Res habilis
Из самостоятельности плодов и их приобретения следует, что и другие условия condicio usucapiendi главной вещи не имеют никакого юридического значения для приобретения плодов. В частности, безразлично, годна ли плодоносная вещь для приобретения по давности или нет. Главная вещь может быть изъята от давности, все равно ее плод есть новая вещь, которая свободна от vitium плодоносной вещи.
Nec interest, ea res, quam bona fide emi, longo tempore capi possit nec ne, veluti si pupilli sit aut vi possessa aut praesidi contra legem repetundarum donata ab eoque abalienata sit bonae fidei emptori (l. 48 pr. D. de a. r. d. 41, 1); is, qui non potest capere propter rei vitium, fructus suos facit (l. 48 1 eod.).
Существует, впрочем, одно положительное ограничение этого начала относительно плодов rei furtivae. Об этом мы будем говорить впоследствии в “Учении о доходах” (ср. l. 4 19 D. de usurp. 41, 3).
Bona fides
Из независимости приобретения плодов от приобретения давностного владения плодоносной вещью следует далее, что bona fides, требуемая для приобретения плодов, независима от bona fides, требуемой для приобретения главной вещи. Фактически одно и то же психическое состояние обыкновенно производят обе bona fides, потому что, кто знает, что плодоносная вещь чужая, тот не может думать, что приобретает плоды pro suo (1. 4 D. pro suo).
Вследствие этого литература отождествляет эти два явления и считает особенностью то постановление римского права, что для приобретения по давности mala fides superveniens non nocet, напротив, для приобретения плодов добросовестным владельцем – nocet. От этой ошибки не свободны и римские юристы, отсюда их явно неудачные попытки объяснить различное обсуждение приобретения плодов и приобретения плодоносной вещи по давности.
Paulus libro septimo ad Plautium: In contrarium quaeritur, si eo tempo-re, quo mihi res traditur, putem vendentis esse, deinde cognovero alienam es-se, quia perseverat per longum tempus capio, an fructus meos faciam. Pompo-nius verendum, ne non sit bonae fidei possessor, quamvis capiat: hoc enim ad ius, id est capionem, illud ad factum pertinere, ut quis bona aut male fide possideat: nec contrarium est, quod longum tempus currit, nam e contrario is, qui non potest capere propter rei vitium, fructus suos tacit (l. 48 § 1 D. de a. r. d. 41, 1).
Очевидно, объяснение неудовлетворительное, и притом в нем логическая ошибка: Ad factum и ad ius pertinere взято в первом случае в ином значении, нежели во втором. Ad factum pertinere, ut quis bona aut mala fide possideat одинаково относится и к давностному владению, и к npиобретению плодов, потому что психические состояния зависят от фактов (причина bonae fidei). Ad ius pertinere одинаково относится и к давностному владению, и к приобретению плодов, потому что и в приобретении плодов bona fides влечет за собой юридические следствия (последствия bonae fidei).
Различие двух случаев именно состоит в том, что юридическое значение mala fides superveniens в обоих случаях обсуждается различно: это требовалось объяснить[1]. Юрист сам чувствует, что ничего не объяснил, поэтому обращается к аналогии и замечает, что и vitium rei различно обсуждается при usucapio и при приобретении плодов. И это ничего не объясняет, потому что различное значение vitium rei само требует объяснения.
Все эти трудности возникают из ошибочного представления, будто mala fides superveniens не мешает приобретению по давности и мешает приобретению плодов. Правильнее так формулировать: в обоих случаях mala fides superveniens не мешает приобретению собственности, но в обоих случаях в начале владения требуется bona fides.
Для приобретения плода, как и каждой вещи, требуется bona fides в момент начала владения этой вещью. Mala fides superveniens после этого момента не вредит для приобретения плода: конечно, потому, что плод уже приобретен.
Поэтому, если точно выражаться, то и mala fides superveniens может быть лишь putativa, если владелец не знает, что, несмотря на то, что плодоносная вещь чужая, ее плоды уже принадлежат ему.
Что же касается mala fides superveniens относительно владения главной вещью, то она лишь есть причина, почему не может возникнуть bona fides originaria относительно плодов, отделяющихся после этого момента от главной вещи; она мешает возникновению титула pro suo, который есть комбинация титула в обыкновенном смысле и bona fides.
