Наконец, третьим моментом, уничтожающим новизну, считается разглашение (в узком смысле), происшедшее не вследствие применения на практике.
Различие между приведением в исполнение и разглашением (в узком смысле) заключается в момент эксплуатации изобретения: если публика познакомилась с изобретением по готовым, осуществленным экземплярам, говорят о потере новизны вследствие приведения в исполнение; если, наоборот, посторонние лица ознакомились только с планами, не реализованными намерениями автора, то говорят о разглашении.
Противоположение это имеет цену только с точки зрения систематики; практически оно проявляет свое действие косвенно, в том смысле, что к разглашению неосуществленных идей относятся менее строго, чем к приведению в исполнение.
Пока идея не материализована ее автором, можно считаться с презумпцией о его желании сохранить свои права. Наоборот, не обставленное никакими гарантиями осуществление идей создает презумпцию противоположную.
Истолкование норм русского Положения, касающихся разглашения изобретений (те же пункты ст. 4) представляется – ввиду неудачной их редакции – весьма трудным.
Даже основной вопрос о том, одинаково ли строго относится русский закон к разглашению, произведенному на русской территории, и к разглашению, произведенному за границей, допускает два противоположных ответа.
Первое толкование я назову строгим ввиду того, что постараюсь провести его по всем правилам герменевтики. А второе я назову… менее строгим.
1. [Строгое толкование]. Статья 4 различает уничтожение известности, являющееся следствием фактов, происшедших, с одной стороны, в России (пункт б), а с другой – за границей (пункт г). Мотивы[1] категорически указывают, что “в ст. 5 включен пункт д [ныне пункт г], определяющий, какие именно иностранные изобретения у нас не могут быть привилегируемы”.
Трактуя в пункте г об уничтожающих новизну фактах, происшедших на русской территории, закон говорит об изобретениях, “получивших применение без привилегий” – и противополагает это выражение более общему понятию “известности”, происшедшей за границей.
Очевидно, что изобретение может быть известным, не получив применения: напр., если изобретатель делал о нем публичные сообщения. Следовательно, закон относится более строго к фактам, происшедшим за границей, и менее строго – к фактам, происшедшим в России.
Поэтому примененные на практике изобретения считаются неновыми, где бы это применение ни было исполнено; изобретения, сделавшиеся известными в России без применения на практике, считаются новыми и патентоспособными; наоборот, такое же оглашение без применения на практике, совершенное за границей, влечет неновизну[2].
2. Таково было бы строгое толкование. К сожалению, русская законодательная техника до сих пор еще стоит на низком уровне, не допускающим применения всех строгих приемов противоположения и взаимоисключения.
В данном случае два пункта должны быть толкуемы более добродушно, так сказать, “по-домашнему”, – и тогда значение их, согласное и с установившейся практикой, изобразится в следующем виде.
В намерения законодателя вовсе не входило противополагать “известность” – “применению на практике”.
Различие терминов явилось следствием несознанного желания разнообразить стиль.
Сопоставляя ст. 4 с другими статьями Положения, можно предположить, что русское законодательство называет “приведением в исполнение” (ст. 8 и 22, 1°) те действия, которые предполагают практическое осуществление и приложение на практике изобретенных усовершенствований; остальные же действия, направленные к сообщению публике о сделанном изобретении (т. е. публикации сообщения и т. д.), закон называет “распространением” (см. 22, 1°).
Применение (ст. 4, в) надо, таким образом, понимать как приведение в исполнение или распространение[3].
Пункты в и г не должны быть противополагаемы, как относящиеся один – к России, а другой – к заграничным местностям (а r g.: “описанные в литературе” упомянуто лишь в пункте в, а относится – см. § 105 и к заграничной литературе, никогда в Россию не являвшейся). Таким образом, мы получаем:
[Нестрогое толкование]. Статья 4 считает неновыми те изобретения, которые или получили применение на практике (§ § 107-110), или иным образом сделались известными, причем считается безразличным, где именно произошло применение или оглашение: в России ли или за границей.
Так толкует эту статью практика: можно указать несколько примеров отказов в выдаче привилегий вследствие сделанного в России сообщения в ученом обществе или иного разглашения[4], т. е. в случаях, не подходящих под точный смысл ст. 4, в.
Да противоположное толкование и логически являлось бы несостоятельным: к тому, что происходит за границей (т. е. далеко от глаз), можно – в смысле уничтожения новизны – относиться снисходительнее, а никак не строже, чем к происходящему в России[5].
[1] Представление N 5641, стр. 145.
[2] В пользу такого толкования говорит, между прочим, следующее обстоятельство. В Проекте I соответствующая статья гласила: д) изобретения, которые уже были привилегированны в России, или получили известность, либо вошли в употребление без выдачи на них привилегии; е) изобретения, известные за границей и там не охраняемые привилегиями”.
В Проекте II подчеркнутые слова были заменены следующими: “или получили применение”. Из анализа приведенных двух понятий, по-видимому, следует, что составители Проекта II желали противопоставить известность (какую бы то ни было) за границей – той более узкой известности в России, которая происходит именно вследствие применения на практике.
Значит, Проект II как будто бы считает неновым изобретение, если о нем рассказано было на лекции в Сорбонне, и новым – если та же лекция была прочитана в Москве.
[3] Терминология Положения очень невыдержанна. По разбираемому вопросу надо отметить:
“Иметь применение”, ст. 3.
“Получать применение”, ст. 4, b.
“Приводить в исполнение”, ст. 6, 8, 22 (1°), 23 и 29 (5°).
“Вводить в употребление”, ст. 10.
“Пользоваться”, ст. 20, 22.
“Распространять”, ст. 22 (1°).
“Приводить в действие”, ст. 24, 29 (3°).
“Применять”, ст. 27.
Точный анализ контекстов показывает, что данная мной формула соотношений трех понятий не противоречит ст. 3, 4 (б), 8, 20, 22 (1) и 29 (5); она может быть – с натяжкой согласована со ст. 10, 24 и 29 (3) и противоречит только ст. 23 и 27.
[4] Косвенным подтверждением этого тезиса может служить текст ст. 8: “С получением охранительного свидетельства (ст. 7) проситель может, не теряя прав на получение привилегии, делать сообщения и публикации об изобретении или усовершенствовании, производить оному публичные испытания, приводить его в исполнение”
[5] Изложенное толкование имеет своим подтверждением ст. 10, в коей “известно или введено в употребление” поставлено рядом, без всяких указаний на территориальные ограничения.
