I. Понятие о конкурсной массе. Конкурсная масса представляет собой имущество должника, предназначенное, с момента объявления несостоятельности, к удовлетворению всех его кредиторов, заявивших свои претензии.
В противоположность германскому законодательству, по которому конкурсная масса обнимает имущество должника лишь в том виде, какой оно имело в момент открытия конкурсного процесса, наше законодательство, в согласии с большинством других, представляет себе конкурсную массу не в статическом, а в динамическом состоянии, в состоянии движения юридических отношений, нарастания новых.
1. Конкурсная масса обнимает только имущественные права и обязанности должника, оставляя в стороне юридические отношения чисто личного характера, в которых состоял и состоит несостоятельный.
По определению Сената, “конкурсная масса представляет собой (подобно наследству) совокупность всех активов и пассивов (universitas) несостоятельного должника”[1]. Следовательно в конкурсную массу входят права вещные, обязательственные, исключительные. Вещные права могут состоять не только в праве собственности, но и в виде прав залога, пользовладения и иных сервитутов.
При правах на чужую вещь конкурсная масса дает кредиторам не то, чтó можно выручить от отчуждения права, а чтó можно извлечь из права за время конкурсного процесса. Права личной власти, принадлежащие несостоятельному должнику как мужу и отцу, остаются вне конкурсного процесса.
2. Конкурсная масса охватывает не только те имущественные права, какие уже существовали в момент объявления несостоятельности, но и те, которые могут возникнуть в лице должника в течение конкурсного процесса.
Новые права возникают вследствие естественного произрастания плодов в имении несостоятельного, вследствие нарастания процентов на капиталы несостоятельного, положенные в кредитное учреждение, вследствие приобретения наследственного права или дарения, или выигрыша, павшего на принадлежавший должнику выигрышный билет.
Имущественные обязанности не могут уже возникать вновь в течение конкурсного процесса в лице несостоятельного должника. Но на конкурсную массу могут пасть обязательства, возникшие помимо воли должника, волей конкурсного управления. Этот разряд обязательств резко отличается от обязательств, лежавших на должнике до открытия конкурсного процесса.
3. Конкурсная масса, совпадая в общем с имуществом несостоятельного должника, оказывается ỳже по своему объему, потому что в ее состав не входят права на те ценности, которые не подлежат взысканию в общем исполнительном порядке.
Это устранение из конкурсного процесса, по аналогии с исполнительным процессом, ряда предметов, остающихся неприкосновенными для кредиторов, характерно не только для нашего, но и для других законодательств.
4. Так как конкурсная масса соответствует понятию об имуществе в юридическом смысле, то фактически конкурсная масса может измениться по сравнению с фактическим составом имущества несостоятельного должника в момент открытия конкурсного процесса.
А. Фактически конкурсная масса способна увеличиться вследствие возвращения, добровольного или по судебному приговору, вещей, принадлежащих по праву несостоятельному должнику, но находившихся во владении или детенции посторонних лиц. Точно такое же увеличение имеет место при взыскании долгов с третьих лиц, т.е. с должников несостоятельного должника.
B. Фактически конкурсная масса способна сократиться вследствие возвращения, добровольного или по судебному приговору, вещей, не принадлежащих несостоятельному должнику, но находившихся в его владении или детенции, напр., на хранении.
Выделению из конкурсной массы подлежат и те объекты права собственности несостоятельного должника, которые даны были несостоятельным должником в обеспечение его обязательств, – конкурсная масса не обнимает заложенных вещей.
Очевидно, что с юридической стороны конкурсная масса составляет объект удовлетворения конкурсных кредиторов. Однако иностранные законодательства говорят об издержках конкурсной массы, о ее кредиторах[2] в противоположность конкурсным кредиторам[3].
Не дает ли это основания признать в самой конкурсной массе юридическую личность? Такой взгляд действительно, как мы видели, существует в германской практической юриспруденции, он не чужд и научной юриспруденции. Однако такой взгляд должен быть отвергнут по приведенным выше основаниям.
Притом наше законодательство не говорит о кредиторах конкурсной массы, напротив, упоминает только об издержках на содержание конкурсного управления, следовательно расходы и возникающие по действиям его отношения долговые[4] составляют подобие судебных издержек.
Кредиторы, представляющие свои требования на основании принятого конкурсным управлением решения продолжать договорные отношения, обращаются со взысканием все же к лицу несостоятельному[5] и только пользуются преимуществом перед прочими кредиторами.
II. Принятие охранительных мер. Переход управления и распоряжения имуществом несостоятельного должника к конкурсному управлению требует принятия охранительных мер, предупреждающих возможность отчуждения имущества. Подобная цель достигается арестом движимых и наложением запрещения на недвижимости.
Мы видели, что судебное определение о признании несостоятельности соединено с наложением запрещения на имущество должника. “Силой сих объявлений, – говорит закон, – во всех местах полагается запрещение в продаже и залоге на все движимое и недвижимое имущество должника, точно так же, как бы запрещение было от суда послано прямо в то место, в ведомстве которого состоит имущество”[6].
Содержанию этой статьи может быть придано различное толкование. Прежде всего возникает вопрос, должно ли нотариальное учреждение произвести отметку запретительную в реестре крепостных дел, на основании одной публикации об объявлении несостоятельности или по каждому недвижимому имуществу необходимо для отметки сообщение тому учреждению, в округе которого находится данное имение?
Из слов закона, что запрещение налагается “силой сих объявлений” и затем, что публикация о запрещении имеет ту же силу “как бы запрещение было от суда послано прямо в то место, в ведомстве коего состоит имущество”, нельзя не заключить, что мы имеем перед собой случай общего запрещения.
Публикация о признании лица несостоятельным устраняет необходимость особого постановления судом о наложении общего запрещения. Сила его распространяется на все недвижимые имущества, где бы таковые ни находились, и запретительная отметка делается с момента получения на месте номера ведомостей, в которых содержалось объявление несостоятельности.
Вместе с тем и движимые вещи подвергаются аресту, за исключением тех их частей, которые не подлежат взысканию, а следовательно в состав конкурсной массы не входят. Арест налагается через местную полицию в тот же или на другой день по объявлении несостоятельности, а в других местах по получении объявления[7].
Отсюда ясно, что наложение ареста обязательно для местных властей в силу одного судебного определения, независимо от публикации, без особого приказа со стороны суда или просьбы со стороны кредиторов.
Однако по конкурсным делам, производящимся в окружных судах, наложение ареста на движимое имущество должника и составление описи производится судебным приставом по требованию присяжного попечителя или по распоряжению суда, если попечитель еще не назначен[8]. Подобное распоряжение может быть дано одновременно с постановлением определения о несостоятельности.
Само собой разумеется, что нет необходимости налагать запрещение или арест в том случае, когда они были наложены ранее, по требованию того или другого кредитора. По делам о неторговой несостоятельности, производимым в окружных судах, наложение запрещения и ареста могут предшествовать объявлению несостоятельности[9]. На деньги, взыскиваемые или уже взысканные, может быть наложен судебный арест в случае подачи просьбы об объявлении несостоятельности[10].
Запрещение и арест, наложенные на имущество несостоятельного должника, продолжают сохранять свою силу в течение всего конкурсного процесса, до продажи[11]. По совершенно справедливому взгляду практики, наличные кредиторы не вправе просить о снятии запрещения или ареста, установленных в интересе всех вообще кредиторов[12]. Предохранительные меры могут быть устранены только силой мировой сделки или признания несостоятельности несчастной.
III. Разыскание имущества. Кроме тех вещей, которые находятся в составе описанного имущества, на обязанности конкурсного управления лежит разыскание всего, что может принадлежать несостоятельному должнику и что находится в обладании или во владении других лиц.
Конкурсное управление должно произвести взыскание по требованиям, принадлежащим должнику, должно виндицировать вещи, принадлежащие последнему на праве собственности, должно требовать раздела общего имущества, в котором доля принадлежит несостоятельному, должно домогаться тех наследственных прав, которые открываются для него.
При разыскании имущества конкурсное управление не может ограничиваться теми сведениями, которые представили должник или кредиторы, но должно и само собирать данные об имуществе несостоятельного должника[13].
Задачу конкурсного управления закон облегчает, обязывая всех лиц, имеющих в своем обладании вещи несостоятельного или состоящих ему должными, заявить суду о том в сроки, установленные для предъявления претензий со стороны кредиторов несостоятельного.
Этот срок составляет 4 месяца в делах, производимых в окружных судах, а в коммерческих – 2 недели для находящихся в том же городе, 4 месяца для живущих в других местах империи и, наконец, 1 год – для пребывающих за границею[14].
