Общий ход законодательной работы по составлению Наполеонова кодекса и его ипотечного режима

После[1] всесторонней и коренной ломки вековечных устоев гражданской жизни французского народа, имевшей место в эпоху революции, издание гражданского кодекса становилась делом наиболее неотложным.

В то же время оно было и делом чрезвычайно трудным, особенно в революционной Франции, где новое уложение должно было переработать правовой материал заново, отрешившись от исторических традиций и векового опыта прежней жизни страны.

И вот мы видим, как все революционные правительства занимаются вопросом о составлении кодекса. От каждой революционной фазы мы имеем более или менее обработанный проект гражданского уложения. Эти проекты иногда восходили до стадии обсуждения их, но там и проваливались, чаще всего вследствие смены правительства.

И только консульству удается осуществить идею кодекса. Материя кодекса (мы говорим все время о гражданском кодексе) была при этом распределена на более или менее крупные отделы права, и каждый отдел проектировался в особой секции той комиссии, которую назначил первый консул для выработки проекта кодекса в его целом.

И хотя проект кодекса мыслился и издавался для замечаний как целый и единый, но и потом обсуждение его и санкция и публикация шли также отдельно для разных отделов права.

Ипотека и привилегия составили предмет работ самостоятельной секции. При составлении проекта ипотечного режима члены секции разошлись во взглядах коренным образом. Одна часть стояла за относительно негласную систему в духе эдикта 1771 г.; другая же – за систему публицитета и специалитета, именно в духе действовавшего в то время закона VII г.

Хотя из 8 членов секции 4 члена были за сохранение закона VII г., с некоторыми модификациями, 2 члена – за возвращение к эдикту 1771 г. и 2 члена вовсе воздержались от подачи мнения за ту или иную систему, секция почему-то остановилась на проекте в духе эдикта 1771 г., т.е. в духе негласности ипотечного режима.

Вероятно, двое воздержавшихся стояли за полную негласность, и голоса их сторонники эдикта 1771 г. сочли возможным присоединить к себе; об этом присоединении говорилось потом в Государственном Совете. По-видимому, и председатель секции был сторонником негласности; тогда все становится понятным.

Вышедший из секции проект был вместе с проектами других частей кодекса снабжен, как единый проект кодекса, замечаниями комиссии и разослан судебным и другим установлениям для замечаний.

Большинство апелляционных трибуналов, качественно слабое, соглашалось с проектом; меньшинство же апелляционных трибуналов, качественно преобладающее, именно 9 важнейших из них: Парижский, Лионский, Брюссельский, Руанский, Каннский, Дуанский, Гренобльский, Монпельский и Пуатьеский, а также и кассационный трибунал, выступили решительными противниками проекта и горячими защитниками действующего права закона VII г., выдвигая ряд блестящих аргументов чисто практического свойства в пользу публицитета и специалитета ипотек.

Когда потом проект был внесен на обсуждение в законодательные установления, мнения этих трибуналов послужили богатым материалом для защиты членами секции, стоявшими за публицитет и специалитет ипотечного режима, проигранного ими в редакционной комиссии дела.

При обсуждении проекта в законодательных учреждениях произошло поучительное для истории права явление. Столкнулись две великие правообразовательные силы – наука и практика, кабинетная юриспруденция в лице знаменитых мастеров естественного права и практическая юриспруденция в лице корифеев судебного дела.

Первые выдвигали отвлеченные идеи свободы оборота, естественного права и справедливости; вторые побивали их соображениями практической непригодности их отвлеченных кабинетных построений. Борьба была прекращена вмешательством Наполеона, тогда первого консула, председательствовавшего в госсовете.

“Прислушиваясь к вашим разногласиям, – говорил Наполеон, – я убеждаюсь, что прямолинейность и простота, с какой бы стороны она ни исходила, является злой мачехой правосудия и собственности”. Наполеон предложил компромисс между гласной системой закона VII г. и негласной системой эдикта 1771 г.

Гласными должны быть договорные ипотеки, так как они устанавливаются дееспособными лицами; негласными должны быть ипотеки в пользу беззащитных, о которых закон должен пещись, ввиду их неспособности позаботиться о самих себе. После слабого сопротивления обеих борющихся партий сделанное Наполеоном предложение привлекло всех на свою сторону, и Treilhard получил предложение обработать в этом духе новый проект.

Этот последний получил движение; по обсуждении в Государственном Совете, трибунате и законодательном корпусе он получил силу закона 28 ventose an XII и был опубликован 8 germinale an XII.


[1] Очерк скомпанован из материалов к Наполеонову кодексу, см. Fenet, Recueil complet des travaux preparatoires du Code civil. Paris. MDCCO XXVII, все 15 томов, главным же образ. I-V и XV-й тома.

Иван Базанов

Русский учёный-юрист, профессор и ректор Императорского Томского университета.

You May Also Like

More From Author