности и в то же время предаются уголовному суду^[152].

Понятно, что предание суду предполагает предварительное истребование объяснений. Отрешение кураторов от должности может быть произведено не только судом, но и общим собранием кредиторов, а о перемене председателя последнее должно представить суду, который не вправе отказать в просьбе и должен утвердить новое лицо^[153].

Помимо взысканий, налагаемых судом на конкурсное управление в порядке надзора, председатель и кураторы отвечают перед кредиторами за действия, причинившие ущерб интересам последних. Эта общая гражданская ответственность связывает всех членов управления солидарностью, которая не имеет места по денежным взысканиям, налагаемым от суда в дисциплинарном порядке^[154].

XIII. Вознаграждение председателя и кураторов. Как и присяжный попечитель, члены конкурсного управления получают вознаграждение в виде определенного процента со всей вырученной суммы. Но между способом вознаграждения председателя и кураторов существует некоторое различие.

Кураторы вместе с председателем, если он из числа кредиторов, получают все вместе 2% с ценности актива, сколько бы их ни было^[155]. Закон говорит: “со всей вырученной из имения несостоятельного суммы”. Это выражение вызывает ряд сомнений. Можно ли признать вырученной суммой деньги, оказавшиеся в момент объявления несостоятельности на текущем счету несостоятельного должника?

Следует ли эту сумму ограничивать деньгами, вырученными вследствие деятельности конкурсного управления, или же причислять к ней деньги, вырученные раньше вследствие деятельности присяжного попечителя? Наша практика склоняется к отрицательному ответу на первый вопрос^[156] и к положительному на второй^[157].

Между тем такое толкование едва ли может быть оправданно. Закон говорит о “всей” вырученной “из имения” несостоятельного суммы, т.е. из всей суммы, какую представит ликвидированное имущество несостоятельного должника, т.е. с его актива.

Деньги, поступающие по окончании конкурсного процесса, конечно, не могут входить в состав этой суммы, хотя бы они и поступили вследствие деятельности конкурсного управления^[158], потому что несостоятельного должника уже нет.

Если председателем был выбран присяжный попечитель, то вознаграждение его в этот счет не входит, а установляется по взаимному согласию с кредиторами^[159]. Закон упускает из виду случай, когда председателем конкурсного управления не будет ни кредитор, ни попечитель, а лицо постороннее, что весьма часто случается.

Входит ли его вознаграждение в состав общего вознаграждения членов конкурса или оно установляется по особому соглашению? Кажется, вопрос должен быть решен во втором смысле. Отсюда видно, что для расходов по конкурсному управлению далеко не безразлично, из кого будет состоять конкурс.

Кроме денежного вознаграждения, членам конкурсного управления, окончившим порученные им конкурсные дела ранее 1 1/2 годичного срока, могут быть выданы общим собранием кредиторов или судом, под ведомством которого управление находилось, похвальные свидетельства, которые способствуют преимущественному избранию их в другие конкурсы^[160].

Вознаграждение председателя и кураторов назначается, по закону, лишь при окончании конкурса. Таким окончательным моментом признается окончательное общее собрание, которому конкурсное управление представляет и расчет вознаграждения. Сама же выдача назначенного вознаграждения, по разъяснению Сената, может последовать не ранее окончания всего конкурсного производства^[161].

XIV. Кредиторы. Вопрос чрезвычайной трудности заключается в определении юридического положения кредиторов в конкурсном процессе.

По мнению некоторых, кредиторы со времени открытия конкурсного процесса образуют из себя особого рода соединение. “Уничтожая возможность для каждого кредитора действовать самостоятельно, закон смотрит на кредиторов как на особую массу (?) и поручает попечителям представительство этой массы.

Нельзя, однако, утверждать, что здесь имеется настоящее юридическое лицо, отличное от личности самих кредиторов. Законодатель, в видах упрощения и большего обеспечения равномерности в удовлетворении кредиторов, соединяет только в одно их общие интересы и возлагает на попечителей обязанность представлять и защищать их”^[162].

Не требуется особенно строгая критика, чтобы заметить недостатки подобного взгляда, лишенного всякой юридической определенности.

С большей научной видимостью отстаивает тот же взгляд Канштейн. По его мнению, кредиторы в своем соединении (Concursgläubigerschaft) образуют особого рода единство (Personengesammtheit) с самостоятельным имуществом (Sondervermögen). Но в то же время он восстает против смешения этого единства с юридическим лицом.

По его мнению, “это единство отличается от юридического лица тем, что в нем субъектами права являются одновременно как совокупность лиц, так и отдельные члены совокупности, затем в том еще отношении, что это единство имеет свою собственную волю и потому не нуждается в законном представительстве, но действует через лиц уполномоченных”^[163].

Помимо совершенной неясности конструкции этого единства и отличия его от юридического лица, взгляд Канштейна на кредиторов, образующих будто бы в своем соединении правовой субъект, не может быть принят сам по себе. В самом деле, субъектом каких прав являются кредиторы в своей совокупности?

Все имущество остается за несостоятельным должником, который сохраняет права собственности на вещи и права требования по обязательствам. Кроме тех прав, которые принадлежат каждому кредитору в отдельности, в конкурсном процессе не создается вовсе новых прав.

Требование каждого кредитора входит в состав его собственного имущества, а не идеального субъекта, поэтому-то за ним остается право распоряжения принадлежащим ему требованием.

По мнению Шульце, открытие конкурсного процесса не создает вовсе новых материально-правовых отношений между кредиторами должника, объявленного несостоятельным. Оно порождает только процессуальные отношения.