“Силой объявлений о несостоятельности все те, кои состоят ему чем-либо должными, по какому бы то праву ни было, и невзирая на то, что сроки обязательств еще не наступили, обязаны в тот суд, где открылась несостоятельность, предъявить свои обязанности”[15]. Впрочем, общей санкции для этой обязанности должников несостоятельного закон не дает.
IV. Взыскание по обязательствам. Мы видели, что объявление лица несостоятельным имеет своим результатом то, что все его обязательства, которым срок исполнения еще не наступил, считаются с этого времени просроченными.
Мы видели также основания, которые побудили все законодательства установить такое положение. Все эти основания неприменимы к обратному случаю, когда несостоятельный является сам в качестве кредитора.
“Конечно, если срок обязательству значительно отдален, это будет стеснением для конкурсного процесса, но интерес, который могла бы иметь конкурсная масса от немедленного получения того, чтó должны посторонние лица несостоятельному, не может устранить право каждого должника исполнить обязательство только в условленный срок”[16]. Не трудно себе представить, какие неудобства, помимо несправедливости, могло бы внести противоположное правило в гражданский оборот.
Взыскание по требованиям, принадлежащим несостоятельному должнику в отношении третьих лиц, производится конкурсным управлением по наступлении срока, если, конечно, не последовало добровольного исполнения.
Точно так же если обязательство условно, то право на взыскание приобретается не ранее наступления условия. Если условие не наступает, конкурсное управление не имеет права взыскания и конкурсная масса теряет часть предполагавшейся ценности.
Исполнение со стороны обязанного лица должно быть совершено, со времени объявления несостоятельности, в отношении конкурсного управления, а не должника, который уступает в распоряжении и осуществлении прав место конкурсному управлению.
Исполнение, совершенное после открытия конкурсного процесса в отношении самого должника, не освобождает обязанное лицо от вторичного исполнения, если и на сколько несостоятельный не передал полученного в конкурсную массу.
Если конкурсное управление успело приобрести в пользу конкурсной массы часть платежа или товаров, переданных несостоятельному, оно сохраняет право взыскания в остальной части.
V. Вещи, сданные на сохранение. Вещи, принадлежащие несостоятельному должнику, могли быть отданы на сохранение. Само собой разумеется, что они входят в состав конкурсной массы.
По общему правилу, если отдавший вещи на сохранение будет объявлен несостоятельным, то принявший от него вещи на сбережение должен заявить о том суду или конкурсному управлению в установленные публикацией сроки[17].
Неисполнение этой обязанности по каким-либо непреодолимым препятствиям, а не по небрежности, не влечет никакой ответственности для поклажеприемщика, если он объявит еще во время продолжающегося конкурсного процесса[18].
Согласно смыслу закона, к таким извиняющим обстоятельствам не может быть отнесено неведение публикации, хотя в действительности оно легко может иметь место.
Кто о находившейся у него на сохранении вещи несостоятельного не объявил ни до назначенного публикацией срока, ни во все время учрежденного над ним конкурса, тот, если это учинено не по стачке с несостоятельным и вообще без противозаконного намерения, а единственно по небрежению, подвергается, сверх отобрания от него вещи несостоятельного должника, взысканию 20% с цены вещи, бывшей у него на сохранении[19].
Без сомнения, постановление это представляется чрезмерно суровым. Неужели каждый обязан читать о производимых публикациях? Лицо торгующее не имеет времени заниматься чтением их, а лицо неторгующее не имеет ни малейшего интереса.
Можно ли считать небрежностью со стороны поклажеприемщика, что он не поспешил с заявлением о хранимых у него вещах, когда конкурсный процесс открылся в другом городе и когда он очень мало занят личностью покладчика.
Несомненно, что конкурсное управление совершает еще большую небрежность, когда не предъявляет своевременного требования о возвращении вещей, имея полную возможность по оставшимся бумагам узнать о произведенной поклаже.
Наконец, можно ли утверждать, что конкурсное управление не захочет намеренно не воспользоваться правом истребования вещей и не будет выжидать истечения срока, чтобы получить штраф? Вообще, указанное постановление следует признать безусловно несправедливым.
Какое же назначение получает штрафная сумма? Прежде всего она идет в состав конкурсной массы[20]. В случае, когда кредиторы несостоятельного получили уже из прочего имущества должника полное следующее им удовлетворение, то взысканная с не объявившего о вещах, бывших у него на страховании, штрафная сумма отдается в пользу заведений общественного призрения.
VI. Товары, сданные на комиссию. По торговле, которую вел несостоятельный должник, он мог дать комиссионное поручение продать или закупить товары. Возникает вопрос, до каких пор на отправленные для продажи товары сохраняет право собственности несостоятельный должник как комитент, и с другой стороны – с каких пор товары, купленные для него комиссионером, становятся его собственностью.
Вещное право, сохранившееся еще или уже приобретенное, дает конкурсному управлению возможность вытребовать их из имущества комиссионера и тем обогатить конкурсную массу.
Вопрос этот, весьма сложный и вместе с тем часто встречающийся при торговой несостоятельности, до последнего времени не находил себе разрешения в нашем законодательстве. Русское право знало случай несостоятельности комиссионера, но не комитента.
Правда, при теоретическом построении этого было бы достаточно, так как несостоятельность комитента представляет собой обратную сторону несостоятельности комиссионера, но дело в том, что постановления русского законодательства отличаются казуистичностью, крайне затрудняющей систематическое толкование. Только закон 21 апреля 1910 года о договоре торговой комиссии дал законодательный ответ на рассматриваемый вопрос.
Рассмотрим в отдельности два главных случая комиссионного договора, поручение продать и поручение купить товары.
1. В комиссии продажи комитент, в настоящем случае несостоятельный должник, дает поручение комиссионеру продать отправленные последнему товары от своего имени. На внешней стороне, в сделках с третьими лицами, комиссионер является совершенно самостоятельной стороной, следовательно, продавая товары, он должен быть собственником, так как по нашему законодательству можно продавать только то, что принадлежит продавцу на праве собственности[21].
Когда же комиссионер становится собственником присланных ему для продажи товаров? В духе нашего законодательства следовало бы сказать, что право собственности он приобретает в момент заключения договора продажи с третьим лицом.
Закон 21 апреля 1910 года постановляет, что находящиеся в распоряжении комиссионера товары, присланные ему комитентом, признаются собственностью последнего, причем это постановление сохраняет силу и в случае объявления комиссионера или комитента несостоятельным должником[22].
Весь вопрос сводится теперь к пониманию того, что значит “находящиеся в распоряжении”. Очевидно, что это выражение не равнозначно ни с правом собственности, ни с владением.
Между тем вопрос, не возбуждающий сомнений, пока товары еще не проданы и находятся на складе у комиссионера, становится острым, как только комиссионером совершена продажа товара третьему лицу.
Если право собственности при купле-продаже движимости переходит в момент заключения договора, то товар комитента, хотя и находящийся еще у комиссионера, не находится более в его “распоряжении”.
Если же право собственности при купле-продаже движимости переходит в момент передачи объекта[23], то товары, не переданные еще комиссионером третьему лицу, находятся в распоряжении комиссионера, а потому могут быть вытребованы конкурсным управлением, учрежденным над имуществом несостоятельного комитента. Последнее решение представляется более правильным.
Возможен, однако, случай одновременной несостоятельности комитента и комиссионера. Это обстоятельство не должно бы создавать никаких затруднений, потому что юридическое положение того и другого контрагента – это только две стороны одного и того же явления. Но мы встречаемся с затруднением законодательного характера – с противоречием в законах.
По уставу судопроизводства торгового “когда товары, присланные к несостоятельному по комиссии, поступили в его распоряжение прежде открытия несостоятельности, тогда они остаются в массе, а высылатель удовлетворяется в вырученной за оные сумме наравне с прочими заимодавцами”[24].
Между тем, по новому закону, “находящиеся в распоряжении комиссионера товары, присланные ему препоручителем, признаются собственностью препоручителя”, и это положение не “изменяется объявлением комиссионера несостоятельным”[25]. Противоречие очевидное и не устраненное при издании нового закона.
По общему началу толкования законов, необходимо признать, что позднейший закон отменяет более ранний в соответствующем содержании. Поэтому при одновременной несостоятельности комитента и комиссионера,
а) если присланные на комиссию товары еще не проданы и не переданы третьему лицу, то они должны быть, по требованию конкурсного управления над несостоятельным комитентом, возвращены из конкурсной массы несостоятельного комиссионера,
b) если же присланные на комиссию товары были уже проданы и переданы третьему лицу, то к конкурсной массе комитента причисляются права требования к третьему лицу по заключенной с ним сделке, или деньги, поступившие от третьего лица в конкурсную массу несостоятельного комиссионера за проданный товар[26].
