Третью категорию непатентуемых изобретений[1] составляют: химические продукты, вкусовые и пищевые вещества и лекарства[2].
Положение, ст. 4, in fine, гласит по этому вопросу так: “Привилегии не выдаются на химические, пищевые и вкусовые вещества и на составные лекарства, а также способы и аппараты, служащие для изготовления последних”.
Обыкновенно приводятся аргументы трех категорий в пользу постановлений, вроде только что цитированного. А именно, ссылаются[3]:
1) на нежелательность монополизировать продукты первой необходимости, вроде пищевых припасов или новых лекарств;
2) на нежелательность выдавать патенты на “специальные” лекарственные средства, так как такие патенты, в большинстве случаев, берутся исключительно для целей рекламы и покрывают собой шарлатанские врачевательные смеси[4]; и
3) на нежелательность стеснять химическую промышленность выдачей патентов на новоизобретенные химические продукты, обыкновенно допускающие добывание несколькими параллельными путями[5].
Что касается первых двух аргументов, то они, очевидно, с одинаковым правом могли бы быть применены и ко всем другим отраслям техники.
Патенты-рекламы встречаются и не в одной области фармацевтических тайн, а монополия на автоматический тормоз Вестингауза может быть гораздо более нежелательной, чем монополия на новый слабительный лимонад[6]. Реклама и монополия – это два недостатка, свойственных всем патентам вообще…
Что касается третьего аргумента, то он, при всей его кажущейся солидности, тоже не выдерживает критики. По отзывам специалистов[7], выдача химических патентов не на продукт, а на способ приготовления влечет также немало стеснений для промышленности.
Один и тот же способ приготовления может ведь покрывать громадное число продуктов-результатов: при современном развитии синтетической химии достаточно запатентовать один способ производства для того, чтобы, применяя его ко всем изомерным веществам, получить десятки и сотни различных продуктов (по указаниям Саго, в анилиновом производстве имеются немецкие патенты, покрывающие до 4½ тысяч различных красок!).
Недаром поэтому в Германии раздаются голоса, указывающие, что анализируемые нормы отнюдь не достигают своей цели, т. е. не уменьшают стеснения промышленности. Я лично думаю, что в химической промышленности патенты производят приблизительно те же стеснения, что и в других отраслях техники (см. § 9).
И поэтому с точки зрения юридической последовательности было бы желательно, чтобы все ограничения, вроде вышеуказанных, были уничтожены. В этом направлении высказываются в последнее время и сами заинтересованные лица (напр., на Конгрессе 1900 г.).
В смысле догматического анализа остановлюсь лишь на главнейших вопросах.
Под составными лекарствами следует понимать все вообще средства, которые предназначены быть усвоенными человеческим телом, в целях предупреждения, прекращения или ослабления болезненного процесса. Недоумения могут возникнуть по следующим вопросам:
1) Можно ли патентовать несоставные лекарства? (один изобретатель хотел патентовать траву для настаивания целебного чая). Практика отвечает отрицательно, предполагая, значит, что слово составные лекарства поставлено в законе по недосмотру (впрочем: какое лекарство – несоставное с строго химической точки зрения?).
2) Можно ли патентовать косметику? Практика отвечает, без колебаний, отрицательно. Отмечу, что соответствующее постановление немецкого закона толкуется в утвердительном смысле[8].
3) Можно ли патентовать ветеринарные лекарства? Немецкая практика отвечает утвердительно; в нашей же практике подобных случаев, насколько мне известно, пока не было.
4) Хирургические инструменты, несомненно, могут быть патентуемы[9]. Но приборы для отвешивания, отмеривания (капельницы) или, напр., укладывания лекарств в облатки возбуждают сомнения. Сами облатки или, напр., желатиновые капсулы могут быть патентуемы[10].
Под пищевыми и вкусовыми (в Германии шире: Genussmittel) веществами надо понимать такие продукты, которые или усваиваются человеческим организмом в целях поддержания жизни, или облегчают такое усваивание, воздействуя на систему вкусовых нервов. Под названные две категории не подойдут, значит, ни вещества, действующие на обоняние, ни такие продукты, которые употребляются в пищу скоту (спорно!).
