Особый порядок, в котором кодифицировалось и дополнялось французское законодательство по этому предмету, делает его изучение несколько затруднительным. Ряд законов, действующих ныне в вопросе о товариществах, входил в силу не одновременно, и новые законы не столь заменяли, сколько восполняли предшествующие, там, где не указана именно замена новым законом предшествующего[1].
Для союзов, не имеющих personnalite civile, общие нормы установлены в Code civil. Положения Code de commerce не отменяют для товариществ торговых общих положений о товариществах, выработанных в Code civil, кроме пунктов, в коих для торговых товариществ указаны особые положения в законе или в обычаях (lois et usages. Ср. art. 18 Code de com. и 1873 С. с).
Точно так же и позднейшие законы, особенно закон 24 июля 1867 г. не заменяет прежних законов о товариществе, а лишь видоизменяет их там, где этого требуют свойства новых форм товарищества и нормы нового закона.
Итак, нам необходимо, хотя бы в самых общих чертах и независимо от позже возникших контроверз, показать здесь же строение soc. civile no Code civ. Отношения товариществ возникают из контракта и носят существенно договорный тип (1832). Цель союза – общая прибыль; средство – имущественное общение товарищей (1832-1833). Реквизиты формы суть общие для всех контрактов (1325, 1347, 1848).
Общение товарищей есть более или менее полное, идущее на все имущество наличное (soc. universelle de tous biens presens), или на все, что стяжает товарищество за время своего существования (сюда идут все движимости, а недвижимости только в смысле пользования ими, – societe universelle de gains. 1838), это societes universelles; другую категорию товариществ составляет общение товарищей, ограниченное определенными вещами или пользованием таковыми, для общего предприятия, для упражнения ремесла или профессии (1841, 1842), – это soc. particuliure.
Кроме этого деления товариществ на универсальные и партикулярные, Cod. civ. знает товарищества срочные, по свойству предприятия, или пожизненные и в этом смысле бессрочные (1843, 1844, 1869).
Товарищи прежде всего обязаны внести свои ставки (mise), особенно вещи (1846). Вещи, предоставляемые товариществу лишь на праве пользования, если они суть обособленные объекты обладания (corps determines et certains), притом непотребимые (non consumtibiles), остаются в течение товарищеского общения на страхе собственника, наоборот, вещи потребимые, не индивидуализируемые как первые, назначенные в продажу, переходят на риск товарищества (1851).
Если не вещи, а промышленная деятельность товарища составляет его ставку, то он обязан отчетностью в своем заработке перед товарищами (1847). Вещи, принадлежащие товариществу, предназначаются для употребления каждого из товарищей соответственно цели союза (1859-2°).
Что касается выгод от общего дела, то они распределяются пропорционально ставке каждого товарищества в общий фонд (1853 al. 1).
По вопросу об управлении делами товарищества важно в особенности различать, было ли возложено ведение дел союза по силе самого договора товарищества на известное лицо (associe gerant), или такой особой клаузули в договоре не было.
В последнем случае все товарищи рассматриваются как взаимно уполномочившие друг друга на ведение текущих дел товарищества, до некоторого предела (для мер улучшения недвижимостей, напр., требуется общее согласие. 1852).
Если же полномочие вести дело возложено силой самого контракта на известное лицо, то оно остается в силе до конца товарищества, а уполномоченный вправе вести дело хотя бы вопреки оппозиции других товарищей, натурально, в известных пределах добросовестности (sans fraude, именно, art. 1856).
По отношению к долговым обязательствам Cod. civ. определяет, что ответственность перед кредитором ложится на всех вступивших в долговое обязательство товарищей в равной мере с другими, разве бы выговорено было иное.
При этом обязательство, заключенное отдельным товарищем именем союза, обязывает его одного, кроме случая полномочия и обращения сделки на общую пользу (1863, 1864). Соучастники товарищества не связаны солидарной ответственностью, если товарищество не есть торговое (1862).