Каково же, по его взгляду, формальное или процессуальное правовое отношение, в котором стоят кредиторы друг к другу? “То обстоятельство, что участвующие в конкурсном процессе кредиторы предъявляют как свое формальное конкурсное требование, так и по объявлении несостоятельности свои материальные претензии в одном и том же процессе, дает основание видеть в их отношении соучастие в процессе (Streitgenossenschaft)”^[164].

Того же воззрения придерживается Зейфферт^[165]. Но такой взгляд имеет в основании своем представление о конкурсном процессе как о гражданском исковом процессе, в котором истцами являются кредиторы, а ответчиком – несостоятельный должник. Все сказанное выше относительно основного положения применимо и к сделанному из него выводу.

При более внимательном взгляде на конкурсный процесс нельзя не заметить, что он не создает никаких новых правоотношений ни материального, ни формального характера. Кредиторы остаются так же разобщены, как и до объявления несостоятельности их должника.

Создание общего собрания кредиторов не связано с каким-либо правовым общением: их соединяет общий интерес возможно полного удовлетворения – общение чисто фактическое. Найти юридическое основание такого общения стремятся преимущественно те, которые принуждены найти субъекта, представителем которого было бы конкурсное управление.

С точки зрения той роли, которую мы придали конкурсному управлению как органу суда, нет необходимости определять юридическое положение кредиторов в отношении друг друга, в отношении общего должника, наконец, в отношении имущества, составляющего конкурсную массу.

Если все иски предъявляются конкурсным управлением и к конкурсному управлению, то нет никакого юридического интереса устанавливать юридическое единство кредиторов.

XV. Участие в производстве отдельного кредитора. Кредиторы участвуют в конкурсном процессе или в качестве единичных лиц, или в качестве общего собрания, которое является выражением воли всех кредиторов.

Участие первого рода весьма ограниченно. До учреждения конкурсного управления над несостоятельным должником каждому из его кредиторов предоставляется на свой счет вступать в производящееся уже дело об имуществе несостоятельного и приносить жалобы на решения судебных установлений^[166].

Закон предоставляет каждому кредитору право отдельно, от своего лица, предъявлять спор против требования поклажедателя о выдаче ему вещи, находящейся в составе конкурсной массы^[167].

Конкурсное управление доставляет отчеты общему собранию о своей деятельности, но это обстоятельство не освобождает кураторов от обязанности представить кредитору все сведения о состоянии массы, потому что закон дает ему право являться в конкурсное управление для осведомления о делах его^[168].

Однако нельзя не признать, что подобная обязанность, если бы только можно было ожидать, что все кредиторы будут пользоваться предоставленным им правом, оказалась бы весьма тяжелой.

Далее кредитор может ходатайствовать перед окружным судом об истребовании от конкурсного управления сведений о положении конкурсного дела, конечно, с целью обревизования^[169]. Он может также жаловаться на медленность производства дела^[170].

До организации общего собрания кредиторов, те из них, которые находятся налицо в том месте, где производится дело, участвуют вместе с присяжным попечителем во всех его действиях. Все они созываются судом в самый краткий срок по объявлении несостоятельности для описи имущества и предварительной сметы долгов^[171].

Они присутствуют при присяге несостоятельного должника^[172], участвуют в составлении валового счета, который за подписью попечителя и всех присутствовавших кредиторов вносится в суд для ведома^[173]; они содействуют присяжному попечителю в управлении конкурсной массой, а потому они принимают все присылаемые на имя несостоятельного письма, деньги и товары, платят пошлины и т.п.^[174]: они вместе с попечителем приступают к продаже тленных вещей, когда дано будет судом разрешение^[175]; все действия, в которых они могут участвовать, в действительности совершаются самим попечителем, потому что кредиторы не могут не сознавать, что их участие представляется только помехой для деятельности попечителя.

Но в предварительном периоде конкурсного процесса наличные кредиторы имеют некоторые обязанности, совершенно отдельные от присяжного попечителя^[176]. Они 1) определяют необходимо нужную сумму на содержание несостоятельного и его семейства, с утверждения суда;

2) постановляют, если не имеют подозрения в злонамеренном банкротстве, освободить должника из-под стражи, если он был подвергнут задержанию, а для последнего результата необходимы: а) общее согласие наличных кредиторов и b) представление должником благонадежного поручительства.

Нельзя, однако, не признать, что и эти задачи, возложенные на кредиторов, должны бы были быть перенесены на другие органы производства. Определение суммы на содержание следовало бы передать попечителю вместе с судом, а освобождение от ареста, если только он должен сохраниться, – общему собранию кредиторов.

В самом деле, как можно предоставить такие важные вопросы такому неопределенному органу, как наличные кредиторы? Когда могут они сделать постановление? Сегодня они единогласно хотели оставить под стражей, а завтра число их удвоилось.

Да и как определить наличность общего постановления, когда число кредиторов подвергается постоянному колебанию, когда нет никаких точных данных о порядке их совещания?

XVI. Общее собрание кредиторов. Иностранные законодательства обращают большое внимание на организацию общего собрания, на порядок заседаний, созвание их. Наше законодательство значительно отстает в этом отношении от западных образцов.

Оно указывает только на общее собрание кредиторов для учреждения конкурсного управления и для окончательных распоряжений а также для переводов конкурсного процесса. Однако это не исключает возможности общих собраний, созываемых “для частных надобностей” во все время конкурсного процесса^[177].

Состав общего собрания образуют все кредиторы несостоятельного должника, заявившие свои требования и имеющие право на удовлетворение из конкурсной массы. В общее собрание, говорит закон, допускаются только признанные конкурсным управлением кредиторы^[178].

