Ипотечный режим этих имений регулируется впервые лишь в начале 19 столетии, именно – в НО. für Büdner u. Erbzinsleute 12 Mz. 1814 г.[1], изданной для крестьян, сидящих на доменных землях.
Материальное право этого устава не выходит из круга идей, очерченных выше для ленных имений, но на формальной стороне регламентации отражается уже влияние Прусского ипотечного устава 1783 г., например ипотечная книга имеет рубрики; далее, она открыта осмотру всех безусловно, лишь за известную плату, и т.п.
По Vg 13 октября 1827 г.[2] устав 1814 г. получает развитие в духе вышедших к тому времени новых уставов для рыцарских и городских недвижимостей; книга превращается в вотчинно-ипотечную и получает современную внешнюю форму; но материальное ипотечное право сохраняет прежние свойства, характерные для рассматриваемого нами переходного времени от эпохи римского влияния к современной эпохе.
Для прочего сельского землевладения, помимо доменов, изготовление ипотечных книг не было обязательным, но дозволялось, и тогда образцом служила чаще всего ипотечная организация мелкого доменного землевладения[3].
[1] Raabe, II 114.
[2] Raabe, II, 117. – Другие, не менее значительные меры приводятся у Raabe, II, 15 и сл., V 268 и сл.
[3] Исторического значения для исследуемого мною вопроса все эти меры не имеют, и я лишь поименую их: для мелкого землевладения на городских землях ипотечная система была введена Vg. v. 6 F. 1830 (Raabe, II, 119), на рыцарских имениях – Vg. v. 6 F. 1827 (Raabe, IV, 200), на церковных – Vg. v. 14 Dec. 1826, HO. v. 19 S. 1837 (Raabe, II, 118, 119).