Товарищество прекращается истечением времени, если оно срочное, прекращением дела, смертью естественной или умалением правоспособности (interdiction), несостоятельностью (deconfiture) одного из товарищей, выходом из состава за нежеланием продолжать товарищеское отношение (1865).
Вот главные и, несомненно, характерные черты товарищества гражданского, не торгового, по Code civil, носящего все признаки чисто индивидуалистского договорного союза, без personnalite civile[2].
Несмотря на все эти ярко выраженные черты так назыв. soc. civile, толкователи последнего времени, т.е. эпохи остро определившейся потребности давать сколь возможно льготные условия для образования союзов и сообщать им возможно больший юридический эффект, ищут всеми способами извлечь из артиклей Code civil аргументацию в пользу признания и за этой формой не просто только договорно-обязательственного строения отношений, а именно обособленной от товарищей, хотя бы и в ограниченном смысле, союзной личности (personnalite restreinte).
Мы остановимся на этом стремлении французской юриспруденции дальше в этом же разделе. Оно крайне характерно для духа времени, во-первых, и, во-вторых, это стремление составляет прямое последствие метода, коего держатся традиционным образом французы в деле присвоения союзам именно свойств юридической личности. Чтобы освоиться с этим методом, нам надо коротко пересмотреть отдельные виды так называемых societes commerciales. Мы к этому и приступаем.
Всякий раз, когда операции, составляющие задачу товарищества, принимают характер операций торговых, товарищеский договор должен подчиниться условиям и требованиям, установленным для товариществ торговых того или другого вида (societe commerciale).
Какими именно признаками французское право определяет свойство предприятия как торгового – мы этого здесь вовсе не касаемся (см.: Chap. 2 у Vavasseur. Vol. 1. с. 4-17).
Никто не сомневается в том, что по современному французскому праву товарищества торговые пользуются особым юридическим положением, которое состоит в том, что право признает за ними свойства юридической личности, personnalite civile, что им в силу этого присваивается как союзу, как целому, отдельная от его сочленов правоспособность. Из всех видов торговых товариществ только societe en participation не приобретает этого свойства.
Что же это за товарищества? Вот коротко их перечень и основные черты их строения.
1) Soc. en nom collectif, у нас полное товарищество, торговый дом. Это товарищество, в коем отдельные товарищи ведут торг под общей фирмой (raison sociale, с показанием имен участников), и отвечают все лично и солидарно по обязательствам товарищества.
Если бы по тем признакам, которые право римское считает существенными для строения особой от сочленов личности союза, у нас спросили, есть ли эти признаки в полном товариществе, то мы ответили бы прямо – их нет; французы говорят нам, однако – тут есть юридическое лицо (учение в целом у Caen Lyon. Traite. V. II. с. 106-292).
Как отвечают на этот вопрос современные немецкие законодательства и учители-юристы, об этом мы скажем впоследствии.
2) Полное товарищество по существу своей конструкции не может обнимать широкого круга лиц, ибо в основе его лежит такое безграничное взаимное доверие таких-то лиц друг к другу, которое мыслимо только в тесном кругу людей, близко один другого знающих, и ввиду этого, всякий раз, когда товарищество ищет расширить свои денежные операции, оно прибегает к другой союзной форме, где соучастие в полном товариществе определяется для лиц сторонних размером их вклада, за пределами коего эти сторонние лица вовсе не принимают на себя никакой эвентуальной ответственности по делам товарищества. Это простая коммандита, товарищество на вере (там же. с. 292-352).
3) Но и с этими осложнениями товарищество полное носит в себе, несмотря на некоторые черты корпоративного строя (по француз, праву настоящую юридическую личность), отличающие эту форму от простой societe civile, условия стеснительные и прямо элементы разложения, крайне неблагоприятные для больших и долгосрочных коллективных капиталистических предприятий.