Следовательно кредиторы, не успевшие заявить своих претензий для занесения их в реестр, хотя бы они имели исполнительные листы, не могут участвовать в общем собрании. Из него устраняются также те, требования которых были отвергнуты судом, а потом конкурсным управлением или признаны спорными.

В общем собрании не имеют права голоса кредиторы, требования которых обеспечены залогом недвижимости, потому что они удовлетворяются не из конкурсной массы^[179]. Только в случае отказа их от принадлежащих им вещных прав, они могут принять участие в общем собрании.

Какое же последствие может иметь присутствие и подача голоса в общем собрании со стороны кредиторов, не имеющих на то права? Должно ли признать недействительным общее собрание и его постановления? Но возможно, что голоса этих незаконных членов собрания оказались в меньшинстве и таким образом не оказали никакого влияния на решение собрания.

Возможно, что даже в том случае, когда голоса их были в большинстве, они не могли иметь решительного влияния благодаря значительному большинству. Может показаться нецелесообразным уничтожать последствия общего собрания вследствие такого незначащего обстоятельства.

Поэтому наша практика, не признавая недействительности общего собрания вследствие участия в нем лиц, не имевших на то права, предписывает только исключение голосов этих кредиторов из счета^[180].

Если вследствие того требуемое большинство сохранится, решение собрания остается в своей силе. Если же большинство будет уничтожено, постановления собрания должны быть признаны недействительными.

Однако правильность этого взгляда вызывает некоторые сомнения. В верности его не могло бы быть сомнения, если бы дело шло только о счете голосов. Но ведь необходимо принять во внимание те условия, которые влияли на подачу голосов в том или ином направлении.

Здесь огромное значение играет личное влияние, а устранение из общего собрания настоящего кредитора или, наоборот, присутствие в нем лица, не имеющего в действительности прав кредитора, должны считаться обстоятельством, которое могло иметь влияние на так или иначе сложившееся отношение голосов.

Нередко лица, имеющие требования на незначительную сумму, своим знанием дела, опытностью, горячностью, могут увлечь общее собрание, которое без их участия приняло бы совершенно иное решение. Напротив, представители крупных претензий не принимают никакого личного участия в прениях.

Поэтому точка зрения, принятая практикой, может быть признана верной только в тех случаях, когда при правильном личном составе собрания оказывается неправильность в счете голосов.

В других случаях, когда устанавливается неправильность личного состава, участие в собрании лица, не имеющего на то права, или устранение лица, имевшего на то право, следует считать, независимо от суммы претензии, существенным нарушением, которое не может быть исправлено простым исключением из счета неправильно поданных голосов.

В большинстве новейших законодательств созвание общего собрания принадлежит суду^[181]. У нас же первое общее собрание, имеющее своей задачей учреждение конкурсного управления, созывается присяжным попечителем, притом даже без точного обозначения времени, когда оно должно произойти^[182].

Общее собрание, предназначенное для окончательных распоряжений, созывается конкурсным управлением по исполнении им всех лежащих на нем обязанностей по приведению в ясность актива и пассива^[183]. Кроме того, конкурсное управление созывает общее собрание, если усмотрит в отчете присяжного попечителя какие-либо упущения или вредные для массы распоряжения^[184].

Пробелом в нашем законодательстве является также отсутствие указаний на порядок созвания общего собрания. Только относительно окончательных собраний постановлено, что назначение срока собрания должно быть возвещено в ведомостях по крайней мере за неделю^[185].

Но требуется ли сверх публикации и вызов кредиторов по повесткам, распространяется ли недельная публикация на другие собрания, кроме окончательных, – остается совершенно неизвестным, и судебная практика наша приходит к самым разнообразным выводам^[186].

Во всяком случае все кредиторы должны быть поставлены в известность относительно дня, назначенного для общего собрания. Самый верный способ – это сообщение через повестки, но и публикация представляется нелишней ввиду неотыскания того или другого кредитора.

Закон не дает никаких указаний на quorum общих собраний, и практика приходит к заключению, что присутствие в окончательном общем собрании, кроме членов управления, только одного кредитора не служит основанием к признанию совещания по этой причине недействительным^[187].

В общих собраниях кредиторов определения постановляются простым большинством голосов, которое считается не по числу лиц, подающих голоса, а по количеству долговой суммы^[188]. Только относительно мировых сделок наше законодательство, согласно со всеми иностранными, установляет требование большинства 3/4 признанных требований^[189].

Председательство в общих собраниях принадлежит лицу, избранному кредиторами по большинству голосов^[190], тогда как на Западе эта обязанность возлагается почти везде на судью. Оно сохраняет порядок рассуждений, открывает и закрывает заседание.

Под его надзором ведется журнал каждому присутствию^[191]. По буквальному смыслу закона избрание председателя имеет силу только в отношении данного собрания, а не в отношении всех последующих.

Круг ведомства общих собраний представляется чрезмерно широким. Общее собрание

1) избирает членов конкурсного управления;

2) постановляет войти с представлением в суд о взыскании с попечителя, если найдет важные упущения или вредные распоряжения с его стороны, по указанию конкурсного управления;

3) рассматривает подробный отчет конкурса во всех его действиях;

4) проверяет общий счет имущества и долгов;

5) утверждает примерный расчет удовлетворения, который приводится в исполнение конкурсным управлением;

6) решает по вопросу о свойстве несостоятельности;

7) доносит суду, которому конкурс подведом, о злоупотреблениях, обнаруженных в действиях конкурсного управления;

8) назначает сроки и порядок продажи неотчужденного еще имущества;

9) подает суду просьбу о переводе конкурса в другой город;

10) утверждает мировую сделку.

