Действие, оказываемое удовлетворением по обязательству, заключается в его прекращении, но, конечно, при условии, что удовлетворение произведено соответственно всем требованиям, вытекающим для него из существа обязательства. Поэтому, например, удовлетворение несвоевременное не прекращает обязательства, а чтобы обязательство прекратилось по удовлетворении, требуется нечто большее – добавок.
Или когда предмет обязательства составляет целый ряд действий, то только совершением последнего прекращается обязательство. Но между одними и теми же лицами может существовать несколько обязательств, и притом все они могут быть однородными, скажем, иметь предметом производство денежного платежа. Тогда возникает вопрос, к какому обязательству отнести производство удовлетворения?
Прежде всего он разрешается волей должника: удовлетворение по обязательству – его действие, следовательно, представляя удовлетворение, он вправе указать, к какому обязательству оно относится. Если же должник не объясняет, к какому обязательству относится удовлетворение, естественно принять, что он предоставляет верителю отнести удовлетворение к любому обязательству, так что тогда уже вопрос решается волей верителя.
Но и веритель иногда не объясняет немедленно по получении удовлетворения, к какому обязательству он его относит; тогда остается только разрешить вопрос по предположению. И вот прежде всего предполагается желание должника отнести удовлетворение к обязательству, для него наиболее тягостному. Так, если по одному обязательству, существующему между верителем и должником, платятся проценты, а по другому не платятся, то предполагается, что должник производит удовлетворение по тому обязательству, по которому платятся проценты.
Точно так же, если одно обязательство обеспечено залогом, а другое не обеспечено, то предполагается, что удовлетворение относится к обязательству обеспеченному, как наиболее тягостному. Но если и предположение в пользу того или другого обязательства по наибольшей его тяжести для должника не может иметь места, потому что все обязательства одинаково тягостны, то отдается преимущество обязательству старшему по времени: естественно предположить, что должник прежде всего очищает старые обязательства, по очереди.
Наконец, если равно тягостные обязательства одновременны, так что и по очереди их нельзя определить, к которому обязательству относится удовлетворение, то остается только принять, что удовлетворение распределяется на все обязательства по соразмерности.
Но, разумеется, придается значение тому или другому предположению в том только случае, когда во время производства удовлетворения наступил уже срок нескольким обязательствам, существующим между верителем и должником; обязательства, которым срок еще не наступил, не берутся в расчет, потому что до срока они и не подлежат удовлетворению, разве только по особому соглашению между участниками обязательства, которого в данном случае мы не предполагаем или которого, лучше сказать, нет, почему и приходится решать вопрос по предположению.
Но как доказать производство удовлетворения по обязательству? Значение его очень важно, ибо оно прекращает обязательство, а между тем само по себе производство удовлетворения не оставляет следа.
Как о существовании обязательства нередко свидетельствует письменный акт, так же точно и о факте, прекращающем обязательство, составляется иногда письменный акт, называемый распиской или квитанцией. Как обязательство считается существующим по признанию должника, точно так же и производство удовлетворения по обязательству можно считать достоверным по признанию верителя.
Следовательно, как акт обязательства исходит от имени должника, так расписка должна исходить от имени верителя. Так и бывает в действительности: расписка представляется актом, в котором веритель заявляет о получении им удовлетворения по обязательству; должник же в этом акте не принимает никакого участия, подобно тому, как веритель не принимает участия в акте такого обязательства, по которому ему принадлежит только право и не возлагается на него никакой обязанности.
Расписка эта или соединяется с долговым актом, значится на нем, что очень естественно, так как удовлетворение прекращает обязательство, а долговой акт свидетельствует о его существовании, или дается отдельно от долгового акта, составляет собой особый акт[1].