2. В комиссии покупки комитент, в настоящем случае несостоятельный должник, дает поручение комиссионеру купить для него товары. Совершая сделку с третьим лицом, комиссионер выступает не в качестве представителя, а как самостоятельная сторона, следовательно право собственности приобретает он, а не комитент.
Но в тот же момент это право собственности переносится на комитента. Товары, купленные комиссионером за счет комитента и находящиеся уже в распоряжении комиссионера, признаются собственностью комитента, и это положение не изменяется несостоятельностью самого комиссионера[27].
Следовательно конкурсное управление, учрежденное над имуществом несостоятельного комитента, вправе истребовать такие товары из конкурсной массы несостоятельного комиссионера.
VII. Приобретение наследства. Все, что во время конкурсного процесса дойдет к несостоятельному должнику по праву наследства, причисляется к составу его имущества, а следовательно к конкурсной массе[28].
Если в пользу несостоятельного должника открылось наследство после объявления его несостоятельности или если право наследования приобретено им до этого времени, но он не вступил еще в права наследования, в таком случае на обязанности конкурсного управления лежит осуществление наследственных прав должника.
Само собой разумеется, что с открытием конкурсного процесса несостоятельный должник теряет право отказа от наследства, потому что он потерял уже право имущественного распоряжения. Но возможно, что должник учинил отречение от наследства до объявления его несостоятельным.
Возможно ли опровержение со стороны конкурсного управления действительности совершенного должником акта? Закон наш говорит о недействительности уступки права, приобретенного по договору, если такая уступка совершена во вред третьему лицу[29], но практика наша давно распространила этот принцип на уступку вообще всякого права, учиненную во вред кредиторам.
Чтобы конкурсное управление могло настаивать на недействительности отречения от наследства, оно должно доказать, что вследствие отречения кредиторы лишились возможности получить полное удовлетворение.
Зато, с другой стороны, так как отречение от наследства признается недействительным в интересе кредиторов, то оно сохраняет свою силу за пределами удовлетворения кредиторов[30].
Приобретенное путем наследства имущество входит в конкурсную массу только по очищении от всех лежавших на нем долгов, так что его кредиторы не обязаны входить в состязание с кредиторами наследника[31].
Особую форму наследования по русскому законодательству составляет выдел указной части из имущества умершего супруга другому, оставшемуся в живых. Случай несостоятельности этого последнего предусмотрен законом.
Право на выдел указанной части, в случае признания и оглашения оставшегося в живых супруга несостоятельным, переходит к конкурсному управлению, если таковое существует, если на удовлетворение их наличного у должника имущества окажется недостаточно.
Но право это дается конкурсному управлению лишь при жизни должника; по смерти же его они никаких требований на выдел предъявлять уже не могут[32]. Статья эта несомненно требует некоторых пояснений по вопросу об объекте указанного права и условиях его приобретения.
Помимо собственного имущества умершего супруга, выдел производится из имения тестя или свекра овдовевшего супруга[33], следовательно имущество тещи или свекрови свободно от требований зятя, невестки или заменяющего их конкурсного управления.
Право на выдел приобретается не только по смерти тестя или свекра, но при известных условиях даже при жизни их. Наконец, предметом права на выдел служит не только родовое имущество, но и благоприобретенное.
Нельзя не согласиться с Победоносцевым, отстаивающим подобный взгляд ввиду прямого заявления закона, который не установляет различия между этими двумя формами права собственности. “В сем отношении едва ли возможно доказать, что 1151 статья должна относиться к одному родовому имению тестя или свекра, когда это прямо не выражено в самой статье закона”[34].
Практика, отстаивающая применение этого правила в пределах родового имения, полагает, что допущение принудительного выдела из благоприобретенного имущества при жизни его обладателя представлялось бы непонятным стеснением свободы распоряжения[35].
Соединяя постановления законодательства, относящиеся к настоящему вопросу, мы видим, что овдовевший супруг приобретает право на выдел указной части из имущества тестя или свекра: если у умершего супруга было собственное недвижимое имение, – то по смерти их, если не было – даже при жизни их. В последнем случае выдел производится только из недвижимости, сохраняя, однако, за овдовевшим супругом право на выдел из движимого по смерти тестя или свекра.
Еще одно обстоятельство обусловливает право требования кредиторов – это именно жизнь должника. Возможно два случая: должник мог сам заявить требование и умереть затем, должник мог умереть, не заявив вовсе требования. Теряет ли конкурсное управление право требования в том и другом случае или только в последнем?
Казалось бы, конкурсное управление, подобно наследникам овдовевшего супруга, должно было бы терять это право только тогда, когда последний умер, не заявив своего требования[36].
Но общее выражение закона, не повторившее положения предшествующей статьи, приводит к заключению, что право требования теряется конкурсным управлением в обоих указанных случаях.
VIII. Выдел из общего имущества. Имущественные права несостоятельного должника нередко могут оказаться в тесной связи с правами других лиц. В этом случае является необходимость выделить принадлежащую ему ценность из общей. Такое выделение имеет место при общей собственности, при участии несостоятельного в товариществе.
Общая собственность может не только существовать ко времени открытия конкурсного производства, но может установиться после этого момента, именно вследствие наследства, открывшегося по объявлении несостоятельности.
При общей собственности каждому соучастнику принадлежит лишь идеальная доля ценности имущества, которая в интересах конкурсного процесса должна быть реализована.
Так как никто не обязан оставаться соучастником в общем имении, подлежащем разделу, если не изъявил на то согласия[37], то каждый соучастник вправе требовать раздела, а за него это требование может быть заявлено конкурсным управлением.
Однако закон обусловливает право требовать раздела отсутствием предварительного согласия на противное. Может случиться, что несостоятельный должник приобрел по договору или по наследству общее имение с другими лицами, причем установлено было взаимное согласие на сохранение такого отношения без раздела.
Имеет ли право конкурсное управление, несмотря на подобное соглашение, требовать тем не менее раздела или оно обязано отступить пред силой соглашения? Очевидно, кредиторы несостоятельного должника принуждены терпеть убыток ввиду имущества, принадлежащего ему и представляющего может быть значительную ценность.
В таком случае остается один исход – воспользоваться правом, которое имеет сам несостоятельный, т.е. продать принадлежащую ему часть, причем другие соучастники сохраняют право преимущественной покупки[38].
К составу имущества несостоятельного принадлежат также части его в компаниях или товариществах[39]. Это право, по существу, отличается от права участия в общей собственности. Товарищество – юридическое лицо, а потому товарищеское имущество имеет одного субъекта, тогда как в общей собственности их несколько.
Здесь нет даже права на идеальную долю имущества, как в общей собственности, потому что до прекращения товарищества товарищ не имеет права на имущество его. Ему принадлежит только право на участие в выгодах предприятия, учрежденного на товарищеских началах.
Право на имущество товарищества приобретается с устранением того субъекта, которому оно принадлежит, а между тем объявление несостоятельным товарища еще не разрушает самого товарищества.
Следовательно, по нашему законодательству, конкурсный процесс, учрежденный над одним из товарищей, влечет за собой только выдел из товарищеского имущества, но не прекращение товарищества. Конечно, выдел может иметь своим последствием невозможность продолжать предприятие, и это послужит поводом к прекращению торгового дела.
Соответственно этому наш закон постановляет, что в случае несостоятельности одного товарища, вкладчика или акционера, части его обращаются в конкурсное управление. Если части эти по составу компании не могут быть выделены, то они должны быть конкурсным управлением проданы[40].
Наибольшую легкость представляет отчуждение прав акционера, особенно если они выражены в акциях на предъявителя; именные акции требуют еще трансферта по акционерным книгам, который должен быть сделан по предписанию суда.
Бóльшую трудность представляют права вкладчика, ввиду необходимости определения их объема. Кредиторы несостоятельного товарища могут иметь право на имущественную часть вкладчика или товарища по удовлетворении кредиторов самого товарищества[41].
IX. Исключительные права. Современные законодательства признают за авторами литературных, художественных и музыкальных произведений, а также промышленных изобретений исключительное право на пользование материальными выгодами, которые они могут доставить.
Ввиду имущественного характера таких прав, конкурсное управление не может быть лишено возможности извлечь из них пользу для конкурсной массы. Весь вопрос заключается в пределах права кредиторов.
Мысль и рабочая сила несостоятельного должника остаются вне власти кредиторов. Но подобное отношение имеет место только до тех пор, пока мысль или рабочая сила не выразились во вне, не овеществились и не приобрели имущественной ценности, пока не написана книга, не нарисована картина, не изготовлено изобретение.