XVII. Комитет кредиторов. Учреждение комитета кредиторов как органа контроля над деятельностью конкурсного управления представляется новой идеей. Впервые он введен был в прусском конкурсном уставе 1855 г. под именем Verwaltungsrath. Он состоял из 2-3 членов, выбранных кредиторами.

Затем это учреждение было принято в австрийском конкурсном уставе (Kreditorenausschuss)^[192] и в германском (Gläubigerausschuss)^[193]. Это учреждение получило дальнейшее распространение ввиду аналогии между конкурсом и акционерным товариществом.

Замечено было, что общее собрание акционеров нисколько не стесняет произвола директоров ввиду его многочисленного состава и неподготовленности, напротив, учреждение наблюдательного комитета (Aufsichtsrath, conseil de surveillance) действительно ограничило бесконтрольность деятельности правления.

По сходству признано было необходимым перенести этот комитет с той же ролью в конкурсный процесс, где общее собрание кредиторов играло столь же пассивную роль, как и общее собрание акционеров.

Учреждение комитета кредиторов было принято итальянским торговым кодексом под именем delegazione dei creditori^[194] и английским банкротским уставом 1882 года под именем committee of inspection^[195]. Наконец, в законе 4 марта 1889 года и французское законодательство присоединилось к этому разряду, установив controleurs^[196].

Число избираемых в комитет кредиторов, соответственно их роли, незначительно, обыкновенно от двух до пяти. Задача их ограничивается исключительно наблюдением за действиями конкурсного попечителя. Комитет кредиторов не может стеснить последнего в его деятельности.

Он является посредником между попечителем и общим собранием, разъясняя смысл и цель действий управления. Ввиду этого членам комитета предоставляется право во всякое время просматривать книги, которые ведутся попечителем, проверять состояние кассы.

Подобное учреждение является в высшей степени целесообразным и нельзя не пожалеть, что оно остается чуждо русскому законодательству. Комитет кредиторов дает возможность устранить коллективную организацию конкурсного управления, которая предназначается к большему обеспечению интереса кредиторов, но в то же время служит значительным препятствием к скорому окончанию процесса.

XVIII. Несостоятельный должник. Мы видели, что постановление судом определения об объявлении торговой несостоятельности влечет за собой, по общему правилу, личное задержание несостоятельного должника. Однако если бы случайно должник сохранил свою свободу, каждый кредитор имеет право напомнить суду о его обязанности подвергнуть несостоятельного аресту^[197].

Наоборот, если бы должник был арестован, наличные кредиторы до учреждения конкурсного управления могут единогласным постановлением освободить его от задержания, если только он представит благонадежное поручительство^[198], безразлично на этот раз, была ли объявлена несостоятельность по заявлению должника или по просьбе кредиторов.

По учреждении конкурсного управления каждый кредитор имеет право жаловаться суду на оставление должника на свободе, потому что арест полагается по закону, независимо от воли кредиторов.

Но конкурсное управление, признав из ознакомления с делом несостоятельность несчастной, может не только протестовать против заключения должника под стражу, но даже постановить определение об освобождении из-под стражи уже заключенного, причем это определение должно быть утверждено судом^[199].

Едва ли можно сомневаться, что кредиторы, а не только конкурсное управление, вправе единогласным своим постановлением освободить несостоятельного должника из-под стражи, хотя закон буквальным смыслом приписывает им это право только до учреждения конкурсного управления^[200].

Заключение несостоятельного должника под стражу разнится от личного задержания по долгам, существовавшего у нас до закона 7 марта 1879 года, в том отношении, что оно совершенно не зависит от воли кредиторов, а требуется самим законом.

Отсюда вытекает, что содержание несостоятельного должника под стражей не может быть поставлено в зависимость от своевременного поступления кормовых денег. Суммы, необходимые на содержание должника под арестом, отпускаются из его имущества или кредитуются от казны, кредиторы же не обязаны вносить кормовые деньги из собственных средств^[201].

Если несостоятельный должник заключен под стражу, то его семейство, а если не заключен, – то и он сам, лишенный управления и распоряжения имуществом, нуждаются в средствах существования. Ввиду этого закон предписывает отпуск на содержание несостоятельного и его семейства необходимо нужной суммы из его имущества^[202].

Под именем семейства понимаются, бесспорно, жена и дети; входят ли в состав семейства и родители несостоятельного должника, обязано ли конкурсное управление выдавать средства и на их содержание, – это вопрос спорный в нашей судебной практике^[203].

Во всяком случае такой отпуск обусловливается отсутствием средств у семьи. Если несостоятельный заключен под стражу, а жена его обладает достаточными средствами, не может быть и речи об отпуске необходимо нужной суммы. Но если жена обладает средствами, а муж не заключен под стражу?

Закон предписывает только мужу содержать жену, а не наоборот^[204]. Поэтому в том случае, если жена откажется от содержания мужа, из конкурсной массы должна быть отпущена необходимая сумма.

Возможно, однако, что в составе конкурсной массы нет наличных денег, а есть только вещи, которые могут быть проданы лишь по постановлению окончательного общего собрания. В этом случае Сенат признает за судом право освободить должника из-под стражи для предоставления семейству его возможности к пропитанию^[205].

“При отсутствии у семьи несостоятельного должника собственных средств к существованию и при неимении в наличности конкурсной массы, из которой могла бы быть отпущена необходимо нужная на содержание семьи несостоятельного должника сумма, личное задержание должника, как лишающее его возможности добывать средства на пропитание его семьи, не может быть допущено, если кредиторы, желающие личного задержания должника, не представят с своей стороны необходимую для содержания семьи несостоятельного должника сумму и если по делу не установлено признаков злостного банкротства”^[206].