Таким образом, необходимость вынуть капитал и трудность этой операции отталкивает от этой формы; с другой стороны, смерть, разорение одного из участников может роковым образом повлиять на судьбу дела и парализовать его экономическую энергию.
Отсюда потребность в новой форме капиталистического коллективизма, которой отвечает конструкция анонимного товарищества, т.е. союза капиталов вместо союза лиц (societe de capitaux, а не societe de personnes), где все товарищи суть товарищи только по вкладам, где все отвечают только этой долей своего участия в деле, где каждую минуту отдельный акционер может выйти из союза, передав любому покупщику свое право соучастия и вовсе этим не влияя на судьбу самого товарищества (там же. с. 352-705).
Наряду с этой формой следует поставить разработанную в законе 24 июля 1867 года смешанную форму коммандитно-акционерного товарищества (ведущее торг под известной фирмой), в коем одна группа товарищей отвечает лично и солидарно, а другую составляют акционеры, предельное соучастие коих в деле установляется их взносами (705-729).
Этих положений для характеристики названных товариществ, которые все суть societes commerciales, для нас пока здесь достаточно.
Все эти формы торговых товариществ признаются имеющими personnalite civile, т.е. это суть юридические лица.
Из всех видов торгового товарищества societe en participation не пользуются этим преимуществом, не имеет personnalite civile. Это союз крайне жизненного для торговли характера, свободный почти от всяких обрядностей для его установления, от гласности в особенности, способный быстро слагаться и столь же быстро разрешаться.
Code de com. определяет его как союз в формах, по предметам, по размерам интересов и по условиям образующейся всякий раз ввиду обстоятельств и точнейшим образом определяемый содержанием договора (art. 48. С. de com.). Он очень в ходу в морском торговом деле (покупка целого груза судна, cargaison), в сделках ярмарочных на значительные партии товара.
По конструкции отношений тут много аналогического с немецким негласным товариществом, особенно с Gelegenheitsgesellschaft. Французское право не видит здесь не только общего имущества, принадлежащего товариществу, но не устанавливает ни солидарной ответственности товарищей друг за друга, ни процессуальной дееспособности через общего поверенного, уполномоченного от товарищества (gerant). Эта форма для нас здесь не представляет особого интереса.
Итак, французы принимают обособленную юридическую личность для всякого гласного товарищества, если оно есть societe commerciale.
Сколько бы мы ни всматривались в свойства юридических отношений, которые лежат в основе разных видов гласных торговых товариществ, мы никак не найдем той общей внутренней основы, которая одинаково служила бы оправданием для присвоения юридической личности всем трем названным выше формам торгового товарищества одинаково.
Это нам станет особенно ясно, если мы сопоставим полное товарищество, с одной стороны, и акционерную компанию – с другой. В 1-м единство союза видно в фирме. Но при этом, однако, уже в самой фирме, независимо от других указаний, могут быть видны поименно все образующие союз участники.
Затем, некоторые признаки корпоративного строения видны в управлении делами товарищества, в солидарной ответственности всех товарищей за долги союза (Code de com. Art. 22), наконец, в способности союза d’ester en justice в составе целого товарищества, а не всех отдельно показанных участников…
И, однако, все же и в способах установления этого союза, в замкнутости входящего в него круга лиц, в разных чертах юридических отношений членов к союзу, особенно в способах его прекращения (выход, несостоятельность, смерть отдельного товарища) столь явны черты не только не поглощенного, но даже не переработанного союзной формой индивидуализма соучастников, что видеть здесь не союз трех, а отдельную от этих трех и нейтрализующую их четвертую, реально определившуюся и обособившуюся, как в римской universitas, гражданскую личность, будет чистым произволом.
Это не есть только societas, чистая договорная форма общения; но это также не есть и развитая, обособленная, самобытная фигура, отрешенная от данного состава людей, граждански правоспособная личность, personnalite civile.
