1. В Саксонии в ср. века приобретение вещных прав, именно – rechte Gewere, совершалось в суде (Dingstätte) по месту нахождения недвижимости, в форме Auflassung[1].
Category: Обременение собственности
Ипотечный режим этих имений регулируется впервые лишь в начале 19 столетии, именно – в НО. für Büdner u. Erbzinsleute 12 Mz. 1814 г.[1], изданной для крестьян, сидящих на доменных землях.
Мы видели выше[1], что по римскому праву, соответственно своеобразному характеру сервитутного права, развились особые учреждения (usus, non usus, libertatis usucapio), в которых выражалось действие давности на приобретение и прекращение сервитутов сообразно различному их характеру.
Для этих имений институт ипотечных книг вырос значительно позднее, чем для городских, и именно из практики согласия ленного господина, правителя страны, на залог имений[1]. Причем, по общему правилу, ленный господин никогда не отказывал в разрешении на залог, раз только к тому имелась серьезная нужда[2].
Говоря о действии закладного договора или вообще о юридических отношениях, возникающих по залогу, на каком бы основании он ни установился, прежде всего нужно сказать, что залог, будучи одним из способов обеспечения обязательства, разделяет общую судьбу и всех других способов его обеспечения и тогда только действителен, оказывает влияние на юридические отношения лиц, прикосновенных к залогу, когда действует обеспечиваемое им обязательство. В противном случае и залог недействителен.
1. При таких колебаниях в самом законодательстве неудивительно, что новый вотчинно-ипотечный режим прививался к жизни крайне медленно. Даже в коренных областях Пруссии, как Марки, оказывается, что к 1763 г. новые системы действовали слабо, и не только в применении к недвижимостям, подчиненных общему праву, но и в применении к аллодифицированным ленам.
Источником залога всего чаще служит договор, и, кажется, по мысли нашего законодательства, он составляет даже нормальное основание залога. Договор этот не имеет в нашем языке особого названия, но можно назвать его именно закладным договором, соответственно латинскому contractus pignoratitius и немецкому Pfandcontract. Но договор – не единственный источник залога: он может вытекать и действительно вытекает и из других источников, даже в нашем юридическом быту, хотя, как сказано, договор и служит у нас нормальным источником юридических отношений по залогу.
Два лица по крайней мере всегда участвуют в залоге: лицо, принимающее имущество в залог, – залогоприниматель, залогобратель, и лицо, отдающее имущество в залог, – залогодатель, закладчик. Общие определения законодательства относительно гражданской деятельности лиц имеют применение и к участию в закладных отношениях. В особенности же к залогу относятся только немногие определения, сохранившиеся в современном законодательстве от древнего права или хотя бы навеянные его воззрением на залог.
Наконец, способом обеспечения договора служит залог. Обеспечение, предоставляемое им, состоит в том, что веритель при неисправности должника по договору вправе получить удовлетворение из выручки за продажу какой-либо вещи, которая и служит, таким образом, обеспечением исполнения договора.
Одним правом собственности мог бы удовлетворяться только разве самый примитивный экономический быт. Режим, построенный только на праве индивидуальной собственности, был бы режимом, совершенно изолирующим одно хозяйство от другого. Между тем такая полная изоляция даже в натуральном хозяйстве немыслима. Уже в самый момент возникновения частных хозяйств путем раздела общинной, родовой или семейной собственности сплошь и рядом обнаруживается, что одно хозяйство может существовать только при восполнении его ресурсами другого.