Однако взгляд этот представляется, при всей его гуманности, совершенно несогласным с предписаниями закона. Во-первых, не кредиторы желают личного задержания должника, а сам закон, кредиторам же закон дозволяет только при известных условиях желать его освобождения, следовательно всякое освобождение, помимо указанных в законе условий, является не отказом только желанию кредиторов, а неисполнением закона.

Во-вторых, закон с полной точностью указывает условия, при которых возможно освобождение несостоятельного должника от заключения под стражу, и потому никакого распространения и дополнения воли законодателя в данном случае не может быть.

При самом объявлении несостоятельности должник не заключается под стражу только при наличности условий, перечисленных в ст. 410 уст. суд. торгового; если должник был заключен при объявлении несостоятельности, то он может быть затем освобожден по воле кредиторов при условиях, перечисленных в ст. 430 и 512 уст. суд. торгового.

В-третьих, нигде закон не ставит заключение должника под стражу в зависимость от наличности средств, необходимых для содержания семьи. Заключение под стражу закон предписывает безусловно, а освобождение действительно обусловливает наличностью некоторых обстоятельств.

Если отказаться от законной почвы и стать на точку зрения целесообразности, принятой в настоящем случае практикой, то пришлось бы с равным основанием отвергнуть возможность заключить преступника в тюрьму по приговору уголовного суда, когда семья остается без средств существования и без работника.

Но это довольно скользкая почва. Законного выхода в настоящем случае нет: мы имеем дело с одним из несчастных обстоятельств, которые влечет за собой объявление несостоятельности.

В течение процесса несостоятельный должник обязан содействовать попечителю и конкурсному управлению в выяснении его имущественного положения. Должник сообщает суду о своих кредиторах, чем способствует созванию их для описи и предварительной сметы долгов.

Под присягой или под обязательством подписки должник открывает все свои долги и все свои права на других лицах. Он предъявляет и разъясняет свои торговые книги, искренность и добросовестность его показаний обеспечиваются угрозой признания его в противном случае злонамеренным банкротом^[207].

Когда в конкурсном деле, производимом при окружном суде, не могло быть учреждено конкурсное управление по недостатку кредиторов и обязанности его выполняются присяжным попечителем, должник вправе просить суд о замене прежнего попечителя другим лицом^[208].

Затем он может просить суд об истребовании от конкурсного управления сведений о положении конкурсного дела^[209]. Он имеет право жаловаться суду на медленность производства дела^[210].

---

[1] Мы видели выше правила, которыми определяется место открытия конкурсного процесса. Однако в течение самого производства при торговой несостоятельности оно может быть перенесено.

Такое перенесение по просьбе должника (уст. гражд. судопр. ст. 1400, прил. III, ст. 3) или кредиторов возможно только из внутренних городов империи в столичные и портовые города, но не из одного портового города в другой или из городов портовых в столичные и наоборот (уст. суд. торг., ст. 455).

В настоящее время, когда коммерческие суды имеются только в столицах и портовом городе (Одесса), просьба о переводе может быть направлена только к перемещению процесса, возбужденного в окружном суде внутренней губернии, в другой окружной или коммерческий суд.

Перемещение обставлено известными условиями: а) необходимо для такого нарушения общего порядка, чтобы было выражено желание большинства кредиторов, а именно не менее 2/3 всех заявленных требований, b) несостоятельный должен иметь связи с новым местом, производить там торговлю или состоять в торговых обязательствах с местным купечеством (ст. 452).

Кредиторы в указанном числе должны подать в коммерческий суд или в окружной суд того города, куда они желают перевести конкурс, просьбу с обстоятельным объяснением причин, возбуждающих их просить о переводе, и притом представить:

1) свидетельство биржевого комитета или, где такого нет, городской управы, что должник, оказавшийся несостоятельным, имел при бирже или порте того города торговлю или состоял с торгующим там купечеством в обязательствах, которых не исполнил;

2) точное показание претензий на должника каждого из просителей и документов, на которых они основаны.

Без этих удостоверений домогательства о переводе конкурса оставляются без уважения (ст. 452). Суд по этой просьбе, удостоверясь через сношение с местом, которым несостоятельность была объявлена и в которое предъявлялись после того на должника претензии, что иски просителей составляют действительно не менее 2/3 всех заявленных до того времени долгов его, представляет о всем том Правительствующему Сенату, от которого зависит окончательное по сему предмету распоряжение (ст. 453). Закон не выясняет, с какого времени и до какого может быть подана такая просьба.

[2] Уст. судопр. торгового, ст. 409; прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопр., ст. 25.

[3] Уст. судопр. торгового, ст. 413.

[4] Уст. судопр. торгового, ст. 416.

[5] Т. XII, Уст. почтовый, ст. 457.

[6] Уст. судопр. торгового, ст. 410.

[7] Уст. судопр. торгового, ст. 411.

[8] Уст. судопр. торгового, ст. 420; прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопр., ст. 10.

[9] Уст. судопр. торгового, ст. 422.

[10] Уст. судопр. торгового, ст. 423.

[11] Уст. судопр. торгового, ст. 424.

[12] Прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопр., ст. 7. По самому свойству неторговой несостоятельности подписка, как и допрос, предшествуют объявлению несостоятельности.

[13] Уст. судопр. торгового, ст. 427.

[14] Уст. судопр. торгового, ст. 428.

[15] Уст. судопр. торгового, ст. 429.