Чем выше в научном и художественном отношении стоят книга или картина, чем значительнее практическая польза изобретения, тем более заинтересованы кредиторы в отчуждении их, потому что получается надежда на большее удовлетворение. Нередко неоконченное произведение известного ученого или неотделанная картина известного художника имеют весьма значительную ценность.
Однако закон, не отрицая интереса и прав кредиторов, относится с чувством понятной деликатности к авторам, щадит их самолюбие и устраняет кредиторов там, где предвидит опасность для славы автора, для его имени. Автор отвечает за свои произведения только тогда, когда они являются с его согласия на свет перед публикой.
Автор не может не противиться выпуску неоконченной книги или выставке неотделанной картины. Поэтому пока автор не выразил своей воли представить обществу свое произведение в том виде, в каком последнее существует в данный момент, кредиторы не имеют права налагать на него свою руку.
Наше законодательство придерживается именно этого взгляда. Рукописные сочинения и переводы не подлежат публичной продаже по взысканию кредиторов без согласия автора, если он жив, или его наследников, если он умер[42]. Закон идет еще далее в защите интересов автора.
Предполагая, что последний, даже в случае напечатания своего сочинения, может еще остановиться и не выпустить его в свет, закон лишает возможности обратить взыскание на труды, хотя и напечатанные, но не обращенные еще в продажу самим сочинителем.
Если он успел сдать свою книгу на комиссию для продажи или лично продал, конкурсное управление вправе причислить к составу конкурсной массы все оставшиеся экземпляры книг, романсов, опер. Несколько труднее представляется определение момента, с которого выражается воля художника представить картину на суд публики.
Раз картина была выставлена на показ публике отдельно или вместе с произведениями других художников, – не может быть сомнения в праве кредиторов на ее ценность. Но картины художника чаще всего остаются в его мастерской вместе с другими произведениями, только что начатыми или еще не оконченными. Закон не дает разрешения для настоящего вопроса.
В этом случае, аналогично с книгами напечатанными, но не обращенными еще в продажу, необходимо признать, что все произведения живописи и скульптуры, находящиеся еще в мастерской художника, не могут быть подвергнуты продаже, если только нет доказательств, что то или другое произведение предлагалось художником для покупки.
Возможен случай несостоятельности издателя, который успел приобрести рукописи для издания. Хотя нередко ссылаются на чисто личный характер подобного договора, однако нельзя не признать, что автор, отчуждая свое произведение издателю, мог иметь в виду только форму издания, что может быть исполнено почти каждым издателем.
По русскому праву, рукописи, приобретенные для издания, а равно и право на печатание их подлежат продаже, только с тем, чтобы лицо, приобретающее эти права, обязалось исполнить все условия, заключенные первым издателем[43].
Приобретая право на отчуждение материальных объектов художественного и литературного творчества, конкурсное управление не имеет права литературной или художественной собственности, а потому и не может передать их другим лицам[44].
Продавая, напр., найденные у автора напечатанные книги, конкурсное управление не может передать приобретателю их права на второе и последующие издания этой книги[45].
Х. Выдел из конкурсной массы. На сколько всеми указанными средствами состав конкурсной массы увеличивается и ценность его возрастает, на столько в других случаях она способна к уменьшению. Такое уменьшение происходит вследствие выдела из конкурсной массы вещей, не принадлежащих несостоятельному должнику.
При составлении описи имуществу последнего в нее не могут быть вносимы вещи, очевидно принадлежащие другим лицам. Этот случай, однако, не относится к уменьшению ценности конкурсной массы, потому что эти предметы не входили вовсе в ее состав.
Действительное уменьшение ценности посредством выдела имеет место тогда, когда из имущества, составлявшего по описи конкурсную массу, истребуются вещи, которые предполагались принадлежащими несостоятельному должнику, но которые на самом деле принадлежат другим лицам.
Постановления западных законодательств по этому вопросу чрезвычайно различны. Совершенно своеобразна точка зрения английского права. В состав конкурсной массы оно включает не только все то, что принадлежало несостоятельному должнику на праве собственности, но и всякие товары, находившиеся ко времени возникновения несостоятельности в обладании или распоряжении несостоятельного по торговле вследствие согласия или дозволения настоящего собственника их[46], так что собственники становятся в ряды конкурсных кредиторов.
Эта точка зрения чужда континентальным законодательствам, которые, напротив, признают за собственником вещей, оказавшихся по той или иной причине в составе конкурсной массы, право требовать их выделения (Aussonderung). Но дальше они расходятся между собой.
Если вещь, не принадлежавшая несостоятельному должнику, была отчуждена несостоятельным должником до объявления несостоятельности или конкурсным попечителем по открытии конкурсного процесса, то по французскому праву собственник, лишаясь права виндикации в отношении добросовестного приобретателя, принужден удовольствоваться положением кредитора конкурсной массы[47].
Германское право в данном случае также отвергает право виндикации, охраняя добросовестных приобретателей. Но оно предоставляет собственнику право на получение денежной суммы, причитающейся с приобретателя, если тот еще не заплатил, а если он уже заплатил, то собственник имеет право требовать выдачи ему из конкурсной массы полностью всей этой суммы[48].
Обращаясь к русскому законодательству, мы тщетно искали бы прямого ответа на поставленный вопрос. Для решения его мы имеем, с одной стороны, общий виндикационный принцип, выраженный в нашем законодательстве[49], а с другой стороны, специальное постановление, в силу которого движимое и недвижимое чужое имущество, находящееся у несостоятельного или в залоге, или на сохранении, или же для обработки, когда несостоятельный есть фабрикант или ремесленник, считается ему не принадлежащим и возвращается хозяину[50].
Распространяя это последнее постановление и применяясь к общему духу русского законодательства, необходимо признать, что у нас собственник вещей, оказавшихся в составе конкурсной массы, имеет право требовать их выделения и возвращения ему.
Для истребования из конкурсной массы той или другой вещи необходима наличность некоторых условий.
А. Прежде всего предметом требования должна быть определенная вещь, вошедшая неправильно в состав конкурсной массы. Вещь эта, как допускающая виндикацию, должна быть материальной, хотя бы то была отдельная вещь или собирательная, как стадо, магазин, библиотека.
Кроме того, требуемая к выделу вещь должна быть определена индивидуальными признаками, а не родовыми, должна принадлежать к категории вещей незаменимых. Передача вещей заменимых создает право собственности на стороне несостоятельного, а на другой стороне – только личное требование, исключающее возможность выдела.
С рассматриваемой точки зрения следует признать неправильным разъяснение Сената, который признал, что в случае несостоятельности наследника, не выплатившего сестре – легатарию всей завещанной отцом суммы, вся недоплаченная сумма должна быть выделена из конкурсной массы как собственность сестры[51].
Неправильность точки зрения Сената обнаруживается из того, что в данном случае речь шла не об определенной вещи, а о денежной сумме, которую обязан был уплатить брат сестре согласно завещанию, а следовательно сестра имела не право собственности, а лишь право требования. Впрочем, наш закон допускает исключение.
Если опекун или попечитель, употребив капиталы или имущества, попечению его вверенные, по делам своим сделается несостоятельным, то имущества таковые не поступают в массу, но сохраняются малолетним сполна[52]. Несостоятельность точки зрения законодателя совершенно очевидна.
Если опекун употребил капитал малолетнего на свои дела, то следовательно он смешал его со всем остальным своим имуществом, и выдел его становится физически невозможным. Исключая из массы капитал малолетнего, закон тем самым устранял бы его от участия в разделе конкурсной массы.
Сознав логическую необходимость такого вывода, законодатель, в противоречие указанным словам, причисляет капиталы малолетнего к первому разряду долгов[53], что и должно быть признано единственно правильным.
B. Необходимо далее известное юридическое основание, на котором строится иск о выдаче из конкурсной массы. Это основание – право собственности на стороне требующего. Вещи могут находиться в составе имущества несостоятельного должника или вследствие владения, или простой детенции.
Несостоятельный мог владеть вещью законно или незаконно, добросовестно или недобросовестно, и судебное признание этого обстоятельства, признание права собственности на стороне истца влечет за собой все те последствия для конкурсной массы, которые соединены по закону с тем или другим видом влaдeния.
Однако по отношению к вознаграждению, следуемому за незаконное владение чужим имуществом, истец становится наряду с прочими конкурсными кредиторами и удовлетворяется по соразмерности.
Несостоятельный должник мог иметь только детенцию на требуемую вещь, напр., она могла быть передана ему на сохранение по договору поклажи[54], обработки[55]. Если будут представлены несомненные доказательства принадлежности этих вещей предъявившему требование на них, они должны быть выданы конкурсным управлением.
Совершенно отдельно стоит право ремесленников требовать выдачи им поставленных несостоятельному и не оплаченных домашних уборов[56], под которыми следует понимать вообще всю одежду.