Совершенно другую картину дает нам компания анонимная, где, начиная с самого наименования ее, должны исчезнуть отдельные члены в общем анонимном обозначении союза (Credit Lyonnais, Ubraine), и ни один из них не может быть назван. Здесь все имущество есть союзное, а не членское. Если союзу принадлежит недвижимость, то акции, принадлежащие членам, суть движимости.
Долги союза не суть долги членов. Перемена состава союза, полная, без всякого остатка старого состава членов, изменение их благосостояния, их банкротство, весь обмен, вся жизнь и смерть людей, образующих это целое, юридически ничего не решают, остаются совершенно безразличными для существования целого (см. выше приведен, место Альфена. L. 76 D. de judiciis 5.1).
Отчего же, спрашиваем мы, французы на оба вида soc. commerciale кладут одну и ту же печать обособленной от его состава личности?
Дело совершенно простое! Интересы торга, наживы, спекуляции в глазах старого законодательства имели такое для характера союза определяющее значение, что законодательство должно было, по этой чисто внешней, экономической, частью фискальной, а вовсе не юридической причине, видеть в этих формах явление особое, отличное от союзов простых, не торговых.
Эти явления должны были быть отмечены особыми признаками, установление таких союзов требовало отдельных (первоначально очень сложных и строгих) формальностей, они должны были заключать в себе особые гарантии правильности в самом ведении дела (книговодство, art. 8 и след. С. de com.), в эвентуальной подсудности их, особой от общего гражданского суда (коммерческие суды), в особых цивильных и уголовных последствиях торговой несостоятельности (faillite, а не deconfiture).
А так как с понятием личности, отдельной правоспособности, не соединялось определенных, точно установленных реквизитов внутреннего строения юридических отношений союза, то предоставление заодно всем предприятиям наживным, спекулятивным, одной формы привилегированной правоспособности, personnalite civile, казалось простым делом справедливости.
Это была в свое время имевшая свои основания привилегия олицетворения, подобного некоторым общественным союзам публичного и в особенности церковного типа. Таков смысл и такова цель этой операции.
Но какой же прием, какой метод юридической техники здесь применяется?
Самый простой для того времени и, к сожалению, поднесь доминирующий прием, который применяли здесь, был метод фикции. Мы скажем, воскрешая мысль средневековых юристов, именно и в особенности для товариществ торговых полных, quamvis non habeant veram personam, tamenflctione juris habent personam fictam (ср. выше. с. 394).
Это дело чистейшего формализма мысли, которому, по соображениям чисто внешним, можно произвольным образом давать самое широкое и разнообразное применение. Мы это сейчас будем иметь случай доказать…
В результате разрушения старинных форм общности, пустых мест там, где прежде интересы людей находили себе больше или меньше удовлетворение из ресурсов отживших союзных форм, оказалось очень много. В массе случаев такие интересы не имели ничего общего с коммерцией, и выработанные юриспруденцией виды и формы societe commerciale совсем не отвечали этим потребностям.
Между тем успехи общественности развивались быстро в новых условиях. Законодательство должно было отвечать не только необходимости в замене старинных форм общности новыми, но и еще потребности новых форм для союзов в таких кругах лиц и в такой сфере задач, которые совсем не были видны в старое время.
Какой же ответ давало законодательство?
Кроме societe commerciale для союзов свободных была еще societe civile, договорная форма сочетания интересов, которую мы в главных чертах изобразили выше. Всматриваясь ближе в эту конструкцию, мы видим, что она крайне узко скроена, если можно так выразиться, для того круга задач, которые теперь становились на очередь.
Эта узость формы и неудовлетворительность конструкции для массы новых проблем видна главным образом в двух пунктах. Societe civile только там имеет применение, где цель союза есть если не торговая, то все же только стяжательная.
Между тем на очередь развития новых интересов становились теперь задачи построения союзов не только корыстных, но часто вовсе не носящих характера предприятий денежных. С другой стороны, конструкция простой societe civile заключала в себе то неудобство, что внешний эффект такого союза очень слабый.
