Не подлежит сомнению прекращение брака от событий случайных, не зависящих от воли человека, напр., вследствие смерти физической или политической и безвестного отсутствия одного из супругов; но вопросы о том, в каких случаях брак может быть расторгнут или признан недействительным по воле одного из супругов и вследствие действий, от воли зависящих, – принадлежат к числу самых неясных и запутанных.
Category: Обзор законодательства
У нас так же, как и в других государствах Западной Европы, действуют собственно только свои законы; если же в некоторых случаях и допускается применение в одном государстве законов, действующих в другом, или применение законов иностранных, то только вследствие развившегося общения между народами, вызывающего необходимость уступки в этом отношении, но, однако же, такой только уступки, в виду которой может быть речь никак не о действии в каком-либо государстве закона иностранного, а только о его применении.
1. В Саксонии в ср. века приобретение вещных прав, именно – rechte Gewere, совершалось в суде (Dingstätte) по месту нахождения недвижимости, в форме Auflassung[1].
Чин этот принадлежит, кажется, к новым, московским. Мы не встретили термина “крайний” ранее начала XVI века. Крайний служит московскому государю в торжественных случаях, за обеденным столом. Он относится, следовательно, к той же категории слуг, как и дворецкий. Но дворецкий во время стола государя сидит за особым поставцом, крайний же “стоит у стола великаго государя”.
Связь явлений
Земское соборное представительство замерло позднее местного земского самоуправления. Исчезновение одного и падение другого – параллельные, хотя и не совпадающие по времени следствия двух основных перемен в государственном порядке, упомянутых мною в конце прошедшего чтения. Усиление централизации придавило местные земские учреждения, а их упадком и разобщением закрепощенных сословий разбит был земский собор, служивший высшим органом участия местных сословных миров в законодательстве.
Рождением и смертью установляются пределы гражданской правоспособности отдельных людей. Известность этих пределов необходима не только для ограждения интересов самих субъектов, но и в общих целях постоянного и правильного обмена юридических отношений.
Чин конюшего существует с самой глубокой древности. Конюший упоминается уже с князем Игорем в плену половецком в 1185 г.:
В одно время с обособлением классов служилого и посадского окончательно определилось и положение сельского земледельческого населения. Впрочем, существенная перемена произошла лишь в судьбе крестьян, живших на землях частных владельцев и составлявших главную массу сельского населения. Эта перемена обособила их резче прежнего не только от других классов, но и от других разрядов сельского же населения, от крестьян черных или казенных и дворцовых: разумею установление крепостной неволи владельческих крестьян.
Для этих имений институт ипотечных книг вырос значительно позднее, чем для городских, и именно из практики согласия ленного господина, правителя страны, на залог имений[1]. Причем, по общему правилу, ленный господин никогда не отказывал в разрешении на залог, раз только к тому имелась серьезная нужда[2].
Древнейшее упоминание о дворецких встречаем в летописи под 1171 г.:
“И поможе Бог Андреевичи) Мстиславу с братьею, и взяша Киев. Мстислав же Изяславич бежа из Киева на Василев. И постигша и Бастеева чадь, начата стреляти в плечи ему, и много изоимаша дружины около его: Яша Дмитра Хороброго и Олексея дворьского…” (Ипат.).