Мы уже знаем, что большинство партикулярных прав требовало, для приобретения собственности и других вещных прав[1] по сделкам, титула и традиции или титула и записи.
Но вот законодательная техника, преследуя некоторые выгоды оборота, стала разделять указанные моменты, естественно связанные, и допускать установление собственности и вещных прав независимо от правооснования приобретения.
Это особенно проводил уже закон 1872 г. в случае добровольного отчуждения недвижимостей, который допускал отчуждение недвижимостей путем Аuflassung и записи, независимо от наличности и правовой действительности правооснования. Целью было ускорение и облегчение производства в вотчинном установлении.
А в виде корректива, в уважение материальной истины, усвоили римскую систему кондикций. Потерпевший получал против неосновательно приобретшего недвижимость иск о неправомерном обогащении.
Уложение возводит самостоятельность передаточной сделки на степень общего начала вещного права. Не только собственность, но и вещные права на недвижимость (и даже на движимость) переходят на приобретателя, без внимания к лежащему в основе отчуждения титулу.
Начало абстрактного вещного договора в связи с системой кондикций приводит к следующим детальным выводам.
1. Вещный договор сам может быть ничтожным. С ничтожностью уравнивается и оспоримость его, когда оспаривание воспоследовало[2].
Таковы случаи, когда вещный договор заключен только для вида, когда при нем имели место существенное заблуждение, обман или принуждение или когда он направляется против добрых нравов, особенно законов о лихве.
Тут отчуждатель остается собственником. Он вправе требовать исправления неправильной записи. Не требуется тогда и обратная Аuflassung. Притязание об исправлении действует и против третьих приобретателей, если их не защищает доверие к вотчинной книге.
2. Совсем иначе дело обстоит, когда отчуждению недостает действительного правооснования, например наследник передает участок потому, что ошибочно считает себя обязанным к тому по легату. Тут собственность окончательно им утрачивается и переходит к приобретателю.
И отчуждатель имеет только личный иск против приобретателя и его наследников, по случаю неправомерного обогащения, о возвратной передаче недвижимости. Тут уже требуется обратная Аuflassung. Больше прав отчуждатель получает тут лишь в том случае, если добьется отметки[3].
3. Однако, когда правооснование опорочено подлогом, угрозой, заблуждением, безнравственными видами и когда совершение вещного договора происходит без изменения условий, отчуждение, кажется, подлежит оспариванию[4].
Прекращение вещных прав на недвижимости вообще совершается путем одностороннего изъявления субъекта права и записи в книгу[5]. Залог переходит тогда на собственника[6]. Соединение вещного права и собственности не влечет более прекращения первых[7].
[1] См. Dernburg III 186 и след.
[2] BGB. § 142.
[3] BGB. § 883.
[4] Dernburg, III, 190.
[5] BGB. § 928, 875.
[6] § 1168 eod.
[7] § 889 eod.
