Два лица по крайней мере всегда участвуют в залоге: лицо, принимающее имущество в залог, – залогоприниматель, залогобратель, и лицо, отдающее имущество в залог, – залогодатель, закладчик. Общие определения законодательства относительно гражданской деятельности лиц имеют применение и к участию в закладных отношениях. В особенности же к залогу относятся только немногие определения, сохранившиеся в современном законодательстве от древнего права или хотя бы навеянные его воззрением на залог.
Известно, что по древнему нашему праву залог представляется видом отчуждения. Сообразно такому взгляду и современное законодательство связывает с залогом ограничения, касающиеся собственно отчуждения имущественных прав.
Таково, например, определение законодательства, по которому залогодателем может быть только собственник закладываемого имущества[1], чем устраняется залог чужого, даже при согласии на то его хозяина, – залог, составляющий потребность развитого юридического быта.
Однако же законодательство не запрещает собственнику имущества обеспечивать им в качестве залога обязательство другого лица[2]. И действительно, бывает, что лицо представляет имущество в залог или по своему договору, или в обеспечение договора другого лица: в первом случае должник и залогодатель – одно и то же лицо, во втором это разные лица.
Участие стороннего лица в договоре через посредство залога на практике совершается обыкновенно путем доверенности: собственник имущества поручает должнику представить его в обеспечение своего договора, и уже должник представляет залог[3]. Так согласуется в практике существующая потребность в обеспечении договора чужим имуществом с определением законодательства, что только собственник имущества может подвергать его залогу.
Нельзя сказать, однако же, чтобы таким путем эта потребность удовлетворялась вполне и удобно; положение собственника закладываемого имущества – не одно и то же, представляет ли он залог по стороннему для него договору, или сам должник представляет его имущество как чужой залог.
В первом случае хозяин залога непосредственно входит в юридические отношения по договору, представляет верителю в залог имущество как обеспечение по договору; во втором же хозяин залога совершенно чужд договора, дает только разрешение должнику на представление его имущества в залог, но сам не представляет залога[4].
Предметом залога служат имущества, чаще всего вещи. Всякого рода вещи, движимые и недвижимые, могут служить залогом. Законодательство упоминает лишь о запрещении закладывать казенные вещи[5]; но запрещение это разумеется само собой, так как казенная вещь не составляет собственности ее владельца, и уже поэтому не может быть заложена без дозволения хозяина.
Есть вещи, которые обыкновенно не представляются в залог: не всякая же вещь может служить обеспечением. Вещи, подлежащие скорой и легкой порче, а также ничтожные по своей ценности, в действительности обыкновенно не закладываются. Зато случается, что закладывается не сама вещь, принадлежащая лицу, а закладывается акт, свидетельствующий о праве лица на вещь.
Нередко, например, бывает, что хозяин дома в обеспечение исправности по заключаемому им договору закладывает верителю купчую крепость на дом. Спрашивается, каково значение такого залога? Истинное его значение в том, что при неисправности должника заложенная вещь подвергается продаже, и залогоприниматель удовлетворяется из выручки.
Но если закладывается купчая крепость на дом, то значит ли это, что залогоприниматель в случае неисправности должника может продать ее? И кому же нужна купчая крепость, если с ней не связано право на само имущество, значащееся в крепости? Чтобы связать с залогом купчей крепости право на продажу дома, нужно заложить не купчую крепость, а сам дом: акты на имущество составляют его принадлежность, а не наоборот.
Не имеет ли по крайней мере залогоприниматель купчей крепости право требовать продажи дома от самого хозяина? И такого права у него нет; напротив, домохозяин, заложив купчую крепость, вправе заложить сам дом другому лицу, а в случае неисправности его, дом будет продан с публичного торга, и выручка пойдет на удовлетворение залогопринимателя дома. Тогда какой же смысл в залоге акта?
Смысл в том, что закладываемый акт поступает в руки залогопринимателя, и он может не выдавать его залогодателю до удовлетворения по договору, а так как залогодатель часто нуждается в акте, то, значит, у него есть побуждение удовлетворить залогопринимателя. В этом и состоит обеспечение, доставляемое верителю залогом акта.
Но понятно, что значение такого залога совсем иное, нежели значение настоящего, что залог акта только по видимости представляется залогом, на самом же деле это лишь побудительная мера для должника к удовлетворению по договору, так что в строгом юридическом смысле о залоге акта даже нельзя говорить как о залоге.
Не одни только имущества-вещи служат предметом залога: им могут быть и другие имущества. Так, право на чужую вещь может быть предметом залога. Например, лицу принадлежит право пользования чужой вещью; понятно, что оно может служить обеспечением договора в качестве залога точно так же, как и физическая вещь.
