Понятие вещных прав

Вещные права[1] отличаются от всех иных своим объектом; они направлены на телесные вещи (см. I вып., § 3). Вещное право есть известная мера власти, предоставленная лицу объективными нормами непосредственно над вещью.

Из понятия вещного права вытекают следующие его особенности:

1. Вещное право создает прямую, непосредственную связь между лицом и вещью. Этим оно отличается от обязательственного права, которое тоже иногда ставит лицо в известное отношение к вещи, но в отношение посредственное. В то время как вещное право охватывает вещь, обязательственное достигает ее, только проходя «сквозь юридическую сферу другого лица»[2].

Так, напр., если А желает поселиться в данном городе, то он может либо нанять себе квартиру, либо купить дом. В первом случае он вступает с хозяином какого-либо дома в договор найма, в силу которого хозяин обязуется предоставить ему помещение в своем доме. Непосредственным объектом права А будет не дом, а действие обязанного лица, заключающееся в предоставлении квартиры.

Поэтому если окажется, что хозяин обманул А и сам занял данную квартиру, то А, не имея права непосредственно на квартиру, не может требовать изгнания хозяина из нее, а должен предъявить к хозяину иск о неисполнении договора и о вознаграждении за убытки. Напротив, купив дом, А вправе потребовать удаления из него хозяина, если тот добровольно не очищает квартиры.

2. Вещное право, давая лицу непосредственную власть над вещью, отличается вследствие этого абсолютным характером. Другими словами, оно должно быть признаваемо всеми и каждым, а не одним или несколькими определенными лицами. В этом состоит важная разница между вещными и обязательственными правами. Последние, по существу своему, относительны, так как направлены против одного или нескольких обязанных лиц.

Так, напр., мое право собственности на дом обязан признавать и не нарушать каждый, а мое право на получение платы за квартиру в этом доме должен признавать только занимающий ее жилец.

Абсолютность вещного права представляет собой естественное следствие его вещности, т.е. непосредственной связи с вещью. Поэтому всякое вещное право, по существу своему, абсолютно. Однако из этого общего правила могут быть делаемы и делаются законодательствами исключения, ограничивающие абсолютный характер вещных прав.

Так, напр., право собственности абсолютно: по ст. 691 Х т., «каждый имеет право отыскивать свое имущество из чужого неправильного владения». Отсюда следует, что если чье-либо имущество будет отдано в заклад без ведома и согласия собственника, то последний может требовать его возвращения от закладодержателя (Х, 1664, п. 1).

Между тем по ст. 28 Полож. о ссудн. казнах (Св. Зак., т. XI, ч. 2), считается действительным даже заклад краденной вещи, которая возвращается ссудной казной собственнику не иначе, как за выкуп. Таким образом, абсолютная сила права собственности не распространяется на ссудные казны.

Подобное же ограничение этой абсолютности установлено в пользу некоторых кредитных обществ в их уставах (75/410)[3]. Наоборот, обязательственные права по существу своему относительные, могут иногда получать более или менее абсолютный характер.

Так, напр., имущественный наем создает правоотношение только между собственником и нанимателем, однако оно обязательно в некоторых случаях и для третьих лиц, как, напр., для покупателя недвижимости с публичного торга (уст. гр. суд., ст. 1099), а по разъяснению сената (70/822, 1794; 69/663; 882) и для всякого вообще покупателя.

Некоторые иностранные кодексы идут еще дальше. Так, напр., по прусскому уложению относительное право на вещь, в силу которого обладатель его получил владение вещью, превращается в абсолютное (I, II, § 135).

Старые писатели отождествляли вещные права с абсолютными, упуская из виду, что существуют и другие права с абсолютным характером (напр., авторские, семейные).

Это воззрение со времен Фейербаха[4] оставлено большинством ученых, хотя и по настоящее время раздаются голоса в его пользу. Так, напр., Фухс, высказав положение, что вещное право в сущности дает своему обладателю господство не над вещью, а над согражданами (относительно вещи) и что, следовательно, вещные права отличаются от обязательственных только своею абсолютностью, приходит к такому выводу: «вещность есть абсолютность».

Отождествив эти понятия, он принужден был признать вещными правами не только права, касающиеся телесных вещей, но и всякие иные, если только они отличаются абсолютным характером[5].

3. Вещное право, будучи обязательным для всех, может быть и каждым нарушено.

Напротив, обязательственное право допускает нарушение только со стороны обязанного лица.

