Правом римским, по объяснению Барона, юридические лица вообще, т. е. как корпорации, так и учреждения признавались способными к приобретению гражданских прав только отчасти, и именно только прав имущественных: вещных и обязательственных.
К приобретению, затем, имуществ путем наследования признавались правоспособными вполне только учреждения, как, напр., казна, различные общины светские и духовные; за корпорациями же признавалась способность только к получению отказов, а к приобретению имущества путем наследования только за теми из них, которым право на это было предоставлено посредством особой привилегии.
Во всяком случае имущество, приобретенное учреждением или корпорацией, считалось принадлежащим самому учреждению, или корпорации, а никак не членам последней, которым принадлежало только право участия в доходах корпораций, да и то не всех, а только тех, или уставом которой оно предоставлялось членам ее, или же обусловливалось самой целью учреждения той или другой корпорации, как, напр., в корпорациях промышленных, взаимной помощи и проч.
Самое, затем, как приобретение имущества многими из корпорации, так равно и его отчуждение и вообще распоряжение им было римским правом во многом ограничено и зависело во многих случаях от разрешения государственной власти.
Наконец, союзы запрещенные вовсе не могли приобретать прав юридического лица, т. е. вовсе не могли становиться субъектами прав, способными к приобретению имущества, вследствие чего и право на имущество, в случае его приобретения членами такого союза, обсуждались по началам случайного общения — communio incidens.
Как корпорации, так и учреждения считались римским правом вообще субъектами прав недееспособными в отношении управления, пользования и распоряжения их имуществом и, поэтому, нуждались для выражения их воли в этом отношении в представительстве.
Представителями их могли быть как их члены, так равно начальники или чиновники и проч., пространство уполномочия которых определялось обыкновенно положениями и статутами той или другой корпорации, или учреждения.
Вследствие, затем, того, что корпорации признавались вообще недееспособными субъектами прав, считалось невозможным и совершение ими правонарушений, за которые в случае их совершения ее представителями при управлении имуществом корпорации или ведения ее дел, они и должны были отвечать, за исключением только тех случаев, когда бы они действовали в пределах полномочий, данных им самой корпорацией, и в ее пользу и когда корпорация должна была нести ответственность за их действия в размере ее обогащения, последовавшего от них (Pandecten §§ 32, 33 и 36).
Из новейших законодательств в уложении итальянском никаких определений о право- и дееспособности юридических лиц нет; в уложении же саксонском в этом отношении только постановлено:
во-1-х, что объем правоспособности юридического лица определяется каждый раз при его учреждении, и
во-2-х, что юридические лица осуществляют их права посредством назначаемых согласно их уставам особых представителей, которые и должны сообразоваться в их действиях с постановлениями, принятыми членами юридических лиц, насколько согласно их уставам необходимо их согласие (§§ 52—53).
Это последнее постановление указывает, что и по уложению саксонскому юридические лица, как обязанные действовать через особых представителей, должны быть почитаемы, подобно тому, как и по праву римскому, субъектами прав недееспособными.
Вопреки, как этому постановлению, так равно и мнению большинства германских романистов, Гирке считает корпорации и установления воле- и дееспособными, на том основании, что органы проявления их деятельности следует считать не представителями их, а только частью их, которая вполне с ними совпадает.
Самый, затем, объем дееспособности юридических лиц должен, по мнению Гирке, определяться объемом их правоспособности, которая, в свою очередь, определяется, главным образом, целью их учреждения, указанной в их уставах, в пределах определений или ограничений каковых они только и могут действовать и приобретать гражданские права.
Для правильности действий, совершаемых юридическим лицом в этой определенной сфере его правоспособности, необходимо еще, по мнению Гирке,
во-1-х, чтобы то или другое действие исходило от органа юридического лица, правильно учрежденного, согласно его уставу, все равно — будет ли его органом один человек или коллегия;
во-2-х, чтобы действие органа было совершено в пределах ведомства его, указанного в его уставе, и
в-3-х, чтобы действие было совершено им с соблюдением требуемых уставом для его совершения форм.
Ввиду, наконец, того обстоятельства, что юридические лица должны быть признаваемы дееспособными субъектами прав, они, по мнению Гирке, могут совершать и недозволенные действия, которые являются правонарушениями и должны быть признаваемы за их действия, когда совершаются учрежденными согласно их уставам органами их в пределах их ведомства, все равно действиями или бездействиями их.
Поэтому, по мнению Гирке, за все такого рода действия органа юридического лица, совершенные в пределах его ведомства, должно отвечать оно само, вследствие чего обязано и государство отвечать за действия его чиновников, если они совершены в пределах их компетенции; за все же прочие правонарушения, совершенные органами юридических лиц за пределами их ведомства и компетенции, обязаны отвечать уже отдельные лица их, — члены, хотя перед третьими лицами могут быть иногда привлекаемы к ответственности сами юридические лица и за эти последние действия органов их, на том основании, что и юридические лица, наравне с лицами частными, должны быть признаваемы обязанными отвечать за убытки в случаях, в законе указанных, причиненные другими лицами, как хозяева за действия их приказчиков, могущих причинять их обязательными действиями, а также и небрежностью убытки третьим лицам (Юрид. Вест., 1891 г., кн. 7—8, стр. 378—390).
Из наших цивилистов Мейер (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 107—108), Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 102), Васьковский (Учеб. гр. пр. вып. 1, стр. 68) и Растеряев (Недействительность юрид. сделок, стр. 82) совершенно основательно замечают, что и у нас юридические лица вообще могут быть признаваемы правоспособными только отчасти, вследствие того, что им не могут принадлежать права личные, связанные с человеческой личностью, как, напр., права семейные, а только права имущественные: вещные и обязательственные, а также и право наследования по завещанию и в имуществах выморочных.
Самый, затем, объем правоспособности юридических лиц вообще, т. е. как публичных, так и частных, по отношению приобретения и обладания собственно имущественными правами, определяется у нас, по замечанию как Мейера, так и других наших цивилистов, как, напр., Кавелина (Права и обязан., стр. 21), Победоносцева (Курс гр. пр., т. III, стр. 35) и Пергамент (К вопросу о правоспособности юридических лиц. Право 1909 г. № 10), а также и сената (реш. 1880 г., № 246), теми законами, положениями и уставами, а по замечанию Кавелина и теми договорами, которыми создается и на основании которых действует то или другое юридическое лицо.
Категория юридических лиц частных, действующих на основании их особых частных уставов или договоров, представляется настолько разнообразной и многочисленной, что входить в рассмотрение правоспособности каждого из них не представляется никакой возможности.
