Общий характер международных отношений европейских государств после 1815 г. отражает на себе то настроение, которое овладело европейскими народами со времени освобождения их от французского ига. Надежды на широкие государственные реформы, возбужденные торжественными прокламациями правительств во время войны за независимость, скоро сменились всеобщим разочарованием[1].
Венский конгресс и последующие реакционные меры, принятые сообща европейскими государями, окончательно убедили западные народы, что обещания, им данные, не будут исполнены.
Естественным результатом неудовлетворенных законных ожиданий западноевропейских обществ явилось повсеместное брожение умов, стремление народов освободиться от задерживающих развитие социальной жизни феодальных тормозов и иметь участие в государственном управлении.
С точки зрения общественных интересов международные отношения этого периода представляют совокупность явлений, стоящих в причинной зависимости от целей и задач, преследуемых общественными классами внутри государств.
Так, религия не оказывает в настоящее время непосредственного влияния на международные отношения в том смысле, что различие веры не вызывает уже международных войн и не служит преградой для постоянных мирных международных сношений.
Напротив, сознание общности религиозных интересов выражается в этом периоде в стремлении европейских народов охранить повсюду свободу совести, право каждого, особенно христианского, народа беспрепятственно исповедовать свои религиозные убеждения и верования.
Требование полной веротерпимости в пределах своего государства заставляет образованные народы относиться с сочувствием и идти на помощь к тому народу, религиозные воззрения и верования которого подвергаются гонению или каким-либо насильственным ограничениям[2].
В области интеллектуальных и духовных интересов европейские народы также сознают в рассматриваемое время известные общие связующие их задачи.
По мере того как внутри европейских государств постепенно падают стеснения свободы научных исследований, печати и слова, по мере того как умственная жизнь, литературная, художественная и артистическая деятельность народов принимают все большие размеры, по мере того возрастает потребность в обмене продуктов умственного и духовного труда и возникает необходимость определить условия этого рода обмена.
Ввиду этого заключаются литературные конвенции, охраняющие литературную и художественную собственность авторов.
Затем, хозяйственная и экономическая деятельность, сильно развитая в этом периоде, создает из всех европейских народов одно общество, проникнутое стремлением к преобразованию тех материальных средств, которые необходимы человеку для борьбы с окружающей его внешней природой и для развития духовных способностей и сил.
Не находя на своей территории всех средств для удовлетворения законных их нужд, отдельные народы по необходимости входят в общение друг с другом, вступают в международные коммерческие сношения, заключают торговые трактаты, устраивают общие союзы – почтовые, телеграфные и т.п.
Все более выясняется та великая истина, что современный человек, приобретая и увеличивая свои личные средства, пользуется результатом трудов всех народов, всего человечества. Словом, современная экономическая деятельность народов все более приобретает характер космополитической и правовой[3].
Наконец, сознание общего племенного и национального происхождения не только служит в настоящем периоде фактором, соединяющим различные государства, но даже рассматривается как высший принцип всего международного порядка.
Силой своего внутреннего существа все изложенные общественные интересы стремятся к известной организации, конкретному внешнему порядку и определению правом: все общественные элементы имеют одну цель – влиять или господствовать над государством.
Между тем государство есть член международного общения, и поэтому понятно, насколько, в особенности в нынешнем столетии, общественные стремления должны были повлиять на международные отношения.
[1] Известны обещания прусской прокламации 17 марта 1813 г. См. Hardenberg’s Denkwürdigkeiten. Bd. IV, S. 390. Onсken. Oesterreich und Preussen im Befreiungskriege, Bd. I, S. 284 flg.
[2] История греческого восстания и отношения христианской Европы к Турции служат доказательством такого влияния религиозных убеждений и духовных стремлений.
[3] Срав. Stein. Geschichte der socialen Bewegung in Frankreich, Band I, S. 287 flg., 303 flg.
