Предварительное замечание
На теорию приобретения плодов при bonae fidei possessio имело большое влияние учение об usucapio, и притом не только в прежней и новейшей романистической литературе, но отчасти также и в римской юриспруденции. Отношение добросовестного владельца к доходам сопоставляли и сопоставляют с condicio usucapiendi главной вещи.
При этом замечают странное явление, что при usucapio по римскому праву mala fides superveniens non nocet, при приобретении плодов nocet. Это явление до сих пор еще не объяснено. Также странным кажется и другое различие, а именно, что приобретение плодов возможно и при таких плодоносных вещах, которые не подлежат давности.
Зато другие условия usucapio переносят и на приобретение плодов. Обыкновенно требуют, чтобы добросовестный владелец имел titulus, владение в виде собственности и соответственную bona fides относительно главной вещи.
Об этих условиях источники по большей части ничего не говорят. Отсюда возникли великие контроверзы. Мы попытаемся показать, что приобретение плодов добросовестным владельцем юридически не имеет ничего общего с condicio usucapiendi, что, по нашему мнению, весьма важно как с теоретической, так и с практической точки зрения и без чего невозможно истинное понимание института.
Титул
Считается весьма спорным вопрос, требуется ли для приобретения плодов при bonae fidei possessio такой же титул, как при usucapio, или достаточно bona fides.
Те, которые доказывают необходимость титула, как в новейшее время Kppen[1], Waldeck[2], ссылаются на то, что источники говорят обыкновенно bonae fidei emptor, если же в иных местах говорится о приобретении плодов со стороны b. f. possessor, то под этим разумеется лишь титулованный владелец.
Именно только таковой называется, по мнению Вальдека, bonae fidei possessor в отличие от bona fide possessor. В пользу этого говорит и то, что только титулованному добросовестному владельцу принадлежит “фиктивная собственность”, на которой основывается приобретение плодов[3].
Чилярж (стр. 602 и сл.) справедливо отвергает эти доводы, потому что различие между bonae fidei и bona fide possessor и понятие фиктивной собственности в применении к добросовестному владельцу чужды источникам.
Далее, понятие фиктивной собственности само есть только обобщение, которое должно обнимать последствия добросовестного владения и не может служить основанием для обратного вывода таких последствий, которые не указаны в источниках.
К этим основательным возражениям можно прибавить еще и то соображение, что встречающееся в большинстве мест выражение bonae fidei emptor ничего не доказывает, потому что доказывает слишком много. Из него следовало бы заключить, что не только требуется титул, но и не всякий титул добросовестного владения достаточен для приобретения плодов, а лишь купля.
Чилярж думает, что для приобретения плодов достаточно bona fides, потому что приобретение плодов есть награда (Begunstigung) за добросовестность. Добросовестный владелец потому приобретает плоды, что добросовестно считает себя собственником, следовательно, значение может иметь только bona fides, а не titulus.
В пользу этого говорит и l. 48 1 D. de adquir. rer. dom. 41, 1, где Павел замечает, что bona или mala fides только ad factum pertinere. Далее в местах, обсуждающих аналогичное приобретение чрез рабов, не говорится о необходимости титула.
И доводы Чиляржа не дают положительных результатов. В самом деле, если Чилярж утверждает, что приобретение плодов есть награда за добросовестное владение, то противники могут сказать, что не за всякое добросовестное владение, а только за основанное на законном способе приобретения.
Далее, l. 48 cit. не имеет никакого значения для нашего вопроса, потому что там идет речь о последствиях так называемой mala fides superveniens, причем в конкретном случае предполагается, что владение опирается на iustus titulus (ср. позже).
Вообще из доводов за и против титула можно только заключить, что источники не обсуждают нашего вопроса.
И это не удивительно. Весь спор, по нашему мнению, основан на недоразумении. Для всякого приобретения собственности необходим титул, точно так же и для приобретения плодов. Но титула приобретения плодов нельзя смешивать с титулом приобретения плодоносной вещи.
Плод есть самостоятельная вещь, и для приобретения ее необходим особый титул. В случае добросовестного владения титулом является отделение плода от плодоносной вещи во время b. f. possessio[4].