В самом законе по отношению правоспособности этих последних юридических лиц выражены только некоторые ограничения и, притом весьма немногие и по отношению правоспособности также только некоторых, весьма немногих из них.
Так, напр., 7 ст. XI т. 2 ч. устава кредитного раздела его об общественных и частных кредитных установлениях, частным кредитным установлениям вообще воспрещается приобретение недвижимых имуществ, за исключением только таких, которые необходимы только для их собственного помещения или же для помещения их контор и складов.
Затем, по отношению определения правоспособности частных юридических лиц, у нас нельзя не заметить еще:
во-1-х, что кроме того, что правоспособность их должна быть определяема, главным образом, на основании их частных уставов, она должна подлежать определению при неопределительности, недостаточности или неясности их, также как заметили Гирке, а также Шершеневич (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 103), Пергамент (К вопросу о правоспособности юридических лиц. Право 1909 г. № 10) и сенат (реш. 1880 г. № 246), по соображении той цели, или, прибавлю от себя, также по соображении значения того предприятия, ради достижения или осуществления которых они согласно их уставам, были учреждены, и
во-2-х, что определения их правоспособности, содержащиеся в их уставах, ввиду того, что их правоспособность представляется вообще исключительной, как субъектов прав, созданных для достижения только известной, определенной цели, должны подлежать ограничительному толкованию, как высказал отчасти и Пергамент (К вопросу о правоспособности юридических лиц. Право 1909 г. № 10).
Ввиду такого исключительного положения юридических лиц частных, образующихся ради достижения только известных, определенных целей и имеющих определенное назначение, и нельзя согласиться с положением, высказанным Думашевским, в отношении определения их правоспособности, в его заметке „О клубах“ (Суд. Вест., 1875 г., № 64), которым он утверждает, что юридические лица должны иметь одинаковую с физическими лицами правоспособность, насколько она не противоречит их естественной природе и специальным о них постановлениям и не выходит из пределов цели учреждения каждого из них, вследствие чего, по его мнению, в случае отсутствия в законе того или другого ограничения их правоспособности, такое молчание закона должно быть объясняемо в пользу признания за юридическим лицом правоспособности по этому предмету, каковой взгляд и представляется собственно противным только что высказанным положениям в этом отношении.
Затем, нечего, кажется, и говорить о том, что и у нас, подобно тому, как и по праву римскому, правоспособными к приобретению имущественных прав могут быть почитаемы, как заметил Растеряев (Недействительность юрид. сделок, стр. 82), только такие из частных юридических лиц, которые возникли согласно определениям закона и удовлетворяют указанным в нем условиям образования особого самостоятельного субъекта прав, но не какие-либо случайные соединения физических лиц, права которых на имущество, в случаях приобретения их ими сообща, напротив и у нас, как и по праву римскому, должны быть обсуждаемы уже по началам, регулирующим права на имущество в communio incidens.
В таком положении и на самом деле могут находиться весьма многие соединения, как, напр., такие, которые, не выработав особого устава их организации, действуют для осуществления каких-либо временных и преходящих целей, как, напр., различные комитеты вспомоществования для устранения какого-либо временного бедствия, или такие, которые по закону не могут быть утверждены в качестве юридического лица, но, несмотря на это, действуют более или менее постоянно в видах осуществления какой-либо цели, законом не запрещенной и проч.
Правоспособность лиц юридических публичных, если не всех, то весьма многих из них, определяется не только специальными положениями и уставами, относящимися до их учреждения, но и общими узаконениями, и поскольку она определяется этими последними, мы здесь и рассмотрим.
Что касается, прежде всего, правоспособности к приобретению имущественных прав самой казны, как юридического лица, то в этом отношении, по соображении определений, содержащихся в общих узаконениях, нельзя не прийти к следующим заключениям:
во-1-х, что казне, в силу примечания 3 к 6 пункту 100 ст. I т. 2 ч. учрежд. минист. и в порядке, в этой статье указанном, принадлежит право приобретения недвижимых и движимых имуществ покупкой, каковое право может быть осуществляемо в различных случаях, или местными учреждениями и начальствами непосредственно, или же с разрешения высших правительственных учреждений: подлежащих министров и главноуправляющих отдельными частями, или же сими последними опять непосредственно, или же с Высочайшего утверждения;
во-2-х, что казне в силу 981 и 1091 ст. X т. принадлежит право приобретать недвижимые и движимые имущества способами дарственными: посредством делаемых в ее пользу пожертвований при жизни или же на случай смерти в духовных завещаниях;
в-3-х, что казне в силу 1263 ст. X т. принадлежит в известных случаях и право наследования в имуществах выморочных, и
в-4-х, что казне в силу 1537 ст. X т. принадлежит право вступления в договоры, в лице ее различных ведомств и учреждений, которые иногда уполномочены законом сами непосредственно к заключению тех или других договоров, а иногда с разрешения их начальства, как, напр., договоров подряда и поставки, на заключение которых 118 ст. полож. о казен. подряд. составляющего приложение к X тому, до известной суммы уполномочены местные учреждения непосредственно, а свыше этой суммы по утверждении торгов высшими установлениями иногда министрами или главноуправляющими, а иногда сенатом.
Казна управомочена, затем, законом также и на отчуждение принадлежащих ей имуществ, как недвижимых, так и движимых и, притом, первых, как дарственными способами, напр., посредством пожалования на основании 934 ст. X т. Именным указом Верховной власти, так и на известных условиях на основании 938 ст. X т. и имуществ движимых, посредством продажи их иногда непосредственно теми ведомствами, которым они принадлежат, а иногда с разрешения министров и главноуправляющих и, наконец, даже сената на основании 1488 и 1489 ст. X т.
Право приобретения имуществ недвижимых покупкой закон 1431 ст. X т. предоставляет также и удельному ведомству, которому, как особому ведомству, должно принадлежать право, как приобретения и отчуждения имуществ движимых, так равно и вступления в договоры.
Уполномочивает, затем, закон правилами 980 и 1090 ст. X т. к приобретению имуществ как движимых, так и недвижимых, всякие богоугодные и учебные заведения, состоящие в ведении правительства, безмездными способами, или посредством делаемых в их пользу пожертвований при жизни жертвовавших, или посредством духовных завещаний; правоспособность же их в отчуждению имущества, так и вступлению в договоры должна уже определяться по тем частным уставам и положениям, на основании которых они учреждены и действуют.
Некоторые из этих заведений правилами 1167—1169 ст. X т. уполномочены, кроме того, в некоторых случаях и к наследованию в выморочных имуществах, остающихся после смерти их членов.