Когда эти вещи были проданы не в кредит и деньги не были уплачены, тогда требование основано, очевидно, на общем праве продавца, но если продажа совершена в кредит, выдача вещей этих представляется исключительной привилегиею.
С. Наконец, условием выдела является наличность вещей в конкурсной массе. Возможно, что сам должник, еще до объявления несостоятельности, или конкурсное управление, по вступлении в свои обязанности, продали уже искомый предмет. Имеет ли право истец требовать от третьего лица возвращения ему вещи?
С точки зрения того самого виндикационного принципа, на основании которого мы признали за собственником право требовать выдела принадлежащей ему вещи из конкурсной массы, мы должны признать за собственником вещи, отчужденной несостоятельным должником или конкурсным управлением, право требовать ее у кого бы она ни оказалась.
Но собственник, кроме права виндикации, имеет и право требовать вознаграждения за причиненный ему ущерб незаконным действием. Если отчуждение было произведено несостоятельным должником, то собственник становится в ряды конкурсных кредиторов.
Если же отчуждение было произведено конкурсным управлением, то требование обращается к последнему, а не к должнику, в исковом, а не конкурсном порядке, в объеме всей стоимости, а не по соразмерности.
Если конкурсное управление не возвратило добровольно вещи, принадлежавшие третьему лицу, и последнее предъявило иск, удовлетворенный судом, то судебные издержки составляют конкурсную претензию.
XI. Выдел при несостоятельности комиссионера. В числе случаев, когда имеет место выдача чужих вещей из конкурсной массы, особенное значение представляет случай несостоятельности комиссионера.
Притом наше законодательство возбуждает сомнения ввиду несогласованности постановлений о несостоятельности комиссионера, данных в ст. 470-476 устава судопроизводства торгового, и постановлений о той же несостоятельности, заключающихся в ст. 17 и 19 закона 21 апреля 1910 года о договоре торговой комиссии.
Постановления этого нового закона, как позднейшие, отменяют противоречащие им постановления устава судопроизводства торгового, но лишь настолько, насколько имеется соответствие в их содержании.
В качестве комиссионера несостоятельный должник заключал сделки, порученные ему комитентом, самостоятельно, от своего имени. Перед третьими лицами он был совершенно независимым от комитента, выступал как самостоятельный контрагент.
Такой характер деятельности комиссионера препятствует непосредственному переходу вещных прав на комитента. Комиссионер заключает сделки от своего имени, поэтому он является единственным лицом, приобретающим права по сделкам, а потому на него одного может перейти вещное право.
Он, в свою очередь, переносит приобретенное им от третьих лиц право собственности на комитента, однако он может воспротивиться этому – за комитентом останется право требовать вознаграждения за неисполнение поручения, но он не может виндицировать вещь. Напротив, в комиссионных поручениях продажи комитент сохраняет право собственности до продажи вещи комиссионером третьему лицу.
Наше законодательство как старое, так и новое, не совсем стоят на этой точке зрения. Рассмотрим отдельно случай комиссии продажи и комиссии покупки.
1. В комиссии продажи в конкурсную массу несостоятельного комиссионера товары, порученные ему для продажи, не должны входить, потому что до момента передачи их покупщику право собственности, как мы видели, остается за комитентом, с этого же момента оно переходит к третьему лицу.
Следовательно по отношению к отданным для продажи товарам комитент не может считаться личным кредитором, так как он собственник товаров. Это прямо признается новым законом, постановляющим, что присланные комитентом товары и находящиеся еще в его распоряжении признаются собственностью комитента, даже в случае объявления комиссионера несостоятельным[57].
Перед новым законом должен отступить старый, гласивший, что когда товары, присланные к несостоятельному комиссионеру для продажи, поступили в его распоряжение прежде объявления несостоятельности, тогда они остаются в конкурсной массе[58].
Когда же товары, высланные на комиссию, хотя еще не приняты, но ясно доказано будет, что они до открытия конкурсного процесса проданы третьему лицу, и деньги за них уже получены до этого момента, то комитент удовлетворяется в покупной сумме наравне с прочими кредиторами, а товары выделяются в пользу третьего лица из конкурсной массы[59].
Если деньги за проданный товар поступили в конкурсную массу, следовательно, после объявления несостоятельности, они поступают полностью к комитенту[60], т.е. изъемлются из конкурсной массы. Наконец, если платеж за товар еще не последовал, то право требовать покупную сумму переходит, в силу закона, к комитенту[61].
Последнее постановление представляет собой нововведение в русском законодательстве, заимствованное из Германии[62]. До сих пор комитент при несостоятельности комиссионера становился конкурсным кредитором по проданным его товарам, теперь же он выделяется из конкурсных кредиторов.
При продаже в кредит, под вексель, комитент имеет право требовать выдачи его, если только комиссия не была ручательной (del credere), и полученный за то вексель находится еще у несостоятельного не переданным в другие руки, так как, по мнению закона, “сей вексель заменяет товар”.
В купле-продаже, совершенной praenumerando, когда цена была уплачена деньгами вперед, третье лицо, покупщик, вправе получить товары по прибытии их к несостоятельному, хотя бы это произошло после объявления несостоятельности[63], а комитент станет в ряды кредиторов.
2. В комиссии покупки следует различать отношение конкурсной массы к комитенту и отношение к третьему лицу.
А) В отношении к комитенту старый закон постановлял, что товары, приобретенные для комитента и находящиеся у комиссионера, если коносаменты или накладные на них еще не отправлены к комитенту, принадлежат к конкурсной массе.
Закон совершенно правильно смотрел на посылку распорядительных бумаг как на символическую передачу. Напротив, новый закон постановляет, что находящиеся в распоряжении комиссионера товары, купленные за счет комитента, признаются собственностью последнего[64].
B) В отношении третьего лица, продавца, соблюдаются общие правила последствий купли-продажи, с некоторыми, однако, особенностями, сохраняющими силу и при новом законе.
Если сделка совершена была в последние 10 дней безусловно, не в кредит, и продавец не получил еще денег, за ним сохраняется право собственности, и он может виндицировать товары из конкурсной массы.
Если же сделка совершена была в кредит или, хотя и не в кредит, но ранее 10 дней до открытия конкурсного производства, продавец теряет право собственности, и товары остаются в массе[65].
Закон постановляет еще, что если комитент не прислал денег для покупки, а товар между тем уже отправлен вместе с распорядительными бумагами, то конкурсное управление может остановить выдачу товара комитенту посылкой второго коносамента или накладной в руки другого лица[66], но мы уже видели фактическую неосуществимость этого права.
XII. Обособление имущества супруга и детей. В противоположность большинству западных законодательств, наше законодательство признает полную имущественную раздельность супругов, а потому при несостоятельности одного из них имущество другого остается неприкосновенным.
Однако фактические условия совместной жизни, нравственная связь между супругами, невольно возбуждают предположение, что один из супругов, желая сохранить свое имущество от взыскания кредиторов, заявит его принадлежность другому супругу. Действительная жизнь показывает, что кредиторы слишком часто лишаются удовлетворения именно благодаря таким приемам.
Опасение за интересы кредиторов побуждает законодателя обставить право жены на выделение ее имущества из состава конкурсной массы такими же предосторожностями, как и сделки между супругами, предшествующие объявлению несостоятельности.
В самом начале конкурсного процесса при описи и аресте имущества несостоятельного должника супруг может заявить свои права. По общему правилу, при взыскании с одного из супругов подвергается описи и продаже вся движимость, находящаяся в общей их квартире[67].
Однако при торговой несостоятельности мужа, из этой движимости часть исключается от ареста в силу самого закона, предполагающего собственность жены в некоторых случаях, часть же может быть или изъята от описи, или впоследствии выделена по представлении женой достоверных доказательств в их принадлежности.
1. Законное предположение в пользу жены принадлежности известных вещей устраняет право присяжного попечителя подвергнуть их аресту или секвестру[68]. К этим вещам относятся:
1) женские платья и белье; 2) половина мебели, находящейся в общей квартире, и половина всей служащей в хозяйстве посуды; 3) половина столового серебра, хотя бы оно было все означено именем несостоятельного; 4) половина экипажей, лошадей, упряжи; 5) детское платье и белье.
Предметы, означенные в 2, 3 и 4 пунктах, оцениваются, и жена имеет право выбрать некоторые из них, по усмотрению своему, на половину оценочной суммы. Когда же эти предметы такого рода, что не могут быть разделены в натуре по соразмерности с их ценой, то все они продаются, и жена получает половину вырученной суммы.
Следовательно в этих случаях до выбора должны быть произведены опись и арест всей домашней обстановки. Жене же предоставляется обращаться в суд, а потом в конкурсное управление с требованием выдачи в ее пользу вещей, поименованных в законе, без всякой обязанности доказывать, что эти вещи приобретены женой на собственные средства.