И смысл этого залога будет тот же, что и смысл залога вещи: точно так же при неисправности должника залогоприниматель может принять меры к отчуждению права на чужую вещь и из выручки получить удовлетворение по договору.
Справедливо, что не всякое право на чужую вещь способно служить обеспечением по договору в качестве залога. Возьмем право проезда через дачу: кому оно может быть отчуждено в случае неисправности должника? Кто даст за него вознаграждение, из которого удовлетворился бы залогоприниматель?
Понятно, что веритель не примет в залог право проезда через дачу. Но такое право не может быть залогом только по отсутствии в нем интереса для всякого другого лица, кроме хозяина того поземельного участка, к которому ведет полевая дорога, пролегающая по чужой даче, а не по какому-либо юридическому основанию.
Само по себе, юридически и право проезда, как и каждое другое право на чужую вещь, может быть предметом залога. Притом в самом этом свойстве права на чужую вещь, что оно не всегда представляет интерес для каждого лица и потому не всегда может служить предметом залога, нет ничего исключительного: и вещи, как мы видели, не все служат предметом залога, а только вещи более ценные и не подлежащие легкому повреждению.
Далее, обеспечением договора в качестве залога может служить право на чужое действие[6]. И действительно, в практике беспрестанно закладываются, например, заемные письма, векселя, акции торговых компаний и т. п. Это так называемый заклад требований (pignus nominis)[7].
Спрашивается, каково значение залога права на чужое действие? Сообразно существу залога, можно бы ожидать, что значение залога долгового акта заключается в том, что залогоприниматель в случае неисправности должника вправе требовать продажи заложенного ему долгового акта с публичного торга и из выручки получить удовлетворение.
В действительности, однако, залог долгового акта по самому существу своему получает несколько иное значение. Прежде всего обратим внимание на то, что понятие о продаже неприложимо к долговому акту, а по отношению к нему может иметь место только уступка права по акту.
Следовательно по самому существу предмета под рукой залогопринимателя право на продажу долгового акта обращается в право на его уступку. Кроме того, нет никакой необходимости в том, чтобы залогоприниматель непременно уступил заложенный ему долговой акт какому-либо другому лицу.
Вместо того залогоприниматель может удержать его за собой, потому что тут обстоятельства иные, нежели при залоге вещи: выручка за продажу вещи более или менее неопределенна, а выручка за уступку долгового акта заранее известна.
Это нарицательная сумма долгового акта с расчетом процентов, которые насчитываются или вычитаются, смотря по тому, наступил уже или не наступил еще срок долгового акта[8], так что нет необходимости залог долгового акта непременно подвергать отчуждению.
Поэтому в действительности залог долгового акта получает то значение, что при неисправности должника заложенный долговой акт переходит к залогопринимателю, т.е. последний приобретает право по акту, принадлежавшее прежде закладчику[9]. Так что вследствие неисправности должника открывается цессия заложенного долгового акта; сумма же долга по обеспеченному договору является как бы вознаграждением за цессию.
И если эта сумма менее суммы заложенного долгового акта, то залогодатель имеет еще право на дополнительное вознаграждение со стороны залогопринимателя[10]. Но, разумеется, приобретя право по заложенному долговому акту, веритель может потом уступить его и другому лицу.
Только обязательство дополнительного удовлетворения залогодателя, если оно существует для залогопринимателя, все-таки лежит на последнем, а не переходит на лица, которые потом приобретут долговой акт и получат по нему удовлетворение.
Наконец, представляется еще вопрос: может ли быть предметом залога сам залог? Римское право знакомо с залогом залога (pignus pignoris) и залогом заложенной вещи (pignus rei pignoratae). Залог залога – это залог права залога: залогоприниматель вступает в какой-либо договор, по которому становится должником, и обеспечивает свою исправность принадлежащим ему правом залога.
Если лицо приобрело по договору какое-либо право на чужое действие и это право обеспечено залогом, так что осуществление его становится достаточно надежным, то понятно, что и само право, дающее обеспечение, имеет известную ценность и, в свою очередь, может служить обеспечением договора в качестве залога.
Значение залога права залога по римскому праву, в сущности, то же, что и значение залога вообще, только тут особенно возможно разнообразие юридических отношений, и римское право подробно их анализирует. Нам нет повода пускаться в подробный анализ таких отношений, с одной стороны, потому, что в законодательстве нашем и помина нет о залоге права залога, а с другой – потому, что и в практике нашей не встречается отдельно залог права залога, а обыкновенно закладывается сама претензия, обеспеченная залогом.