Сравнительно более ограниченной по нашему закону представляется правоспособность различных духовных установлений, как-то: монастырей, церквей и проч., различных как христианских, так и других вероисповеданий.
Так, монастырям и архиерейским домам православного вероисповедания 386 и 392 ст. X т. хотя и дозволяется приобретение недвижимых имуществ всякими способами, т. е. посредством покупки, дара, завещания и проч., но не иначе, как каждый раз с особого Высочайшего разрешения; отведенные же в их владения недвижимые имущества отчуждать правилом 433 ст. IX т. им вовсе воспрещается.
Также точно и церквам 443 ст. IX т. дозволяется приобретение недвижимых имуществ всякими способами не иначе, как каждый раз с особого Высочайшего разрешения, а равным образом и отчуждение принадлежащих им недвижимых имуществ 447 ст. IX т. им дозволяется также не иначе, как с Высочайшего разрешения, а отдача в залог их недвижимых имуществ правилом 449 ст. IX т. им вовсе воспрещается.
Во многом представляется ограниченной их правоспособность и ко вступлению в договоры. Так, монастырям правилом 2101 ст. X т. воспрещается брать на сохранение от кого-либо вещи, деньги или иное имущество; а церквам правилом 444 ст. IX т. воспрещается отдавать их капиталы под залоги и проч.
Признаются, затем, они способными законом, выраженным в 1170 ст. X т., в некоторых случаях и к наследованию в движимых имуществах выморочных, остающихся после их членов. Приблизительно аналогично этим правилам определяется нашим законом правоспособность монастырей и церквей и других вероисповеданий.
Так, 114 ст. XI т. 1 ч. уст. иностр. испов. монастырям, церквам и прочим духовным установлениям римско-католического вероисповедания, хотя и дозволяется приобретение недвижимых имуществ, но не иначе, как в некоторых случаях, или с разрешения министра внутренних дел, или даже только с Высочайшего разрешения; а правилом 118 ст. этого же устава им воспрещается, как отчуждение, так и залог их недвижимых имуществ без Высочайшего разрешения, и только приобретение капиталов и имуществ движимых, как путем дарения, так и завещания им дозволяется свободно правилом 115 ст. этого устава; также они в силу 1170 и 1171 ст. X т. должны быть признаны уполномоченными и к наследованию в выморочных движимых имуществах, остающихся по смерти их членов.
Также точно 1011 и 1012 ст. XI т. 1 ч. уст. иностр. испов. по свод. продол. 1890 г. монастыри и церкви армяно-григорианского вероисповедания хотя и уполномочиваются к приобретению и отчуждению недвижимых имуществ, но не иначе, как в некоторых случаях, или с разрешения их консисторий, или департамента духовных дел иностранных исповеданий, или министра внутренних дел, или же, наконец, с Высочайшего разрешения; имущества же движимые они правилом 913 ст. этого устава, напротив, уполномочиваются, как приобретать, так и отчуждать свободно, только последнее иногда по правилу 1489 ст. X т. с разрешения консисторий.
Затем, правилами 605 и 606 ст. XI т. 1 ч. уст. иностр. испов. также и церкви евангелическо-лютеранского вероисповедания, если и уполномочиваются, как к приобретению недвижимых имуществ всякими способами, т. е. покупкой, дарением и духовным завещанием, так равно и на их отчуждение, но также не иначе, как или с разрешения в некоторых случаях их начальства, или министра внутренних дел, или же Высочайшей власти.
Также приобретение ими движимых имуществ и капиталов посредством дарения и завещаний, а равно и отчуждение их дозволяется правилами 609 и 610 ст. этого устава не иначе, как с разрешения в различных случаях, различных начальств, смотря по сумме приобретаемого или отчуждаемого имущества; но приобретение чего-либо в кредит, а равно заключение займов им правилом 620 ст. этого же устава безусловно воспрещается.
Затем, различным духовным установлениям магометанского вероисповедания суннитского учения на Кавказе правилами 107 и 108 ст. приложения к 1142 ст. XI т. уст. иностр. испов. по свод. прод. 1890 г. дозволяется как приобретение недвижимых имуществ, так равно их продажа и обмен не иначе как с разрешения Главноначальствующего гражданской частью на Кавказе.
Наконец, относительно правоспособности к приобретению имуществ духовными установлениями евреев, возможно из правила 1062 ст. XI т. 1 ч. уст. иностр. испов. вывести, кажется, только то заключение, что приобретение ими недвижимых имуществ собственно для устройства синагог, молитвенных школ, вновь учреждаемых, должно быть делаемо не иначе, как с разрешения губернского гражданского начальства.
Во многом, затем, представляется ограниченной правоспособность ко вступлению самостоятельно в договоры отдельных церквей и монастырей только что перечисленных различных иностранных исповеданий.
Так, напр., на основании 119 ст. XI т. I ч. уст. иностр. испов. земли, принадлежащие церквам и другим духовным установлениям церкви римско-католической, могут быть отдаваемы в наем не иначе как с разрешения епархиального начальства, а на основании 607 ст. этого же устава по продол. 1890 г. недвижимые имущества, принадлежащие церквам евангелическо-лютеранского исповедания, могут быть отдаваемы в наем на срок более 12 лет не иначе, как с разрешения министра внутренних дел и проч.
Шире и более точным образом определена, далее, правоспособность наших органов самоуправления: земских и городских учреждений новыми положениями о них 12 июня 1890 г. и 11 июня 1892 г.
Так, 4 ст. положения о земских учреждениях как губернским, так и уездным земским учреждениям предоставлено право на основании общих гражданских законов приобретать и отчуждать имущества вообще, и следовательно одинаково как движимое, так и недвижимое, заключать договоры и вступать в обязательства.
Ввиду того, что осуществление всех этих прав предоставлено им вообще на основании законов гражданских, и нельзя не признать, что им должно принадлежать право приобретать имущества всякими способами, т. е. как дарственными — путем пожертвований и духовных завещаний, так и возмездными; а затем, и право вступать во всякого рода договоры вообще, допускаемые законом.
Только заключение займов уездным земским учреждением 63 ст. положения обусловлено, во-первых, разрешением губернских земских собраний, а затем, 83 ст. еще и утверждением губернатора или министра внутренних дел постановлений о заключении займов этих последних собраний вообще на нужды земства, т. е. как можно полагать, на нужды как уездного, так и губернского земства.
Аналогичные этим постановлениям находятся и в новом городовом положении, 7 ст. которого городским общественным управлениям предоставлено право именем городов, также на основании общих гражданских законов и сего положения право приобретать и отчуждать имущества вообще, а также право заключать договоры и вступать в обязательства.
