Таковым объектом являлось новое изобретение.
Понятие это не было специально определено ни в Манифесте 1812 г., ни в Законе 1833 г. Впрочем, из сопоставления нескольких отдельных отрывков Положения можно составить следующую конструкцию этого понятия. Изобретение не считается новым, если оно к моменту обсуждения дела в Совете “уже описано или вошло где-нибудь в употребление”[1].
Впрочем, ст. 197, п. 2 и 3, заключает в себе некоторое дополнение этой конструкции (а может быть, и противоречие). Пункт 2 ст. 197 говорит об изобретениях, которые “до поступления просьбы о привилегии (что не то же самое!) были уже введены в Российской империи или известны из описаний”.
А пункт 3 той же статьи не говорит ни о подаче прошения, ни об обсуждении, а глухо высказывается об изобретениях, которые “находились уже где-нибудь в употреблении и без привилегии”.
Из сопоставления этих трех цитат следует, что, вероятно, закон определял новизну по моменту подачи (ст. 197, п. 2) и требовал, чтобы изобретение не было известно ни из опубликованных описаний (ст. 181 и ст. 197, п. 2), ни из введенных в употребление экземпляров его; но при этом введение в употребление в России было абсолютно препятствием для выдачи привилегии (ст. 192, п. 2; contra, ст. 181), а введение за границей только в том случае, если оно не было покрыто иностранной местной (?) привилегией (ст. 173, 197, п. 3; contra, ст. 181).
Рассмотрение практики совета только отчасти подтверждает эти тезисы, так как в ней замечается много колебаний. Прежде всего, плохо соблюдается точность в обозначении определяющего момента новизны – и мы можем поставить рядом такие дела, из которых в одном было отказано в выдаче привилегии потому, что до рассмотрения дела в совете (но после подачи прошения) описание было опубликовано[2], а в другом – привилегия была выдана, несмотря на опубликование, происшедшее до подачи прошения[3] (за месяц; мотивировка: “ибо оба действия произошли почти одновременно”).
Затем, сильно противоречит смыслу закона и часто наблюдаемая практика выдавать привилегии, несмотря на состоявшееся опубликование изобретения, в тех случаях, когда можно было доказать, что в соответствующей публикации проситель и был именно указан как автор данного изобретения.
Ни малейшего основания для такой практики в законе нет, но Совет упорно держался той точки зрения, что “хотя данный способ и описан в иностранных журналах, но описан он как способ, изобретенный им, Брунеттом”[4].
Объяснить такую странную практику можно только тем, что в рассматриваемый период само представление о юридическом значении новизны было несколько иным, чем в наше время; по действующему закону постановления о новизне как бы защищают публику (третьих лиц) от (вредных) привилегий на изобретения, и без того известные.
А в разбираемую эпоху не обращали внимания на эту общесоциальную сторону постановлений о новизне и искали в них только способ устранять лиц, ложно выдающих себя за изобретателей. Только таким взглядом на новизну можно, например, объяснить и следующую практику, совершенно ныне немыслимую.
Очень часто против выдачи привилегии подавались протесты третьими лицами, доказывавшими, что изобретение им известно. Если впоследствии просителю удавалось войти в соглашение с протестующим, то совет выдавал привилегию, не входя в обсуждение вопроса, насколько были правильны утверждения протеста.
Вопрос о новизне и неновизне изображался в таких случаях каким-то частным делом двух спорящих лиц: “Принимая во внимание, что протестовавший против выдачи Хрулеву и Акатьеву привилегии иностранец Клейнгинтер ныне объявил, что он не имеет препятствий к выдаче означенной привилегии (а раньше он утверждал, что изобретение Хрулева ему известно), М. С. постановил: выдать и т. д.”[5].
Других отклонений от указанных тезисов мне подметить не удалось[6].
[1] Уст. пром., изд. 1893 г., ст. 181
[2] Журнал М. С., 19 декабря 1852 г., дело Ролланда
[3] Журнал М. С., 8 октября 1853 г.
[4] Журнал М. С., 11 марта 1868 г.; аналогичны журналы по делам Сореля, 20 октября 1849 г., Швиттау, 20 октября 1859 г. и т. д.
[5] Журнал М. С., 5 марта 1860 г.; аналогично дело Экстрема, журнал 12 июня 1841 г.
[6] Ср. наиболее типичные журналы: Бремме, 2 декабря 1868 г.; Дарниса, 5 мая 1860 г.; также 12 ноября 1836 г., 5 марта 1860 г. и т. д.