Вещи должны быть выданы жене не потому, что доказано ее право собственности на них, а потому, что они входят в категорию вещей, поименованных в законе, как принадлежащие жене. Но закон не запрещает жене доказывать в исковом порядке, что вся вообще домашняя обстановка приобретена на капиталы, не имевшие ничего общего с имуществом несостоятельного мужа.
Закон в ст. 465 уст. судопр. торг. имеет в виду несостоятельность мужа и применительно к тому строит законное предположение принадлежности вещей жене. Имеет ли это законное предположение обратное применение в случае несостоятельности жены? Существует мнение, что ответ на этот вопрос может быть только отрицательный[69].
В пользу такого решения приводят то: 1) что в ст. 465 говорится буквально о выделении вещей в пользу жены при несостоятельности мужа; 2) что в ст. 465 не сделано то распространение положения на другого супруга, как это сделано в ст. 463; 3) что в этом умолчании следует видеть сознательное признание со стороны законодателя, что все, что находится у мужа, принадлежит мужу.
Против этого приходится выставить принцип имущественного равенства супругов, положенный в основу нашего законодательства, с точки зрения которого вопрос по отношению к одному супругу решается так же, как и по отношению к другому. Ст. 976 уст. гражд. судопр., определяющая порядок взыскания, обращенного на одного из супругов при совместном их жительстве, построена на идее равной презумпции.
Если бы мы признали неприменимость ст. 465 к случаю несостоятельности жены, мы лишили бы мужа законного предположения принадлежности известных вещей и заставили бы его доказывать, что эти вещи, как, напр., его платье и белье, приобретены им не на средства жены, – вывод единственно возможный и в то же время недопустимый. Поэтому необходимо признать, что ответ на поставленный выше вопрос должен быть положительный.
2. Законное предположение в пользу конкурсной массы распространяется на все прочее имущество жены, которое почитается приобретенным на средства несостоятельного мужа, если противоположное не будет доказано. Закон признает собственным имением жены, не подлежащим ответственности за долги мужа, следующее[70].
А) Прежде всего ее приданое устраняет предположение стачки с мужем, а потому оно остается неприкосновенным.
B) Далее сюда же относится все доставшееся ей по наследству или же по дарственным или иным записям и другим законным актам от ее родителей, родственников или даже посторонних лиц, только не от мужа.
С) Как логический вывод из двух предшествующих положений следует неприкосновенность всего приобретенного ею самой на капиталы, полученные в приданое или дошедшие к ней по наследству, дарению или иным законным образом от ее родителей, родственников или же посторонних лиц.
Однако купленное ею на эти капиталы имение мужа, оказавшегося впоследствии несостоятельным, предполагается приобретенным недобросовестно, так что для сохранения его неприкосновенности требуется представление женой доказательств, что данное имение действительно приобретено на капиталы, полученные ею не от мужа. В противном случае, если она этого не докажет или когда доказательства ее будут опровергнуты, имение поступает в конкурсную массу[71].
D) В случаях, когда женой производится отдельная от мужа торговля, т.е. когда она имеет самостоятельное торговое предприятие, собственным имением ее признается все то, что составляет ее особый торговый капитал, и то, что на основании представленных купеческих книг окажется приобретенным ею посредством торговых оборотов этого капитала[72]. Признавая неприкосновенность основного капитала, закон распространяет ее последовательно и на результаты его торгового оборота.
Е) Наконец, основываясь на общей земской давности, законодатель нашел возможным признать неприкосновенность всего приобретенного женой каким бы то ни было образом, даже посредством дарения от мужа, если со времени приобретения до открытия конкурсного процесса прошло не менее десяти лет. Таким образом, в настоящем случае главную роль играет время приобретения, доказательство которого устраняет необходимость каких-либо иных доказательств.
Имением собственным детей несостоятельного должника признается все дошедшее к ним[73]:
а) по наследству от матери, родственников или посторонних лиц, только не от отца,
b) по дарственным, рядным или иным записям от матери, родственников или лиц посторонних[74];
c) все приобретенное ими на капиталы, дошедшие к ним также от матери, родственников или посторонних лиц;
d) в случае, когда сыном или дочерью несостоятельного должника производится отдельная торговля, собственным имением их признается все то, что составляет их особый капитал, и то, что на основании представленных купеческих книг окажется приобретенным ими посредством торговых оборотов этого капитала.
XIII. Отдельное удовлетворение кредиторов. Основная идея конкурсного процесса, как уже не раз было указано, заключается в равномерном удовлетворении всех кредиторов несостоятельного должника из принадлежащего ему имущества. С этой точки зрения между всеми кредиторами существует полное равенство, и никто из них не может домогаться преимуществ перед другими.
Однако в противоположность этому общему правилу законодательства допускают в отношении некоторых кредиторов привилегии, разрешая им отдельное удовлетворение из той или иной части имущества несостоятельного должника, с устранением при этом всех прочих верителей.
Такое исключение в порядке удовлетворения допускается в отношении тех кредиторов, которые укрепили свое требование к должнику вещным правом, которые приобрели право залога или задержания.
Преимущество их в удовлетворении из предмета залога или задержания оправдывается тем обстоятельством, что они оказали кредит только под этим условием, так что устранить это право значило бы уничтожить реальный кредит, играющий столь важную роль в современных экономических отношениях.
Выделяя известные предметы из общего имущества должника для обеспечения своего требования, кредиторы предусматривают возможность столкновения с другими кредиторами, а потому заранее условливаются об освобождении их от необходимости состязания с остальными верителями.
Кредитор, которого требование обеспечено залоговым правом, имеет на ценность залога право только в размере его претензии, поэтому ценность заложенной вещи, превышающая сумму долга, возвращается в конкурсную массу[75].
Если ценность залога недостаточна для покрытия всего требования, кредитор не может участвовать в разделе конкурсной массы в качестве личного кредитора по недостающей сумме[76]. Но если он откажется от своих прав залогодержателя и отдаст предмет залога в конкурсную массу, он становится в ряды конкурсных кредиторов.
Когда заложенная вещь была выделена из состава имущества несостоятельного должника и находилась во владении кредитора, тогда удовлетворение производится совершенно независимо от конкурсного процесса. Но заложенная вещь может оказаться в составе конкурсной массы, – тогда кредитор имеет право требовать выдела ее.
Такое право залогодержателя на отдельное, независимое от конкурсного процесса, удовлетворение признается западными законодательствами[77]. Отношение нашего законодательства к рассматриваемому вопросу способно возбудить некоторые сомнения.
С одной стороны, оно совершенно правильно с теоретической стороны постановляет, что если конкурсное управление не выкупит заложенного имения в срок, то оно поступает в продажу установленным для залогов порядком и остаток вырученных денег, по заплате долга, обращается в массу[78].
По ясности смысла статья не оставляет желать ничего большего. Однако в другом месте[79] законодатель нашел необходимым отнести долги, на залогах и закладах утвержденные, к долгам первого разряда, которых удовлетворение, в случае недостаточности имущества, производится по соразмерности со многими другими и с преимуществом в пользу церковных денег.
Итак, с одной стороны, залоговые требования удовлетворяются в общем порядке[80], независимо от конкурсного процесса, с другой – они соперничают с иными требованиями и могут быть удовлетворены только отчасти.
Противоречие несомненное, из которого может быть только один выход, как наиболее согласный с природой залоговых прав, а именно: предпочтение должно быть отдано ст. 482 перед ст. 506 и 507.
Последним статьям можно придать только то значение, что в случае выкупа залога конкурсным управлением, из вырученной от продажи суммы удовлетворяются прежде всего претензии залогодержателя с преимуществом, однако, церковных, и по соразмерности с другими претензиями первого разряда.
В громадном большинстве случаев залогодержатель предпочтет отдельное удовлетворение из заложенного имения, так как в большинстве случаев ценность требования не достигает ценности предмета, служащего ему обеспечением. Поэтому в интересах кредитора воспользоваться несомненно принадлежащим ему правом отдельного удовлетворения.
Таким образом, если объявление несостоятельности произошло во время исполнительного процесса, то последний не останавливается, если основанием ему послужили обязательства, обеспеченные залогом или закладом[81]. Но предъявление в суд такого обязательства и требование исполнения по нему возможно также и тогда, когда конкурсное производство уже открылось.
Следует принять, однако, во внимание, что только в отношении недвижимости возможно сохранение владения у должника. Движимости должны быть переданы во владение кредитора или по крайней мере ему должна быть предоставлена возможность распоряжения заложенным предметом, как это происходит при выдаче закладных свидетельств на товары, помещенные в товарных складах.