Сравнительно с правоспособностью земских учреждений, правоспособность городских представляется более узкой в том отношении, что 78 и 79 ст. городового положения не только заключение займов городскими учреждениями обусловлено в известных случаях разрешением губернатора, или даже министра внутренних дел, но и отчуждение принадлежащих городам недвижимых имуществ обусловлено почти всегда разрешением на это министра внутренних дел, а также обусловлено разрешением губернатора, или министра, принятие на себя городскими учреждениями каких-либо гарантий или поручительств за других.
Кроме этого, ввиду 1172 ст. X т. необходимо признать за городами и право наследования в выморочных недвижимых имуществах, находящихся в пределах отведенных им земель.
Правоспособность различных сословных обществ представляется опять очерченной гораздо менее определительно нашими прежними узаконениями. Так, 106 ст. IX т. законов о состояниях дворянским обществам губернии предоставлено только право иметь в губернских городах свои дома для собраний; о праве же их приобретать недвижимые имущества для других целей ничего не говорится, кроме случая приобретения по праву наследования выморочных имуществ, остающихся после смерти потомственных дворян, записанных в дворянскую родословную книгу губернии по правилу 1172 ст. X т.; а затем 1639 ст. X т. предоставляется еще дворянству губернии право выдавать из их казны ссуды дворянам губернии под залог их недвижимых имуществ; о праве же его, затем, вступления в какие-либо другие договоры и обязательства опять также ничего в законе не говорится, за исключением только права на выдачу доверенностей на основании 2291 и 2292 ст. X т.
Еще более краткими и менее определительными представляются постановления закона о правоспособности обществ купеческих и мещанских, так как в 601 ст. IX т. относительно их правоспособности указывается только, что к предметам ведомства сословных управ относятся, между прочим, и имущества, сословиям принадлежащие; а относительно еще правоспособности мещанских обществ в 679 ст. IX т. указывается, что им дозволяется вступать в подряды, на основании правил законов гражданских.
Правоспособность, затем, обществ биржевых определяется на основании 592 ст. XI т. уст. торг. их частными уставами и положениями, а из уставов некоторых бирж, составляющих приложение к этой статье, как, напр., 3 ст. устава биржи петербургской, видно, что собранию гласных петербургского биржевого общества предоставлено, между прочим, право приобретения от имени общества разного рода имуществ, а также и права их отчуждения и залога.
Относительно, наконец, правоспособности обществ цеховых, из некоторых постановлений закона, относящихся до их устройства и заведования их имуществами, выраженных в 436, 437 и 444 ст. XI т. 2 ч. устава о промыш., можно вывести то заключение, что и им предоставлено законом право приобретения всякого рода имуществ и, притом, не только, необходимых им для помещения их управлений или же содержимых ими благотворительных заведений, но и вообще для увеличения их доходов.
Несколько подробнее определен объем правоспособности крестьянских сельских обществ, которым закон, во-1-х, правилами 684 ст. IX т. законов о состояниях и 34 ст. 1-го к нему приложения, предоставляет право на основании общих законов приобретать в собственность движимые и недвижимые имущества и, затем, распоряжаться ими, если они приобретены независимо от отведенного им по закону надела, по своему усмотрению;
во-2-х, правилом 22 ст. 1-го приложения к IX тому предоставляется право входить, также на основании общих законов, во всякие законом дозволенные договоры и обязательства и, притом, самостоятельно и без ограничения суммы таковых, как с частными лицами, так и с казной, и
в-3-х, правилом 1172 ст. X т. предоставляется право наследования в выморочных имуществах, остающихся после смерти их членов; отчуждать же земли, входящие в их надел, и, притом, как можно полагать ввиду общности выражений закона безразлично, как в надел, находящийся в общинном владении, так и подворном и, затем, как в надел, за который выкупная ссуда еще не уплачена, так и в надел уже выкупленный им, хотя 1 ст. Высочайше утвержденного 14 декабря 1893 г. мнения государственного совета „О некоторых мерах к предупреждению отчуждения крестьянских надельных земель“ и дозволяется но, однако же, не иначе, как по приговору общества, постановленному по большинству двух третей голосов на сельском сходе, утвержденному губернским по крестьянским делам присутствием, если стоимость отчуждаемой земли не превышает пятисот рублей, а если превышает, то еще и с разрешения министра внутренних дел по соглашению его с министром финансов; а отдавать в залог надельные земли и, притом, даже такие, за которые выкупная ссуда уже уплачена, закон этот крестьянским обществам даже безусловно воспрещает как частным лицам, так и кредитным учреждениям.
О правоспособности, затем, волостей, как юридических лиц, которые также уполномочены законом, как мы видели выше, на обладание имуществом движимым и недвижимым, необходимым для содержания учреждаемых волостями, на основании закона, различных благотворительных и учебных заведений, напротив, никаких постановлений в законе нет.
Приведенными постановлениями о правоспособности публичных юридических лиц едва ли не исчерпываются постановления выраженные собственно в общих узаконениях и по рассмотрении их нельзя не признать, что за исключением постановлений о правоспособности учреждений земских и городских, а также отчасти и крестьянских сельских обществ, которыми правоспособность их очерчивается более или менее полно правилами, выраженными в виде общих положений, постановления о правоспособности других юридических лиц, напротив, представляются не только крайне недостаточными, но и изложенными таким образом, что могут возбуждать целый ряд очень серьезных недоразумений при определении их правоспособности по отношению пространства их правомочий на приобретение тех или других прав в отдельности.
В самом деле, постановления эти выражены или в виде частных воспрещений приобретать или отчуждать те или другие права, или же, напротив, в виде частных дозволений относительно приобретения некоторых других прав, ввиду чего и не могут не возникать недоразумения но отношению определения правоспособности юридических лиц приобретать права ни в тех, ни других постановлениях не указанные, вследствие того, что за ними, как может быть признано право, на их приобретение, ввиду отсутствия в законе воспрещения в этом отношении, так, напротив, может быть и не признано, ввиду отсутствия в законе дозволения на их приобретение.
Разрешение этого недоразумения в последнем смысле представляется возможным тем более еще и потому, что, как мы видели выше, правоспособность юридических лиц вообще должна быть определяема строго согласно тем определительным правилам закона, не подлежащим, как правила исключительные, распространительному толкованию, в которых правоспособность их положительно определена.
На этом основании недоразумение это и на самом деле может быть разрешено в смысле непризнания за теми или другими юридическими лицами правомочий на приобретение таких прав, о праве их на приобретение которых в законе не упомянуто по отношению определения правоспособности тех из них, правоспособность которых определена в законе только со стороны положительной одними дозволительными постановлениями, выраженными, притом, в виде правил общих, как, напр., правоспособность земских и городских учреждений, а также крестьянских сельских обществ, по отношению правоспособности которых и представляется основание утверждать, что они не должны быть признаваемы уполномоченными к приобретению таких прав, на приобретение которых им постановлениями этими права не предоставлено.
