Напрасно станем мы искать в дошедших до нас еврейских и индейских памятниках следов признания института давности[1].
Новейшие исследования греческого, или точнее афинского права[2] привели к тому результату, что давность погашающая преступление была ему в некоторой степени известна.
Геффтер[3] даже думает найти следы этого института в законодательстве Солона; но Дамбах на это возражает, что более близкое знакомство с памятниками афинского права не сообщает этому предположению характера достоверности, и что даже едва ли можно предположить, что давность была признаваема во времена Демосфена[4].
Результат добытой критическим анализом Дамбаха состоит в том, что афинское законодательство признавало давность во времена оратора Лизия. В подтверждение этого мнения, Дамбах ссылается на две речи, произнесенные этим оратором.
В одной из них, он говорит, что вырытие священной маслины не погашается давностью, а в другой – замечает, что, по его мнению, давность не должна бы покрывать преступника, обвиняемого в убийстве нескольких граждан.
Указывая на эти два изъятия, из которых первое имело силу закона, Лизий тем самым убеждает нас, что современное ему афинское право признавало давность. Этим ограничиваются наши сведения о давности в греческом праве[5]. Для разрешения вопроса о ее правовом основании, о продолжительности давностных сроков у нас нет никаких положительных данных; давность погашающая наказание была неизвестна в Греции.
[1] Arnold Hirzel, Kritische Betrachtung der Doctrin und Gesetzgebung uber Verjahrung der Strafen, Zurich 1860, стр. 5 и 6, не разделяет высказанного нами мнения. В установлении юбилейных годов, он видит большое сходство с давностью погашающею гражданский иск и отсюда делает ошибочное и произвольное заключение о том, что будто бы праву Еврейскому была вероятно известна уголовно-правовая давность.
Ссылку Гирцеля на закон Моисеев нельзя признать убедительной. Так в стихе 10-м 25 главы третьей книги закона Моисеева (кн. Левит) значится: “И освятите лето: пятдесятое лето, и да отъидет кийждо вас в притяжание свое, и кийждо в отчество свое отъидете”.
Сходно с этим гласит и 15 стих той же главы: “И в лето оставления….да возвратится кийждо в притяжание свое”. Митрополит Филарет (Начертание церковно-библейской истории. Изд. 8-е Москва 1844 стр. 154) говорит, что в юбилейные года, наследственные имения возвращались потерявшим их владельцам.
Отсюда понятно, что подобное установление не могло иметь ничего общего с гражданско-правовою давностью, а тем более с давностью погашающею уголовное преследование. Гирцель далее находит следы давности в законодательстве Ману, по которому покаяние и раскаяние могли искуплять даже самые тяжкие преступления.
На это нельзя не возразить, что искупление вины раскаянием и давность – понятия далеко не одинаковые. Мнение Гирцеля не имея под собою никакой прочной почвы, лишено всякого научного значения”.
[2] См. особенно – сочинение Dambach’s Beitrage zu der Lehre von der Criminal-Verjahrung. Berlin 1860 г. Г. Яневич-Яневский (5-й том изданных им Юридических записок. Статья – его же об уголовной давности) излагая историю давности в Греческом и Римском праве весьма подробно и обстоятельно знакомит читателя с воззрениями Дамбаха.
[3] Heffter, Lehrbuch des gemeinen deutschen Strafrechtes. 6. Auflage, Braunschweig 1857. Примечание 2-е к _ 186.
[4] Противное утверждают Геффтер, Schoch, Kritische Betrachtung der neueren Doctrin und Gesetzgebung uber die Verjahrung der Strafen, Schaffhausen 1860 стр. 2. Grundler (Neues Archiv des Criminalrechtes. 1836 стр. 336 прим. 1е) и некоторые другие.
Речи Демосфена pro Phormione они придают совершенно ей несвойственное значение и утверждают, что она будто бы доказывает, что Греческое право во времена Демосфена признавало давность погашающую уголовное преследование. Грюндлер даже думает, что 20-ти летним сроком погашалось всякое вообще преследование и что срок 5-ти летний был установлен для погашения иска о подлоге.
Дамбах стр. 10 весьма верно замечает, что речь Демосфена по содержанию своему всецело относится к гражданскому праву и что из нее нельзя ни в каком случае вывести подобного заключения. И действительно из речи Демосфена мы узнаем, что к клиенту его Формиону был предъявлен Аполлодором иск о возвращении денег положенных еще отцом истца в банк Формиона.
Оспаривая справедливость этого иска, Демосфен между прочим ссылается на давность и указывает на то, что факт вызвавший этот спор случился более 20ти лет тому назад и что вследствие того, он погашается давностью, введенною Солоном, по его мнению для того, чтобы ограничить притязания злостных истцов.
Давность признана законами, говорит он, потому что стороны заключающейся сделки и свидетели не могут вечно жить, давность восполняет их отсутствие и является необходимым подспорием для истца доказывающего бытие своего права.
Из содержания этой речи, ясно, что она исключительно имеет в виду давность погашающую гражданский иск, о давности погашающей уголовное преследование, она не содержит никаких указаний.
[5] Своеобразный склад Афинского государственного строя, вызвал следующие два весьма интересные постановления.
1) В течении одного года, всякий гражданин имел право протестовать против всякого вновь изданного закона, постановления сената иди народного собрания, он мог доказывать противозаконность их и даже призывать к ответственности лице их вызвавшее,
2) Должностные лица в Афинах, слагая с себя служебное полномочие, в течении 30 дней давали отчет в своих действиях, этим же сроком было ограничено право обжалования их противозаконных поступков. Подробнее см. Heffter, Athenische Gerichtsverfassung ст. 157, 160, 161 и Dambach ст. 16-18.
