В Мекленбурге правообразование шло издавна и вплоть до нашего времени тремя разветвлениями: 1) право городов, 2) право рыцарских имений, 3) право крестьянских имений. И вотчинно-ипотечный режим развивался особо и самостоятельно для каждой категории недвижимостей. Потому и нам необходимо проследить ход правообразования для каждого круга недвижимостей.
Мы видели, какого развитого состояния достигло ко времени рецепции право мекленбургских городов в области регулирования вотчинного оборота; видели затем, какое упорное сопротивление оказало местами это право римскому влиянию, и с каким переменным счастьем оно боролось с последним влиянием, и как в конце концов получилась троякая организация вотчинно-ипотечного режима:
1) в одних городах римское право повлекло полное устранение вотчинных книг;
2) в других – романизацию вотчинных книг;
3) в третьих, число которых наименее значительное, – национальные организации удержались в относительно большей степени.
1. Видимо, эта последняя и служила исходным пунктом для нового движения в праве вотчинно-ипотечного оборота, когда в 1748 г. мекленбургские города входят с представлением (Städtisches Gravawen) к Мекленбург-Шверинскому герцогу, в котором и просят об организации в городах правильных ипотечных книг, могущих служить надежной основой всего вотчинно-ипотечного оборота[1].
Однако ходатайство городов смотрит на запись ипотек с романистической точки зрения, лишь развитой настолько, насколько требуют интересы реального кредита: все ипотеки, договорные и законные, должны записываться в ипотечные книги и без различия их оснований пользоваться приоритетом по моменту записи; но запись не есть способ возникновения ипотеки, и незаписанные ипотеки действительны, только уступают в конкурсе всем записанным ипотекам.
О записи переходов собственности города не хлопочут, скорее всего, потому, что запись эта практиковалась и без того в большинстве городов, тогда как запись ипотек и по национальному германскому праву не всегда требовалась, а в эпоху рецепции римского права тем более пришла в упадок.
Последовавшие от негласности ипотечных отношений неблагоприятные условия реального кредита и заставили города войти к герцогу с представлением. Герцог одобрил предположения городского ходатайства и повелел принять меры к исполнению его[2].
2. В последовавшем вскоре затем основном Мекленбург-Шве-ринском законе Landes-Grundgesetzlicher Erbvergleich v. 18 Apr. 1755[3] вотчинно-ипотечная система разрешается уже на более широких началах. § 371 этого законодательного акта повторяет дословно одобренные герцогом предположения городов от 1748 г., а § 372 провозглашает средневековую Auflassung для переходов собственности, правда, романизированную. Нигде тут, однако же, мы не замечаем, чтобы вотчинно-ипотечная книга получила и fides publica, какой пользовались в ср. века[4].
3. В начале 19 столетия, именно – в Vg. v. 31 Mz. 1812[5], дается автентическое толкование Erbvergleich 1755 г. Во введении к Vg. 1812 г. говорится, что начала, установленные в Erbvergleich 1755 г., оказываются недостаточными для устранения споров, единообразия судебных решений и полного обеспечения кредиторов, доверившихся записи.
От этого реальный кредит горожан все еще страдает. При совершении Verlassung редко обращают внимание на то, сколько переходит из имения в собственность нового приобретателя недвижимости и сколько остается у продавца; отсюда последующие кредиторы обманываются насчет ценности приобретаемой ими ипотеки и ее преимуществ, получая описания несуществующих вовсе имений.
Далее, даже при правильно совершенной Verlassung имения часто отсуждаются в целом или части, и тогда не совершают погашения прекративших оттого свое существование ипотек, а новейших кредиторов лица, утратившего с отчуждением долю имения, не оповещают, так что эти кредиторы думают, что они все еще имеют ипотеку на целую недвижимость.
Все это порождает бесконечные споры между собственниками, адъюдикатариями и наличными ипотечными кредиторами – споры, которые при строгом применении Erbvergleich 1755 г. вовсе не должны были бы иметь места.
Но не только между этими лицами, а и между записанными в книгу кредиторами нередки споры о приоритете. Ввиду этого и предпринимается автентическое толкование Erbvergleich § 371 следующего рода:
§ 1) Все записанные кредиторы предпочитаются всем незаписанным; между записанными приоритет определяется исключительно моментом записи; момент возникновения ипотеки не имеет значения для приоритета ни в каком случае.
§ 2) Reservatio dominü третируется впредь как ипотека.
Незаписанная reservatio d. имеет значение чисто личного требования (наряду со всеми незаписанными ипотеками).
§ 4, 5) Адъюдикация недвижимости действительна только с момента записи в вотчинную книгу (тем более добровольное отчуждение недвижимости). Адъюдикация отменяет все ипотеки. Вотчинное установление настойчиво приглашается отмечать это действие адъюдикации в вотчинной книге, для чего устанавливается связь этих установлений с судами.
С этого времени мы замечаем, как и судебная практика начинает держаться твердо начал Erbvergleich 1755 и Vg 1812. В то время как в эпоху рецепции, по свидетельству Мевиуса и Торновиуса, суд в сфере действия любекского права, усвоенного и другими мекленбургскими городами, например в Висмаре, рассматривал запись ипотек как условие привилегированного положения ипотеки, теперь опираясь на ту же норму любекского права, он начинает третировать запись как установительный акт и все записанные ипотеки провозглашает выше незаписанных, даже привилегированных законных ипотек, тогда как незаписанные ипотеки ставит на одну степень с чисто личными требованиями. Хотя формально незаписанные ипотеки все еще сохраняют свое название и третируются как вид ипотек[6].
[1] Sammlung aller für das Gr.-Herz. Meckl.-Schw. gültigen Land-Gesetze. Wismar, 1834. I, 214. Herzogliche Resolutionen v. 21 Dec. 1748. Angelegenheiten der Städte in den Herzogthümern Schwerin u. Güstrow.-Grawamen § 34.
[2] Там же, против § 34 находится и отметка герцога.
[3] То же издание, стр. 217.
[4] Meibom. Das Meckl. HR., стр. 7, склонен думать иначе, хотя у него же, стр. 8, мы встречаем замечание, что в эпоху Erbvergleich не было недостатка в лицах, смотревших на вотчинно-ипотечную систему с точки зрения римской (правит. комиссар Radloff.). Наконец из VOg v. 13 Mai 1812 г. (ниже) видно, что иногда и Verlassung третировался в римском духе, а тем более запись ипотек.
[5] Raabe, Ges.-Samml, für die Meckl. Schw. Lande II Folge II стр. 27 N 1212.
[6] Ober-Appelz.-Gern.-Erkenntnis v. 1830 в Parchim. Rechtsfällen IV, 39; V, 115.