Совсем в другом виде представляется дело по отношению разрешения недоразумения о пределах правоспособности тех юридических лиц, правоспособность которых определена законом или со стороны положительной, но только частными дозволительными постановлениями, или и со стороны отрицательной частными запретительными постановлениями, или же теми и другими вместе, по отношению определения правоспособности которых, вследствие этого и недоразумение это должно получить иное разрешение, основание каковому следует искать, кажется, скорее уже в сопоставлении этих частных постановлений с общим правилом 698 ст. X т.
В самом деле, в правиле этой последней статьи в виде общего правила относительно правоспособности юридических лиц у нас постановлено, что права на имущества, по различию самих имуществ, вообще могут быть приобретаемы ими в пределах, законом определенных, ввиду какового общего дозволения юридическим лицам приобретать права на имущества, те еще частные дозволения, относительно приобретения ими тех или других отдельных имущественных прав, которые выражены в законах о состояниях, уставе иностранных исповеданий и других частных узаконениях, должны, конечно, как уже в нем содержащиеся, утратить всякое значение; а затем, не может не быть очевидным, что правоспособность их должна определяться со стороны положительной собственно только этим общим правилом, а со стороны отрицательной — имеющимися в этом отношении в частных узаконениях воспрещениями каковыми и должны определяться собственно пределы их правоспособности, как законом определенные.
Если, таким образом, пределы правоспособности юридических лиц должны определяться только согласно этим последним постановлениям, то понятно, что они ни в каком случае не должны быть признаваемы неправоспособными к приобретению тех прав, которые не указаны в частных дозволительных постановлениях закона, единственно на том основании, что они в них не указаны, вследствие того, что неправоспособными они должны быть признаваемы, напротив, только к приобретению тех прав, приобретение которых им воспрещено собственно постановлениями запретительными.
На этом основании следует признать, напр., во-1-х, что дворянским обществам, несмотря на то, что им специальным законом дозволено иметь дома только для дворянских собраний, им должно принадлежать право приобретать и отчуждать и другие недвижимые имущества и, притом, не только для помещения каких-либо дворянских учреждений, но и просто для получения с них доходов;
во-2-х, что дворянским обществам, несмотря на то, что им частным постановлением предоставлено право вступать только в некоторые договоры, на самом деле должно принадлежать право вступления и в другие, как, напр., договоры найма имущества, личного найма, поставки и проч., необходимые в видах осуществления ими прав по эксплуатации принадлежащих им имуществ;
в-3-х, что и различным духовным установлениям, как, напр., церквам, монастырям и проч., также должно принадлежать право на вступление в договоры, необходимые для осуществления прав по эксплуатации принадлежащих им имуществ и, притом, даже и такие, о праве их на вступление в которые в законе и ничего не говорится и проч.
Наконец, по отношению определения еще самых пределов правоспособности тех или других юридических лиц, выраженных в запретительных постановлениях закона, следует заметить, что пределы эти вообще не должны быть произвольно расширяемы или, все равно, что они должны быть определяемы точно, согласно указаниям закона, вследствие чего и следует полагать, напр., что ввиду воспрещения закона различным духовным установлениям приобретать недвижимые имущества на праве собственности без Высочайшего разрешения, они не должны быть лишаемы права свободно приобретать различные права владения и пользования в чужом имуществе, отдельные от права собственности, как напр., право пользования в чужом имуществе по договору аренды, или же какие-либо отдельные права участия в выгодах чужого имущества, как, напр., право на добычу ископаемых, на рыбную ловлю и проч.
Что касается, далее, дееспособности юридических лиц вообще, как публичных, так и частных, то, по мнению из наших цивилистов Мейера (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 111), Шершеневича (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 106), Васьковского (Учеб. гр. пр., вып. 1, стр. 68) и Растеряева (Недействительность юрид. сделок, стр. 83), они должны быть признаваемы недееспособными и у нас, подобно тому, как они признавались таковыми еще правом римским, на том,
во-1-х, основании, что они не могут изъявлять их волю, как лица фиктивные, а
во-2-х, потому, что и по постановлениям нашего положительного закона юридические лица могут проявлять их деятельность не иначе, как через особые органы, действия которых и признаются за действия самого юридического лица.
Самим законом, впрочем, определяется как состав, так и порядок действий, по замечанию Мейера, только органов тех юридических, лиц, которые существуют в силу закона, т. е. юридических лиц публичных: состав же и порядок действия органов юридических лиц частных определяются теми уставами, на основании которых учреждаются те или другие юридические лица.
Правильность этих положений подтверждается, как нельзя лучше, постановлениями нашего закона, как о материальной дееспособности различных органов публичных юридических лиц к совершению тех или других сделок или же к распоряжению и управлению их имуществом, так и дееспособности процессуальной как их, так равно и юридических лиц частных.
Так, напр., 1430 ст. X т. для покупки недвижимого имущества для монастыря или церкви требуется выдача особой доверенности на совершение купчей или братией монастыря вместе с настоятелем, или же церковным причтом вместе с церковным старостой, как представительными органами монастырей и церквей; а 1431 ст. X т. при покупке недвижимого имущества удельным ведомством требуется участие в совершении купчей управляющего местной удельной конторой, как, представителя этого ведомства.
Также и продажа казенного движимого имущества и имущества, принадлежащего богоугодным заведениям и различным духовным установлениям 1489 ст. X т. вверена различным ведомствам и учреждениям правительственным, а также и различным органам духовных установлений различных вероисповеданий, в этой статье перечисленным, как их представителям.
Отдача, затем, в наем как казенных недвижимых имуществ, так и имуществ, принадлежащих церквам и монастырям правилами 1709-и 1711 ст. X т. вверяется также первых различным правительственным установлениям согласно особым уставам управления казенными имуществами, как представителям казны, а вторых монастырской братии с настоятелем, или церковному причту со старостой, также как представителям монастырей и церквей.
На заключение, наконец, договоров подряда и поставки правилом 118 ст. полож. о казен. подр. составляющего приложение к X тому, уполномочиваются различные правительственные установления, опять как представители казны.
Также и на земские и городские управы правилами 97 ст. положения о земских учреждениях 12 июня 1890 г., и 95 ст. городового положения 11 июня 1892 г. возлагается обязанность по заведованию и управлению хозяйственными делами и имуществом, принадлежащим земству и городам, как на их представительные органы.
