Наш дореформенный порядок уголовного разбирательства был порядком негласным; оглашению подлежал только судебный приговор. Судебные уставы 20 ноября по примеру французского законодательства разделили процесс на две части – предварительное и судебное следствия. Первое недоступно для публики, оглашение действий его в печати запрещается под страхом наказания.
Сторонам же право присутствия при действиях предварительного следствия принадлежит неодинаково: прокуратура, выступая на предварительном следствии не только как сторона, но и в качестве органа наблюдения за его производством (ст. 281 УУС), по мысли закона, может присутствовать при всех следственных действиях. Частные обвинители могут присутствовать при производстве осмотров, освидетельствований и при допросе свидетелей (ст. 316, 444 и 446).
Подсудимому также предоставляется право присутствовать при осмотрах, освидетельствованиях и допросе свидетелей, но если окажется нужным, то первым допросам свидетели подвергаются в отсутствии подсудимых и прикосновенных к делу лиц (ст. 316, 444, 446, 448). Защитник не допускается. При дознании через окольных людей могут присутствовать обе стороны (ст. 456). В процессе предания суду присутствует только прокуратура.
Напротив, для судебного заседания во всех судебных местах установлена гласность в самых широких размерах, ограниченных лишь законом 12 февраля 1887 г. В 1862 г. было сделано предложение не вводить гласность в Сенат на том основании, „что при доверии, которое он должен возбуждать к себе (ввиду высокого положения), не требуется гласности его заседаний для удостоверения в правильности его решений и что гласность сия имела бы важные неудобства при осуждении дел о посягательствах против прав верховной власти и общественного порядка”. Но Государственный совет не усмотрел необходимости делать для какого бы то ни было судебного места исключения из общего правила о гласности заседаний.
Мировое и судебно-административное разбирательства, не знающие особого предварительного производства, выдерживают правило о гласности для всех степеней уголовного дела совершенно одинаково, но в губернских съездах допускается только гласность сторон.
В общих судебных местах гласность установлена для разбирательства уголовных дел в судебных заседаниях, т.е. для окончательного производства. Она обязательна с первого момента открытия судебного заседания и вплоть до объявления судебного по делу решения; только совещания судей[1] и присяжных происходят в отдельной комнате, доступ в которую воспрещается всем посторонним лицам.
Из гласности уголовных заседаний вытекает и право оглашения происходящего на суде в печати, установленное одновременно с судебными уставами законом 20 ноября 1864 г. Он различает право оглашения происходящего на суде (ст. 2) и право обсуждения в печати судебных действий (ст. З). Первое принадлежит всем органам печати, второе — только органам, которые имеют у себя по утверждённой правительством программе особый отдел судебной хроники.
Негласность же разбирательства сопровождается и невозможностью оглашения происходившего на суде путём печати. Кроме того, ограничение права публикации на основании закона 12 декабря 1866 г. (ст. 12131 УУС), имеет ещё место по делам о диффамации, когда ответчик не допускается до представления доказательств справедливости позорящего обстоятельства.
Закон этот различает печатание приговора и печатание всех подробностей судебного заседания, в том числе и жалобы истца. Первое разрешается судом по просьбе обвинителя или обвиняемого. Разрешение второго принадлежит председателю, и не иначе как по особой просьбе обиженного.
Наконец, есть ещё специальное правило относительно оправдательных приговоров по всякого рода делам; в случае просьбы оправданного они печатаются на счёт государства в сенатских и губернских ведомостях (ст. 975 УУС).
[1] В Англии судьи подают свой голос публично.