В последнем случае важно, чтобы расписка указывала, какое обязательство прекращается удовлетворением. При этом только условии она служит доказательством удовлетворения, а иначе веритель может отговориться, что данная им расписка относится к другому обязательству, существовавшему между ним и должником, и тогда предъявителю расписки особыми фактами придется доказать, что она относится именно к тому обязательству, по которому веритель требует вторичного удовлетворения; но доказать это чрезвычайно трудно, а иногда и невозможно[2].
Однако расписка верителя не единственное доказательство удовлетворения по обязательству: ей равняется по доказательной силе расписка должника о производстве удовлетворения. Это надпись должника на документе, который хранится у верителя, и для должника нет возможности сделать на нем надпись о производстве удовлетворения без согласия на то верителя.
Но веритель, конечно, не даст своего согласия, не получив удовлетворения. Поэтому-то надпись должника на документе о производстве удовлетворения и равносильна расписке самого верителя в получении платежа[3].
Наконец, есть еще акт, которому приписывается значение, одинаковое с распиской, – так называемое захеривание или наддрание долгового документа[4]. Но, разумеется, чтобы захеривание или наддрание акта обязательства имело это значение, нужно, чтобы оно исходило от самого верителя; поэтому если веритель докажет, что не он наддрал или захерил акт обязательства, то наддрание или захеривание не имеет никакого значения.
Надо сознаться, однако же, что все эти доказательства удовлетворения по обязательству доказывают, собственно, не само производство удовлетворения, а только прекращение обязательства, которое может последовать и независимо от удовлетворения.
Так, расписка верителя в получении удовлетворения по обязательству большей частью дается, конечно, по действительном получении удовлетворения; но веритель может дать расписку, не получив удовлетворения, что и бывает иногда на самом деле. Тогда расписка эта, собственно, имеет значение отречения верителя от права по обязательству, значение дара в пользу должника.
То же самое можно сказать и о надписи должника на долговом документе о производстве удовлетворения: и не получив удовлетворения, веритель может дозволить должнику сделать такую надпись, и значение ее при безденежности то же, что и значение безденежной расписки.
Наконец, и захеривание или наддрание долгового документа иногда имеет значение прощения долга, отречения верителя от права по обязательству: веритель уничтожает долговой документ и тем лишает себя возможности доказать существование обязательства.
Таким образом, ни одно из доказательств производства удовлетворения по обязательству не доказывает, собственно, действительного производства удовлетворения, а все они непосредственно доказывают только прекращение обязательства.
Правда, для самого обязательства все равно, тем или другим способом оно прекращается – производством ли удовлетворения со стороны должника или иначе: в том и другом случаях оно перестает оказывать влияние на юридические отношения лиц.
Но есть разница в последствиях прекращения обязательства по удовлетворению и по отречению от права со стороны верителя; отречение от права имеет значение дара в пользу должника, а дар в известных случаях возвращается[5].
И если доказательства производства удовлетворения по обязательству по существу своему могут не соответствовать на деле видимому значению, то их нельзя считать непреложными, способны подлежать опровержению.
Действительно, как скоро будет доказано, что обязательство прекратилось только по видимости платежом, в сущности же – по отречению верителя от права, то прекращение обязательства обсуждается как дар со стороны верителя должнику и влечет за собой все последствия дара.
Поэтому-то нельзя сказать, чтобы для должника было все равно, произведено или не произведено удовлетворение по обязательству, как скоро в руках его есть, например, расписка верителя в получении удовлетворения: сама расписка эта как доказательство, может быть опровергнута, и тогда наступят иные последствия, нежели те, какие имели бы место при действительном производстве удовлетворения.
Трудно, конечно, а иногда даже и совсем невозможно доказать, что удовлетворение по обязательству не было произведено, когда у должника есть расписка верителя в получении платежа или другое доказательство производства удовлетворения, но бывают случаи, что это и доказывается.
[1] Ст. 2052, 2054.
[2] У. г. с., cт. 475.
[3] Там же, cт. 474.
[4] Ст. 2053.
[5] Ст. 974.