Хотя особо о праве городских и земских управ вступать в договоры в положениях этих и ничего не говорится, но несмотря на это, ввиду предоставления им вообще права заведования и управления хозяйственными делами и имуществом земства и городов, нельзя не признать, что им должно принадлежать право и на вступление во все те договоры, заключение которых представляется необходимым для осуществления самого управления, которое без того представляется немыслимым, как, напр., договоров отдачи имуществ в наем, личного найма в видах их эксплуатации, подряда для их исправления и проч.
Отнесено, затем, к ведомству сословных управ: купеческих и мещанских правилом 601 ст. IX т., заведование имуществами, принадлежащими сословиям купеческому и мещанскому, как их представительным органам, из чего необходимо заключить, что и эти управы должны быть также признаны уполномоченными на заключение только что упомянутых договоров, необходимых для ведения эксплуатации имуществ.
Не менее веским подтверждением правильности положения о недееспособности у нас юридических лиц уже вообще как публичных, так и частных не могут не служить правила нашего закона о процессуальной дееспособности их органов.
Так, правило 1284 ст. уст. гр. суд. обязанность предъявления исков и ответов по ним по делам казны возлагает на разные установления и лица, как ее представительные органы, как, напр., на казенные палаты, управления государственных имуществ и другие местные управления; а за неимением их — на местных по каждому ведомству начальников.
Не может быть никакого сомнения в том, что перечисление различных правительственных установлений, обязанных искать и отвечать на суде по делам казны, сделано в правиле этой статьи далеко не полно, так как в нем говорится, как о такого рода установлениях,
во-1-х, только о местных правительственных установлениях и не упоминается о центральных: министерствах и различных главных управлениях, которые несомненно также могут, как искать на суде, так и отвечать по искам, относящимся к их ведомствам, и
во-2-х, только о местных установлениях собственно правительственных, но не других, как, напр., духовных, удельных и проч., которые несомненно также должны иметь право искать и отвечать на суде.
В настоящее время следует признать, что и земские и городские учреждения на основании 4 ст. полож. о первых 12 июня 1890 г. и 7 ст. городового положения 1892 г. должны иметь право искать и отвечать на суде в лице их представительных органов управ по имущественным делам земства и городов по правилам, установленным для казенных управлений.
В то время, как закон возлагает обязанность искать и отвечать на суде, как на представителей казны не только на различные установления, но и единолично на начальников различных ведомств, положения о земских и городских учреждениях об обязанности искать и отвечать на суде единолично заведующих различными учреждениями им принадлежащими, как, напр., заведующих богоугодными, или учебными заведениями: школами, гимназиями, учительскими семинариями и проч., ничего не говорят, из чего, кажется, следует заключить, что по делам, могущим относиться и до этих заведений, искать и отвечать на суде все же должны городские или земские управы, но никак, напр., не директора или попечители этих заведений и проч.
Кроме этого, относительно осуществления процессуальной дееспособности вообще представительными органами, как различных правительственных ведомств, так равно духовных, земских, городских и других установлений следует заметить, что ими в силу 1285 ст. процессуальная дееспособность должна быть осуществляема через особых уполномоченных, но, однако же, как объяснил сенат, когда они представляют собой коллегиальные учреждения, а не состоят в единоличном управлении начальников, за которыми должно быть признано право лично искать и отвечать на суде, как, напр., за управляющими местными управлениями государственных имуществ (реш. 1876 г., № 425), директорами гимназии, к которым могут быть предъявляемы иски непосредственно, как к начальникам заведений (реш. 1891 г., № 100).
В силу, затем, 100 ст. IX т. законов о состояниях, а также 51 и 78 ст. приложения 1-го к IX тому, как дворянские, так равно сельские крестьянские общества могут искать и отвечать на суде не иначе, как через особых поверенных, избираемых в собрании дворянства, или сельскими и волостными сходами.
Наконец, процессуальная дееспособность различных юридических лиц частных самим законом регулируется правилами 26 и 27 ст. уст. гр. суд., из которых на основании первой уполномоченными искать и отвечать на суде по делам товариществ признаются товарищи, уполномоченные товарищескими договорами управлять делами товариществ; а на основании второй все другие разного рода товарищества и компании уполномочиваются искать и отвечать на суде не иначе, как через особых поверенных.
Как на последствие, затем, недееспособности юридических лиц Мейер указывает на то, что они сами не могут совершать проступков или правонарушений, каковые могут быть совершаемы только их органами, или даже отдельными членами их органов, на которые, вследствие этого, лично собственно должна падать и ответственность за них (Рус. гр. пр., изд. 2, т. I, стр. 112).
Положение это, ввиду недееспособности юридических лиц вообще, нельзя не признать совершенно правильным; дело только в том, что им вопрос об ответственности юридических лиц за действия их органов, причиняющие их правонарушениями убытки третьим лицам, нисколько не разрешается, так как, очевидно, указанием Мейера на личную ответственность членов органа — юридического лица за совершенные ими проступки и на невозможность вменения их самому юридическому лицу, этот вопрос не затрагивается, между тем, как в гражданском праве он-то и имеет главнейший интерес.
В видах разрешения собственно этого вопроса следует, кажется, скорее принять во внимание указание, сделанное Гирке, который в отношении определения ответственности юридических лиц за действия их органов, причиняющие их правонарушениями убытки третьим лицам, предлагает различать — входит ли действие органа юридического лица, причинившее убытки, в сферу компетенции этого юридического лица, и совершено ли оно им именно в качестве органа юридического лица, или нет, соответственно каковому различию в действиях органа юридического лица, по мнению Гирке, и ответственность за убытки, причиненные действием органа юридического лица второго рода, должна падать на само юридическое лицо, между тем, как ответственность за убытки, причиненные действием органа юридического лица второго рода, должна падать лично на его орган, соответственно каковым положением должна определяться и ответственность государства, как юридического лица, за действия его учреждений и чиновников, как его представителей (Юрид. Вест., 1891 г., кн. 7—8, стр. 386—387).
Некоторые указания на то, что согласно этим положениям вопрос об ответственности юридических лиц за действия их органов, причиняющие их правонарушениями убытки третьим лицам, может быть разрешен и у нас, можно найти и в нашем законе, хотя указания только частные и отрывочные.
Так, в 683 ст. X т. указывается, что владельцы железнодорожных и пароходных предприятий, все равно — казна, или частные лица и общества, обязаны отвечать за убытки, причиненные третьим лицам действиями их агентов, последствием которых было несчастье при эксплуатации предприятия, причинившее смерть или повреждение здоровья. В этом постановлении выражен, очевидно, принцип ответственности юридических лиц за действия их органов, совершенные в пределах ведомства их службы.