Выработанные в Code civil элементы конструкции, если они не осложнены реквизитами гласных торговых товариществ, суть только внутренние, касающиеся самих товарищей и далеко не достаточно определяющие отношения целого к 3-м лицам, стоящим вне союза.
Мы не можем исчерпать здесь всех задач, которые ставила жизнь, и всех путей, которым следовала французская юриспруденция, отвечая этим требованиям жизни. Это увлекло бы нас далеко от нашей цели. Остановимся на явлениях наиболее характерных и важных для нас в вопросе о юридических отношениях союзов разного типа.
В ряду случаев, где союз явно не носил характера товарищества коммерческого, а между тем простая договорная форма societe civile не отвечала вовсе потребности известности и постоянства его отношений и вместе изменчивости его состава, французы применяли понятие societe civile, но с усиленным эффектом. Но в каких именно случаях?
В тех, где образование союза рассматривалось, по тому или другому поводу, как в особенности желательное, не ради целей исключительно частных, а ради интереса общественного, даже публичного.
В таких случаях союз лиц, если с ним связана utilite publique, не по свойству своего строения, а по этому внешнему соображению, получает personnalite civile опять в виде привилегии.
Каким же методом можно совершать такие преображения? Методом фикций, fictione juris. Но, однако, этот метод не способен же заменить действительности, не способен в самом деле дать юридическим отношениям такого содержания, которого они не имеют?
Очевидно, тут, в этих случаях, где по соображениям внешним и методом фикции союзу присваивается то, чего он не имеет по своей природе, под понятием personnalite civile разумеется не вполне то, что заключалось в римском понятии universitas. Какой именно смысл фикции дает французская юриспруденция в этих и подобных случаях – мы будем иметь случай сказать сейчас же.
Образцом таких ассоциаций для целей частью идеальных, частью экономических могут служить ассоциации, напр., для высшего образования, далее, тоже не в торговых целях предпринимаемая, задача улучшения напр., конской породы, наконец, с характером более локальным, учреждение союзов землевладельцев для орошения такой-то местности (гренобльской долины), для осушения, для украшения таких-то дачных местностей и тому подобное.
Чтоб таким экстренным способом достигнуть во многих отношениях удобной юридической позиции, personnalite civile ассоциации подобного рода должны быть признаны за общеполезные декретом, основанным на мнении государственного совета (avis du Conseil d’etat об utilite publique). Тогда союз, не имеющий не только свойства торгового предприятия, но не составляющий собственно даже societe civile по Code civil, приобретает свойства personnalite civile.
Само собой разумеется, что всякая societe civile может организоваться наподобие societe commerciale, независимо ни от чьих мнений или усмотрений. Тогда это будет societe civile, в форме societe commerciale.
Но преимущества союзов такого рода, именно и в особенности преимущество иметь personnalite civile, приобретаются здесь натурально более или менее тяжелыми пожертвованиями для учредителей, ибо на soc. civile a forme commerciale будут лежать многие траты, сопряженные с учреждением и ведением дела торгового, les formalites de publicite (особенно регистрация). К этому прибегать будут союзы неторговые по свойству задач лишь в крайних случаях (Caen Lyon. Т. II. N 92 и 1074 и след.)[3].
Ввиду этих компликаций и обходов, одновременно с развитием потребности в возможно легком образовании союзов, за коими, вместе с этим, право признавало бы эффект солидности и способности к некоторым операциям юридического характера, во французской юриспруденции обнаруживалось все более и более настойчивое искание выхода к тому, чтобы из наличных ресурсов законодательства создать такого рода товарищества, которые имели бы хотя не развитое до полного объема гражданской правоспособности, но все-таки достаточное для целей данного союза свойство личности, определенное притом самой природой правоотношения, а не методой фикций и не в виде привилегии.