Что же касается определения понятия “химическое вещество”, то я не считаю себя компетентным дать ответ на этот щекотливый вопрос. Кроме того, я думаю, что чем дальше будет развиваться химия, тем все труднее и труднее будет становиться задача того, кто возьмется сыскать определение этого понятия.
На практике как-то ухитряются отличать замазки, клеи, антифрикционные металлы и т.п. предметы от химических веществ sensu proprio: но как это делается – для меня остается тайной[11].
[1] Из новейших иностранных законодательств отмечу следующие постановления.
I. Признают непатентуемыми лекарства:
1) Австрийский закон 11 января 1897 г., ст. 2, #4;
2) Португальский закон 21 мая 1896 г., ст. 11;
3) Венгерский закон 14 июля 1895 г., ст. 2, #4;
4) Датский закон 13 апреля 1894 г., ст. 1, #4;
5) Немецкий закон 7 апреля 1891 г., ст. 1, #2;
6) Японский закон 18 декабря 1888 г., ст. 2, b;
7) Швейцарский закон 29 июня 1888 г., ст. 1;
8) Норвежский закон 16 июня 1885 г., ст. 1, b;
9) Шведский закон 16 мая 1884 г., ст. 2;
10) Испанский закон 30 июля 1878 г, ст. 9, #4;
11)Итальянский закон 30 октября 1859 г., ст. 6, #4 и т.д.
II. Признают непатентуемыми пищевые и вкусовые вещества:
1) Немецкий закон 7 апреля 1891 г., ст. 1, #2;
2) Австрийский закон 11 января 1897 г., ст. 2, #4;
3) Датский закон 13 апреля 1894 г., ст. 1, #4;
4) Венгерский закон 14 июля 1895 г., ст. 2, #4;
5) Японский закон 2 марта 1899 г., ст. 2, #1;
6) Люксембургский закон 30 июня 1880 г., ст. 1, #2;
7) Норвежский закон 16 июня 1885 г., ст. 1, b;
8) Португальский закон 21 мая 1896 г., ст. 11;
9) Шведский закон 6 мая 1884 г., ст. 2.
III. Признают непатентуемыми химические вещества как таковые:
1) Немецкий закон 7 апреля 1891 г., ст. 1, #2;
2) Австрийский закон 11 января 1897 г., ст. 2, #4, c;
3) Венгерский закон 14 июня 1895 г., ст. 2, #4;
4) Люксембургский закон 30 июля 1880 г., ст. 1, #2;
5) Португальский закон 21 мая 1896 г., ст. 10.
[2] См. О. Witt, Die deutsche chemische Industrie in ihren Beziehungen zum Patentwesen (Acht Vortrage), Berlin, 1893; O. Witt, Chemische Homologie und Isomerie in ihrem Einflusse auf die Erfindungen auf dem Gebiete der organischen Chemie, Berlin, 1889; M. Wagner und J. Ephraim, Das Osterreichische Patentgesetz und die chemische Industrie, Berlin, 1897.
Levi, Le privative industriali sui medicamenti; Convient-il d’accorder des brevets d’invention pour les produits chimiques, alimentaires et pharmaceutiques?”, в Propr. Ind., I, стр. 46; “La commission d’enquete allemande et les brevets pour les produits chimiques”, Ibidem, Ш, N 9 и 10; J. Piecard, Rapport supplementaire sur la question des brevets d’invention appliques aux industries chimiques, Lausanne, 1881.
Von Moeller, “Die Anwendung des Patentgesetzes auf die chemische Industrie”, Patentblatt, 1879, стр. 405-409; Moniteur officiel, 1844, стр. 916-918; Verlauf, 1887, стр. 89-111; J. S. Billings, “American Inventions and discoveries in medicine, surgery and practical sanitation”, в Celebration, стр. 413-422; Kohler, Handbuch, § § 32 и 63.
[3] Kohler, Handbuch, стр. 85, старается доказать некоторую, если так можно выразиться, естественную невозможность выдавать патенты на химические продукты.
“Wenn etwas erfunden wird, was die Natur bereits geschaffen hat, dann liegt kein Schritt uber die Natur hinaus vor und folglich keine Erfindung… Daraus ergiebt sien von selbst die Unzulassigkeit der Patentirung chemischer Produkte.
