Что же получаем мы для разъяснения вопроса о юридическом строении и особой сущности корпорации германского типа для нашего времени?
Учение это разрабатывается по 4-м моментам: 1) возникновение этого вида союзов (гл. I), 2) юридические отношения корпораций (гл. II), 3) корпоративная воля и деяния (гл. IV; гл. III указывает разные виды общности, где нет корпорации), 4) изменения и прекращение корпораций (гл. V). Мы рассмотрим все учение в его главнейших и наиболее выпуклых чертах, по этим моментам.
I. Возникновение корпорации так назыв. германского типа. Если в подлинном германском юридическом сознании, по учению германистов, не должно проходить грубого расчленения всего права на публичное и приватное, то учение о союзных формах германского типа имеет включить не одно только явление корпораций с их приватной стороны, но и корпорации публичные по их существу и по возможности во всем их разнообразии. Круг форм, подлежащих изучению, сходится у Гирке с показанными выше формами по Безелеру.
Есть ряд писателей, которые думают иначе, чем Гирке, и вовсе не ставят задачей изучения юридического лица это сопоставление явлений самого различного свойства по их происхождению и сущности, хотя бы и имеющих известные точки соприкосновения одно с другим.
Но это те писатели, которые ищут изучения данного юридического быта, а не преобразования ошибочных представлений современного законодательства, нынешних судов, юриспруденции римской школы, на основании более глубокого будто бы изучения основ права, что берется совершить Гирке.
Вычеркнуть у Гирке эту широкую постановку задачи – значит преобразовать всю его работу, и хотя в этом виде работа дает массу неясностей в смысле практическом, но именно в этом ее характер, в этом свойстве задачи – изменить все основы существующих воззрений, на место господствующей лжи дать торжество истине, раскрытой настоящим ее истолкователем. Везде у этого писателя исследование переходит в прорицание, задачи практические в гадательные, и тут, по нашему разумению, вся суть работы.
Итак, как же возникает корпорация? В ответе читатель, прежде всего, должен предполагать, и он не ошибается, что корпорация немецкая должна возникать, как бы то ни было, но непременно иначе, чем у римлян. В чем же признак этого отличия? Тут, собственно, автор заранее выдает нам весь секрет своей конструкции.
Все дело в том, что корпорация сама, по этому учению, есть такое же волеспособное существо, как и отдельно взятый человек. Эта волеспособность корпорации не составляет для нас совершенной новости, ибо мы видели нечто подобное в указанном выше учении легистов.
Разница в том только, что у легистов эта основа юридической конструкции покоилась, в свою очередь, на общем мировоззрении того времени (см. выше. с. 397). Отсюда, от этих отправных точек построения, общество, у легистов целое, должно было являться как единая и управляемая единой волей множественность.
У Гирке, без этой основы, целое, самообразующееся, как это будет показано ниже, совсем особым способом, представляет собой, однако, все такую же особую и единую волевую сущность, как и отдельный человек.
А от этого данного (произвольно, собственно, взятого для этого теснейшего применения), свойственного будто немецкой и не свойственного римской корпорации, получается ответ на вопрос, как возникает корпорация германского типа.
Ответ этот заключается в том, что эта коллективная личность не требует для своего возникновения акта креации со стороны государства, как это будто было необходимо для римской universitas, а возникает силой правосознания, непосредственно, как и сам человек[1].
Насколько все это мнение представляет собой сплетение явных недоразумений и односторонностей, легко заключить
1) из того, что ничего подобного указанному требованию особого акта креации нельзя допустить для права римского в любые эпохи его развития и для любых форм союзного обладания как общую характерную для римского сознания особенность,
2) что признаки полицейского контроля в позднюю пору римской истории права, как условия образования некоторых видов корпораций (только корпораций, не установлений, piae causae, которые в эпоху христианских императоров возникали свободно), совсем не имеют того смысла, который имел бы акт персонификации со стороны государства,
3) что для современного немецкого права характерно требование почти во всех ландрехтах разрешения или одобрения со стороны начальства для образования правоспособной корпорации и установления[2].