В 677 ст. X т., постановляющей, что всякое должностное лицо, причинившее кому-либо убытки по имуществу противозаконными по службе действиями, принятием противозаконных мер, обязано и отвечать за эти убытки, нельзя, кажется, напротив, не видеть выражения другого начала ответственности юридических лиц, по которому органы их за их противозаконные действия, выходящие как таковые, между прочим, и из пределов их компетенции и причиняющие убытки, сами обязаны и отвечать за них.
Руководствуясь отчасти правилом этой последней статьи, а отчасти правилом 687 ст. X т., по которой господа и верители отвечают за вред и убытки, причиненные их слугами и поверенными при исполнении их поручений, и сенат, по мнению которого правило этой статьи должно считаться обязательным и для юридических лиц вообще и в частности для казны, во многих решениях высказался за разрешение вопроса об ответственности юридических лиц за действия их органов приблизительно также в смысле только что изложенных положений Гирке. Так, сенат признал,
во-1-х, что правительство должно отвечать за действия его чиновников и учреждений, коль скоро они действовали в качестве его представителей, как казны в значении юридического лица, в пределах их компетенции, законом определенной: вследствие чего, напр., почтовое управление должно отвечать за пропажу вверенных для перевозки по почте ценностей, происшедшую по вине чиновников (реш. 1878 г., № 155); министерство иностранных дел должно отвечать за растрату консулом принятых на вклад для хранения от частного лица денег (реш. 1889 г., № 69); город обязан отвечать за действия членов его управы по неправильно сделанному ими займу (реш. 1889 г., № 23); пароходные общества должны отвечать за утрату вверенных им для перевозки почтовым управлением ценностей (реш. 1888 г., № 65) и проч., и
во-2-х, что, напротив, в случае причинения чиновником кому-либо убытков его противозаконными и преступными действиями, он сам лично и должен нести ответственность за них, на основании 677 ст. X т. (реш. 1889 г., № 69), и друг.
Затем, как на одно из оснований неответственности в некоторых случаях юридического лица, напр., города, за неправильные действия его органов, сенат указывает, между, прочим, также и на то, что положение юридического лица не отличается от положения недееспособных лиц физических (реш. 1889 г., № 23).
Основанием ответственности юридического лица, напротив, за такие действия его органа, которые совершены последним в качестве такового и в пределах его компетенции, определенной или законом, или частными уставами или, наконец, договорами, должно служить не только то обстоятельство, что подкрепление этому положению можно найти и в некоторых частных постановлениях самого закона, но также и то, что оно представляется вполне согласным и с тем началом права, указываемым, между прочим, и из наших цивилистов Мейером (Рус. гр. пр. изд. 2, т. I, стр. 111) и Шершеневичем (Учеб. рус. гр. пр., изд. 2, стр. 106), в силу которого действия органа юридического лица должны быть почитаемы за действия самого юридического лица, подобно тому, как и действия законных представителей лиц физических, совершенные ими в пределах их компетенции, законом определенной, должны быть относимы на их счет и почему собственно Шершеневич и считает возможным признавать обязательными для юридического лица все те сделки, совершенные его представителем с третьими лицами, которые по их содержанию могут быть почитаемы входящими в сферу деятельности этого юридического лица, хотя бы они и не вполне соответствовали объему полномочия представителя, данному ему в этом отношении, а равно и другие его действия, не выходящие из границ той цели, ради достижения которой существует юридическое лицо и имущественную ответственность за которые должно вести оно само.
Указания Дювернуа на основания ответственности юридических лиц у нас за действия их органов, напротив, не представляются достаточно определительными, так как он в этом отношении объясняет только, что у нас ответственность их может быть определяема, как по признакам, как он говорит, веления внешнего на основании аналогии, представляемой правилом 686 ст. X т., так и по признакам веления внутреннего, на основании 684 ст. X т. (Из Курса лекций, изд. 2, т. I, стр. 540).
Что касается, наконец санкции соблюдения юридическими лицами вообще, как публичными, так и частными, правил, определяющих их правоспособность, выраженных или в законе, или в частных уставах, или в договорах, то собственно в законе никаких определений в этом отношении нет.
Хотя в 2153 ст. X т. по отношению действий собственно акционерных компаний и сказано, что компания, правила которой утверждены правительством, не может простирать действий своих далее предназначенных ей пределов; но и из нее нет возможности вывести каких-либо указаний в отношении последствий нарушения компаниями пределов из правоспособности, уставами определенных, вследствие того, что в ней выражено только одно воспрещение их нарушать, без указания последствий их нарушения.
Несмотря на это обстоятельство, сенат высказал, что действия юридического лица, клонящиеся к достижению цели, выходящие за пределы той цели, для которой оно существует, не могут почитаться законными, так как они влекут за собой присвоение юридическим лицом себе прав, ему не принадлежащих и, потому, должны быть почитаемы недействительными (реш. 1880 г., № 246).
Нарушение пределов правоспособности лицами частными физическими, посредством совершения ими такого рода сделок, которые клонятся к присвоению ими себе такого права которого они по их состоянию иметь не могут, закон действительно санкционирует объявлением такого рода сделок недействительными правилом 1529 ст. X т.
Несомненно, что и нарушение пределов правоспособности и лицами юридическими может влечь за собой, как объяснил сенат, присвоение ими таких прав, которых они иметь не могут, вследствие чего, при руководстве аналогией, представляемой этой последней статьей, представляется возможным признать правильным и заключительное положение сената о признании недействительными действий, совершаемых юридическими лицами, в нарушение пределов их правоспособности, как последствие такого рода противозаконных действий, которое должно служить санкцией соблюдения правил закона, определяющих их правоспособность.
На последствия, далее, нарушения органами юридических лиц, правил, касающихся их дееспособности, напротив, хотя только частные, но имеются прямые указания в законе, как, напр., в 1393 ст. X т., в которой, между прочим, говорится, что продажа имущества, совершенная без разрешения начальства, когда таковое требуется, недействительна, каковое правило установлено, главным образом, на случаи продажи различными ведомствами, учреждениями и лицами, как представителями казны, казенного имущества без разрешения начальства.
Указание это представляется, разумеется, довольно скудным, главным образом, вследствие того, что им определяются последствия нарушения представительными органами юридического лица пределов их дееспособности по отношению совершения одной только сделки и, притом, в одном только случае, менее важном, сравнительно с другими.
