I. После разгрома Саксонии Наполеоном саксонское законодательство приступает к решительной обработке ипотечного режима, призываемого поднять кредитный оборот. Начало реформационного движения положил Decret v. 20 Nov. 1817, которым открывались подготовительные работы по реформе ипотечного права.
Но только в 1829 г. из подготовительных работ вышло 2 важных Mandate v. 4 Juni 1829, из которых один отменил ограничение ипотек суммой, составляющей известную долю цены недвижимости, и ввел ряд общих облегчений на случай установления ипотеки, например отменил условие испрошения соизволения ленного господина на установление ипотеки[1], а другой отменил окончательно институт молчаливых ипотек[2].
Но полную и решительную общую реформу и систематическую обработку вотчинного права внес в Саксонии “Gesetz, die Grund u. Hyp.-Bücher u. das H.-Wesen betreffend” v. 6 Nov. 1843[3], образовавший собою, за ничтожными изменениями, и вотчинно-ипотечный режим Саксонского гражданского уложения 1864 г.
II. Закон 6 ноября 1843 г. и Саксонское уложение 1864 г. создают вотчинную систему, а не только ипотечную.
1. Формальное и материальное ипотечное право обработаны в Саксонии под огромным влиянием баварского права закона 1822 г., хотя уложение и усваивает новые идеи, как они выяснились ко времени его обработки в Пруссии.
Так, при слиянии ипотеки и собственности в руках одного лица собственник может переписать ипотеку на свое имя. В общем же и целом саксонское право ипотеки не выходит из круга идей прусского права кодификаций Фридриха Великого и баварского закона 1822 г.[4]
2. Но право собственности организовано в Саксонии на последовательно проведенном германском начале Auflassung. Традиция открыто отвергнута (§ 276 уложения). Auflassung представляет конкретную сделку, предполагающую правооснование приобретения собственности.
На том же начале Auflassung построено и приобретение реальных повинностей (§ 512) и личных сервитутов (§ 647). Публицитету подчинены, однако, не все вещные права, а только важные экономически; отсюда реальные сервитуты ему не подчинены (закон 1843 г. § 2, 3, 14-17; Siegmann, стр. 18).
В таком виде саксонский вотчинно-ипотечный режим просуществовал до введения в Саксонии имперского уложения без значительных изменений[5].
[1] Francke, die Ges.-Geb. des Kgr. Sachsens. Leipzig, 1884, I, 132.
[2] Siegmann, Das kögr. Sächr. HR., стр. 6.
[3] Находятся в Ges. u. VO. f. Sachsen за 1843 стр. 183 и сл. Новейшая обработка его дана Siegmann, Das Köngr. Sachsische HR.
[4] Однако Siegmann категорически отказывается признать ипотеку закона 1843 г. за Realobligation и решительно держится романистического взгляда на нее. Опорой Зигману служило отчасти самое право.
В то время как закон 1843 г. еще допускает неточность выражения, очевидно, не подозревая, что на ней будут строить германисты свою Realobligation (§ 87 и 88 закона 1843 г. говорят о Haftung des dritten Besitzers für die Schulden des Grundstücks), Уложение 1864 г., вышедшее в эпоху националистических увлечений теории, выражается уже осторожнее, отнимая почву у восторженных германистов (§ 430: “Der Beklage kann die Pfandklage abwenden, wenn er dem hypothekarischen Gläubiger volle Befriedigung wegen der Forderung leistet, für welche das Pfand haftet”).
[5] Маловажные изменения указаны у Francke, Die GG. des Köngr. Sachen. Leipzig, 1884 I, стр. 453, 679, 743, 812, II, стр. 31, 181 и др.