Что требования полицейского разрешения не были реципированы вместе с юстиниановскими текстами в общем праве в Германии – это характерно для эпохи рецепции, а не для национального немецкого правосознания.
Идеи, выраженные в этом 1-м пункте учения Гирке, суть, вне сомнения, предвзятые, ничем не поддержанные и составляющие скорее всего произвольную и немного переработанную репродукцию итальянских доктрин позднейшей эпохи (см. выше), когда, при слабости государственной власти, нет сомнения, корпорации легко возникали per se и составляли не только союзы, не признававшие над собой высшей власти (superioritatem non recognoscentes), но нередко оспаривавшие самую власть у государства.
Но разве эта или подобная черта характеризует современное немецкое правосознание, а не известную эпоху в истории развития европейских обществ, каково бы ни было, по национальным признакам, их правосознание?
Нет никакого сомнения, что нынешнее немецкое государство много льготнее ставит условия новообразования союзов граждански правоспособных, чем это было до 1848 года, в последние годы имперской компетенции этих вопросов особенно льготно.
Но это далеко еще не указывает на необходимость классикам немножко приподняться до высоты нынешнего немецкого правосознания, чтобы увидать настоящие размеры гражданской свободы и личной автономии в этой области задач свободного образования корпораций, как это полагает, по-видимому, Гирке.
Мы рассмотрим засим, какие способы указывает новый немецкий кодекс для образования обособленной гражданской правоспособности, юридической личности, союзов. Это тем более уместно здесь, что мы одновременно проверим соответствие учений Гирке действительному состоянию немецкого права и вместе с этим узнаем и общую методу действия современных законодательств в данном вопросе, так как новый германский кодекс в общем не представляет собой ничего резко отклоняющегося от порядка, принятого и в других государствах Европы.
Вообще возможен троякий способ возникновения гражданских правоспособных союзов (частью и установлений).
1. Это, во-первых, тот, который Гирке (за ним Регельсбергер) виндицирует в пользу своего, национального права, именно свободное образование союзов, которые становятся личными, цивильно-правоспособными, силой простого акта коллективной воли лиц, образующих союз[3].
Это и есть то, что следует назвать свободным, автономным, самочинным способом возникновения гражданской личности союза, в данном случае, по мыслям названных писателей, корпорации немецкого типа по общему гражданскому праву. В этом и состоит предположенное названными писателями отличие немецкого творческого духа от римского, где подобной союзной личности нет.
Вот мы и имеем по этому поводу заметить, что такой способ существовал не в немецком только общем праве, а повсюду, был безусловно практическим в известную пору слабого развития государственной власти, когда подобные правоспособные союзы представляют собой не гражданскую только личность, ибо таковая в ту пору не обособлялась нигде, а совершенно автономную общину, каковых в других условиях совсем встретить нельзя, ни в Риме, ни в новое время.
В современном немецком праве этот способ возникновения союзов допускается в самом тесном приложении, для союзов самого старинного типа, крайне тяжелого по строению и уступающего ныне более легким союзным формам, именно, в горнозаводском товариществе, о коем мы скажем ниже.
Что ж тут автономного, самочинного, какая здесь имманентная, по выражению германистов, волеспособность коллективной единицы, достойная уподобления подлинной человеческой особе?
Наряду с этим мы увидим далее, что возможно, опять не в одной Германии, а повсюду, образование товариществ силой простого договора, с некоторыми корпоративными правами, которых, однако, далеко не достаточно, чтоб признать в строении союза вполне обособленную от сочленов союзную личность.
Германисты, указывая свободное образование корпорации германского типа в отличие от латинской universitas, разумеют не эту союзную форму, хотя некоторые проявления этой формы, опять повсеместные, а не немецкие национальные, могут действительно быть названы современными самобытными, а не реципированными союзными формами. Тяжелая форма горнозаводского союза по своему строению подходит по некоторым признакам тоже скорее сюда, чем к подлинной корпорации.