И значение такого залога в том, что при неисправности залогодателя, верителя по договору, обеспеченному залогом, право его вместе с правом залога переходит к верителю. В случае же наступления срока долгового акта, обеспеченного залогом, прежде наступления срока договора, заключенного залогопринимателем, удовлетворение производится верителю по второму договору и получает в его руках значение заклада, заменяющего бывшую у него в закладе долговую претензию.
Залог заложенной вещи представляет собой залог чужой – вещи залогодателя, произведенный с его разрешения залогопринимателем. Тут, собственно, нет залога права залога, а залогоприниматель, пользуясь предоставленным ему залогодателем дозволением заложить вещь, находящуюся у него в залоге, подчиняет свое право новому праву залога.
Так что при неисправности того и другого должника заложенная вещь идет сперва на удовлетворение второго залогопринимателя. Но первый договор может прекратиться прежде, чем наступит срок второму: прекращается ли залог прежде наступления его срока?
Например, А заложил какую-либо вещь В и потом разрешил ему заложить ее С, но срок договора между А и В, положим, 1 марта 1894 г., а срок договора между В и С – 1 декабря 1894 г. Если 1 марта залогодатель удовлетворяет В, освобождается ли при этом залог? Если да, то чем же потом будет обеспечено требование С на В?
И что значит дозволение залогодателя на дальнейший залог вещи залогопринимателем: то ли, что как бы вовсе не было дозволения, или вещь продолжает служить обеспечением второго договора и по прекращении первого?
Так как договор вообще обеспечивается против неисправности должника, и залог, будучи одним из способов обеспечения договора, точно так же дается как защита против неисправности должника, то дозволение залогодателя на дальнейший залог его вещи залогопринимателем естественно понимать именно в том смысле, что вещь должна служить обеспечением по второму договору даже и по прекращении первого.
Это положение, справедливое само по себе, в особенности справедливо по отношению к нашему юридическому быту: двойной залог одной и той же вещи по нашему законодательству не допускается[11].
Cледовательно, собственно, нельзя сказать даже, что дозволение залогодателя на дальнейший залог вещи сохраняет силу и по удовлетворении первого залогопринимателя, а нужно принять, что именно тогда только дозволение и получает смысл. До того времени второй залог вещи недействителен; он получает силу, только высвободившись из рук первого залогопринимателя.
Так что между первым и вторым залогопринимателями составляется, собственно, такой закладной договор: лицо обеспечивает долг своему верителю заложенной ему вещью, но так как в настоящее время этот залог недействителен, то лицо с дозволения хозяина залога обеспечивает им долг в случае, если залог высвободится.
Но никак нельзя думать, что в представлении залога второму залогопринимателю содержится отречение первого залогопринимателя от обеспечения договора залогом; нельзя полагать, будто залогоприниматель, испрашивая дозволение залогодателя употребить залог на обеспечение его долга другому лицу, тем отказывается от принадлежащего ему права и принимает вещь для того, чтобы вручить ее как залог своему верителю.
В действительности случается также, что закладывается закладной акт, подобно тому, как закладывается купчая крепость; но и здесь, как при закладе купчей крепости, не только нет залога заложенной вещи, а даже вовсе нет залога, и вся обеспечивающая сила такого действия состоит в том, что рано или поздно залогодателю закладного акта придется его выручить.
Но заложенная вещь действительно может сделаться предметом нового залога еще в том смысле, что сам залогодатель, заложив ее сначала одному лицу, заложит потом еще другому: это возможно, когда сумма первого договора, обеспеченного залогом, далеко уступает ценности заложенной вещи, так что за покрытием его часть ценности вещи остается еще свободной.
Например, закладывается имущество по займу в 1 000 руб., тогда как имущество стоит 10 000 руб., очевидно, что тем же самым имуществом можно обеспечить еще другой договор или даже несколько договоров, лишь бы сумма их не превышала ценности свободной части имущества (9 000 руб. – А. Г.).
Однако же такого рода залоги нашим законодательством вообще запрещаются: основное положение его относительно залога то, что заложенная вещь не может идти на обеспечение дальнейшего обязательства, и допускается это лишь по исключению, именно по договорам частных лиц с казной (и по операциям государственных и некоторых частных кредитных установлений[12]. – А. Г.).
Например, представляется в казну залог ценностью в 10 000 руб., тогда как обязательство должника по договору простирается только на сумму 9 000 руб. Cледовательно требуется от него залог только в 3 000 руб.; тот же залог на 7 000 руб. принимается в залог и по другому договору[13] (или дом, стоящий 60 000 руб., заложен в частные руки за 10 000 руб.: городское кредитное общество вправе выдать под залог его еще 10 000 руб. – А. Г.).
