Историю народов древнего мира и международные их отношения можно проследить с момента появления этих народов до самой их смерти. Несравненно труднее определить основания господствовавших в средние века международных порядков, когда зародились ныне существующие цивилизованные государства и возникли начала современной международной системы.
В V столетии Западная Римская империя пала, и место ее заняли варвары, пришедшие с Севера Европы[1]. Участь, которая постигла могущественнейшую из монархий древности, была неизбежным последствием внутреннего ее упадка.
Подчинив своей власти весь древний мир, народ-завоеватель остановился в своем общественном и государственном развитии и не мог сохранить то международное значение, которое ему принадлежало в предшествующую эпоху.
Императорский Рим во многих отношениях стоял ниже Рима республиканского. Тот мир, которым, по-видимому, наслаждалась империя, в действительности был процессом ее разложения и признаком наступающей смерти. Римская империя сама давала доказательства полнейшего своего бессилия нравственного, экономического и политического.
Уже в республиканское время между римскими гражданами стало заметно утомление военной службой и отвращение к ней. Юлий Цезарь был вынужден обращаться к своим врагам – варварам, чтобы из них устраивать свои легионы (laeti). В императорскую эпоху германские дружины составляли лучшее римское войско и служили единственной опорой императорскому трону[2].
Мало того, деморализация и вымирание римского населения дошли в империи до таких размеров, что не оказалось достаточно рук для обработки земли, и императорское правительство не находило другого средства поддерживать падавшее земледелие, как помощь тех же варваров: оно вызывало из их среды колонистов для заселения и возделывания пустынных римских земель (coloni).
Таким образом, в пределах Западной империи, в самом центре ее, сосредоточивались все большие и большие массы бывших ее врагов, которые, сделавшись фактически распорядителями Римского государства, не замедлили уничтожить само звание римского императора и поделить его власть между своими королями[3].
Падение Западной Римской империи и окончательное разделение Римской империи имело своим результатом разделение древнего цивилизованного мира на две половины, историческая судьба и международная роль которых существенно различались.
Восточная или Византийская империя, в особенности после отделения греческой церкви от римской, совершенно изолировались от западноевропейских народов и нашла поприще для достижения самостоятельных политических целей в Восточной Европе и Малой Азии.
Завоевание в XV столетии Константинополя Турками еще более раздвинуло пропасть, отделявшую жизнь народов юго-восточной Европы от государственных и международных порядков, выработавшихся в Западной Европе.
Кто были те народы, которые заняли на Западе Европы место цивилизованных Римлян и которые известны в истории под общим именем варваров? Характеристика этих народов даст нам ключ к уразумению социального и политического устройства средневековых государств, равно как и международных их отношений[4].
Варвары, уничтожившие Западную Римскую империю и поселившиеся в ее пределах, принадлежали к германскому племени. Подобно всем первобытным народам, они отличались безграничным уважением к физической силе и видели в ней источник всякого права и основание частных и общественных отношений.
По понятиям древних Германцев, право на существование мог иметь только тот, кто был в состоянии охранять его собственными силами. Уважение к силе отражалось и на порядке правосудия варваров: спорные имущественные дела разрешались у них судебным поединком: преступление было исключительно нарушением интересов потерпевшего лица и ближайших к нему лиц.
Неограниченное господство силы, характеризующее древний быт германских народов, вполне отразилось на феодальном порядке. Другая выдающаяся особенность варваров заключалась в стремлении к индивидуальной свободе.
Готы, Франки, Вандалы и другие германские племена были проникнуты идеей, которая не находила признания в древнем мире, но которая лежит в основании современной цивилизации и культуры, – идеей личности и ее права.
Если народы античного мира присваивали права только гражданину и если в древности человек исчезал в государстве, то среди варваров, напротив, каждый свободный человек считал себя лицом, которому принадлежали известные права. Человек сам по себе был субъектом прав и носил с собой эти права, куда бы ни явился.
Последние определялись началом личности, но не местными или территориальными законами. В последовательном своем проведении начало личности уничтожает государство. С точки зрения безусловной индивидуальной свободы, которая составляла идеал варваров, общественный и государственный порядок должен был рассматриваться как преграда, окова, стесняющая человеческую личность.
Для варваров – человек, его личная свобода, его права были все; государство – ничто[5]. Этот принцип индивидуализма породил те центробежные в общественном и государственном отношении стремления средневековых народов, которые наложили свой отпечаток на всю феодальную жизнь Западной Европы.
Но если преобладание личного начала заставляло исчезать в средние века социальный порядок и государственную власть, то, с другой стороны, в признании и осуществлении этого начала нельзя не видеть огромного прогресса как для общественной и государственной жизни, так и для международных отношений.
Уважение к личности, ее интересам и правам должно необходимо лежать в основании всякого порядка. Задача исторической жизни западноевропейских народов – установление правильных взаимных отношений между личностью и общественной властью – могла получить разрешение только благодаря варварам, впервые внесшим это начало в европейскую жизнь.
Наконец, третий фактор, под действием которого вырабатывался общественный и государственный быт средневековых народов и которым определялись взаимные их отношения, была христианская религия.
В отличие от религиозных верований древнего мира, которые сами по себе никогда не служили ни элементом, смягчающим человеческие отношения, ни условием, уничтожающим разделение и вражду народов, христианство, распространившееся между варварами и мирной проповедью и силой оружия, соединило западноевропейские народы в одно церковное общество и заставило их проникнуться одинаковыми религиозными воззрениями и верованиями, послужившими первоначальным и общим источником духовного их развития, интеллектуальной жизни и нравственных понятий.
Культурное влияние христианства, без всякого сомнения, умерило суровый характер общественной и государственной жизни Западной Европы и смягчало средневековые международные отношения, которые складывались на основе чисто германских начал, указанных выше.
С постепенным соединением всех народов Запада в одно духовно-религиозное общество и с развитием власти главы римско-католической церкви все более укрепляется сознание общих культурных, социальных и политических задач, которые лежат на всех христианских государствах.
Эти задачи разрешались под сильным давлением римской курии: ее каноническое право должно было служить образцом для гражданских и уголовных законов средневековых народов; она вмешивалась во внутренние дела государств, наконец, присвоила себе право быть верховной решительницей столкновений и споров, возникавших между различными народами.
[1] Здесь не место разбирать различные теории происхождения феодализма и о причинах падения Западной Римской империи. Оригинальный взгляд Fustel de Coulanges (Histoire des institutions politiques de l’ancienne France. Paris 1878, t. I. p. 317 et suiv.) становится в разрез со многими, положительными фактами.
[2] Laurent. Histoire du droit des gens, t. V, p. 40 et. suiv. Fustel de Coulanges. Histoire des institutions politiques, p. 345.
[3] Fustel de Coulanges. Histoire p. 369: „L’empire romain ne fut donc pas renversé par ceux qui l’attaquaient, il le fut par ceux qui s’étaient faits ses soldats”..
[4] Срав. классический труд Thierry. Histoire de la conquête de l’Angleterre par les Normands. Paris 1825.
[5] Savigny. Geschichte des römischen Rechts im Mittelalter, Bd. I, cap. III.