Так, напр., мое право собственности на землю может нарушить каждый, поселяясь на ней, запахав или отгородив ее, а мое право на получение гонорара за статью может быть нарушено только издателем журнала, с которым я заключил условие о напечатании ее.

4. Вещные права, в качестве абсолютных, снабжены и абсолютной защитой. Иски, посредством которых они охраняются от нарушения и которые носят название вещных исков, могут быть предъявляемы к каждому нарушителю.

В противоположность этому иски, вытекающие из обязательственных прав и носящие название личных, направляются только против определенного обязанного лица, ибо только это лицо и может быть нарушителем.

5. Вещные права допускают двоякую конструкцию, смотря по тому, выдвинем ли мы на первый план их объект или же круг обязанных лиц (пассивных субъектов). Именно, вещное право можно определить как меру власти над вещью по отношению ко всем согражданам или как меру власти над согражданами относительно вещи. Первое определение с давних пор господствует в науке.

Второе выставлено только в последнее время, но имеет видных защитников. Так, напр., Виндшейд говорит: «всякое право существует только в отношениях между лицом и лицом, а не лицом и вещью. Содержание вещного права отрицательное: все лица должны воздерживаться от всякого или одного определенного воздействия на вещь и не препятствовать своим отношением к вещи воздействию на нее со стороны субъекта вещного права»[6].

По Бирлингу, вещное правоотношение состоит из ряда притязаний (Rechtsansprüche), направленных против всех сограждан, относительно определенной вещи[7]. Тон видит сущность вещного права в том, что закон воспрещает воздействие на вещь всем лицам, кроме одного, которое и является субъектом вещного права[8].

Шлоссман, исходя из того положения, что «юридическое отношение лица к вещи немыслимо» и что «вещное право представляет собою воображаемый общий источник всех мыслимых возможными притязаний против третьих лиц относительно вещи», прямо отверг всякое научное значение за установлением особой категории вещных прав[9].

На наш взгляд, заслуживает предпочтения первая конструкция. Во 1-х, она проще и понятнее. Если мы скажем, что вещное право есть господство одного лица над всеми другими относительно определенной вещи, то должны будем прийти к несообразным выводам.

Так, окажется, что каждое вещное право, «подобно сильному электрическому току, пробегает по всему человечеству», что «собственник самой пустячной вещи находится в юридическом отношении со всеми обитателями земли», что «всякое вновь возникающее право собственности, всякий вырытый кусок металла, всякая пойманная рыба производят юридическое потрясение, доходящее вплоть до северного полюса»[10].

Напротив, определяя вещное право как непосредственное господство над вещью относительно всех посторонних лиц, мы указываем, что с возникновением вещного права появляется юридическое отношение между лицом и определенной вещью, отношение, которого никто не смеет нарушать.

Во 2-х, первая конструкция имеет преимущество общедоступности и распространенности. В правосознании всех народов, по справедливому замечанию Гирке, понятие вещных прав вылилось в форму господства непосредственно над вещью, за которою, на заднем плане, стоит неопределенное число лиц, обязанных уважать это господство[11].


[1] Savigny. System des heut. röm. Rechts, I, § 56, 58; V, § 206–209; Puchta. Pand., § 140; Unger. System des oesterr. Privatr., I, § 61; Kohler. Gesammelte Beiträge zum Civilprocess, 1894, S. 1–9, 39–42; Gierke. Deutsches Privatrecht, I, 1895, § 29.

[2] Kohler, I. c. 2.

[3] Еще больше ограничений абсолютности вещных прав встречается в иностранных кодексах. Unger. System des oester. Privatr., I, стр. 518, 519.

[4] Feuerbah. Civilist. Versuche, 1803,VIII, 261 ff.

[5] Fuchs. Das Wesen der Dinglichkeit, 1869, § 3. Сходное мнение высказал Oertmann (Iahrb. für. Dogm., XXXI B.).

[6] Windscheid. Pand., I, стр. 91.

[7] Bierling. Zur Kritik der jurist. Grundbegriffe, 1883, II, 177.

[8] Thon. Rechtsnorm und subjectives Recht, I, 1878, 154 ff.

[9] Schlossmann. Der Vertrag, 1876, 258, 267–268.

[10] Kohler, 5–6.

[11] Gierke, 259.

Евгений Васьковский https://ru.wikipedia.org/wiki/Васьковский,_Евгений_Владимирович

Русский и польский цивилист и процессуалист, адвокат и судья.

You May Also Like

More From Author