Итак, свободная, актом коллективной воли образуемая обособленная личная корпорация не составляет совсем для современного права характерного и отличающего его от права римского явления.
2. Другой, крайне распространенный ныне способ образования союзов с обособленной союзной личностью есть концессионный. Здесь государство тем или иным актом власти, специальным законом, или всякий раз разрешением подлежащего правительственного органа предоставляет союзу именно обособленную союзную гражданскую правоспособность в более или менее обширном объеме.
Немецкие правительства, земские и имперское, весьма хорошо понимают цену таких концессий не только для концессионария, но и для концедента. Для концессионария это значительный подъем его экономического, социального, иногда и политического положения (ein bedeutungsvoller Machtzuwachs[4]), которого расчетливое правительство не дает, не сосчитав при сем и собственных интересов.
Посему партикулярные немецкие правительства не уступили этого своего ценного права не только предполагаемому национальному духу свободного (без концессии) образования корпорации, но не поступились этим правом ниже в пользу центральной имперской власти.
Право давать или не давать концессии, удерживать старые или вновь их подтверждать удержано в компетенции партикулярных правительств[5] и после кодекса 1896 г. в том виде, как было до издания кодекса.
Особенно широко система концессий применяется в Пруссии. Но эта система не представляет собой опять ничего характерного только для Германии, и всем хорошо известно, что она есть общая для всех европейских (и не европейских) государств.
Для союзов, преследующих экономические цели, нем. код. 1896 г. требует именно концессии (ст. 22, 23)[6]. Это составляет самое очевидное и резкое противоположение современного немецкого, общего и партикулярного, способа сообщать союзу свойство юридической личности учениям германистов о свободном образовании союзов немецкого типа автономным образом, о чем было сказано выше.
3. Наконец, третий общий способ сообщения союзу свойств обособленной гражданской правоспособности составляет простой акт занесения такого союза в реестры надлежащей судебной инстанции (немец, код. 1896 г. Art. 55).
Именно на нем особенно пытались демонстрировать близость образования отдельной правоспособности союза с общим способом констатировать правоспособность отдельного человека через занесение его в метрики, в Standesregister у немцев. Но это вполне суетная аналогия! Начать с того, что этот способ допускается имперским законом далеко не для всех союзов, а только для тех, которые не преследуют экономических целей (21).
Затем, такие союзы (ферейны для целей научных, художественных, благотворительных, общежительных, отнюдь не религиозных или политических) только в том случае приобретают через занесение в реестры свойство юридического лица, когда строение их строго соответствует реквизитам общего для таких союзов нормативного закона, т.е., собственно, когда они составлены по заранее, так сказать, одобренному рецепту.
Но и при наличности всех реквизитов нормативного закона союз приобретает дефинитивным образом цивильную личность вовсе не простым актом занесения его, после поверки всех реквизитов судом, в судебные реестры. Для этого требуется еще истечение шестинедельного срока, который назначается для эвентуального вмешательства административной власти.
Это есть особое Einspruchsrecht административных инстанций, которого цель состоит де в том, чтоб устранить последующее вмешательство этой власти в вопросы о цели существования союза, дозволенной или недозволенной, особенно для исследования, не есть ли она политическая или религиозная.
Как бы то ни было, но из указанных реквизитов возникновения и существования признанных, регулированных и одобренных после сугубого исследования союзов невозможно прийти к тому заключению о способе возникновения корпораций германского типа, который должен отличать их от латинской universitas и отождествлять с самобытно-волеспособным субъектом гражданского права, лицом физическим.
Общие нормальные условия для занесения граждански-правоспособных союзов в судебные списки суть частью материальные, частью чисто формальные. Для реестроспособности союз должен заключать в себе не менее семи членов.
