Не лишен также затруднения вопрос о начале давности в преступлениях, к составу которых принадлежит наступление известного последствия. Спрашивается, следует ли признать за начало давности время наступления этих последствий?
Так, если А. нанес Б. безусловно смертельную рану и Б. умер через пять дней после ее получения, то с какого времени должно начаться течение давности – со дня нанесения раны или со дня смерти Б.?
Одни криминалисты утверждают, что моментом решающим является здесь наступление требуемого последствия; другиe же придерживаются противоположного воззрения и говорят, что давность начинается со дня окончания деятельности преступника.
Последнее из этих мнений нельзя не признать более правильными, так, хотя известные последствия и являются необходимым элементом состава преступления, но, сами по себе взятые, они, по верному замечанию Шварце, остаются только результатом деяния. В этих последствиях не проглядывает какой-либо чуждый или не свойственный преступлению элемент.
Преступная деятельность виновного является оконченной, но правильная оценка ее становится возможной только с наступлением известных последствий, имеющих значение обстоятельств, уясняющих характер виновности и определяющих степень наказуемости преступника.
Указанное нами общее положение, в силу которого течение давности начинается с момента окончания преступной деятельности, применяется и к рассматриваемой нами категории преступлений, с тою лишь разницею, что продолжительность давностных сроков обусловливается свойством наступивших последствий.
Шварце говорит: “Давность этого преступления начинается со днем совершения деяния, хотя в этот день и оказывается невозможным определить продолжительность давностного срока[1].
Из новейших законодательств с особой ясностью решают этот вопрос уложения Саксонское и новое Северо-германское; первое из них постановляет, что течение давности начинается со дня, в который виновный окончил свое преступление, без всякого различия, наступило ли в этот день или позже то последствие (Erfolg), которое закон считает необходимым для понятия о полном совершении (Vollendung) деяния. – п. 4 § 67 Северо-германского Уложения говорит, что давность начинается со дня совершения преступления – ohne Rucksicht auf den Zeitpunkt des eingetretenen Erfolgs. Ст. 6 Прусского уложения 1851 г. не содержала подобного постановления.
[1] Heffter, Goltdammer’s Archiv Band I, стр. 309, говорит, что давность может начинаться только с наступлением последствия преступного деяния; например, при убийстве – со дня смерти раненого. Сходно с этим мнение Шварце, Archiv des Criminalrechts. Neue Folge 1844, стр. 454 и след.
Впоследствии он высказался в противоположном смысле. Смотри его же Bemerkungen стр. 48. См. также Hufnagel’я, Commentar uber das Strafgesetzbuch fur das Konigreich Wurtemberg. Stuttgart. 1842, Band III, стр. 648 примечание к ст. 132 Вюртембергского уложения.