Передача владения составляет вообще по гражданскому праву необходимое условие осуществления закладного права, так как, сохраняя владение на стороне самого должника, кредитор подвергается опасности, что заложенный предмет будет отчужден или заложен другому лицу.
Против таких последствий кредитор, не воспользовавшийся владением, не имеет никаких восстановительных средств, у него остается только личный иск, которым он обладал и без того, по обязательству. Кредитор же, сохранивший за собой владение, сохраняет возможность распоряжения предметом залога.
Следовательно, если такая вещь окажется в составе конкурсной массы, конкурсное управление, не зная о закладе, имеет право не выдавать ее кредитору, а, напротив, продать ее в пользу конкурсных кредиторов[82].
Но и само владение недостаточно для предоставления кредитору преимущества пред всеми другими верителями, если договор о закладе совершен не формальным порядком, в особенности, если он заключен словесно.
В этом случае то обстоятельство, что вещи находятся у кредитора, само по себе не способно еще служить доказательством установления закладного права, и свидетельские показания оказываются бессильными[83].
В интересах конкурсных кредиторов, чтобы остаток от ценности залога, по удовлетворении требования, был по возможности больше. Между тем они совершенно основательно могут опасаться последствий публичной продажи, соединяемой с исполнением по закладным, так как известно, что в таких случаях уплачиваемая сумма редко достигает действительной ценности вещи.
В предупреждение подобных последствий для кредиторов, участвующих в конкурсной массе, закон предоставляет конкурсному управлению право выкупа заложенных вещей не только в срок платежа, но и до срока, хотя бы вещь заложена была и в казенных кредитных постановлениях, если только выкуп найден будет выгодным для конкурсной массы[84].
Залогодержатели нисколько не страдают от такого права конкурсного управления, потому что выкуп производится платежом заимодавцу полной суммы сполна[85].
Что касается права задержания, то, хотя оно признано в нашем торговом быту, однако, как не укрепленное законом, не может создавать преимуществ в пользу обладателя при конкурсном процессе. Исключение установлено в нашем законодательстве на случай несостоятельности комитента.
Комиссионер пользуется правом задержания в отношении товаров комитента, находящихся еще в его распоряжении, и это право сохраняется за ним при несостоятельности комитента[86].
Хотя закон говорит, что комиссионеру принадлежат права, присвоенные закладодержателю в конкурсном процессе, но тут же ограничивает силу своего заявления оговоркой: без умаления имеющих силу по отношению к третьим лицам прав закладодержателя. Следовательно комиссионер удовлетворяется только в конкурсном порядке, лишь с преимуществом перед личными кредиторами.
XIV. Имущество, изъятое от взыскания. Распределению между конкурсными кредиторами подлежит ценность всего имущества несостоятельного должника, как существовавшего уже в момент открытия конкурсного процесса, так и приобретаемого позднее. Однако закон, по известным соображениям, исключает из состава конкурсной массы некоторые предметы, освобождая их вообще от всякого взыскания.
В законодательстве нашем не содержится постановлений, указывающих, какие именно вещи не входят в состав конкурсной массы как изъятые от последствий конкурсного процесса. Поэтому ввиду заявления закона, что все наличное имущество несостоятельного должника входит в состав конкурсной массы, мы должны бы признать, что никаких вещей, изъятых из конкурса, и быть не может.
Но наша практика считает изъятыми из конкурсного процесса все те вещи, которые вообще изъяты по закону от взыскания. Эта точка зрения верна, но неправильны аргументы, приводимые в ее пользу.
Правила устава гражд. судопроизводства о не подлежащих взысканию вещах должны будто бы иметь применение к конкурсному процессу, потому что “ни в уставе о пенсиях, ни в уставе судопроизводства торгового, ни в прил. III к ст. 1400 уст. гражд. суд. не помещено никаких постановлений, отменяющих силу означенных правил”[87].
Но из молчания закона можно с одинаковым успехом вывести и противоположное заключение, т.е. что все эти постановления неприменимы к конкурсному процессу.
Заявляя, что “все прочее имущество, кроме означенного в сей (465) и 463 статьях (уст. суд. торг.), как недвижимое, так и движимое, найденное в доме несостоятельного, считается принадлежащим ему, яко им нажитое”[88], законодатель как бы определяет объем конкурсной массы, не допускающей больших изъятий, сверх сделанных уже в уставе судопроизводства торгового.
Действительное основание заключается в том, что конкурсный процесс является только видом исполнительного процесса, и потому положения, установленные законом для последнего, имеют силу и для конкурсного процесса, насколько не изменены специальными правилами.
Это утверждение, конечно, не соответствует взгляду Сената, который полагает, что “между производством о несостоятельности и производством по распределению денег между его кредиторами в суде усматривается такое отдаленное сходство”, что оно не дает никакого основания к распространению правил одного производства на другое[89].
Устранение из конкурсной массы вещей, не подлежащих взысканию в исполнительном процессе, признается прямо некоторыми законодательствами[90]. Но даже там, где законодательство обходит вопрос этот молчанием, как, напр., во Франции, теория и практика, опираясь на аналогию с исполнительным процессом, приходят к тому же выводу[91].
С точки зрения установленного нами положения, необходимо признать изъятыми из конкурсной массы следующие ценности.
1. Сюда относятся прежде всего предметы домашней обстановки, не представляющие сравнительно большой ценности, а между тем лишение их должника являлось бы чрезмерной жестокостью. Арестовать и обратить в конкурсную массу всю домашнюю обстановку значило бы отнять материальную возможность существования.
Не подвергаются аресту ни в каком случае[92], а следовательно и при объявлении несостоятельности: а) ежедневно носимое платье, необходимое по времени года; b) белье и посуда по той мере, в какой они необходимы должнику и его семейству для ежедневного потребления; с) постели их и кровати; d) находящиеся в доме жизненные припасы и дрова в количестве, нужном на содержание дома в течение одного месяца[93].
Все найденное в размерах, превышающих ежедневные потребности, подлежит уже включению в состав конкурсной массы; так в хозяйстве могут находиться несколько дорогих шуб, большие запасы дров, склад муки при доме и т.п.
2. Существуют вещи, которые при ничтожной меновой ценности могут иметь громадное значение в глазах их обладателя, не поддающееся материальной оценке. Доля каждого кредитора при разделе не увеличится от продажи таких предметов, между тем как отнятие их может оскорбить самые дорогие чувства в должнике.
Сюда относятся[94]: а) иконы, не имеющие ни риз, ни ценных украшений, следовательно должник имеет всегда возможность отделить от иконы украшения, придающие ей материальную ценность; b) семейные и другие подобные бумаги.
Конечно, кредиторы могут продать всю найденную у должника бумагу, хотя бы на обертки, но это совершенно излишне, когда эти бумаги представляют семейные документы или письма, особенно дорогие для должника.
Однако как бы то ни были дороги по воспоминаниям те или другие вещи, если только обладают значительной материальной ценностью, – они переходят в конкурсную массу, напр., кольца, часы и т.п.
3. Лишив должника необходимой служебной обстановки, кредиторы уничтожают фактически возможность продолжения службы, если только по закону объявление несостоятельности не устраняет его от должности.
Поэтому в свободном распоряжении несостоятельного остаются: а) необходимая форменная одежда[95]; b) ученые и учебные, относящиеся к его должности, книги и инструменты[96]; с) суммы, отпущенные на поездку по делам службы[97].
4. Чтобы поддержать существование должника и вместе с тем облегчить кредиторам задачу содержания его, закон известную часть служебного оклада и пенсии ставит вне взыскания кредиторов.
Конкурсное управление обязано сообщить об объявлении служащего лица несостоятельным тому правительственному учреждению, в котором оно служит, если это не было исполнено уже ранее судом. Пользование содержанием возможно только тогда, если объявление несостоятельности не повлекло за собой устранения от должности.
А) Взысканию не подлежат вовсе: а) пенсии, пожалованные за раны; b) вспомоществования, назначенные должнику на погребение родителей, жены или детей, или по случаю разорения от пожара, наводнения или иного несчастного события, а также пособия, выдаваемые чиновнику на лечение болезни его или членов его семейства[98].
В) Взысканию подлежат только в определенной части: а) оклады по службе[99]; b) пенсия за выслугу лет[100]; с) эмеритура по особым правилам, на основании положений об эмеритальных пенсиях и пособиях.
5. Не подлежат также взысканию имения заповедные и жалуемые под именем майоратов в западных губерниях[101]. Если бы владелец такого имения оказался несостоятельным, в состав конкурсной массы могут быть включаемы только доходы с имения за время конкурсного процесса, причем относительно заповедного имения постановлено, что взыскание на доходы может быть обращаемо только при жизни должника, а относительно майоратных имений, – что только 1/3 доходов может идти на удовлетворение кредиторов, и то в том лишь случае, когда у него нет собственного имения[102].