Только это значение имеет bona и mala fides, относящаяся к владению плодоносной вещью, для приобретения плодов добросовестным владельцем. Где bona fides, оправдывающая владение плодоносной вещью, не может быть причиной bona fides для приобретения плодов, там bona fidei possessor не может приобретать плодов. Отсюда следствие: добросовестный владелец nudae proprietatis, т. е. тот, кто ошибочно думает, что ему принадлежит собственность вещи без права извлечения плодов, не приобретает последних.
Прямого указания источников в пользу этого положения мы привести не можем, но оно уже implicite заключено в понятии титула pro suo (arg. 1. 4 D. pro suo). Иначе тот, кто не ошибается по крайней мере в том, что плоды принадлежат не ему, владел бы ими не pro suo, а смотря по обстоятельствам clam, pro possessore или вообще незаконным образом.
Наконец, из самостоятельности титула и fides при приобретении плодов еще одно следствие: для приобретения собственности на плоды не требуется путативная собственность на плодоносную вещь. И bona fides, и titulus pro suo будут и тогда налицо, если добросовестный владелец ошибочно считает себя узуфруктуаром, эмфитевтой, узуаром и т. д. Насколько это последствие проведено в источниках, рассмотрим особо; теперь в заключение остается показать, что выше отвергнутое смешение понятий повело за собой и более серьезные последствия, нежели неясные общие выражения и необъяснимость различия условий usucapio и приобретения плодов.
Сюда, например, относится встречающееся в новой литературе сообщение последующей недобросовестности относительно главной вещи обратного действия для приобретенных плодов[2].
Сюда, далее, относится противоположная крайность, высказанная римским юристом Юлианом, хотя и отвергнутая большинством других. Именно Юлиан думает, что приобретение плодов не прекращается с того момента, когда добросовестный владелец узнал, что плодоносная вещь принадлежит другому, а лишь с момента, когда у него эвинцирует вещь ее собственник: l. 25 2 D. de usuris 22, 1:
Bonae fidei emptor sevit et antequam fructus perciperet, cognovit fundum alienum esse: an perceptione fructus suos faciat, quaeritur. respondi: bonae fidei emptor quod ad percipiendos fructus intellegi debet, quamdiu evictus fundus non fuerit: nam et servus alienus quem bona fide emero tamdiu mihi ex re mea vel ex operis suis adquiret, quamdiu a me evictus non fuerit (1. 25 2 D. de usur. 22, 1).
Стало быть, по мнению Юлиана, condicio usucapiendi и приобретение плодов образуют две параллельные длящиеся функции приобретения bona fide владения плодоносной вещью. Это как бы параллельные состояния, которые прекращает лишь evictio (даже не litis contestatio).
Ко времени Павла и Ульпиана мнение Помпония было уже признано как более правильное. Ср. l. 48 1 D. de a. r. d. cit. (Paulus); l. 23 1 eod. (Ulpianus):
Tamdiu autem adquirit, quamdiu bona fide servit. ceterum si coeperit scire esse eum alienum vel liberum, videamus, an ei adquirit. quaestio in eo est, utrum initium spectamus an singula momenta: et magis est, ut singula momenta spectemus.
Итак, приобретение плодов не есть длящееся состояние, а ряд самостоятельных актов, из коих каждый требует bona fides.
[1] Против этих критических замечаний защищает фрагмент Pernice, Labeo II. В. 1-te Abth. 2-te Aufl., стр. 453 текст и прим. 3, находя, что я Помпония «слишкoм абстрактно» понимаю. По мнению Pernice, фрагмент выражает следующее: один вопрос относится к юридическому институту, другой есть quaestio facti, есть ли кто in mala или in bona fide? (прим. 3). А в тексте (eod.) автор даже выражает одобрение Помпонию: «Никто так ясно, как Помпоний, не отметил разницы между основанным на праве приобретением по давности и приобретением плодов, только фактически обусловленным существованием bona fides».
Но мне кажется, что здесь Pernice именно повторяет ошибку Помпония, понимая его в то же время так же, как и я. И по поводу этого замечания знаменитого романиста мы можем возразить: такой разницы между usucapere и fr. suos facere нет: оба есть юридические институты и основаны на праве, и оба требуют известных фактических условий применения.
[2] Ср., напр.: Marezoll в Giess. Zeitschr. XVIII, стр. 240 и сл.; Kppen, стр. 83 и сл.; против этого ср.: Waldeck, l. cit, стр. 315 и сл.; Czyhlarz, стр. 605.