[16] Уст. судопр. торгового, ст. 457.

[17] Необходимость подобных правил встретилась вскоре по издании устава о несостоятельности и в 1839 году изданы были правила о наблюдении за делопроизводством в конкурсах. Правила эти предназначались для коммерческих судов и только издание торгового устава 1887 года распространило их и на гражданские суды.

[18] Уст. судопр. торгового, ст. 445. По делам, производимым в окружных судах, означенные лица за более важные преступления по должности предаются суду судебными палатами (уст. гражд. судопр., прил. III к ст. 1400, ст. 16).

[19] Долгое время существовало убеждение, что окружные суды должны руководствоваться не статьями устава судопр. торгового, но ст. 16 временных правил 1 июля 1868 года, по которым сведения о положении конкурсного дела могут быть потребованы судом от конкурсного управления по ходатайству кредиторов или должника.

Результатом такого взгляда было совершенно пассивное отношение суда к конкурсным делам. Такое воззрение нашло себе поддержку в Туpе, Германский конкурсный устав, IV, стр. 72. Но против такого взгляда высказалась кассационная практика (реш. Общ. Собр. и Кас. Деп. 1896, № 34).

В том же направлении Mаттель, Правила производства дел о несостоятельности (Журн. Гражд. и Угол. Права, 1884, № 10, стр. 103), Верб­ловский, Производство конкурсных дел в окружных судах (Юрид. Вестник, 1889, № 3, стр.459). Наконец, издание уст. судопр. торгового 1887 года в отношении надзора уравняло гражданские суды с коммерческими.

[20] Уст. судопр. торг., ст. 446.

[21] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1890, № 665; 1897, № 396.

[22] Реш. Суд. Деп. Прав. Сен. 1904, № 1101.

[23] Уст. судопр. торгового, ст. 443, в том же смысле должна быть толкуема ст. 15 прил. III к ст. 1400 устава гражд. судопроизводства (Маттель, Ж. Гр. и Уг. Пр. 1884, № 10, ст. 91–92).

[24] Уст. судопр. торг., ст. 445, п. 5.

[25] Хотя и здесь практика установляет некоторые ограничения ввиду несовместности известных обязанностей с достоинством суда, как, наприм., предъявление исков об имуществе должника – реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1888, № 2500.

[26] Ст. 15 прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопроизводства.

[27] Уст. судопр. торг., ст. 416.

[28] Уст. судопр. торг., ст. 442.

[29] Уст. судопр. торг., ст. 429.

[30] Уст. судопр. торг., ст. 430.

[31] Уст. судопр. торг., ст. 450.

[32] Уст. судопр. торг., ст. 501.

[33] Уст. гражд. судопр., ст. 785 и ст. 17 прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопр.

[34] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1878, № 94; реш. Гражд. Кас. Деп. 1877, № 269.

[35] Syndic, Konkursverwalter, curatore.

[36] Уст. судопр. торг., ст. 26 и 27.

[37] Указ. 4 Деп. Прав. Сен. 12 октября 1892 (Собр. узак. и расп. прав. 1892, № 144, ст. 1257).

[38] Уст. судопр. торг., ст. 28.

[39] Уст. судопр. торг., ст. 420.

[40] Уст. судопр. торг., ст. 421.

[41] Уст. судопр. торг., ст. 30; ср. форму, указанную в приложении к ст. 549.

[42] Ст. 10 прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопр.

[43] Вопреки мнению Бардзкого, который полагает, что сомнения могут возникнуть только на первый взгляд, «так как в сущности при более точном и внимательном исследовании 10 статьи и сравнения с другими статьями торгового устава, которые приходится применять окружным судам, – статья эта не вызывает и не может вызывать никакого существенного сомнения и толкование ее не в надлежащем смысле следует считать разве лишь результатом очевидного недоразумения» (Ж. Гр. и Уг. Права, 1886, № 10, стр. 28). Однако предлагаемое Бардзким толкование ст. 10 не рассеивает вовсе возникающих сомнений.

[44] Mаттель, Ж. Гр. и Уг. Права, 1884, № 10, стр. 81; Веpбловский, Юрид. Вестник, 1889, март, стр. 462; Розен также свидетельствует, что «как присяжные, так и частные поверенные большей частью весьма неохотно соглашаются на принятие звания попечителя» (Ж. Гр. и Уг. Права, 1888, № 7, стр. 30).

[45] Бардзкий, Ж. Гр. и Уг. Права, 1886, № 10 стр. 45. Критика его положений у Mаттеля, К вопросу о пределах власти суда при назначении присяжных попечителей (Ж. Гр. и Уг. Права, 1888, № 3).

[46] Общ. Собр. 1 и Кас. Деп. 1886, № 34.

[47] Уст. судопр. торгового, ст. 26.

[48] Закон говорит только о несостоятельном, но такие сведения могут быть доставлены кредиторами, заявившими просьбу об открытии конкурсного процесса. Такие сообщения с их стороны необходимы, когда несостоятельный должник скрывается.

[49] Уст. суд. тор., ст. 426. Следовательно попечители могут отсутствовать, когда налицо кредиторы.

[50] Уст. судопр. торгового, ст. 425.

[51] Ст. 23 прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопроизводства.

[52] Но если присяжный попечитель не был еще назначен, его обязанности по составлению описи возлагаются на судебного пристава ст. 11 прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопр.

[53] Уст. судопр. тор., ст. 424. Присяга составляет только возможность, но не безусловную необходимость реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1884, № 433.

[54] Уст. судопр. торгового, ст. 426.

[55] Уст. судопр. торгового, ст. 430.