Die chemischen Produkte sind entweder in der Natur sicher vorhanden; dann ist es selbstverstandlich (?) dass der Stoffals Stoffnicht patentirt werden kann; oder sie konnen mindestens in der Natur vorhanden sein… so dass sie hochstens entdeckt, nicht aber eifunden werden konnen”.
Странная вещь: Kohler доказывает самоочевидную невозможность выдавать патенты на химические продукты, а в С. Штатах их преспокойно патентуют тысячами… Ошибка Kohler’а заключается в неточном понимании слова “открытие” (см. § 87):
о существовании химического продукта можно сделать открытие – сам продукт как таковой можно найти, а человеческую деятельность можно так приспособить, что она будет направлена на изготовление данного химического продукта (изобретение как правило деятельности).
Поэтому я считаю весьма неправильным, например, такое постановление комитета: “Во всяком случае, данный материал не подлежит привилегированию, ввиду того что он находится в природе, т.е. проситель его не изобретал, а лишь выделил (?)”.
Плотина тоже “vorfindet sich in der Nature (бобры), а все-таки ее можно было в свое время изобрести. Да и почему какой-нибудь клей можно изобрести и патентовать как клей, но отнюдь не как химический продукт с данной сложной формулой?
В том же смысле, как Kohler, высказывается и О. Witt (Op. cit., стр. 11-12). “Es unterliegt keinem Zweifel, dass die Patentirung der Substanz, das sogenannte Stofrpatent, einen gewissen Mangel an Logik in sich schliesst, denn jegliche chemische Substanz ist durch die Gesetze der chemischen Affinitat vorgesehen”. (A разве механическое изобретение не должно быть всегда “durch die Naturgesetze vorgesehen sein”?). E. s. Witt, Homologie, cтp. 13.
[4] “Einerseits haben die Genuss- und Arzneimittel fur die Volkswohlfahrt im allgemeinen und fur die offentliche Gesundheitspflege insbesondere eine hohe Bedeutung, welche es verbietet, durch Ertheilung eines Vorrechts auf die Verwerthung des Mittels an den Entdecker die Zuganglichkeit des Gegenstands zu erschweren oder den Preis desselben zu steigern.
Anderseits wurde die Ertheilung eines Patentes fur derartige Gegenstande in besonderem Grade die Gefahr erzeugen, dass der gesetzliche Schutz mit marktschreierischen Mitteln unter Irrelietung der Bevolkerung zu eigennutzigen Zwecken missbraucht wird”. Мотивы немецкого закона 1877 г., стр. 17.
[5] Представление министра финансов N 5641: “Предполагаемое ограничение представляется весьма существенным в особенности для вашей химической промышленности, так как с появлением нового продукта обыкновенно является несколько способов его приготовления, которые не могли бы быть привилегированы и применяемы, если привилегия выдана была на продукты независимо от способа, вследствие чего промышленность наша на долгое время была бы лишена возможности воспроизводить такой продукт”. Стр. 146-147.
[6] В особенности странно то обязательство, что все законодательства оказываются непоследовательными, так как допускают возможность “монополизировать” такие неоцененные врачебные приспособления, как глазное зеркало, термометр и т.п.
[7] Напр., Dr. Саго, Verlauf, 1887, стр. 98.
[8] Kohler, Handbuch, стр. 173.
[9] “Привилегия N 1170: “усовершенствования в шприцах для медицинских целей”
[10] См. Cassation, 12 ноября 1839 г., Pouillet, стр. 110.
[11] Специальные виды непатентуемых изобретений:
Австрийский закон 11 января 1897 г., ст. 2, § 3: “Erfindungen, deren Gegenstand einem staatlichen Monopolsrechte vorbehalten ist”.
Боливийский закон 8 мая 1858 г., ст. 3: “изменения размеров известных предметов и предметы, служащие исключительно для украшения (!)”.
Французский закон 5 июля 1844 г., ст. 3, § 1: “Les plans et combinaisons de credit et de finances”.
Венгерский закон 14 мая 1895 г., ст. 2, § 2: военные приспособления.