6. Вне конкурсной массы остаются надельная земля и строения, возведенные на надельной земле несостоятельного должника из крестьянского сословия[103].
[1] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1905, № 62.
[2] Massegläubiger, crèanciers de la masse.
[3] Concursgläubiger, créanciers dans la masse.
[4] Уст. судопр. торгового, ст. 506, п. 10.
[5] Устав гражд. судопроизводства, ст. 223.
[6] Уст. судопр. торгового, ст. 415.
[7] Уст. судопр. торгового, ст. 419; ср. ст. 415.
[8] Прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопр., ст. 11.
[9] Прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопр., ст. 23–25.
[10] Уст. гражд. судопр., 1222. и ст. 6 прил. III к ст. 1400.
[11] Уст. судопр. торгового, ст. 430.
[12] Pеш. 4 Деп. Прав. Сен. 1894, № 613.
[13] Pеш. 4 Деп. Прав. Сен. 1876, № 346.
[14] Ст. 9 прил. III к ст. 1400 уст. гражд. судопроизводства, ст. 416 уст. судопр. торгового.
[15] Уст. судопр. торгового, ст. 416; т. X, ч. 1, ст. 2120.
[16] Lyon-Caen и Rénault, Traité de droit commercial, VII, стр. 214.
[17] T. X, ч. I, ст. 2120.
[18] T. X, ч. I, ст. 2123.
[19] T. X, ч. I, ст. 2122.
[20] Закон затемняет смысл неуместной вставкой: «в пользу кредиторов несостоятельного или же того места или лица, коим производится с него иск». Спрашивается, какие это места и лица?
Можно было бы подумать, что имеется в виду, с одной стороны, взыскание, производимое отдельным кредитором на свой счет, а с другой – взыскание конкурсного управления. Но далее закон говорит о способе удовлетворения этих мест и лиц.
[21] T. X, ч. I, ст. 1384.
[22] Закон 21 апреля 1910 г., ст. 17.
[23] Шepшеневич , Учебник русского гражданского права, изд. 9, стр. 261.
[24] Уст. суд. торг. ст. 473.
[25] Закон 21 апреля 1910 г., ст. 17.
[26] Там же, ст. 19.
[27] Там же, ст. 17. Ср. ст. 470 и 474 уст. суд. торг.
[28] Уст. суд. торг., ст. 478.
[29] Т. X, ч. 1, ст. 1547.
[30] Pеш. Гражд. Кас. Деп. 1884, № 50.
[31] Pеш. 4 Деп. Прав. Сен. 1883, № 2331; реш. Кас. Гражд. Деп. 1886, № 63.
[32] T. X, ч. 1, ст. 1155.
[33] Т. Х, ч, I, ст. 1151 и 1153.
[34] Победоносцев, Курс гражданского права, т. II, стр. 313.
[35] Pеш. Гражд. Кас. Деп. 1884, № 23.
[36] T. X, ч. l, ст. 1152.
[37] T. X, ч. I, ст. 550.
[38] T. X, ч. I, ст. 555.
[39] Уст. суд. торг., ст. 477, п. 1.
[40] T. X, ч. 1, ст. 2136.
[41] Но ни в каком случае нельзя согласиться с Сенатом, будто при объявлении несостоятельности торгового дома суд может признать вкладчиков полными товарищами и объявить их несостоятельными (реш. Гражд. Кас. Деп. 1890, № 69).
[42] Уст. гражд. судопроизводства, ст. 1041.
[43] Уст. гражд. судопроизводства, ст. 1042.
[44] Уст. гражд. судопроизводства, ст. 1040, ред. 1911 г. 20 марта. Ср. ст. 10 закона об авторском праве.
[45] Шершеневич, Авторское право на литературные произведения, 1891, стр. 228–234.
[46] Англ. банк. устав, § 44.
[47] Thaller, Traité elémentaire de droit commercial, стр. 965.
[48] Герм. конк. устав, § 43.
[49] Т. X, ч. 1, ст. 609.
[50] Уст. судопр. торг. ст. 466.
[51] Pеш. Гражд. Кас. Деп. 1904, № 99.
[52] T. X. ч. l, ст. 292.
[53] Уст. судопр. торгового, ст. 438, п. 5.
[54] T. X. ч. 1 ст. 2119.
[55] Уст. судопр. торгового, ст. 466.
[56] Уст. судопр. торгового, ст. 508.
[57] Закон 21 апреля 1910 г., ст. 17.
[58] Уст. судопр. торгового, ст. 473; иначе дело разрешается в специальном случае, предусмотренном ст. 476.
[59] Уст. судопр. торгового, ст. 473.
[60] Закон 21 апреля 1910 г., ст. 19.
[61] Закон 21 апреля 1910 г., ст. 19. Закон неправильно выражается, когда говорит: «по которым препоручитель еще не получил того, что ему следует», потому что суть не в том, а в том, что третье лицо еще не заплатило, – получить мог комиссионер, и тогда ни о какой уступке прав требования не может быть речи.
[62] Герм. торг. код. § 392.
[63] Уст. судопр. торгового, ст. 473, в конце.
[64] Закон 21 апреля 1910 г., ст. 17.
[65] Уст. судопр. торгового, ст. 470.
[66] Уст. судопр. торгового, ст. 471.
[67] Уст. гражд. судопроизводства, ст. 976; уст. судопр. торгового, ст. 465; т. X, ч. 1, ст. 112.
[68] Уст. суд. торг., ст. 465; уст. гражд. судопроизводства, ст. 1400, прил. III, ст. 30.
[69] Исаченко, Русское гражданское судопроизводство, 3 изд., т. II, стр. 516.
[70] Уст. судопр. торг., ст. 463; уст. гражд. судопр., ст. 1400, прил. III, ст. 30.
[71] Уст. судопр. торг., ст. 461, п. 2.
[72] Уст. судопр. торг., ст. 463, п. 4.
[73] Уст. судопр. торгового, ст. 463.
[74] Закон не установляет необходимости рассмотрения, от кого дошло к матери даримое ею имущество.
[75] Уст. судопр. торгового, ст. 482: прил. III к ст. 1400, уст. гражд. судопр., ст. 12.
[76] Противоположное реш. Гражд. Кас. Деп. 1901, № 74.
[77] Франц. гражд. код., § 2093; герм. конк. устав, § 4 и 47, под именем Absonderungsrecht; итал. торг. код. § 771.
[78] Уст. судопр. торгового, ст. 482.
[79] Уст. судопр. торгового, ст. 506 и 507.
[80] Реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1880, № 774; реш. Гражд. Кас. Деп. 1886, № 57.
[81] Прил., III к ст. 1400, уст. гражд. судопр., ст. 12.
[82] Pеш. Гражд. Кас. Деп. 1878, № 117.
[83] Pеш. Гражд. Кас. Деп. 1867, № 212.
[84] Уст. судопр. торгового, ст. 480.
[85] Уст. судопр. торгового, ст. 481.
[86] Закон 21 апреля 1910 г., ст. 23.
[87] Pеш. Гражд. Кас. Деп. 1895, № 17.
[88] Уст. судопр. торг., ст. 465.
[89] Pеш. Гражд. Кас. Деп. 1905, № 35.
[90] Герм. конк. устав, § 1 и 4; австр. конк. устав, § 1; швейц. закон 1885 года, § 197.
[91] Perсеrоu-Thaller, Traité général de droit commercial, Faillites т. I, стр. 517–518.
[92] Уст. гражд. судопр., ст. 973; уст. судопр. торгового, ст. 430.
[93] Определение последнего срока имеет ближайшее применение в делах, производимых окружными судами; коммерческие суды пользуются большей свободой в этом отношении, ср. ст. 973 устава гражд. судопр. и 430 уст. судопр. торгового.
[94] Уст. гражд. судопр., ст. 973, п. 5 и 6; уст. судопр. гражд., ст. 1410 и 1411.
[95] Уст. гражд. судопр., ст. 973, п. 7.
[96] Полож. о взыск. гражд., ст. 396.
[97] Уст. гражд. судопр., ст. 1087, п. 3.
[98] Уст. гражд. судопр., ст. 1087, п. 1 и 2; пол. о взыск. гражд., ст. 384.
[99] Уст. гражд. судопр., ст. 1086; пол. о взыск, гражд., ст. 383.
[100] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1884, № 62; реш. 4 Деп. Прав. Сен. 1885, № 2341.
[101] Т. X, ч. 1, ст. 492.
[102] Т. X, ч. 1, ст. 512.
[103] Реш. Гражд. Кас. Деп. 1896, № 102.
