Б. Другим разрядом крестьян являлись однодворцы[1]. Они были потомками московских служилых людей, поселенных на окраине (преимущественно южной) государства с целью защиты последнего от набегов татар и других инородцев.
Приравнение их к крестьянам совершилось при Петре, главным образом, двумя мерами: введением подушной подати, уплата которой была также возложена и на однодворцев, и установлением четырехгривенного сбора, получившего впоследствии название оброчной подати.
Указ 4 апреля 1723 г., вводя этот сбор, прямо мотивирует необходимость его тем фактом, что и “прочие крестьяне”, сверх подушных денег, “платят – дворцовые во дворец, синодального ведения в Синод, помещиковы своим помещикам”.
А год спустя в полковничьей инструкции 26 июня 1724 г. однодворцы уже прямо названы крестьянами (“понеже на однодворцев… и на других им подобных государственных крестьян”).
В 1713 году Петр учредил из них так называемую “ландмилицию”, разделенную на полки (пешие и конные), пополнявшиеся набором однодворческих молодых людей от 15 до 30 лет, причем треть новобранцев поступала в регулярное войско, а остальные в нерегулярное.
С 1764 года наборы стали производиться через каждые пять лет, а срок службы в ландмилиции был определен в 15 лет. В 1783 году Екатерина II уничтожила ландмилицию, и с того времени однодворцы в отношении рекрутской повинности были сравнены с остальными крестьянами.
Изучаемый разряд крестьян не знал общинного землевладения, владея землей на так называемом четвертном праве[2]. До 1727 года однодворцы имели право распоряжаться своими участками, но в этом году правительство воспретило им продажу земель, что подтвердила и межевая инструкция 1766 г.[3]
Однако, по свидетельству наказов, продажа продолжалась на практике, вследствие чего огромное количество однодворческих земель перешло в руки членов других сословий.
Вот что читаем по этому поводу в воронежском наказе: “дворяне и других разных чинов люди, бывшие воеводы, секретари, подьячие и приказные служители, и находящиеся в воинских командах штаб- и обер-офицеры, презрев именные запретительные указы, у нас, у однодворцев, жен наших и детей из земель немалое число четвертей на свои и посторонние имена покупили, именуя тех однодворцев, у которых покупку чинили, помещиками”.
То же самое, по словам тамбовского наказа, делали и купцы. Результат получился аналогичный с тем, что мы видели у черносошных крестьян, а именно: малоземелие и обезземеление, в силу чего немало однодворцев должно было поступать в батраки к собственникам их прежних земель.
Наказы ходатайствуют перед императрицей об отобрании последних и об установлении пределов в целях “уравнительного содержания” земли, “отчего всякий может быть безобиден и в платежах состоятелен”. На ту же точку зрения стал и курский директор экономии, приславший в комиссию 1767 года свое “мнение”.
“Настоит немалая надобность, – писал он, – чтоб между рода сего людьми (т.е. однодворцами) последовало во владении земель уравнение, наподобие прочих всех государственных крестьян, делящих земли в дачах селений своих, в каждом особо, поровну, т.е. по числу в тех селениях положенных душ”.
Однако правительство не исполнило желания наказов, в силу чего на практике во многих местах поселения однодворцев последние сами перешли к общинному землевладению с переделами. По закону 19 февраля 1868 г. однодворцы перестали существовать как особый разряд крестьян и вошли в “общий состав сельских обывателей”[4].
[1] Семевский. Указ. статья (Однодворцы), см. “Русскую старину”. 1879. Т. XXIV, а также Победоносцев. Курс гражданского права. Ч. I. 3-е изд. С. 556 и след. (Приложение к § 67 “Однодворческие земли”) и Благовещенский. Четвертное право.
[2] Четвертное право есть долевое право владения землей, основанное на счете четвертей, дошедших до владельца по наследству или другим законным путем (Благовещенский. Указ. соч. С. 123).
[3] “У однодворцев, – гласит протокол Верховного тайного совета от 7 июня 1727 г., – из дач их земель, которыми они владеют, никому не покупать и никакими образы не крепить и не записывать” (Сборн. Русск. Ист. Общ. Т. LXIII. С. 668).
Межевая инструкция 1766 г. дополняет это постановление, предписывая однодворцам своих земель “не только посторонним, но и равным себе, отнюдь, не продавать и в наем, также за долги и в иски никому не отдавать”.
[4] Большое сходство с однодворцами в юридическом отношении представляют так называемые “старых служб служилые люди”, происходившие от московских стрельцов, пушкарей, воротников, рейтар и т.п.
В XVIII ст. они то выделяются в особую группу от однодворцев, как, напр., во времена Екатерининской комиссии 1767 г., то рассматриваются с ними вместе (см.: Семевский. Старых служб служилые люди в XVIII в. // Вести, права. 1901. Кн. 4-5).