Очевидно, что допуская тут дальнейший залог вещи, законодательство разделяет то воззрение, что вещь состоит как бы из нескольких частей, и только одна часть ее заложена, а другие свободны. Но это воззрение справедливо и по отношению ко всякому другому залогу (не только по отношению к залогу, представляемому казне. – А. Г.), когда ценность заложенной вещи превышает сумму обязательства, обеспеченного залогом; а между тем, кроме указанных исключений, дальнейший залог вещи залогодателем у нас безусловно запрещается.
(Не так решает этот вопрос новейшая практика. По ее взгляду, смысл закона, запрещающего залог заложенного имущества, лишь тот, что нельзя установить по одному и тому же имуществу несколько друг друга исключающих залоговых прав.
Если же последующее залоговое право поставить к предшествующему ему в положение личного необеспеченного обязательственного права, не мешающего осуществлению первоначального права залога, то в этом ничего противного закону не будет; такое последующее залоговое право будет иметь превалирующее значение лишь по отношению к обязательствам необеспеченным, а не к первоначальному залогу.
Действительное соответствие такого воззрения смыслу закона доказывают тем, что законодательство новейшего времени исходит именно из этого воззрения, с одной стороны, все увеличивая число так называемых исключений из общего правила, а в сущности – лишь случаев приложения этого правила, а с другой – предписывая при судебном осуществлении залогового права удовлетворять залогопринимателей по старшинству закладных[14].
Ввиду этого под условием сохранения неприкосновенности преимуществ старшинства предыдущих залоговых прав перед последующими практика допускает залог и заложенного имущества. – А. Г.)
[1] Ст. 1627, 1629.
[2] Пол. подр., cт. 69.
[3] Но очевидно, что должник действует тут лишь как поверенный, представитель залогодателя, и не должно смешивать эту деятельность с деятельностью его как должника: должник представляет залог не как должник, а как поверенный стороннего лица, которое является залогодателем.
[4] Подобным же образом за собственником майората не признается как право отчуждения, так и право залога, тогда как залог майората мог бы иметь по крайней мере тот смысл, что доходы, какие получатся от имения при неисправности должника, пойдут на преимущественное удовлетворение залогопринимателя.
[5] Ст. 1664, п. 3.
[6] Ст. 1665.
[7] Кстати заметим, что у нас нередко кредитные установления считаются как бы складочными местами для капиталов и кредитные билеты их – только свидетельствами вкладов.
Но на деле выходит иначе: кредитные установления, получая денежные вклады, платят на них известные проценты, обращают на различные операции, например, оказывают заем и приобретают через то известные выгоды; словом, кредитные установления оперируют чужими капиталами, так что вклад капитала в кредитное установление – не отдача на сохранение, а заем, и билет кредитного установления – не свидетельство о хранении в нем денег, а акт займа, – то же, что заемное письмо.
Особенность положения кредитного установления как должника только та, что обыкновенно должник ищет заимодавца, а по отношению к кредитному установлению выходит наоборот – заимодавец ищет должника. Но существо юридического отношения от того нимало не изменяется.
Да и само явление это, что заимодавец ищет должника, – кредитное установление – далеко не исключительное: очень нередко мелкие капиталисты, желая поместить свои капиталы в надежные руки, сами обращаются к знатным торговым домам с предложением займа.
[8] Мы предполагаем, что долговой акт надежен, например, билет какого-либо государственного кредитного учреждения или вексель какого-либо известного торгового дома.
[9] Но, конечно, для этого нужна надпись залогодателя на долговом документе об уступке права по нему залогопринимателю; и в иных случаях, именно в случаях представления долгового акта в залог какому-либо присутственному месту, такая надпись на случай неисправности должника по обеспечиваемому договору делается залогодателем уже при самом представлении в залог долгового акта (Пол. подр., ст. 77).
[10] И точно так же, если заложенный долговой акт подлежит такой же шаткости в цене, которая свойственна вещам, залогодатель вправе требовать от залогопринимателя расчета по цене, существующей в срок обеспечиваемого договора, а не по нарицательной цене заложенного долгового акта.
Например, заложена акция какой-либо торговой компании, равная по сумме обеспечиваемому договору; если вследствие неисправности должника акция переходит к залогопринимателю, а курс ее в то время выше нарицательной цены, следовательно, и суммы обеспечиваемого договора, то залогодатель вправе требовать от залогопринимателя возвращения ему излишка.
[11] Ст. 1630, 1664.
[12] Ст. 16301.
[13] Пол. подр., cт. 64.
[14] У. г. с., cт. 1215.