[56] Ст. 11 прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопроизводства.

[57] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1884, № 2713; 1885, № 1050.

[58] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1890, № 824; 1897, № 923.

[59] Уст. судопр. торгового, ст. 427.

[60] Ст. 24 прил. III к ст. 1400 устава гражд. судопроизводства.

[61] Уст. судопр. торгового, ст. 428.

[62] Уст. судопр. торгового, ст. 429.

[63] Уст. судопр. торгового, ст. 428.

[64] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1895, № 67.

[65] Уст. судопр. торгового, ст. 431.

[66] Решение 4 Деп. Прав. Сен. 1878, № 954; 1893, № 775, 1385, однако 1892, № 1277.

[67] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1876, № 1615.

[68] Уст. судопр. торгового, ст. 456.

[69] Уст. судопр. торгового, ст. 545.

[70] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1883, № 509.

[71] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1886, № 736; 1887, № 27.

[72] Уст. судопр. торгового, ст. 547.

[73] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1892, № 1614.

[74] Уст. судопр. торгового, ст. 546.

[75] Ст. 16 прил. III к ст. 1400 уст. гр. судопр.

[76] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1873, № 443.

[77] Уст. судопр. торгового, ст. 457.

[78] Lуоn-Саеn и Rénault, Précis de droit commercial, II, стр. 661 и 744, Traité de droit commercial, VII, стр. 365.

[79] Сanstein, Construction der Concbirsverhältnisse (Z. f. Pr. und Off. Recht, 1882, B. IX, стр. 471).

[80] Ibid., стр. 478.

[81] Thаller, Traité élémentaire de droit commercial, стр. 899.

[82] Seuffert, Zur Geschichte und Dogmatik des deutschen Konkursrechts, стр. 89.

[83] Kohler, Lehrbuch des Konkursrechts, стр. 399–404; Konkursrechtliche Studien (Arch. für civil. Praxis, 1893, т. 18 стр. 336–340).

[84] Schultze, Das deutsche Konkursrecht, 1888, стр. 36–69. В том же направлении Fuchs, Der deutsche Concursprocess, 1877, стр. 103.

[85] Sсhultze, стр. 44.

[86] Schultze, стр. 64.

[87] Fitting, Das Reichs-Konkursrecht, стр. 22–23. Того же взгляда Ваldwin, Law of bankruptcy, который делает практический вывод, что попечитель не может иметь прав, которыми не обладает должник (стр. 115). Но право опровержения сделок, заключенных должником с третьими лицами до объявления несостоятельности?

[88] Сanstein, стр. 475.

[89] Endemann, Das deutsche Konkursverfahren, стр. 413.

[90] Конечно, если признавать судебного пристава представителем взыскателя, его доверенным лицом, как выражается, напр., Maлышев (Курс гражданского судопроизводства, т. II, ст. 88), тогда потеряется почва для отстаиваемого взгляда.

Но судебный пристав ни в каком случае не может считаться доверенным взыскателя, хотя бы он и руководствовался его указаниями, потому что он орган государственной власти.

[91] Сanstein Z. f. Pr. und. Off. Recht, 1882, B. IX, стр. 474.

[92] Kohler, Konkursrechtliche Studien (Arch. für civil. Praxis, т. 81. стр. 337).

[93] Oetker, Konkursrechtliche Grundbegriffe, т. I, 1891, стр. 19–118.

[94] Entscheidungen, XXIX, стр. 36, реш. 30 марта 1892 года.

[95] Уст. судопр. торг., ст. 459.

[96] Уст. судопр. торг., ст. 428.

[97] Уст. судопр. торг., ст. 438.

[98] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1884, № 62.

[99] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1879, № 224; 1901, № 45.

[100] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1880, № 34.

[101] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1884, № 62.

[102] Реш. Суд. Деп. Прав. Сен. 1903, № 674.

[103] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1893, № 1239.

[104] Lyon-Caen et Renault, Traité dé droit commercial, VII, стр. 371; Thaller, Des failltes en droit comparé, II, стр. 179.

[105] Франц. торг. код., § 462–467.

[106] Endemann, Das deutsche Konkursverfahren, стр. 419.

[107] Герм. конк. устав, § 78, 80.

[108] Masi, Del fallimento e della bancarotta, II, стр. 14–16.

[109] Итал. торг. код., § 691, 713–717.

[110] Ваldwin, Law of bankruptcy, стр. 116; Ringwооd, The principles of bankruptcy, стр. 51.

[111] Французская практика, даже в наиболее сложных предприятиях, ограничивается одним попечителем – Тhaller. Des faillites en droit comparé, II, стр. 177.

[112] Герм. конк. устав, § 79.

[113] Недаром Hellemann, Lehrbuch des deutschen Konkursrechts, 1907, стр. 389, называет конкурсного попечителя Vollstreckungsorgan für die Generalvollstrechung des Konkurses.

[114] Конкурсное управление в нашем законодательстве называется также конкурсом (Уст. судопр. торг., ст. 428, 538 и др.), хотя, по невыдержанности терминологии, слово «конкурс» означает и сам конкурсный процесс (Уст. судопр. торг., ст. 452, 461 и др.).

[115] Уст. судопр., торг., стр. 431.

[116] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1876, № 596; 1877 № 766.

[117] Уст. судопр. торг., стр. 432.

[118] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1880, № 224.

[119] Уст. судопр. торг., ст. 443, со ссылкой на ст. 517.

[120] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1882, № 125.

[121] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1884, № 2507; 1885, № 277.

[122] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1880, № 701; 1897, № 1032.

[123] Реш. Суд. Деп. Прав. Сен. 1900, № 324.