Полезным, однако же, указание это представляется в том отношении, что оно дает основание к тому заключению, что если закон поражает недействительностью сделки, совершенные представителями юридических лиц в случаях менее важных нарушений ими правил, определяющих пределы их дееспособности, то тем более должно считаться допустимым поражение недействительностью нарушения ими правил, имеющих более существенное значение в этом отношении.
Не может быть, кажется, никакого сомнения в том, что наиболее существенными в этом отношении правилами представляются: во-1-х, правила, определяющие самый порядок установления органа юридического лица, все равно, выраженные в законе или в частном уставе его, в каковом порядке он собственно и легитимируется в его деятельности в качестве органа юридического лица;
во-2-х, правила, выраженные опять все равно в законе или частном его уставе, определяющие его компетенцию к тем или другим действиям или, все равно, объем его дееспособности, как его органа, и в-3-х, правила, определяющие самый порядок его действий.
В только что указанном постановлении закона скорее всего можно видеть указание на последствия нарушения органами юридических лиц именно только правил последней категории, определяющих собственно порядок действия органов юридических лиц, но и затем, как постановлению, долженствующему служить санкцией соблюдения этих последних правил, ему все же должно быть присвоено более широкое действие и относимо оно должно быть,
во-1-х, не только к случаям нарушения этого порядка при заключении сделки продажи без разрешения начальства, когда оно требуется, но и других сделок, как по отчуждению и приобретению имущества, так равно и по вступлению в договоры и, притом, не только без разрешения начальства, но и в случаях нарушения при этом и других правил, определяющих порядок действия органов юридических лиц, напр., продажи имущества, или отдачи его в наем без торгов, когда оно только может быть отчуждаемо или отдаваемо в наем таким порядком, или же хотя и посредством торга, но произведенного не в порядке, в законе указанном и проч., и
во-2-х, не только к случаям нарушения этих правил представительными органами казны но и других юридических лиц публичных, как, напр., учреждений земских и городских, в случаях или совершения ими без разрешения установленного над ними законом контролирующего органа какой-либо сделки, напр., займа, когда такое разрешение требуется законом, как это объяснили по отношению займов, делаемых городскими учреждениями, Мыш в его статье „Город, как собственник и контрагент“ (Жур. гр. и уг. пр., 1886 г., кн. 7, стр. 66) и сенат (реш. 1889 г., № 23), или совершения ими какой-либо сделки без соблюдения каких-либо других правил закона, предписывающих известный порядок по отношению ее совершения, как, напр., в случае постановления городской думой о приобретении или отчуждении городской недвижимости не в надлежащем числе гласных, требуемом для этого законом, как объяснил Мыш и проч.; а также и различных юридических лиц частых, в случаях нарушения органами их правил о порядке их действия, выраженных в тех частных уставах или договорах, на основании которых юридическое лицо возникло и действует.
Если подобные нарушения менее важных правил, собственно определяющих только порядок действия органов юридических лиц, должны влечь за собой такое последствие, то тем более, конечно, следует признать, что поражению недействительностью должны подлежать нарушения органами юридических лиц, разумеется, все равно, как публичных, так и частных, правил, имеющих более существенное значение, как, напр., правил, определяющих самый порядок установления органа юридического лица, когда он не может быть признаваем, вследствие этого, его представителем, вследствие чего, и действия его не могут быть почитаемы за действия юридического лица; или правил, определяющих объем дееспособности органа юридического лица, когда также действие его не может быть почитаемо исходящим от самого юридического лица, как совершенное не в пределах данных от него уполномочий, как, напр., в случае заключения какой-либо сделки от имени города не городской управой, как его законным представителем, но самостоятельно каким-либо лицом, служащим по городским учреждениям без уполномочия управы, как объяснил Мыш в только что упомянутой статье его (Жур. гр. и уг. пр., 1886 г., кн. 7, стр. 69), Шершеневич, напротив, по вопросу о недействительности юридических сделок, совершенных представителем юридического лица, кратко говорит только, что если представитель при их совершении вышел за пределы предполагаемого круга действия юридического лица, то сделка должна быть признаваема недействительной (Учеб. рус. гр. пр. изд. 2, стр. 106).
Наконец, относительно последствий нарушения юридическими лицами как правил, определяющих их правоспособность, так и правил, определяющих дееспособность их органов, нельзя еще не заметить, что недействительность сделок и действий, совершенных в нарушение тех и других, представляется по характеру не одинаковой, как объяснил отчасти сенат (реш. 1880 г., № 201), и на что́ и мы обратим внимание в главе о юридических сделках.
В заключение настоящего параграфа мы должны еще сказать хотя несколько слов о правоспособности у нас юридических лиц иностранных. О допустимости действия у нас иностранных юридических лиц публичных в нашем законе ничего не говорится, а упоминается только в примечании к 2139 ст. Х т. о пользовании у нас всеми их правами, сообразно нашим законам, из иностранных частных юридических лиц со стороны различных акционерных компаний и других торговых и промышленных товариществ французских и бельгийских, причем, однако же, упомянуто, что на основании конвенций, заключаемых министром иностранных дел по соглашению с министром финансов с иностранными государствами, может быть допускаемо действие у нас акционерных компаний и других государств.
Основываясь на этом указании закона, сенат (реш. 1883 г., № 44) Мыш в его статье „О судебной защите иностранных акционерных компаний в России“ и Шалланд в его статье — „Юридическое положение иностранных акционерных обществ в России“ (Право 1902 г., № 1) совершенно основательно объясняли, что как правом судебной защиты, так и вообще имущественными гражданскими правами у нас могут, в силу этого закона, пользоваться акционерные компании и товарищества только тех государств, с которыми на этот счет заключены особые конвенции, причем Мыш совершенно основательно заметил, что этим законом иностранные акционерные компании и товарищества должны быть признаны уполномоченными на совершение различных сделок, согласно их уставам, именно в России и на их защиту посредством суда у нас, а не только сделок, совершенных ими за границей, согласно тамошним законам, осуществление каковых сделок у нас вообще гарантируется нашими законами, без всякого отношения к тому — совершены ли они лицами физическими или юридическими (Жур. гр. и уг. пр., 1883 г., кн. 10, стр. 7—12).
Хотя мысли о допустимости действия у нас иностранных юридических лиц не иначе, как только вследствие заключения об этом особой конвенции с тем или другим государством иностранным и выражена в частном постановлении закона только по отношению допустимости действия у нас иностранных акционерных компаний, но, несмотря на это, следует, кажется, видеть, в этом законе выражение общего начала, руководившего законодателем при его издании и заключающегося в том, что у нас без особой конвенции, или же без особого дозволения правительства, выраженного в какой-либо иной форме, и вообще не может считаться допустимым действие и других иностранных юридических лиц как частных, так и публичных.