Чтоб достигнуть регистрации, союз должен носить индивидуализирующее его наименование, данные о вступлении, выходе, составе членов, их имущественных ставках, составе и переменах в органах управления, о цели союза, его местожительстве.
Все эти определения должны явствовать из статута союза, который может быть разработан свободно сочленами, в широких рамках, но необходимо подлежит явке вместе со всеми другими моментами образования союза к судебной записи.
Цель всей операции в том, чтоб дать союзной личности тот формальный чекан, который необходим для юридической известности и постоянства ее функций в цивильном обмене. Сама регистрация рассчитана на закономерность строения союза, на достоверность и гласность всех данных его существования в интересах его членов, третьих лиц и в целях надзора.
Когда есть все эти реквизиты и до наступления условий его прекращения, союз есть цивильно-личный, обособленный, отдельно правоспособный, юридически самобытный в тех пределах, какие присвоены ему союзным статутом и общим нормативным законом.
Постоянная конституциональная связь его с живым личным составом сочленов дает союзу тот или другой типический характер его строения. Права сочленов и их обязанности в отношении к союзу должны быть ясны из определений статута. Нормативный закон касается всех этих вопросов лишь самым общим образом.
Вот все, что возможно сказать основательного об этом первом моменте образования юридической союзной правоспособности в одном из самых типических для современного права законодательных актов. Он очень далек от идеалов школы германистов и по существу не заключает в себе ничего национального.
Близкие к указанным здесь разновидностям способов возникновения коллективно-правоспособных союзов представляет боевой французский закон 1 июля 1901 г., неточно озаглавленный – Le contrat d’association. Нам придется трактовать этот закон не раз. Заметим здесь нормы, определяющие возникновение этих association.
1. Art. 2 говорит – если цель ассоциаций направлена не на раздел общих барышей между товарищами, то они могут возникать свободно, se former librement (sans autorisation ni declaration prealable, без разрешения и предварительной заявки). Число членов может превышать 20, на коих останавливала свободу образования союзов art. 291 С. pen.
Если, однако, ассоциация имеет образовать особую от членов цивильную личность (capacite juridique), то для этого она имеет сделать предварительную заявку в префектуре с указанием предмета, наименования, местожительства, состава, управления, изменения состава (каждые 3 месяца), огласить свое возникновение и зарегистрироваться (Art. 5). Этим путем достигается корпоративная, притом ограниченная цивильная правоспособность (о чем позже). Это titre I закона.
2. Повышенную правоспособность ассоциация приобретает, когда государственный совет признал за ней utilite publique, причем каждый отдельный акт этой повышенной правоспособности (даровые стяжания, dons и legs, см. art. 910 С. с.) требуют вновь разрешения власти (titre II).
Наконец, 3, никакая религиозная конгрегация не возникает без разрешения закона, коим и определяются все условия ее функций. Ни одно новое установление подобной конгрегации не может возникать иначе, как силой особого декрета государственного совета, art. 13 (titre III[7]).
Мы не рассматриваем здесь общих норм образования коллективной личности во французском праве, ибо такого общего нормативного закона Code civ. не знает, и исчерпывающее ознакомление с этим вопросом получается лишь в связи с историей его разрешения во французском законодательстве после кодификационной эпохи, о чем позже.
Переходим ко второму пункту учения.
[1] Различие между особым актом законодательной власти, который давал жизнь корпорации (jus constituendi), и простым актом управления, по коему разрешалось открытие таковой по неимению препятствий со стороны полиции (jus confirmandi), есть очень существенное, особенно в государстве конституционном, а между тем, это различие не всегда точно проводилось старыми юристами.
[2] См. для подтверждения этих пунктов и для ближайшего изучения вопроса у любого из немецк. пандектистов учение о возникновении юридич. лица. Полезно взять § 63 в Пандектах Дернбурга. Гирке не только утверждает приведенное в тексте для характеристики особенностей возникновения корпорации в Германии, но еще оспаривает чисто фактическую сторону дела, против Рота особенно (с. 34. Пр. 4).