[124] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1881, № 423.

[125] Уст. судопр. торг., ст. 433.

[126] Уст. судопр. торг., ст. 449.

[127] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1884, № 97.

[128] Уст. судопр. торг., ст. 447 и 448.

[129] Уст. суд. торг., ст. 447.

[130] Уст. судопр. торг., ст. 436.

[131] Уст. судопр. торг., ст. 448.

[132] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1906, № 48.

[133]   Уст. судопр. торг., ст. 435.

[134]   Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1896, № 54.

[135]   Уст. судопр. торг., ст. 443.

[136]   Уст. судопр. торг., ст. 441.

[137]   Т. XII, ч. I, уст. почт., ст. 457.

[138]   Уст. судопр. торг., ст. 438.

[139]   Уст. судопр. торг., ст. 506, п. 10.

[140]   Т. V, уст. герб. сбора, изд. 1903, ст. 63, п. 5.

[141]   Уст. судопр. торг., ст. 439.

[142] Уст. судопр. торг., ст. 440.

[143] Уст. судопр. торг., ст. 456 и 457.

[144] Lyon-Caen и Renault, Précis de droit commercial, II, стр. 768; Thal­ler, Traité élémentaire de droit commercial, стр. 900–901.

[145] Уст. судопр. торг., ст. 458, п. 2 и 3.

[146] Уст. судопр. торг., ст. 458, п. 5 и 6.

[147] Уст. судопр. торг., ст. 437.

[148] Уст. судопр. торг., ст. 446.

[149] Уст. судопр. торг., ст. 450.

[150] Уст. судопр. торг., ст. 446.

[151] Уст. гражд. судопр., ст. 1400, прил., ст. 16.

[152] Уст. судопр. торг., ст. 446, п. 5.

[153] Уст. судопр. торг., ст. 521.

[154] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1877, № 942.

[155] Уст. судопр. торг., ст. 548.

[156] Реш. 4 Деп. Прав. Сената 1894, № 437.

[157] Реш. 4 Деп. Прав. Сената 1885, № 2258.

[158] Противоположное реш. Гражд. Кас. Деп. 1884, № 46; Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1880, № 1358.

[159] Уст. судопр. торгового, ст. 546.

[160] Уст. судопр. торгового, ст. 649.

[161] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1884, № 46.

[162] Lyon-Caen и Renault, Précis de droit commercial, II, стр. 755.

[163] Сanstein, Constuction der Concursverhältnisse (Z. f. Pr. und Of. Recht, B. IX, стр. 467). Мнение это поддерживает также Коhler, Lehrbuch des Konkursrechts, стр. 370 и след.; Konkursrechtliche Studien, стр. 341–347.

[164] Schultze, Das deutsche Konkursrecht, стр. 15.

[165] Seuffert, Zur Geschichte und Dogmatik des deutschen Konkursrechts, стр. 88.

[166] Уст. гражд. судопр. ст. 23.

[167] Т. X, ч. 1, ст. 2119.

[168] Уст. судопр. торгового, ст. 444.

[169] Уст. гражд. судопр., ст. 16 прил. III к ст. 1400.

[170] Уст. судопр. торгового, ст. 446, п. 4.

[171] Уст. судопр. торгового, ст. 422.

[172] Уст. судопр. торгового, ст. 423.

[173] Уст. судопр. торгового, ст. 427.

[174] Уст. судопр. торгового, ст. 428.

[175] Уст. судопр. торгового, ст. 429.

[176] Уст. судопр. торгового, ст. 430.

[177] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1884, № 1909.

[178] Уст. судопр. торгового, ст. 516.

[179] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1895, № 97.

[180] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1880, № 1627.

[181] Герм. конк. устав § 93, п. 1; итал. торг. код. § 691, п. 4 и 757, англ. конк. устав, прил. I, ст. 1.

[182] Уст. судопр. торгового, ст. 431.

[183] Уст. судопр. торгового, ст. 513.

[184] Уст. судопр. торгового, ст. 457.

[185] Уст. судопр. торгового, ст. 515.

[186] С одной стороны, реш. 4 Деп. Прав. Сен., 1875, № 1217, а с другой – реш. Гражд. Кас. Деп. 1881, № 122.

[187] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1877, № 1583.

[188] Уст. судопр. торгового, ст. 542.

[189] Уст. судопр. торгового, ст. 517.

[190] Уст. судопр. торгового, ст. 517 и 439.

[191] Уст. судопр. торгового, ст. 432, 433 и 519.

[192] Австр. конк. устав, § 36.

[193] Герм. конк. устав, § 87, 92.

[194] Итал. торг. код., § 723–726.

[195] Англ. конк. устав, § 22.

[196] Франц. закон 4 марта 1889, ст. 9 и 10.

[197] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1878, № 785.

[198] Уст. судопр. торгового, ст. 430.

[199] Уст. судопр. торгового, ст. 512.

[200] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1886, № 71.

[201] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1874, № 1129; 1875, № 415; 1877, № 63.

[202] Уст. судопр. торгового, ст. 430.

[203] Ср. реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1889, № 916 и 1892, № 1309, а также реш. Суд. Деп. Прав. Сен. 1900, № 1306.

[204] Т. X. ч. I, ст. 106.

[205] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1883, № 2034 и 3046.

[206] Реш. 4 Деп. Прав. Сен., 14 марта 1894 по д. Жукова.

[207] Уст. судопр. торгового, ст. 423.

[208] Прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопр., ст. 15.

[209] Прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопр., ст. 16.

[210] Уст. судопр. торгового, ст. 446, п. 4.