Требовать еще титула для bonae fidei possessio плодоносной вещи означало бы требовать двух титулов для приобретения плодов, а иногда и целого ряда титулов, например, в случае нескольких поколений животных. Таких условий приобретения собственности не встречаем в гражданском праве, иначе были бы споры и процессы без конца.
Чтобы избежать такого явления, римское право и в требовании одного титула не особенно строго:
Usucapio rerum, etiam ex aliis causis concessa interim, propter ea, quae nostra existimantes possideremus (possideamus!) constituta est, ut aliquis litium finis esset (l. 5 D. pro suo 41, 10).
Техническое название для титула приобретения владения и собственности на плоды есть pro suo (resp. pro meo, pro nostro etc.).
Paulus libro quiquagesimo quarto ad edictum: Est spe-cies possessionis quae vocatur pro suo: hoc enim modo possidemus omnia, quae mari terra coelo capimus aut quae alluvione fluminum nostra fiunt. item quae ex rebus alieno (alio) nomine possessis nata possidemus, veluti partum hereditariae aut emptae ancillae, pro nostro possidemus: similiter fructus rei emptae aut donatae aut quae in hereditate inventa est (l. 2 D. pro suo 41, 10).
Ср. с этим местом l. 3 § 21 D. de a. p. 41,2 (pro suo, sicut in his, quae terra marique vel ex hostibus capimus vel quae ipsi, ut in rerum natura essent, fecimus), где также приобретению путем specificatio приписывается титул pro suo.
Это правильное и с точки зрения цивильной политики важное положение о самостоятельном титуле приобретения продуктов, по-видимому, признано и последовательно проведено лишь в последнее время классической юриспруденции.
Так, Юлиан еще не различает титула приобретения по давности partus от титула приобретения рабыни (ср. l. 9. 10. D. 41,4).
Какие вредные последствия такая теория влекла бы за собой в приложении к specificatio или к приобретению плодов, ясно без особых рассуждений. Если бы при specificatio необходимо было доказывать титул приобретения материала, то институт потерял бы в значительной части свое цивильно-политическое значение.
Теперь мы понимаем, почему источники в учении о npиобретении плодов не упоминают ни одним словом о титуле приобретения владения плодоносной вещью. Чтобы устранить всякие затруднения и сомнения в этой области, существует титул pro suo.
Все новые теории, которые основываются на различии между титулованным и нетитулованным владельцами плодоносной вещи или на других различиях в титуле (b. f. p. ex titulo lucrativo, oneroso etc. Ср., напр., Ihering в приведенной статье), должны быть отвергнуты принципиально. Они противно источникам уничтожают значение удачного изобретения римской юриспруденции – титула pro suo[5].
[1] L. c., стр. 99.
[2] L. c., стр. 324 и сл.
[3] Подробные доказательства приводит в пользу различия между титулованными добросовестными владельцами и владельцами без титула в классическом праве Karlowa, Rmische Rechtsgeschichte. II B. 1-te Abth. стр. 420 и сл. (эта книга появилась в 1892 г., почти одновременно с моей «Fruchtvertheilung»).
Но его «доказательства» состоят во внесении в места источников произвольных предположений и в подозрениях, что прежде текст соответствовал теории Karlowa, но потом дело испортили компиляторы.
[4] Ср. ниже. Здесь та особенность, что для титула не требуется юридической сделки (самый обыкновенный титул, напр., pro emptore, pro donato) и даже юридического действия (как, напр., при titulus pro derelicto в случае occupatio, titulus pro suo в случае specificatio), а достаточно юр. факта separatio.
[5] Большое значение приписывает изложенным здесь указаниям относительно титула Dernburg в новом издании своего учебника. В титуле pro suo он совершенно справедливо видит доказательство и более общего, и принципиального положения, относящегося к общему учению о плодах, а именно что fructus есть юридически самостоятельные вещи, правовые свойства и положение которых вообще не зависимы от свойств и положения капитальной вещи (Pand. I, 78, пр. 19); ср.: Hellmann, l. с., стр. 84; Oertmann, l. с., стр. 579.