Последний в св. System d. deutsch. P. rechts. 1. § 70 и след., § 72, § 73, пр. 16, утверждает, что права корпорации возникают именно через предоставление (Verleihung) таковых со стороны государственной власти.
Прусский ландрехт, конечно, не менее, а более иных ландрехтов, характерный для подлинно немецкого правосознания, определяет: die Korporationen und Gemeinden kommen nur solchen von Staate genehmigten Geselschaften zu, die sich zu einem fortdauerden gemeinnuetzigen Zwecke verbunden haben (All. Landr. II. Tit. 6. § 25).
Совершенно основательно прибавляет Dernburg: Gleiches gilt fast in sammtlichen deutschen Landen (Lehrb. des Preusz. Priv. rechts. 1. § 50, pr.). Что могут для общей характеристики явления дать такие строго определенные положения, как приводимый Гирке закон 15 июня 1868 г., по силе коего права юридического лица приобретаются всеми союзами лиц, преследующими частные, а не публичные цели, через простой акт занесения в реестры таких союзов, при условии, что статут соответствует легальным нормам, заранее указанным для этих случаев?
Неужели это изменяет дело? При этом еще надлежит заметить, что закон 1868 года объявляет именно, что в этой форме, т.е. в форме занесения в реестры, и совершается собственно признание союза со стороны государства, коего требует общий закон (см.: Burg. Gesetzb. f. d. Konigr. Sachsen. § 52 – Das Recht d. Personlichkeit steht… den Personenvereinen, Anstalten, Vermogensmassen, welche von Staate als juristische Personen anerkannt sind).
Нужна большая предвзятость, чтоб в этих свидетельствах видеть подтверждение выраженной выше мысли об особом от римского способе возникновения немецкой корпорации.
[3] Эту идею самозданного союза Габельсбергер выражает красивым образным языком в св. Пандектах: Gesammtwille союза возникает из Einzelwillen wie aus vielen Rinnsalen der Strom (291); vereinigt bringen sie (Mitglieder) Willensausserungen u. Wirkungen hervor u. dafur bilden die Individualwillen der an Webstuhl der Organisation sitzenden Menschen nur Elemente (293).
Как возможно это утверждать, когда немецкие и общие и партикулярные законы явно этому противоречат? Это можно объяснить себе или крайним возбуждением патриотического чувства, ослепляющего исследователя особым Sehnsucht’oм к родному праву и таким же нерасположением к латинскому.
Или, быть может, эти немецкие писатели трактуют здесь о таком немецком национальном духе в образовании самозданных союзов, который обнаруживается не на имперской территории, а в чужих краях, в других частях света.
Тогда почем же знать, не возникает ли такой же союзный дух и у других наций на чужих территориях? Для союзов колониальных имперский закон следует именно концессионной системе.
[4] Ср. изд. Шульценштейном Zeitschr. f. deutsch. Civ. Proc. за 1893 г. ausserordentl. Beilage. 1893 г., где публиковались мотивы ко Второму чтению. Heft. 1. с. 14 и след.
[5] Удобно ли, напр., Пруссии отказаться от этого права концессий, когда она требует для образования религиозных и духовных союзов, не имевших в силу конституции корпоративного строения, именно законодательного акта для этой цели.
Во время так назыв. культурной борьбы особый закон 1887 г. даровал лишь некоторым монастырям, из коих многие были закрыты в эту эпоху, права юридического лица (Дернбург. Preuss. Pr. R. 5-е изд. § 50).
[6] При этом не отменены, как это было показано выше, прежние имперские законы для приобретательных и хозяйственных артелей (Erwerb. u. Wirtschaftsgenossenschaften), для товариществ торговых, по общ. торг. код., и для последующих изменений некоторых из них, каковы акционерн. компании.
[7] Собственно в ограничении и подчинении этого особого вида ассоциаций и заключается вся цель закона 1 июля 1902 г. с несомненно преобладающей политической тенденцией.