Это движение в высшей степени любопытное, практически важное и привлекающее к себе все более и более внимание французских юристов, ищущих разработки легальных норм путем практическим в ближайшем соответствии практики сделок и судов с назревающими новыми потребностями общественной жизни!
Вот именно для этой стороны дела закон 1 июля 1901 г., рассмотренный нами выше, имеет капитальное значение и открывает, можно сказать, новую эру. Но это одна сторона дела в широкой проблеме свободного развития союзных форм.
Наряду с широкопоставленными целями торговых товариществ новое время, для целей тоже экономических, но иных размеров, выдвинуло задачу искания личности не того типа самостоятельного, самоцельного и законченного, какой дала нам латинская universitas, a служебного, очень стесненного в пределах своего развития, коего подобие в праве римском дает скорее persona alieni juris, чем persona sui juris, и для которого французы стали употреблять мало прецизное название personnalite restreinte.
По существу, дело выделения этих явлений из общего строения корпораций латинского типа составляет практическую задачу первостепенной важности; подробности мы увидим дальше.
Здесь считаем полезным заранее заметить, что в строении подобных союзов, каким является товарищество торговое полное (societe en nom collectif), или какая-либо ассоциация для орошения гренобльской долины, индивидуальность юридическая сочленов и правоспособность их вовсе не поглощается союзной правоспособностью, весь личный состав союза виден или поименно, как в товариществе полном, или по известным признакам, владельцы таких-то участков; но связь лиц не есть только договорная, а с известными чертами корпорации, с такими именно, которые необходимы для операций вместе, союзом, более надежных и постоянных, чем в простой societe civile.
В смысле историческом это явление на европейской почве далеко, конечно, не новое, хорошо знакомое средневековой эпохе, несомненно, отличное от права римского и дававшее в свое время немало труда старым итальянским юристам.
Тут надо признать индивидуальность сочленов союза в той или другой мере, и в определенных отношениях дать союзу элементы единства, которых не дает простая форма договорного товарищества. Как этого ищут достигнуть французские юристы в наше время, мы вскоре покажем.
Задача, стало, далеко не новая и представляющая некоторый обратный ход от крайностей современного индивидуализма к типам союзного правообладания, характерным для старинного строения европейских обществ.
[1] Для иностранца эти наслоения законодательных актов особенно неудобны при изучении дела и справках. Указанная выше работа Vavasseur’a представляет собой то удобство, что читатель находит там перепечатанными один за другим тексты законов о товариществах.
Titre IX (Liv. Ill) Code civil. Art. 1832-73 (см.: Vavesseur. Tome 2. 1-er append. C. 339-354). Titre III Code de commerce (Art. 18-64, с видоизменен, art. 27 и 28 по закону 1863 года. Там же. с. 374-377). Законы 24 июля 1867 г. и 22 января по 16 февраля 1863 г. (там же. с. 354-373; в заключение Vavasseur перепечатывает законопроект 1884 года для акционерных компаний. с. 377-398).
В Append. 2-me читатель найдет принятые в практике формулы для разных видов товариществ: a) soc. civiles, universelle de tous biens presents, de gains, particuliere, simple, soc. particulieres avec parts d’interets non negociables, avec actions ou parts d’interets negociables (крайне любопытная по простоте реквизитов и по эффекту форма soc. civile. с. 406), b) soc. en nom collectif (полное товарищество), с) soc. en commandite (товарищество на вере), d) soc. anonyme (наша акционерная компания), е) soc. cooperatives или a capital variable, f) association en participation (c. 401-468).
[2] Для определения общих с римским правом положений этого контракта удобным средством может служить издание Code civil par H. J. В. Dard avec des notes indicatives des lois romaines и проч. Это издание повторялось не раз.
[3] Эта материя принадлежит к числу самых контроверзных. Закон 24 июля 1867 г., особ. art. 55 и след., касается этих вопросов, но далеко не устраняет всех недоразумений (ср. особ.: Caen Lyon. Т. II. N 2. 1084); подробностей нам нельзя здесь касаться.
